Рыцари цивилизации досуга

      



        Эссе               
               

В последнее время на страницах отечественных и зарубежных  научных изданий всё чаще и чаще поднимается вопрос о будущем человеческого общества  как о некоей «цивилизации досуга». Примером и форпостом этого уникального социального образования не без основания объявляются Соединенные Штаты Америки, военно-политическая элита которых, мечтая о господстве над миром, с давних пор мнит себя наследницей  Рима эпохи Цезарей. Сделав американский народ заложником своей «голубой мечты», его ведущие политики и духовные наставники не устают заявлять о своих претенциозных планах на установление мирового порядка по американскому образцу,  и не стесняются при этом объявлять каждый мало-мальски богатый ресурсами регион планеты зоной своих «национальных интересов». Надо сказать,  - справедливо подчёркивалось на рубеже веков в одном  солидном журнале, - отцы-основатели США, задавшиеся целью постичь, отчего погиб Древний Рим, и тем самым предотвратить падение воздвигаемого ими «нового Рима», остались в плену данной парадигмы.
 «Цивилизация досуга» - не вымысел и не орудие «западной пропаганды». Это отражение вполне реальных настроений особого слоя людей, своего рода идеал, но идеал губительного свойства, таящий в себе чудовищную разрушительную силу, способную поставить мир на грань социальной катастрофы. Она, как  раковая опухоль, угрожает гибелью всему человечеству. Симптомы этой социальной болезни обнаружились совсем недавно, хотя ее причины лежат в древних цивилизациях. Как сама эта пресловутая «цивилизация досуга», так и идеи о ней насквозь пропитаны духом социального паразитизма. И совсем не случайно, что именно американская творческая интеллигенция вытащила на свет такие словосочетания, как «народный капитализм», «потребительское общество», «государство всеобщего благоденствия». На фоне бедствий сотен миллионов людей в мире, в условиях насильственного вытеснения из истории целых  народов  всё это выглядит сущим издевательством. Но что мы, российские граждане, можем противопоставить этому настроению в качестве альтернативы? Ничего. Говоря о расстановке и борьбе социально-экономических сил в России конца 20 столетия, другой, не менее солидный, журнал сетовал: «Под видом «революции», чуть ли не «революции свободы личности» в России насильственно, нагло и хамски осуществляли и продолжают насаждать растление, развращение, разложение, примитивизацию, буквально одичание людей… Насаждаются коррупция, рэкет, преступность, проституция. Социальный паразитизм и криминальность многих из этих видов деятельности несомненны».
Социальный паразитизм вырастает  из паразитизма индивидуального, но реальной силой он становится лишь на очень высокой ступени развития общества, когда накопление богатства становится самоцелью: оно превращает человека, его созидателя, в своего раба. Особенно ярко это прослеживается на духовном развитии ныне преуспевающих наций, переходящих от эпохи промышленного капитализма к эпохе господства монополий и финансового капитала. Жаждущий свободы индивид попадает неизбежно в заколдованный круг, где не он, индивид как свободная личность,  выбирает себе путь в жизни. Для него,  свободного индивида, досуг, по выражению  Ж.Дюмазедье,  является временем, которое он «отвоевал» у общества исключительно для себя и не собирается возвращать ему в какой бы то ни было форме. Досуг  понимается здесь  как праздность, как время  ничем, кроме развлечений, не занятое. И это совсем не исключение из правила, это становится массовой практикой так называемой «цивилизации досуга».
 Мы не случайно останавливаемся только на этом её свойстве,  не затрагивая проблем досуга вообще,  который, наряду с пустым времяпровождением, представляет собой  также и «простор для возвышения потребностей». Идея «досуговых цивилизаций» - не утопия, не фантазия. Это отражение реальной жизни той части общества, которая во все времена ставила и ставит своей целью хищничество и паразитизм. В социальной сфере это свойство находит своё выражение в двух типах цивилизации, античной и современной, смыслом существования которых является погоня за наслаждениями, гедонизм, с одной стороны, и надменность, высокомерие – с другой. Тут было бы уместно напомнить, что под высокомерием, нарциссизмом или «гибрис-синдромом» древние греки подразумевали человеческую гордыню, претензию людей стать богами.
           Понятие паразитизма зародилось в Древней Греции, откуда оно потом перекочевало в Древний Рим. Паразиты у древних греков (от др.-гр.   ;;;;;;;;;, ;;;;;;;;; ) составляли гражданскую и религиозную группу лиц, пользовавшихся правом участия в общественной трапезе. В буквальном переводе  слово ;;;;;;;;;, означает - «прихлебатель».  В противоположность «зуззитам», которые пользовались  правом бесплатного угощения  официально, паразиты приглашались со времени Солона в качестве гостей в ограниченном числе. К общественному столу допускались в качестве паразитов писцы и помощники магистратов. Религиозные паразиты были служителями храмов, помогали жрецам при жертвоприношениях и затем наравне со всеми принимали участие в религиозных трапезах.  В справочной литературе указывается, что класс паразитов в античные времена был довольно многочисленным. В Древнем Риме паразит был неизменным гостем за столом богатого римлянина, причем роль его оставалась такой же, как у греков. Слово «паразит» со временем изменило частично свой первоначальный смысл, но суть осталась прежней.
Паразитизм встречается и в растительном, и в животном царстве (особенно распространён он среди червей-гельминтов). Такой же, примерно, смысл термин паразитизм приобрёл и при распространении его на общество.   Социальный паразитизм, в отличие от индивидуального паразитизма, явление, противоположное трудовому образу жизни. Он связывается с осознанным или не осознанным неприятием труда как общественно-полезной деятельности, осознанным отказом от этой деятельности, существование за счет общества, ничем не занятый досуг здорового и способного к труду человека. Конечной целью и мотивом паразитического существования становится питание, понимаемое в широком смысле слова исключительно как потребление благ.
Господство финансового капитала как явление, замеченное в западной общественной мысли более ста лет назад, нашло широкое освещение в книге американского социолога и экономиста Торстейна Веблена «Теория праздного класса». Чуть позже оно, это явление,  получило название   «новый империализм», как определённая стадия, ступень в развитии индустриальной цивилизации. Некоторые авторы тогда прямо указывали на паразитизм, как одно из свойств современного империализма Речь идёт о паразитизме, свойственном новейшему империализму, который в XX столетии привёл к громадному скоплению в немногих странах денежного капитала. Отсюда и необычайный рост слоя рантье, т.е. лиц, живущих так называемой «стрижкой купонов»,  лиц, совершенно отделённых от участия в каком бы то ни было предприятии, иначе говоря,  людей, профессией которых стала праздность. Новый империализм, подчёркивал в самом начале прошлого столетия известный английский экономист и пацифист Джон Аткинсон Гордон, «по существу ничем не отличается от своего древнего образца», Римской империи – он такой же паразит. «Претензия, будто империалистическое государство, насильственно подчиняя себе другие народы и их земли, поступает так для того, чтобы оказывать покорённым народам услуги, равные тем, которые оно само требует, заведомо ложна: оно вовсе не собирается оказывать равноценных услуг,  да и не способно оказывать их».         
Из всех ныне существующих стран наиболее близко продвинулись к «цивилизации досуга», а, следовательно, в наибольшей степени оказались поражёнными духом паразитизма Соединённые Штаты Америки. С распадом Советского союза США стали единственной сверхдержавой, претендующей на мировое господство. Однако было бы не совсем правильно возлагать ответственность за судьбы мира на какую-либо одну страну. Вырастающая на почве насильственной  «вестернизации» «цивилизация досуга»,  по сути, не имеет географических границ. Это особого рода социальное пространство, характерной чертой которого является существование за счет других народов. Паразитизм – образ жизни, способ существования, главным принципом которого было и остаётся получение удовольствий за счет другого человека, не давая ему ничего взамен, - хищническое, безумное разбазаривание средств и ресурсов, мотовство  как отдельного человека, так и целого слоя людей.
В современном  обществе социальный паразитизм проявляется в двух формах: в форме и роскоши, с одной стороны, а с другой – в форме  нищенства. Однако собственно паразитизмом этот способ существования становится только тогда, когда он воспринимается как самоцель. В обоих случаях он имеет одну природу. Среда обитания паразитов – общество, где господствует идеал праздности и ничегонеделания, всеобщей лени и нескончаемых развлечений. Их принципы – живи играючи, пользуйся днём, надейся на случай, на удачу, свали свои заботы на других. Верхний, утопающий в роскоши слой людей, отличается от слоя нищих и подонков только тем, что он, -  в подавляющем большинстве, -  сам вышел из тех же нищих благодаря своей ловкости  и хитрости, мошенничеству и воровству, бандитизму и грабежу, авантюризму и махинациям.
Объективным источником богатства общества является трудовая деятельность и её результаты, накопленные в виде ценностей, превращавшихся на известной ступени развития в капитал, то есть в САМОЦЕЛЬНОЕ  существование самого этого абстрактного человеческого богатства. Этот общеизвестный факт помогает понять, откуда берутся бедные, непосредственно производящие это богатство люди, с одной стороны, и откуда, с другой стороны, появляются богатые, так называемые «праздные классы», не имеющие отношения к непосредственному производству этого богатства. Однако сами эти «праздные классы» задействованы в производственном процессе, в организации и управлении, и уже потому не могут быть названы паразитами. Паразитической их жизнь выступает только тогда и только в той мере, когда богатые со всей их челядью пользуются общественными благами, в созидании которых не принимали никакого участия. Понятие богатства отражает уровень благосостояния общества в целом, распоряжение которым в силу особых социальных причин находится в руках немногих.
Социальная роль общественного богатства заключается в обеспечении людям свободного времени, простора и свободы действий для их совершенствования, для развития их способностей. Но,  в силу тех же социальных причин,  наиболее «успешные» в этой сфере граждане, как правило, не столько должны быть талантливыми и способными, сколько хитрыми, ловкими и изворотливыми. Проблема состоит не в том, есть ли в обществе богатые и бедные, - эти понятия всегда относительны, - а в том, каковы способы получения богатства и каковы формы его использования каждым конкретным индивидом или слоем людей. Первый путь – трудовой и творческий, направлен на созидание и укрепление общества; второй путь, ведущий к ослаблению общественного организма, его истощению и разрушению,  – паразитический. Речь идёт именно о трудоспособных гражданах, а не о малолетних детях и неспособных к труду инвалидах.  Наиболее  ярко выражена тенденция паразитического существования, дающая пищу авторам концепции «цивилизации досуга»,   в обращении денег как особого вида товара, где деньги играют роль одновременно и  предмета обмена, и средства обмена, каковым является ростовщичество и кредит.
Эту особенность товарного обращения заметил ещё Аристотель. Истинное богатство, писал он, состоит из потребительных стоимостей. Однако существует искусство приобретения богатства  иного рода, его обыкновенно называют ХРЕМАТИСТИКОЙ. Товарная торговля по природе своей не принадлежит к хрематистике, так как здесь обмен распространяется на предметы, необходимые для продавцов и покупателей. Но с изобретением денег меновая торговля неизбежно должна была развиться в  торговлю деньгами, и эта последняя в противоречии с ее первоначальной тенденцией превратилась в хрематистику,  в искусство «делать деньги» из ничего, как говорят, «из воздуха».  Вся она, эта аристотелевская хрематистика,  построена на деньгах, ибо деньги суть начало и конец этого рода обмена. «Как сознательный носитель этого движения владелец денег, - замечал в своё время К.Маркс, - становится капиталистом… И поскольку растущее присвоение абстрактного богатства является единственным движущим мотивом его операций, постольку – и лишь постольку – он функционирует как капиталист, т.е. как олицетворённый, одарённый сознанием и волей капитал. Поэтому потребительную стоимость никогда нельзя рассматривать как непосредственную цель капиталиста. Равным образом,  не получение единичной прибыли является его целью, а её неустанное движение. Это стремление к абсолютному обогащению, эта страстная погоня за деньгами является общим и для капиталиста, и для собирателя сокровищ, но в то время как собиратель сокровищ есть лишь помешанный капиталист, капиталист же есть рациональный собиратель сокровищ». 
Господство финансового капитала и создание на этой основе особого экономического порядка в начале прошлого столетия в западной социальной мысли не случайно получило название «империализм» (от лат.: impera! – властвуй!)  Уже тогда социальные мыслители  определили существующий в мире экономический порядок как империализм, выделив в качестве одной из его важнейших черт загнивание и паразитизм. .  Сейчас, как никогда, писал по этому поводу В.И.Ленин, мы наблюдаем «громадное скопление в немногих странах денежного капитала… Отсюда необычайный рост класса, или вернее, слоя рантье, т.е. лиц, живущих «стрижкой купонов», - или лиц, совершенно отделённых от участия в каком бы то ни было предприятии, - лиц, профессией которых является праздность».  Мы не склонны выступать здесь в роли защитников ленинской идеи. Она могла быть высказана, - а это так и было  на самом деле, - и не им. Она вообще могла быть не высказана никем, но от этого социальный паразитизм не перестал бы существовать. Шила в мешке не утаишь. И для многих мыслителей, даже либерального толка, таких, например, как Джон Аткинсон Гобсон, на которого ссылается цитируемый автор, этот паразитизм, достигший в начале прошлого века внушительных размеров, обнаруживал себя воочию в особом, явно привилегированном положении отдельных стран и народов.
Социальный паразитизм и следующее за ним гниение общественного организма, заключались вовсе не в том, будто господствовавшие тогда нации жили в ужасающей бедности, а в том,   что эти нации «ехали на спине других народов». Они добивались своего привилегированного положения за счет эксплуатации колониально зависимого населения и иностранных рабочих. Сам по себе этот факт теперь уже никого не удивляет. Он настолько очевиден, а действия государств-паразитов столь нахальны, что его нет необходимости доказывать. Немногие страны и народы могут себе это позволить. Условно эту часть населения называют «золотым миллиардом». Они могут позволить себе купить армию наёмников, купить «мозги», купить правительство, территорию другого государства, чтобы превратить её в свалку для радиоактивных отходов. Они могут себе позволить это. Другие – этого позволить себе не могут.
Новый империализм, как подчеркивал  тот же Д.Гордон, по существу ничем не отличается от своего древнего «образца». . Разница состоит лишь в формах его утверждения и господства. Если древние римляне покоряли народы оружием, то теперь это  делается  мирными способами, путём предоставления правительствам других государств денежных кредитов. При этом попавшие в зависимость от своих заёмщиков страны-кредиторы испытывают иногда  огромные трудности в возвращении кредитов и сами зачастую прибегают к поиску денежных средств, чтобы залатать внезапно появившиеся дыры в экономике. «Я полагаю, что мы приближаемся к третьей части нашего исторического , возможно, наиболее ухабистой, наиболее захватывающей дух и наиболее страшной из всех, - пишет по этому поводу Иммануил Валлерстайн. – Мы не первая держава-гегемон, пришедшая в упадок. Подобное случилось с Великобританией, а ранее – с Голландией, и ещё ранее – с Венецией. Гегемония имеет свой мировой запас, за счет которого можно просуществовать ещё некоторое число лет. Безусловно, жить предстоит не в роскоши, но как нации нам не придётся питаться отходами… Но психологическое последствие упадка будет страшным… Безотлагательно и настойчиво встанет вопрос о том, кто понесёт бремя упадка… Потребуется ещё большая эксплуатация, и это наверняка будет эксплуатация народов «третьего мира»» .
Разумеется, в планах администрации США роль такой страны «третьего мира» определено и России в будущем. Место России в «цивилизации досуга» - крутить жернова мельницы, но не для консулов и проконсулов и их челяди. У этой «зоны», с привязанной к её колеснице Западной Европой, в арсенале средств утверждения так называемых «западных ценностей» продолжает оставаться милитаризм, так же, как и во времена Римской империи. Однако теперь на первый план выходит не сила оружия, а иная сила – сила денежного мешка, финансовые корпорации и международные валютные фонды.
 Думается, что все наиболее важные события последних десятилетий в сфере мировой экономики, - и не только экономики, - надо рассматривать под этим углом зрения. Многовековая традиция индустриальной цивилизации – гораздо более основательная сила, чем один из эпизодов в ее эволюции. А потому, не является ли краткая история советского общества, план строительства которого всё-таки вынашивался не на Востоке, а на Западе, своеобразным коллективистским путем той самой пресловутой «модернизации», о которой говорят и пишут  западные идеологи и  политики? Уж очень похожей на западные паразитарные структуры оказалась «пятая колонна» советской номенклатуры с целым сонмом никому ранее не известных выскочек, политических шарлатанов, авантюристов и просто жуликов, тоже  всю жизнь мечтавших хоть раз облететь вокруг Статуи Свободы.
 Может быть, правильнее было бы, в связи с этим,  трактовать современный период развития России не как «дикий капитализм», а как настойчивое и планомерное вовлечение страны в орбиту совершенно иного экономического и политического порядка, где давно хозяйничают  финансовые структуры не только Соединенных Штатов Америки. Того порядка,  где социальный паразитизм, разлагающий, как кислота,  всё это общество высокопоставленных «коммуняк»,  достиг высшего предела своего развития. И если уж сравнивать нашу страну с так называемыми  «странами золотого миллиарда», то надо «признать с улыбкой хмурой»:  России в целом (речь не идёт об отдельных весьма обеспеченных её гражданах)  ещё рано мечтать о «цивилизации досуга», поскольку в планах устроителей нового мира ей на деле пока отводится роль лишь  периферийной, хотя и  богатой ресурсами,  «великой державы».


Рецензии