Сорок оттенков белого снега

     В каждой женщине живет кошка. Ну, не совсем в ней. Как-то рядом, связанно.  Без нее, кошки этой, усыхает женщина.
     Вы видели женские глаза? Есть такие сухие, без искринки, будто жизнь из них ушла. Это, значит, женщину с кошкой разлучили. Живут они теперь по отдельности. А если не разлученные? От кошки всего можно ожидать.
     Вот и в ней живет кошка. А в ее доме - взрослые люди, дети и собаки. Не кошки. Ее Кошка ревностно территорию оберегает. Потому что Кошка, большая кошка. Пума целая или рысь. Большая и хищная, от рождения раскрашенная во все оттенки солнца. Говорят, такие кошки в дом счастье приносят.
     Да – пума, правильно. Пума с большим пушистым хвостом. Её хвост – это руль жизни. Ну, как же?! Радуется кошка – хвост у нее подрагивает. Нервничает – мечет им из стороны в сторону: влево – вправо, влево – вправо. Пока терпения хватает. А потом один раз: вверх – вниз. Все, больше кошка не нервничает. Событие пережито. Жизнь продолжается.

     Я хочу рассказать сказку о мо’лодце Степане и Кошке.

     Жил-Был на свете молодец Степан. Не велик, не мал. Руки, ноги, голова – все на месте. Собой не дурен, умом не обижен, в руках все спорится. Жил-поживал, гордостью не страдал. Приходили в его дом и счастье с радостью, и малые беды с обидами. Сына родил, дом построил, дерево посадил. Молод был, а уж сделал многое.
     Жизнь ровной не бывает. Горе в дом пришло. Родным в глаза посмотрело. Кого в чужих краях  поселило, кого безвозвратно прибрало. Осиротел Степан, плечами поник, духом пал.
     Трудно горе переживал Степан. Болел много. Болезни все сложные, с последствиями: безразличие, пустота, горькая.  Куда без неё? Хоть и жил среди людей, а их сторониться стал. Нелюдимым да ворчливым сделался.
     Однажды утром открыл глаза молодец и видит, что дом его Солнышком Красным согрет. Вздохнул полную грудь воздуха с ультрофиалетом. Чувствует, что силы к нему возвращаются, жить ему хочется, печаль уходит.
     Стал Степан замечать и прибавку в аппетите, и что трудиться стал с огоньком, и удовольствие от этого получать стал большое и доход. Даже спортом занялся. Гантельки тягает, а сам песенки в усы тихонько напевает. От такой жизни кто угодно на поправку пойдет.
     Все начало как-то образовываться. Степан про Горе не забывал. В дом не пускал, выздоравливал. Потекли обычные деньки: дом-работа, работа дом. Стал Степан обустраиваться, на жизнь другими глазами смотреть. Соки в нем заиграли. На девушек поглядывает мыслями разными. Даже чаи с некоторыми распивал. Игрив сделался. Ходит, улыбается миру, на Солнышке греется. Чисто воробей на весеннем припеке. Да только близко к себе никого не подпускает. Сторожится.
     Мысли-то в голову разные стали приходить, так некоторые он записывать стал. Добрые мысли, чудные, рифмованные. Набралось их множество. Что с ними делать? В ящике письменного стола спрятать? И решил Степушка поделиться ими с миром. Хорошее дело. Поддержали его и родительница, и друзья. Задумался Степан, погрузился в процесс.
     Звонок его от дела оторвал. Открывает Степан дверь, а на пороге Кошка стоит. Пустил в дом, воды дал испить.
     Стала Кошка в гости приходить. Как все кошки - когда хотела. Посидит в уголке, намурлычит. Воды попьет, совета спросит. Степа стал замечать, что привязывается к хвостатой. Просто с ней. Да только кошка она. Неудобно как-то перед окружающими…
     И все. Пропал парень. Сам себя Степа не узнает. Скучает без Кошки. Ждет, когда в дверь поцарапается. Нетерпеливым становился, раздражительным. Но стоило Кошке у двери мяукнуть, войти в дом – таял Степа.
     Она – Кошка. Она - не равнодушное создание. Она любит, но любит как кошка. Ей всегда нужно лето. Есть крыша над головой  – есть. Еда есть – есть сносная, простая (Она ведь не только здесь может трапезничать?). За ушком почешут. Когда ей вздумается – отпустят, всегда рады ее возвращению. Степа для нее стал  главным человеком, ДВЕРЬЮ В ЛЕТО. Ее Человек - так она его называла. Даже стала принимать все его ограничения, которые он ей придумывал: здесь не садись, пей только из этой чашки, тут ничего не трогай, сюда даже не заглядывай.
     -- Ты хозяин – твои правила. Только не забывай мне их напоминать.
     Кошка старательно выполняла весь кодекс запретов и разрешений. Но она кошка. И шкодила при каждом своем внутреннем порыве. Была непосредственна, естественна в каждом желании и шаге. А еще ей нравилось осваивать территории, на которые были наложены самые строгие запреты. Играючи, она одной лапой трогала запрет или задевала хвостом. Затем самым внимательным образом следила за реакцией Степана. При этом ее вид не выдавал истинных ее намерений. Ей очень нравилась эта игра в кошки-мышки. Кошка ведь всегда останется кошкой. В скорости многие запреты отмерли или Степан о них благополучно забыл. Или может ему понравилось ей все разрешать, но так чтобы не сразу. Кто в доме хозяин?
     -- Кто в доме хозяин? – излучал Степан.
     -- Да, пожалуйста, пожалуйста. Все равно все будет по-моему, - не перечила Кошка, глядя на него своими большими глазами.
     И было так.
     Кошка уходила и приходила по своему усмотрению. Степана это и радовало, и совсем не радовало. Когда ее не было, весь дом принадлежал ему. Он им обладал. Он нежился в обладании собственным жилищем. Все было так, как он только успевал подумать или пожелать. То есть он назначал запреты или разрешения, и они выполнялись. А потом становилось плохо от того, что ничего не нарушалось. И тогда Степа начинал грустить. Он шел на кухню, наливал чай, выключал свет, закуривал. Пристально смотрел на дорожку, ведущую к его дому. Смотрел и курил. Пил чай и грустил. Злился на то, что ее нет рядом, и шел спать. Мир замирал.
     Кошка приходила. Иногда на минуточку, только воды выпить. Давешняя злость рикошетом задевала ее. Ему хватало ее прищура, чтобы вздохнуть-выдохнуть. «Она пришла!» Жизнь начинала свой следующий отсчет.
     Однажды Кошка укусила Степана. И сделала это намеренно. Теперь они были на равных. Теперь он мог превращаться в Кота, а она оставаться Кошкой.  Стали возможны ночные прогулки по крышам, можно было потереться друг об друга спинами или вместе поохотиться.
     Кошка уходила, Степан грустил. Грусть начала перерастать в тоску, тоска в любопытство, а любопытство – в недоверие. Степан заревновал Кошку. Не в открытую: где была, что добыла? Этой пошлости Степан себе не позволял. Ему захотелось доказать, что он ее герой. А как стать героем? Надо победить врага. А кто у нас враг?
     Над поставленной задачей Степа бился долго. Кошка ничего не рассказывала о своей жизни вне стен его дома. И вот однажды он ее подловил.  Кошка открыла рот и не смогла вовремя закрыть. И рассказала историю с грустным концом. Кошка говорила, вспоминала и купалась в прожитых чувствах. Цветную синему увидел Степа. Кошка была не опытна, ей не следовало посвящать (открываться) Степану. В тот самый момент она услышала запах крови. 
     А Степан этой историей определился. Достал доспехи, сапоги, походную сумку. Знамя с гербом на древку определил мебельным метизом. Оружие начистил. Даже слоган придумал.
     Кошка – хищница. Призыв к охоте не может ни с чем перепутать. Но это был призыв не к ее охоте. Запах крови мешался с запахом ушедшей было болезни. В мыслях Степы Кошке слышалось шипение горькой, его вожделение по серому тупику. Кошка знала, что эту территорию она никогда не освоит.
     Кошка молча наблюдала за приготовлениями. Ее сил никогда бы не хватило на разубеждение. Она решила: «Это твои кошки-мышки. Да, ветряки сразу за углом. Дальше уйдешь, дольше обратный путь, троюродный праправнук Дон Кихота. (Интересно, и Санчо с тобой?)»
     Доспехи как пожар горят, сапоги гвоздиками подбиты, знамя развивается, сабля остра, боевой клич кинут. Марширующее войско стало занимать позиции. Заняло. Ожидает. А противник не идет. Опаздывает? Тогда я еще подожду и помарширую. Форму терять нельзя. Враг не дремлет.
     Но никто не явился ни на завтра, ни через неделю. Кошка была дома, когда Степа вернулся с войны. Да! Не победивший. Да! Не побежденный. Сохранил весь личный состав, полковое знамя, амуницию. Даже обоз цел. Но он не победил. Образ героя-Степы треснул как стекло при ударе.
     Кошка нежилась в лучах вечернего солнца. Ей хотелось прикосновений: чтобы спинку погладили и за ушком почесали. А потом, возможно, она бы чем-нибудь полакомилась.
     Не победил. Горе-Беда-Огорчение! Теперь следует найти виноватого. Это Кошка! Виновный назначен и наказание придумано. С видом нобелевского лауреата он рассказал о возвращающейся любви всей его жизни. Кошка думает быстро, принимает решение:
     -- Хозяйка? Здесь другая кошка? Мне делить с ней территории?
     Кошка знает, что это жестокий обман, показательная порка. Обида на незаслуженное наказание и отвращение за оказанное недоверие застит глаза, не дает дышать. Соль не льется. Лапы подламывает. Из нее уходит жизнь. Она очень внимательно смотрит в глаза Степе: «Откажись от глупости, сведи все в шутку. Ты же видишь, я умираю». Кошка начинает бить хвостом: вправо - влево, вправо – влево. Собирает все свои нехитрые пожитки. Выходит за дверь, бьет хвостом вверх – вниз. Начинается отсчет новой жизни. У кошек их девять.