Синдром одиночества 5

5.

Еще вчера во времени ушедшем
Я сам себе казался сумасшедшим,
А нынче понимаю я, эхма!
Что это мир вокруг сошел с ума!

Леонид Филатов

Пространство вокруг меня сомкнулось серым полумраком. Словно я попал пасмурным вечером в густой туман.
- Эй, Сусанин, не видно ни зги. Свет бы включил что ли, - это я попытался достучаться до мужичка в тулупе, - Водяной, ты где?
Но, ответа не последовало. Я сделал несколько шагов назад, но стены с проёмом за спиной не оказалось.
- Э-гэ-гей! Здесь есть кто живой!?
В ответ тишина.
Я достал зажигалку и включил. Маленькое пламя упёрлось в плотную пелену, не в силах пробиться наружу. Его света хватало только чтобы осветить руку.
- Вот раздолбай тупоголовый. Какого хрена я попёрся за этим старикашкой? Скоро полночь, а я шляюсь непонятно где…
Хотелось дополнить свою тираду парой крепких словечек, но не случилось. Серая мгла поплыла, уступая место чёрной бесконечности. Просто из ничего стали появляться маленькие шарики и уноситься куда-то вверх. Они были похожи на светящиеся изнутри и переливающиеся всеми цветами радуги мыльные пузыри. Их становилось всё больше и больше.
Зрелище завораживало. Мне даже показалось, что это не они, а я лечу куда-то в бездну мимо миллионов перламутровых звёзд. Причём лечу от чего-то светлого и, хорошо знакомого.
- Рехнуться мозгами – я космонавт...
Рядом что-то шмякнулось. Звёзды вспыхнули и потухли. В глаза ударил сноп яркого света. Пришлось прищуриться и прикрыться ладонью.
- Ты, дурак. Таких не берут в космонавты.
Я убрал руку. От неожиданности и страха моё тело покрылось липким потом. В горле пересохло, а язык прилип к нёбу. Всё, на что я был способен – это округлить глаза до размера перепелиных яиц и хлопать ресницами. И как здесь не войти в ступор - передо мной стояло жуткое существо, похожее на  мультяшного дракона без признаков талии, но с перепончатыми крылышками и крокодильими лапами.
- Мать наша, Макоши! – дракон заговорил, а на его морде появилось недоумение, - живой мужик.  Видно не перевелись дураки на земле русской. Слышь, добрый молодец, ты к нам за молодильными яблочками, али просто жить надоело? – в его глазах появилась хитринка. Он стал в позу Гамлета и, размахивая передними лапами, продолжил, - нет, нет, как же я сразу не догадался? Старею, наверное. Тебя послали туда, незнамо куда, чтобы принести того, неведомо чего. Угадал?
Я икнул, подкатил глаза и тихонько прилёг.
- Что за напасть? Правь большая, гость на пороге, а поговорить не с кем. Думал разузнать новенького о жизни мирской  - не срослось. - Долетело до меня сквозь колокольный звон в ушах.
Через прикрытые ресницы я видел, как мерзкая тварь наклонилась, принюхиваясь, потом достала из-за спины деревянное ведро, набрала в рот воды и прыснула мне в лицо. Стало свежо. Глаза открылись. С языка слетело первое, что пришло на ум:
- Я сплю?
- Это, как тебе будет удобно.
Я поднял руку и зубами цапнул себя за палец.
- Больно!
- Эка невидаль. С таким усердием и без пальца немудрено остаться, - дракон покачал головой, - ты бы лучше вставал, касатик. Земля сырая, так и простатит подхватить недолго. Кстати, меня Змеем Горынычем кличут, а тебя?
- Петровичем, - я попытался включить соображалку, - значит, это не сон?
- Ничего это не значит. Я погляжу, ты, больно скор на выводы. Поживи у нас, осмотрись, а потом и решай, - Горыныч поморщился и сделал пару шагов назад, -  ответь-ка мне лучше – Как ты сюда попал?
Я повернулся назад. Там, метрах в пяти от нас всё так же светился проход в кирпичной кладке тоннеля.
- Меня Водяной привёл вон оттуда.
- А-а-а-а. Так ты не один? – Змей соорудил на морде гримасу озабоченности, метнулся к проёму, сунул туда голову и закричал, - э-гэ-гэй! Богатыри! Выходи на смертный бой! – потом голову высунул назад, провёл лапой по отверстию снизу вверх и то закрылась, не оставив на стене даже следа. Терез мгновение и она растаяла, открыв прекрасный вид на синие горы, фиолетовые поля и оранжевое небо,  - так-то лучше. Тем более, что в тоннеле никого и нет.
- Что ты сделал? А как назад возвращаться? У меня же работа, – я с испугом посмотрел на Змея.
- Назад? – Горыныч почесал макушку, - Зачем?
Страх испарился, на его место пришло любопытство. Я встал и ещё раз окинул взглядом собеседника. Говорящая рептилия оказалась не такой уж и большой, всего сантиметров на десять выше меня.
- Дурдом.
- Ты чё, мужик? У нас нормально. Тебе понравится.  Здесь на работу ходить не нужно, за прогулы не уволят. Пирожки с маком прямо на деревьях растут. Кисель можно лаптем из речки хлебать.
- Да отвали ты. Я не собираюсь ничего хлебать. Открой проход. - Мне всё происходящее казалось каким-то нелепым розыгрышем.
Змей снова почесал макушку.
- Я бы и рад. Только не получится. Он отсюда не открывается.
- Как? А зачем тогда закрыл?
- Так положено. Несанкционированное открытие перехода в зону Прави является недопустимым. Кстати, за твоё вторжение  Боюн схлопочет на пряники. Не доглядел блохастый.
- Кто?
- Котяра местный. Он у нас ответственный за все эти переходы. Слушай, а ты валерьянки случайно не прихватил?
- Чего? – у меня от змеиной галиматьи мысли начали плющиться.
- Любит Боюн это дело, ну и я уважаю. Но он за валерьянку готов продать всех родственников до пятого колена. У нас же этого зелья не достать. Знаешь такое слово «дефицит»? Сколь ни сажали – не растёт, зараза. Скажу тебе по секрету, мы с котярой пробовали взамен делать бражку из киселя – жуткая дрянь. Не рекомендую. Так, что, ты в следующий раз обязательно валерьянку бери. Без неё никак.
- Что никак?
- А всё никак. Ни туда, ни сюда.
Только Горыныч закончил фразу - прямо перед нами материализовался кот. Стоя на задних лапах, он был одного роста со мной. Его длинная серая шерсть в тигровую полоску отсвечивала серебром под лучами зелёного солнца, а изумрудные глаза за круглыми очками пульсировали и казались бездонными, как горные озёра. Чтобы придать образу более солидного вида, Боюн поднял дыбом шерсть на загривке и навострил уши. Окинув присутствующих пренебрежительным взглядом, он громко фыркнул и, слегка картавя, изрёк:
- Так, так, так. Значится, нарушаем, - его «р» звучало, как «г».
- О, Боня, привет! Какими судьбами!? - Змей расплылся в улыбке и, раскинув лапы для объятий, двинулся навстречу.
- Но-но. Я при исполнении, - кот ещё раз фыркнул и отскочил в сторону.
- Тю, Боня. Та это ж я, твой друг Горик. Не узнал?
- Оставьте свои штучки для залётных богатырей.
- Да ты чего? - не унимался Змей, - мы же к тебе по делу.
- Не вы ко мне, а я к вам. С нарушителями у меня разговор короткий.
- Да, забей, – Змей не дал коту договорить, - у мужика знакомая аптекарша есть. Его нужно выпустить. Он быстренько сгоняет и принесёт валерьянки.
У меня от наглости рептилии начала отвисать челюсть. Змей пальцем поднял её на место и подмигнул, - чего молчишь, Петрович? Скажи. У тебя же этого добра хоть завались?
Я кивнул.
- Вот, видел? Мужик сказал – мужик сделает.
Боюн скривил морду, опустил уши и сплюнул.
- Тьфу. Горик, ты дебил. Сразу объяснить не мог? Я уже блокировку на переход поставил. Теперь всё.
- Как всё? А я как?
- Каком к верху, – Змей насупился, - теперь без вариантов. Плакала наша валерьяночка и твоя работа.
Кот поправил очки и внёс поправку:
- Почему же? Через сто явьих лет блокировка сама рассосётся.
- Плохо. А если к Спасителю обратиться?
- И что мы ему скажем? Киса хочет забухать? Он меня за прошлый раз обещал отправить в отстойник. Я к нему больше не ходок.
- Ну, ты сказанул! Прошлый раз, - Горыныч скрестил лапы на животе, - тогда мы сильно перебрали.
- Не нужно было мухоморы с волчьими ягодами мешать.
- А кто захотел коктейльчика?
- Это ты.
Я с недоумением наблюдал за разговором, вертя головой и ничего не понимая.
- Извините, - мне хотелось хоть как-то прояснить ситуацию, - вы сказали, что я смогу отсюда выбраться только через сто лет? Я же умру.
- У нас время не имеет значения. В школе геометрию учил? Так вот, Правь  - это нулевая отметка на графике. Отсюда в одну сторону начинается Явь, в другую Навь, а по вертикали Славь. С ходом времени та же фигня, - Горыныч снова растянул губы в улыбке, - сто лет здесь совсем ничего. Прошлый раз один стрелец задержался на все триста. Никак не мог разобраться с устройством дудки-самогудки.
- Ты всё перепутал, земноводный, - вмешался кот, - с дудкой выступал факир из Бомбея, а стрелец осваивал гусли.
- Сам ты перепутал, факир изучал левитацию. У него всё никак не получалось задницу от коврика оторвать. И немудрено. Нажрётся утром киселя с баранками и медитирует на полный желудок. А сытым-то, какая медитация? Одна дрёма.
- Горик, я уже говорил, что ты дебил? Так вот, факир играл на дудке, а перед ним танцевала змея. Они потом вместе сбежали. Мирской славы захотелось.
- Точно. Это она его и совратила. Ей мало было Адама.
- Эй! Стойте! – я не выдержал, - вы меня забодали! Лучше объясните, «Навь» - это что, и как отсюда выбраться!?
Горыныч скорчил кислую физиономию.
- Мужик, ты в школе точно не учился. Выход всегда там же, где и вход.
- Ты же вход закрыл! – я начал нервничать и перешёл на крик.
Кот пропустил мои слова мимо ушей.
- Горик, современное образование направлено исключительно в материальный аспект. Что там могут знать о структуре Мира и астральном плане Земли? 
- Да, Боня, умные люди встречаются всё реже и реже. Нужно что-то делать с образованием.
Я понял - от этих персонажей ничего не добиться.
- Эй, вы меня слышите!? Как попасть к Спасителю!?
Животные переглянулись.
- А поговорить? – с обидой в голосе промямлил Горыныч.
- Разве тебе с нами плохо? – присоединился к нему Боюн.
- Мне с вами хорошо. Только очень домой хочется.
- Я так и знал. Нас опять бросают, - по щекам рептилии покатились слёзы.
Кот бросился его утешать.
Я немного постоял и отправился, куда глаза глядят.