***

Этой осенью, посреди школьных тетрадок и прописей, исписанных криво, и не очень - буквами и закорючками, посреди рассыпанных счётных палочек и карандашей, вытирая пролитую акварель со стола, я вдруг поняла, что хочу молиться.

Это так странно и так ново для меня. Я молилась уже когда-то раньше, но всегда - в трудные минуты своей жизни, я просила помощи и плакала от утраты и одиночества, и это было очень - очень больно. Позже я не молилась очень долго - я больше не верила, и отрицая свою веру, я отрицала свою боль - так было легче.

Прошло время. Прошло довольно много времени, и вдруг я поняла, что я - хочу. Хочу молиться, если это можно так назвать. Я не хожу в церковь, моя вера очень строптива и не терпит ничьего вмешательства. Моя религия - свобода и тишина.

Я перестала отрицать себя и происходящее со мной, я приняла себя такой как есть, и слушала тишину больше, чем когда - либо. И наступил день, когда я поняла, что хочу говорить с Богом, и следуя своей вечной привычке искать всё, обращаясь в себя, я спросила себя - о чём я хочу говорить? Что я хочу сказать? И с удивлением поняла, что хочу просто сказать - привет. Привет, Бог. Привет, моё Море, моё Небо, привет мой Мир, моё Мироздание.

Мне хочется сказать - привет, а потом сказать - ну как ты там? А я здесь - так. Помнишь меня?

И ничего не просить. И не спрашивать, почему всё именно так, или - именно не так. Просто сказать, что очень устала драться, и вообще - очень устала. И попроситься на руки.

Мне хочется сказать ему - обними и убаюкай меня, я очень устала, и хочу уснуть.
И пусть будет тихо, пусть тишина рождается во мне, пусть выходит из солнечного сплетения и обрисовывает мои контуры. И да. Птицы пусть тоже будут. И пусть замкнётся круг.

Ещё мне хочется спросить у него - он, наверное, тоже очень устал? Получать миллионы сообщений в короткие промежутки времени, вникать в просьбы и отвечать на них - столько суеты вокруг. Наверное, ему тоже хочется на руки, и чтобы обняли и убаюкали.

Как-то легче стало всё, и осень видится уже и чувствуется домашней и тёплой, и стоя у окна, наблюдая почти штормовой уже холодный ветер, я радуюсь тому, что я - за стеклом. На рябине под окном совсем не осталось листьев, зато очень много ярко-красных ягод - гроздьями, и они светятся терпким и живым, как кровь, цветом, пульсируют в сером сумеречном октябрьском небе. По веткам весело скачет свиристель - зимой она приведёт десятки соплеменников, и дерево будет трястись и бурлить от снующих по веткам птиц. Через очень короткое время от ягод останутся только расклёванные остатки на снегу, а птицы улетят - как не было.

Осень. Зима. Продолжение следует.

Сколько раз человек может погибать и всё же оставаться в живых?(с) Брэдбери.
2013.