Берлин

 Берлин. Трамвай. Зима

– Сколько еще остановок? 11,10, 9…

– Рождество, юность…

– Чужая юность. Все – суета.

– Сколько людей! Пакеты, хлопушки, подарки. Дети ждут.

– Уже не ждут. Наши уже не ждут. 9, 8

– Другие, другие ждут. Елочки везде…

– Иголки потом везде. Пылесосишь, пылесосишь, а все годами находишь. Пылесос раз совсем забился, помнишь?

– Курт в Рождество родился, помнишь?

– Сколько еще? 8, 7, 6

– Рождественская погода. Снег опять.

– Не будут убирать. Сколько еще?

– Подарков, шампанского, ветчины…

– Остановок до дома, до кресла, до гроба?

Ах, Берлин, что это с тобой такое? Старик ты или младенец беззубый? Зубы у тебя повыдраны и побиты. Зияют пустоты, торчат временные мосты, колют небо острые обломки, портят панораму советские чернеющие пломбы. Только золотые передние зубы восстановленных куполов как-то отвлекают внимание от разрушенных коренных: фабрик. Тебе бы сначала мертвой воды, чтобы срослись куски, мосты, улицы, дома, рельсы. А уж потом живой. Но так, как надо, бывает только в сказках. А в были живая вода сама по себе, мертвая сама по себе, текут, не всегда встречаясь. Бывает, мертвая вода давно прошлась по городу, а живой все нет. А бывает, как здесь, дом еще разрушен, а уже жив. В одном окне снег, в другом человек в пижаме. О, мой Берлин: шепелявый, однобокий, перекошенный. Не срастается у тебя, как перелом после неправильно наложенного гипса, всюду шрамы, швы, хирургические нитки, порезы, а то и открытые раны, и целые полосы омертвелых тканей. Не будет в тебе гармонии, но и гангрены не будет. Будет жизнь. Течет твоя жизнь на саночках, стареньких-старинных, по неубранному снегу к метро. Тянут саночки берлинцы в шерстяных пальто и вязанных домашних шапочках, нос в шарфе. Не торопятся, не толкаются, жизнь течет тихими ручейками улиц, течет, а не бьет ключом.

– Сколько еще там? 6, 5, 4

Свертки, хлопушки, банты, подарки. Подъезд, лестница, почтовые ящики, открытки, посылки, конвертики. Чисто. Сейчас позвонят в дверь. Стекаются, каждый к своему роду-племени, бабушкам, тетушкам, племянничкам.

– Полные руки, угодить каждому.

– Потратить кучу денег, которых и так нет.

– Все будут рады.

– Все останутся недовольны.

Будет скучно. Будет весело. Будет как всегда.

Трамвайчик поворачивает. Он легкий, его заносит. Держитесь за поручни! Детям смешно, старику обидно. Юность болтается посреди вагона, как и положено, кучей. Неустойчивый вагончик позволяет толкаться разными частями тела на поворотах. Чего вам еще?

– Юность.

– Безобразие.

– Юность это безобразие.

– Сколько там еще? 4, 3, 2

– Куда ты торопишься?

– А зачем вообще было ехать?

– А что дома делать?

– А что тут делать? Трясет!

–Жизнь трясет.

– А дома покой.

–Выходим, дорогая.

– Выходим, дорогой.