Последний дюйм

                Джеймс Олдридж                авт. перевод с англ.


В сорок ты счастлив, что все еще можешь летать, полжизни посвятив этому делу,  и вдвойне счастлив, когда по-прежнему испытываешь то неповторимое ощущение новичка, впервые посадившего самолет.
Но все проходит. Ему далеко за сорок, жена вернулась в Нью-йорк, чтобы жить там, как она привыкла - в доме со всеми удобствами, с собственным автомобилем, с возможностью путешествовать и покупать красивые вещи в модных магазинах.
Он обещал летом к ней вернуться, но теперь понимал, что никогда этого не сделает. А еще знал, что в теперешнем возрасте никогда уже не получит подобающей его квалификации летной работы. Даже в Канаде. Желающих летать гораздо больше, чем предложений, а фермеры теперь сами управляют своими самолетиками. Работу трудно найти даже опытным летчикам. Многие заканчивают карьеру в горнорудных компаниях. Но даже туда его не возьмут по причине возраста.
Такова ситуация. Жена далеко, на руках десятилетний мальчик, кого по существу он не знает, совершенно одинокий и заброшенный, хорошо понимающий, что матери он безразличен, отец почти чужой, с кем даже разговора не получается в те редкие моменты, когда остаются вдвоем.
И сейчас не лучше. Бен взял мальчика с собой, хотя, конечно же, предполагал, что здесь, на высоте 2000 футов над Красным морем, его будет укачивать.
- Если станет совсем плохо,- сказал он мальчику,- пригни голову к полу, меньше испачкаешь кабину.
- Да,- страдальчески проговорил мальчик.
- Ты боишься?
- Немножко,- сказал мальчик, побледневший, голосом робким, но серьезным, как то и подобает юному американцу.- Эти порывы ветра и провалы не повредят самолет?
Бен не думал его успокаивать, точно младенца, решив говорить все как есть, как со взрослым.
- Если только за ним плохо следить.
- Но тогда…- мальчик не докончил, явно не имея сил продолжать.
- Все в порядке,- едва сдерживая раздражение, сказал Бен.- Это надежный аппарат.
Мальчик опустил голову и тихо заплакал.
- Не плачь!- строго приказал Бен.- Слезами не поможешь. Подними голову! Сейчас же подними!
- А как ты узнаешь, откуда ветер?- спросил мальчик.
- По волнам внизу, движению облаков, просто чувствую,- прокричал Бен голосом уверенным и бодрым, хотя и сам не знал еще, где и как придется садиться.
Да и не следует забивать голову прежде времени, надо только не пропустить подходящую площадку для приземления. В этих чертовых песках так мало места, только маленький самолетик способен совершить здесь посадку. До ближайшего жилья теперь более ста миль. А внизу безлюдная, мертвая пустыня.
Но вот, кажется, что-то подходящее.
- Здесь вот что важно,- сказал Бен.- Когда его выровняешь, до земли должно быть шесть дюймов. Не фут, не три фута- шесть дюймов! Иначе можно сломать шею или промахнуться. А самое важное- это последний дюйм.
Дэйви кивнул головой. Однажды он видел, как один неопытный пилот перевернулся при заходе на посадку.
- Смотри,- прокричал Бен.- Шесть дюймов. Теперь беру ручку на себя. Плавно на себя. Пора!- выдохнул он, и самолет, точно снежинка, мягко коснулся земли, преодолев последний дюйм.
Он сразу же выключил двигатель, одновременно нажимая на тормоза, машина остановилась, не дойдя кромки воды шесть-семь футов.
Двое пилотов, первыми открывшими эту бухту, назвали ее «бухтой акул». Не из-за формы, а из-за ее обитателей. Она всегда была полна большими акулами Красного моря. Они охотились за косяками сельди, искавшей здесь  безопасное место. Вот эти-то акулы и интересовали Бена. Как только он оказался здесь, он совершенно забыл о мальчике, только дал указание о разгрузке необходимого, о том, что пакет с продуктами нужно зарыть в песок, периодически поливая его водой, и попросил принести камеру  и мелкие принадлежности к аквалангу.
- Здесь уже был кто-нибудь до нас?- спросил мальчик.
Бен едва его слышал, занятый приготовлениями.
- Никто,- потрепал он голову мальчика.- Никого здесь не было, кроме легких самолетиков. Принеси два зеленых пакета, они там, в кабине. И накрой чем-нибудь голову. Не хватало еще, чтобы получил солнечный удар.
Мальчик не задавал больше вопросов и делал то, что он ему говорил, наблюдая, как он готовит акваланг и подводную камеру для съемки акул.
- Не подходи близко к воде,- сказал Бен.
Мальчик не ответил.
- Эти акулы,- сказал Бен,- с большим удовольствием отобедают тобой, особенно на мелководье. Держи ноги подальше от воды.
Мальчик кивнул головой.
Бену всегда хотелось сделать для мальчика что-нибудь большее. Но теперь, наверное, уже поздно. Он всегда улетал - и когда мальчик только родился, и когда он был малышом, и сейчас, когда ему уже десять. И всегда не было времени для общения. В Колорадо, во Флориде, в Канаде, в Ираке, в Бахрейне и здесь, в Египте, мальчик был только на попечении жены, Джоан.
В ранние годы он еще пытался найти контакт с мальчиком. Но очень редко приходилось бывать дома, а «домом» становилась какая-нибудь далекая земля вроде Египта. Этот Египет Джоан возненавидела с первого шага и постоянно сравнивала с тихими вечерами, искрящимся снегом и прямыми улицами городов Новой Англии. Она не находила ничего интересного ни в грязных домах Бахрейна с его 50-градусной жарой и 100% влажностью, ни в богатых нефтью песках Египта, ни в пыльных улочках Каира. Но все ее раздражение в мгновение улетучилось, когда она вернулась домой. Он оставил мальчика при себе, может быть, надеясь, что в ней проснется интерес к нему теперь, когда она так далеко. Но ничего подобного не произошло даже спустя четыре месяца после ее отъезда.
- Зажми ремень на моей ноге,- сказал он мальчику.
На спине его акваланг весом 56 фунтов- два цилиндра со сжатым воздухом, позволяющим более часа находиться на глубине 30-ти футов. А глубже и не надо. Там нет акул.
- И не бросай камни в воду,- сказал он, беря в руки цилиндрическую капсулу с помещенной внутри камерой.- Этим можно обороняться. Даже против акул. Подай маску.
Мальчик передал маску.
- Я буду под водой около двадцати минут, затем поднимусь и мы позавтракаем. Подложи камни под колеса и не шляйся на солнце, сиди в тени под крылом. Понятно?
- Да,- сказал мальчик.


Мальчик видел его погружение и далее продолжал следить за морем, как будто там что-то происходило. Но все было спокойно, кроме изредка поднимающихся на поверхность пузырей.
Море было пустынно до самого горизонта, и даже когда он взобрался на песчаный холм, ничего нельзя было разглядеть, кроме голой пустыни позади.
Внизу был только самолет, маленький серебристый Астер. Мальчик был один на сотни миль вокруг. И почувствовал себя свободным, когда залез в кабину и стал крутить штурвал и изучать приборную доску. Но запах внутри вызывал тошноту, и он вылез наружу, чтобы полить продукты, закопанные в песке, вновь вглядываясь в море, не видно ли там акул. Но море по-прежнему было пустынно, кругом лишь горячий песок и безмолвие. Мальчик вдруг подумал, а что произойдет, если он никогда не выйдет из моря.
У Бена плохо работал клапан, отчего возникали перебои с подачей воздуха, даже здесь на довольно небольшой, около двадцати футов, глубине.
Появились акулы, но пока не досягаемые для съемки.
У него был контракт с коммерческой телевизионной компанией, где обязались платить по тысяче долларов за каждые пятьсот метров отснятой пленки. С акулами в кадре, естественно. И еще бонус в тысячу долларов за рыбу-молот.
«Можно заработать около трех тысяч»,- подумал Бен, подплывая ближе.
Он поднялся, когда почти полностью выработал кассету с пленкой.
Мальчик выкопал продукты. Молча сели завтракать. Бен заменил кассету и отрегулировал клапан. Открывая бутылку с пивом, вспомнил, что, кажется, не прихватил напитков для мальчика.
- Там ничего нет для тебя?- спросил Бен
- Ничего,- ответил мальчик.- Воды нет.
- Можешь выпить пива. Открой бутылку и попробуй, только не пей слишком много.
Конечно, идея не совсем хорошая, поить десятилетнего ребенка пивом, но ничего другого не оставалось. Мальчик открыл бутылку, отпил глоток и, отставляя бутылку, затряс головой, поморщившись.
- Возьми персики,- сказал Бен.
Правда, и это не выход в такую жару. Поев, Бен укрыл снаряжение сухим полотенцем, поглядывая на мальчика, не перегрелся ли на солнце. Лег на спину, стараясь немного поспать.

- Кто-нибудь знает, что мы здесь?- спросил мальчик, когда после короткого отдыха он вновь готовился к погружению.
- Почему ты спрашиваешь? В чем дело, парень?
- Я не знаю. Я только подумал…
- Никто не знает. Есть официальное разрешение от египтян лететь только до Нургады. Но они не знают, что мы забрались так далеко. И не должны знать. Запомни это!
- И не найдут нас?
Бен подумал, мальчик боится, что их могут привлечь к ответственности за незаконные действия.
- Нет, никто сюда не доберется- ни морем , ни сушей.
- Значит, о нас никто не знает…
- Я же сказал,- раздраженно произнес Бен. И вдруг понял, мальчик боится не быть схваченным- боится остаться здесь один.
- Не думай об этом,- сказал Бен.- Все будет в порядке.
- Ветер поднимается,- сказал Дэйви тихим голосом.
- Я вижу, Дэйви,- сказал Бен.- Я пробуду под водой около получаса. Затем поднимусь, заряжу камеру новой пленкой и вновь опущусь. Займись чем-нибудь в это время. Тебе бы взять с собой удочку.

На этот раз их было пять, выплывающих из-за коралловых рифов. Они стремительно двигались, учуяв запах мяса, укрепленного на приманке. Он спокойно ждал, тихо приговаривая:
- Ну, давайте же, давайте!
        Первой приближалась обычная тигровая, за ней три поменьше. Они даже не плыли, почти не помогая себе корпусом, вытянувшись в струнки,- они напоминали устремленные вперед ракеты. Достигнув лошадиного мяса, они неистово стали рвать его на куски.
        Он увлеченно снимал их приближение, открытые, как от зубной боли, пасти, жадную атаку на приманку. Ничего более безобразного  и в то же время вызывающего какое-то почти животное восхищение он никогда не видел в своей жизни. И он боялся их.
        Пленка почти закончилась, нужно было подниматься, чтобы сменить кассету и как можно быстрее вернуться назад: подобная удача может не повториться. На какое-то время он отвлекся, глядя на камеру. Когда же вновь поднял голову, то увидел тигровую, явно с недружелюбными намерениями приближающуюся.
        - Прочь! Прочь! Прочь!- кричал он сквозь маску, понимая, что атакован морским хищником.
        Ее боковые зубы ухватили его за правую руку и, точно лезвием бритвы, скользнули по левой. Бен запаниковал, а спустя несколько секунд скорее почувствовал, чем увидел,атаку следующей акулы. Удар пришелся по ногам. От третьей он отмахнулся, пятясь назад и скрываясь за прибрежные камни.
        На берег он вышел весь окровавленный.

        Когда он пришел в себя, то подумал, что без сознания находился, наверное, очень долго.
        - Дэйви!- позвал он.
        Он слышал голос мальчика, но почти не мог его разглядеть. Дрожь прошла по его телу. Он теперь различал склоненное над ним лицо Дэйви, полное ужаса. Скорее прошло несколько секунд, как он рухнул на берегу. Он едва мог двигаться.
        - Что мне делать?- закричал Дэйви.- Посмотри, что с тобой произошло!
        Бен открыл глаза, на миг ясно осознавая случившееся. Очевидно, он не сможет вести самолет. Руки и ноги не двигались и горели точно в огне, сознание периодически куда-то проваливалось.
        - Дэйви,- тихо произнес он.- Как там мои ноги?
        - Твои руки ужасно изрезаны.
        - Я знаю,- сквозь зубы процедил он.- Что с ногами?
        - Они все в крови и тоже изрезаны.
        - Очень?
        - Да, но не так сильно, как руки. Что мне делать?
        Бен поднял глаза на руки. Правая была почти отрезана, видны мускулы и сухожилия. Левая- точно жеваный кусок мяса и кровоточила сильнее. Он согнул ее, чтобы остановить кровь, застонав от боли.
        Он знал, что помощи ждать не от кого.
        Но также знал, что надо выжить, иначе мальчик останется здесь один. Перспектива скверная. Его никогда не найдут, если вообще будут искать.
        - Дэйви,- сказал он,- слушай меня. Возьми мою рубашку, разорви на куски и перевяжи правую руку. Затяни левую ногу повыше порезов, чтобы остановить кровь. Затягивай сильнее, как только сможешь. Ты понял?
        - Да… я понял.
        - Сначала правую руку. Покрепче…
        Ответа Бен уже не слышал, вновь потеряв сознание, находясь в забытьи более прежнего. Когда пришел в себя, увидел, как мальчик возится с его левой рукой. Бледное лицо сосредоточено, в глазах ужас и отчаяние.
        - Дэйви,- прошептал Бен.- Слушай, малыш. Затягивай сильнее. И сними акваланг.
        - Я пытаюсь,- беспомощно почти всхлипывал мальчик.- Но я не могу. Я не знаю, как его снять.
        - Ты сможешь!- едва не прокричал Бен в прежнем резком тоне… и понимая, что единственное, на что теперь можно надеяться, кроме остатка собственной воли, на усилия этого мальчика, и ему надо внушить уверенность, что он сможет сделать все необходимое.
        - Я должен сказать тебе, Дэйви… чтобы ты понял. Ты слышишь меня?- На время Бен ощутил себя в полном сознании и даже не чувствовал боли.- У тебя все получится. Извини, что кричу на тебя. Не обращай внимания, это неважно. Это совершенно неважно. Ты понимаешь меня?
        - Да,- сосредоточенно завязывая левую руку, ответил мальчик.
        - Прекрасно, малыш.- Бен старался придать голосу как можно больше бодрости, но, кажется, это не очень получалось. Он еще не знал, как найти подход к мальчику, но он непременно его найдет. Этот десятилетний малыш будет иметь сверхчеловеческие трудности, если останется здесь один.
        - Вытащи нож, он на ремне, и освободи стропы акваланга,- сказал Бен. Это был нож, каким он не успел воспользоваться там, под водой.- Не поранься.
        - Я все сделаю,- сказал Дэйви, болезненно морщась при виде крови на своих руках.- Ты сможешь немного поднять голову?
        - Я смогу, Дэйви.
        Бен с трудом приподнял голову, поражаясь, насколько он обессилел. Во время движения он вновь впал в полузабытье, помутненным взором разглядывая рану, казавшуюся такой огромной, но теперь менее ощущаемой. В таком положении он почувствовал себя лучше.
        - Привет, Дэйви,- прошептал он из своего забытья.
        - Я снял акваланг,- услышал он испуганный голос мальчика.- У тебя все еще льется кровь по ногам.
        - Не обращай внимания,- сказал он, открывая глаза и пытаясь еще приподняться, чтобы осмотреть раны, боясь при этом вновь потерять сознание. И почувствовал себя окончательно беспомощным теперь, когда мальчик повязал ему руки. Но худшее еще впереди, и необходимо обдумать создавшееся положение. И как можно быстрее.
        Единственный шанс для мальчика- самолет. Он должен будет его повести. Нет другого выхода. И это тоже надо обдумать. Главное, не напугать мальчика. Если заранее сказать, что ему предстоит, настроения ему не прибавится. Надо осторожно внушить, что он все сможет. Убедить, что сумеет сделать то, чего прежде никогда не делал. Для чего необходимо почувствовать душу его, все нутро его. Он пристально вглядывался в него, осознавая, что, возможно, никогда по-настоящему не видел лица Дэйви. Лица сына своего.
       «А он похож на меня»,- подумал Бен. Такой же строгий, сосредоточенный взгляд… Вот только бледность и моментами грусть в глазах явно говорят не о самом счастливом детстве.
       Дэйви перехватил его взгляд, отвернулся и заплакал.
       - Успокойся, малыш. И поменьше думай.
       - Ты умрешь?- спросил Дэйви.
       - Я так скверно выгляжу?- полушутя спросил Бен.
       - Да,- сказал Дэйви сквозь слезы.
       Бен осознал свою ошибку. Впредь надо быть осторожней в выборе слов.
       - Поменьше обращай внимания на эту кровь. Я попадал и не в такие переделки. Помнишь, как я оказался в госпитале?
       - Да,- кивнул Дэйви.- Но тогда ты был в госпитале.
       - Да, конечно.- Он старался изо всех сил, чтобы вновь не упасть в обморок.- Нам нужно сделать вот что. Возьми большое полотенце и расстели рядом, как-нибудь перекачусь на него, а затем поднимусь в кабину. Как ты думаешь, эй?
       - Я не смогу вытащить тебя,- сказал Дэйви расстроенным голосом.
       - О, парень,- стараясь мягче, сказал Бен.- Ты сам не знаешь, что ты можешь. Я же только одно знаю- ты хочешь пить. Но у нас нет воды.
       - Нет, я не хочу пить.
       - В следующий раз мы возьмем дюжину кока-колы. И льда,- сказал Бен.
       Дэйви принес полотенце, расстилая его рядом с ним. Перекатываясь, Бен лег на полотенце и, упираясь ногами и с помощью Дэйви, дополз до подножек кабины.
       - Теперь помоги взобраться,- сказал Бен слабым голосом.- Тащи, я буду отталкиваться. Ничего, если набью шишек, главное- взобраться.
       - Как же ты поведешь самолет?
       Бен закрыл глаза, стараясь понять, что сейчас чувствует сын. Ему придется лететь. И надо выбросить страхи из головы. Он не должен ни о чем думать, он должен лететь.
       - Этот малыш Астер сам полетит,- сказал Бен.- Только нужно выставить курс. Это просто…
       - Но ты даже не можешь пошевелить ни ногой, ни рукой. У тебя не открываются глаза.
       - Не забивай голову пустяками, Дэйви. Я могу лететь и вслепую, используя для управления колени. Запускай двигатель!
       Он слышал напряженное дыхание сына.
       - Ну что же ты? Или ты устал?
       - Я не устал,- сердито ответил мальчик.- Я в порядке.
       Вот так новость, про себя усмехнулся Бен, никогда прежде не слышал подобных сердитых ноток в голосе сына… И вновь круги перед глазами. Он чувствовал, как слегка сочится кровь из левой руки, не было сил шевельнуть даже пальцем… Дэйви поведет и сядет… Только бы продержаться до Каира, чтобы помочь ему там, у земли.
       Мальчик все еще был близок к панике. Бен это чувствовал.
       - Я поднялся с камерой, Дэйви? Или она осталась там, на дне?
       - Она на берегу, у воды.
       - Принеси ее.
       Дэйви в мгновение спрыгнул и забрал с берега камеру.
       - Колеса свободны?
       - Да, я отбросил камни.
       - Нас раскачивает.
       - Это ветер,- ответил Дэйви.
       - Теперь надо сделать вот что, Дэйви. Возьми дроссель на себя примерно на дюйм, но не больше. Так. Поставь обе ступни на педаль тормоза. Хорошо! Нажми кнопку. Черную- с моей стороне. Замечательно, Дэйви. И теперь, когда мы сдвинулись, еще немного открой дроссель. Отпускай одну из педалей, чтобы развернуться против ветра.
       - Я смогу это.
       Бен услышал твердые, решительные нотки в голосе сына.
       - Ветер еще сильнее,- сказал Дэйви.- Он очень сильный, мне это не нравится.
       - Но мы же против ветра? Ты развернулся? 
       - Да.
       - Не бойся ветра, сынок. Теперь он наш помощник.

       У него получится, думал Бен теперь, в воздухе. Теперь будет легче. Только бы самому продержаться в сознании… Это теперь самое главное, думал Бен, чувствуя, как вновь уходят силы и наступает забытье.

       Здесь, на высоте трех тысяч футов, Дэйви уже ни о чем не думал и осушил свои слезы. Он сын летчика. И он вспомнил все, что ему рассказывал отец об этом самолете, стараясь быть внимательным ко всему, что внутри и снаружи.
       Море было зеленым. В пустыне возвышались холмы песка, передвигаемые ветром.
       Он достал карту. Разбираться в ней не так уж и сложно. Надо держаться на Суэц. Затем повернуть на Запад, в сторону Каира. Суэц это там, где заканчивается море и начинается канал. Он только опасался приземления. Сможет ли выровнять самолет над землей под порывами ветра? Придет ли в сознание отец?.. Слеза покатилась по его щеке. Он гневно слизнул ее, отвлекая себя взглядом на море.

       … И вот он, последний дюйм перед посадкой. Ужас охватил Дэйви, он сжался, напрягаясь изо всех сил. Ему хотелось закричать: «Ну же! Ну же! Пора!» Но нет уже сил ни кричать, ни плакать- ничего, только слышен рев мотора. Затем удар колес о землю, подскок- и вновь касание колесами и хвостом… Последний дюйм преодолен.
       Самолет развернуло вокруг оси, он застыл на месте, как словно выдохнул остатки сил. Тишина установилась.
       О, эта тишина. Ему казалось, она звенит в ушах, прорываясь откуда-то издалека, издалека- сверху……………………………………………………………………….. ……………………………………………………………………………………………….
       Дэйви провели в палату. После операции Бен лежал на больничной койке, исхудавший, небритый. В глазах его блеснули искорки радости при виде сына.
       - Эй, парень! А ведь это был неплохой полет!
       Дэйви кивнул, улыбнувшись уголком рта и сжимая руку отца.
       Они молча сидели рядом.
       Отец и сын.