На пенсию

Он уходил,
как уходят боксёры с ринга
после нокаута,
памятный адрес, зажав под мышкой, и
электробритву "Харьков",
Он, который однажды катапультировался под облаками,
и приземлился так неудачно,
что кровью харкал.

Он, который потом,
с земли,
заводил самолёты в тумане,
теряя зрение,
отвагу,
и нервы,
потому-что думал не о Себе,
Он уходил, пошатываясь,
не зная, что делать с дыханием,
сбившимся,
шумным,
запёкшимся чёрной слюной на губе.

был короткий прощальный митинг,
слишком короткий
по сравнению со всей
Его жизнью,
отданной долгим полётам.
Он не мог говорить,
задыхался,
прохрипел: - Извините.
Его хлопали по плечу,
жали руки,
а потом -
все пошли работать,

но уже без Него.
Он не верил,
что это с Ним происходит,
пот холодный бежал по спине,
как тогда,
перед самым броском катапульты.
"Ты живёшь,
 потому-что Ты нужен,
 а потом обязательно
 это приходит,
 и в Тебе,
 как на улице ночью,
 становится пусто...",

и в глазах Его,
плексигласово стыли
не пролитые слёзы,
голова кружилась так бешено,
как радар,
потерявший цель;
на поникших плечах
догорали земные звёзды,
золотыми своими сполохами,
растворяясь в Его лице.