Святой Игнатус Лойолы, 1-6 главы

Донна Джиамо, Патрисия Эдвард Яблонски
СВЯТОЙ ИГНАТУС ЛОЙОЛЫ: ЗА ВЕЛИКУЮ СЛАВУ БОЖИЮ

Перевод с английского  И.Коврова

ГЛАВА 1. Неожиданное письмо

"Иниго, поспеши домой! Твой отец ищет тебя!"
Фигура на вершине холма уловила ответ, и слуга, удовлетворённый выполнением её миссии, вернулся в замок. "Твой сын будет здесь с минуты на минуту, дон Бетран" - сообщила Луиза. "Он поднялся на холм." "Что он теперь тут делает?" -  промямлил Сеньор Де Лойола. "Но спасибо тебе, Луиза. Можешь продолжать готовить ужин".
Было позднее лето 1506 года. Тёплое Кастильское солнце блестяще освещало сельскую местность. Иниго повернулся ещё раз, чтобы понять сущность вида. Он осознал, что оставил замок позади. Замок, который называл домом.
"Интересно, почему я так нужен отцу?" - думал он, пока бежал.
У двери он достаточно задержался, чтобы отряхнуть назад прядь светлых волос. Бертрану Де Лойоле нравилось видеть своих детей скромными и в совершенстве владеющими манерами. Иниго встретил взволнованную Луизу в холле, цокающую языком: ужин припозднился из-за него. "Твой отец ждёт тебя, и еда уже готова. Эти новости гораздо важнее!" - предупредила она.
Иниго кивнул и улыбнулся, словно хлопочущая посреди кухни женщина. "Да, Луиза, я обещаю, что мы не задержимся".
Он остановился перед наглухо запертой дверью и постучал. "Войдите" - ответил голос изнутри. Иниго поднажал, чтобы открыть тяжёлую дверь. "Ты звал меня, отец?"
"Да, да. Заходи."
Сеньор де Лойола стоял у открытого окна, сжимая в руке письмо. Он улыбнулся, пригласив сына войти: " У меня есть для тебя хорошие новости, Иниго. Сядь."
Иниго занял одно из огромных кожаных кресел. Его отец сел напротив.
"Посмотри-ка на это!" Сеньор де Лойола выдвинулся вперёд и протянул Иниго письмо. "Мой старый друг, Дон Жуан Веласкуэс, Кастильский казначей, попросил меня послать ему одного из моих сыновей в качестве пажа. Ты научишься хорошим манерам, и, когда время придёт, Дон Жуан познакомит тебя с придворным миром."
Сеньор Де Лойола сделал паузу и принялся поучать Иниго. "Бог осчастливил меня хорошей семьёй, - думал он - "хорошей женой - теперь, я уверен, в раю - семь сыновей и шесть дочерей. Но есть кое-что особенное и отличное от других в моём младшем сыне. Прежде всего, это тяга к приключениям или его детская заинтересованность в рыцарстве. Или, может быть, это - та самая даль, которая находится в его глазах..."
Взволнованный голос Иниго перебил размышления его отца. "Отец, ты выбираешь меня, чтобы я отправился в замок Дон Жуана?"
"Да, Иниго", - Сеньор Де Лойола по- доброму улыбнулся. "Я выбираю тебя"

ГЛАВА 2. Покидая дом

Насколько он мог помнить, Иниго хотел быть рыцарем... воином, которому следовало сражаться в армии короля. В его детстве он пытался играть в двор и рыцарей со своими старшими братьями. В то время они не позволяли ему быть никем другим, кроме пажа или оруженосца в лучшем случае. "Но однажды", - уверял их он, "я стану рыцарем. Я вам это обещаю!"
Одним из любимых хобби Иниго было чтение романов. На их страницах рыцари и дворяне оживали. Он переживал и переживал их приключения в своём воображении. Волнение, действие, даже опасность - вот что взывало к Иниго. Его мечтой было разделить некоторую часть славы и величия, описанных в романах. Теперь он наконец-то готовился к придворной жизни!
Иниго был взволнован и в то же время испуган. Ему хотелось идти, но он же будет скучать по своей семье, особенно по своему отцу и Донне Магдалене.
Иниго никогда в сущности не знал свою мать Донну Марину. Она умерла, когда он был очень молод. После её смерти его отец привёл Иниго к Гаринам, семье, живущей поблизости от замка Лойолы. Здесь Иниго вырос со своим отцом, часто навещающим его, и Мария Гарин заботилась о нём так, как если бы он был её собственным ребёнком. Когда старший брат Иниго - Мартин женился на Магдалене Де Араоз в 1498 году, Мартин привёл её жить в семейном замке. Иниго вернулся домой  в замок немногим позже, и Магдалена стала для него словно вторая мать.
Магдалена хотела всего наилучшего для Иниго. Но её беспокоил ранний уход из семьи в столь юном возрасте. Однажды ночью, она была необычайно тихой за ужином. После еды Дон Бетран отвёл её в сторону. "Что такое, Магдалена? Что-то не так?"
"Нет, ничего... это потому, что Иниго ещё так молод!" Магдалена разрыдалась. "Я волнуюсь за него больше, чем о других твоих детях. Он слишком быстро хочет вырасти..."
"Теперь, Магдалена", Дон Бетран приятно заворчал, "будет хорошо для Иниго провести какое-то время вдали от дома. Он никогда не возмужает, если останется здесь. Наконец, парню уже шестнадцать. Жуан Веласкуес поможет ему вырасти в замечательного мужчину. Более того, его ещё натренируют как солдата. Однажды ему присвоят звание офицера полка. Ты знаешь, что именно этого он всегда хотел."
"Да, но всё, что видит Иниго, - это очарование войны. Он ничего не знает о трудностях, с которыми столкнётся..."
"Это потому, что мы холили и лелеяли его всю жизнь", перебил Дон Бертран. "Сейчас мы должны ободрить и поддержать его за то, что он решил жить при дворе. Ты ещё увидишь, Магдалена, что это будет к лучшему."
Магдалена вздохнула и кивнула. "Полагаю, что ты прав. Но я буду скучать по нему."
"Я тоже", тихо добавил Дон Бертран.
* * *
Стояли дни напряжённого ожидания до тех пор, пока экипаж окончательно не прибыл в замок Веланкуэс. Иниго собрал свои вещи и сказал семье слезливое "прощай".
"Бог с тобой", прошептала Магдалена, как если бы она благословляла его.
"Не забудь писать", напомнил его брат Мартин.
Дон Бертран крепко обнял Иниго за плечи.
"Прощай, отец", промямлил Иниго. "Я сделаю всё возможное, чтобы вы гордились мной - ты и весь Дом Лойолы."
"Я знаю, что ты сделаешь", хриплым голосом ответил Дон Бертран.
Проглатывая ком в своём собственном горле, Иниго открыл дверь экипажа и запрыгнул внутрь. Позади него стрельнул кучер. Они исчезли в одно мгновение. Иниго высунулся из окна и махал до тех пор, пока дорожная пыль не помешала зрению.
Какие приключения окажутся впереди?
Ему было интересно.

ГЛАВА 3. Солдат, наконец

Бертран Де Лойола внезапно умер спустя год после того, как Иниго оставил дом. Тогда Иниго стал почти что приёмным сыном Дона Жуана Велазкуэса.
Он провёл десять лет в замке Велазкуэсов и был известен как один из лучших пажей в округе. Под началом туторов Иниго выучил все обычаи и манеры которые входили в ряд необходимых функций.
Это были счастливые годы для молодого Иниго. Он больше не ходил в школу потому, что был слишком занят обучением бытия "джентельмена при дворе". Напротив, он прислуживал рыцарям и дамам, которые посещали замок. Он слышал волнующие истории, рассказываемые ими ночью вокруг заросшего вереском места.
Сеньор Велазкуэс имел библиотеку и разрешил Иниго пользоваться ей в свободное время. Здесь, Иниго погружал себя в один приключенческий роман за другим. Дневное мечтание всё ещё было одним из его любимых времяпрепровождений!
Немногим позже Иниго стукнуло двадцать шесть, Сеньор Велазкуэс умер. Иниго был глубоко опечален и сильно переживал потерю. Он остался в замке на несколько месяцев по указанию служить Сеньоре Велазкуэс. Но скоро он безнадёжно подрос. Однажды он оседлал коня и поскакал к дому Дона Антонио Манрико, Герцогу Наджирскому, который также приходился ему близким родственником.
"Иниго!" - тепло позвал его герцог. "Скажи мне, чем обязан я столь неожиданному визиту? Я не видел тебя годами. Как ты поживаешь?"
"Очень хорошо, мой господин", начал Иниго. "Я приехал попросить вас об одолжении."
"Ясно", ответил дворянин. "Просто расскажи мне, в чём дело."
"Долгое время я мечтал присоединиться к армии короля. Я не силён в военном деле, но если вы мне позволите поступить к вам на службу, я обещаю сделать всё от меня зависящее и выучить всё, чему буду обучен."
На мгновение герцог задумчиво посмотрел на юношу. Он помнил желание Бертрана иметь сына в королевской армии. Значит время пришло...
"Иниго, военная жизнь трудна. Война между Испанией и Францией настоящая. Мужчины сражаются и умирают по обе стороны. Ты знаешь, о чём просишь?"
"Да, мой господин." - спокойно ответил Иниго. "Это не тот юный Иниго, которого я помнил", думал герцог. "Он стал по-настоящему храбр." Герцог криво улыбнулся. "Добро пожаловать, Дон Иниго," сказал он, поднимая руку. "Завтра же начнём тренировки!"
* * *
Иниго бросил себя в изучение ружей и военных тактик его дня. Стратегия стала его сильной стороной, и не было такого случая, чтобы он не доказал самому себе полезность любой тактической ситуации. Витала аура командования, заставлявшая других рыцарей собираться вокруг него для попечения и дачи советов. Он страстно полюбил военную жизнь и приносил в жертву любой комфорт и удобство приказу быть лучшим солдатом.
После четырёх коротких лет Иниго достиг звания капитана и был переведён в командование собственной группой солдат. В мае 1521 года капитан Иниго Де Лойола и его группа получили приказ оборонять испанскую крепость в Памплоне. Наступающие войска Франции мощно атаковали маленький форт, и он находился на грани падения в лапы врага.
Иниго даже не подозревал, что это сражение изменило его жизнь...

ГЛАВА 4. Горькое продолжение

"Эй, вы там!" - крикнул Иниго спешащей массе солдат. "Помогите зарядить пушку!" Иниго стоило усилий не замечать ту усталость, которую он чувствовал. Форт находился под бомбёжкой добрых шесть часов, и французы до сих пор пополнялись свежими бойцами. Как он и его товарищи могли выпутаться?
Воздух был густым от дыма. Разрывные пушечные снаряды  подходили всё ближе. Отовсюду пушечные ядра перелетали через стены крепости, поражали нескольких испанцев и убивали остальных.
Солдаты Иниго начали паниковать. "Мы поражены!" взревел один из мужчин. "Французы уже у стены! Мы должны бежать..."
"Да! Бежать!" крикнули другие голоса.
"Нет! Оставайтесь на своих постах!" отрезал Иниго. "Мы не должны терять Памплону! Мы должны сохранить её для Испании!" Глаза Иниго сверкали так, как если бы он хотел просверлить отверстие в стене. "Я никогда не сдамся!" закричал он. "Лучше умереть  храбрецами, чем спасать себя через трусость!"
Внезапно раздался громкий хлопок. Пушечное ядро прилетело через трещину в густой стене. Оно ранило Иниго, зажимавшего свою правую ногу. Поскольку ядро пробило противоположную стену, летающие осколки больно впились в другую ногу. Брошенный на землю Иниго лег, истекая кровью. Жаркий, обжигающая боль сразила его ноги. Потом... потом ничего не было.
* * *
Всё вокруг было тусклым и затуманенным. "Где ...где я?" простонал Иниго. Как только он попытался поднять голову, его скрутила острая, невыносимая боль в ногах. Он закрыл глаза и откинулся на подушку.
"Капитан," сказал один из его товарищей, "это французский госпиталь."
"Памплона?" прошептал Иниго.
"Мы потеряли Памплону, но французы встретили нас с добротой и заботой о наших больных и раненых."
"Мои ноги!" взревел Иниго.
"Ваши ноги сохранены благодаря французским врачам," ответил испанский солдат.  Они перебинтованы и установлены с величайшем убеждением. Ваша храбрость впечатлила каждого."
В течение тех первых дней лечения Иниго бредил в исступлении, твердил о Памплоне и звал своих солдат на бой. "Мои товарищи, почему они пали?" рыдал он в полудрёме. "Мои ноги... мои ноги... Памплона повержена!"
По прошествии около двух недель, когда он стал достаточно силён для того, чтобы передвигаться, французы решили с честью отправить Иниго домой. Он всё ещё был не в силах ходить, поэтому они наняли людей чтобы отвести его домой в Лойолу на носилках. Это было долгое пешее путешествие. Оно было также ужасно болезненным для Иниго, пока его коленные чашечки не зажили, а горные дороги были крутыми и обрывистыми. Намного сильнее любой физической боли была горечь поражения.
"Много моих товарищей погибло... и почему?" думал Иниго. "Из-за моих ошибок? Что Испания и Франция надеялись достигнуть этой войной? Столько людей полегло по обе стороны. И для чего?"
Иниго мысленно сражался в битве за Памплону до тех пор, пока носильщики не подошли к замку Лойола. Наконец они пришли. Брат Иниго - Мартин отсутствовал, но его сводная сестра Магдалена тепло его поприветствовала.
"Иниго! Слава Богу, что ты снова дома!" воскликнула она, как только он появился.  Иниго слабо улыбнулся и попытался присесть. "Я счастлив быть дома."
"Хорошо, что ты пришёл передохнуть," успокаивающе продолжила Магдалена.
"Передохнуть?" Иниго выглядел обеспокенным. "Совсем не для этого! Я должен вылечиться и вернуться на свой пост. Испания нуждается во мне."
"Конечно, Иниго, конечно," согласилась Магдалена "Ты обязательно скоро поправишься. Сейчас мы отведём тебя в комнату. Ты должно быть устал после столь долгого путешествия."

ГЛАВА 5. Железная воля

Выздоровление Иниго оказалось медленным, идущее вразрез с его ожиданиями. Когда Мартин вернулся домой, они с Магдаленой решили позвать лучших анатомов и хирургов. Но диагноз не был утешительным: "Кости его правой ноги неправильно застыли и были забинтованы. Из-за этого Сеньору Де Лойоле придётся проститься с незначительной конечностью."
Незначительная конечность! Иниго был ошеломлён. "Вы имеете в виду то, что я буду деформирован ради жизни?" спросил он. "Не деформирован. По крайней мере, не так явно," по -доброму объяснил один из врачей. "Вам уже крупно повезло выжить при такой потере, Сеньор, а французские доктора сделали всё что могли в тех условиях. Вы молоды и совсем скоро снова вернётесь к нормальной жизни. Так или иначе, вернуться к военной карьере уже не будет возможным." 
"О чём вы говорите, не будет возможным!" закричал Иниго. "Вы же можете что-то сделать! Я не могу провести остаток своей жизни... калекой! Я не проведу! Естественно, ваши знания в медицине..."   
"Сеньор Де Лойола" врач перебил его со строгим взглядом на лице. "Единственный способ исправить вашу ногу заключается в том, чтобы снова разбить кость и вставить её правильно. Я обязан предупредить вас, боль будет ужасающей, и поскольку вам предстоит операция, нет никаких гарантий успеха. Я могу лишь попытаться. По моему мнению..."
"Ваше мнение неважно," отрезал Иниго. "Я согласен на операцию тогда, когда вы будете готовы её осуществить."
* * *
Магдалена выжала воду из прохладного сукна и заботливо постелила его у изголовья Иниго. Её губы двигались в тихой мольбе. "Если бы только спал жар!" После операции прошло несколько дней, и Иниго становилось всё хуже. Он был полностью в сознании после грубой хирургии - хирургии без анестетиков. Боль была невыносимой. Иниго сжимал свою железную волю в кулаки, но никогда не говорил и не плакал. Теперь он уже не ел, и врачи полагали все свои надежды на его выздоровление.
"Я попытался воздействовать на  него," промолвил хирург, печально качая головой.
"Доктор, мы все попытались. Теперь он в Божьих руках," ответил Мартин.
Магдалена день и ночь находилась рядом с Иниго, заботясь о нём как о родном брате. Она взглянула на Мартина, и врач начал уходить из комнаты.
"Мартин, какой сегодня день?" просто спросила она.
"28 июля, канун праздника святых Петра и Павла."
Магдалена придвинула свой стул поближе к кровати Иниго. "Иниго всегда верил в святого Петра," подумала она. "Я помню о том, что слышала однажды, что он написал поэму в честь апостола. Святые апостолы Петр и Павел," она внезапно обнаружила себя молящейся, "вы бы могли попросить Бога хранить Иниго."
Она залезла в карман и вынула оттуда свои чётки. Уже было очень поздно. Её веки тяжелели от скорби и недосыпа, но она останется с Иниго также, как и прошлой ночью, как и позапрошлой. Не успела она закончить и первой молитвы, как веки её сомкнулись, а чётки сползли на подол.
Когда Магдалена проснулась, комната утопала в утреннем свете. "Это утреннее солнце?" сперва подумала она.
"Я ждал тебя, пока ты проснёшься, Магдалена," донёсся родной голос из постели. "Ты опоздала, и я голоден. Мне нужно что-нибудь поесть!"
"Иниго!"
Он лежал с широко открытыми глазами и играющей на лице ухмылкой, а также сукном, поворачивающим его изголовье в одну сторону.
"Иниго! Я... ты... Это чудо! Слава тебе, Господи!" прошептала Магдалена. "Я сейчас позову Мартина!"
"И не забудь про завтрак," крикнул ей вдогонку Иниго.

ГЛАВА 6. Разговор

Как только нога Иниго вновь стала заживать, возникли осложнения. Одна кость захватила другую, образовав уродливую выпуклость чуть пониже колена. Из-за этого его правая нога оказалась короче левой. Теперь Иниго не только ощущал физическую деформацию, ему следовало хромать. Его гордость не позволяла этого. "Оперируйте снова!" приказал он хирургу. "Вырежьте кость! Сделайте всё, что в ваших силах, чтобы выправить ногу!"
Иниго снова прошёл через невероятно болезненную операцию полностью в сознании и без единого стона. Недели пролетали, в то время как его нога медленно заживала. Быть прикованным к постели в течение летних дней - это было дополнительным испытанием для него. Он коротал дни, которые знал - дни, полные волнения и приключений. Жар больше не беспокоил. Иногда даже малейшее дуновение ощущалось огненным взрывом.  Это всё настолько угнетало...
"Магдалена!" громко звал Иниго. "Магдалена!" Прибежала его приёмная сестра. "Что такое, Иниго? Что-то случилось?"
"Я верю в то, что что-то случится... Мне всё ужасно надоело.Не могла бы ты принести мне какие-нибудь романы? Мне нравится читать. Принеси что-нибудь волнующее, сейчас же."
Иниго не знал, что с того момента, как Мартин и  Магдалена поженились, они выбросили все романы из дома.
"Конечно, Иниго" с улыбкой ответила Магдалена. "Я кое-что тебе принесу."
Она почти сразу вернулась, захватив два огромных тома.
"Ах, отлично!" воскликнул Иниго.
Не заметив его комментарий, Магдалена поместила книги на столик около постели. "Мне жаль, Иниго," оправдывалась она, "но это всё, что я смогла найти. Я должна идти, но скоро вернусь. Уверена, что эти истории сохранят тебя в форме."
При этом она обернулась и быстро вышла из комнаты. Иниго жадно приподнял одну из книг и прочёл: "Жизнь Христа". "Что это?" пробормотал он. Он застыл на мгновение. На обложке была высечена надпись: "Жития Святых".
"Магдалена!" взревел Иниго, метнув книгу в закрытую дверь, "мне этого не надо!" Но его приёмная сестра избежала слухового удара. Мартин поймал её, сбегающую вниз по направлению к холлу.
"Магдалена, в чём дело?" спросил он в удивлении.
"Я всего лишь дала почитать Иниго две книги... "Жизнь Христа" и "Жития Святых", задыхаясь, объяснила она. "Я не думаю, что он удовлетворён моим выбором."
"Я думаю, ты сделала отличный выбор", засмеялся её муж. "Если он уступит, скажи ему, чтобы  позвал меня."
Минуты всё тикали. Иниго было скучно. Он не мог вылезти из постели, а те две надписи были единственными книгами в комнате. Он с отвращением приподнял "Жизни Святых". Главы были по-честному коротки. Иниго опустил толстую часть и пробежал историю Святого Фрэнсиса. Он прочёл её и перешёл к истории Святого Доминика. Вскоре он осознал, что не смог отпустить книгу!
Магдалена вернулась многим позже и тихонько открыла дверь. Иниго был настолько поглощён чтением, что не заметил её. Без единого звука она снова закрыла дверь и отправилась на цыпочках искать Мартина.
"Как поживает мой запальчивый маленький братец?" спросил он.
"Он читает "Жизни Святых" и даже не заметил меня, когда я смотрела за ним. Я считаю, что когда-нибудь он станет таким же приятным и добрым как ты, мой муж."
"Конечно лучше, Магдалена. Конечно лучше."
Иниго продолжил читать, даже когда за окном наступила тьма. Он напряжённо выуживал слова. Это не означало, что он наслаждался тем, что читает, говорил он себе. Это означало, как если бы он читал с опережением - как если бы что-то внутри него побуждало читать дальше.
Когда Магдалена вернулась с ужином, Иниго был подозрительно тихим.
"Ты не принесёшь мне свечку для чтения?" спросил он.
"Конечно принесу. Тебе ещё что-нибудь нужно?"
"Нет, спасибо тебе, Магдалена. Всего лишь свечку, и мне будет хорошо вечером."
Наконец свечка выгорела, и Иниго поставил книгу на стол. Завернув оборот обложки, он попытался заснуть. Но мысли его сделали отдых невозможным. "Мужчины и женщины в той книге были настоящими людьми, всамделишными героями и героинями. У них была редкая храбрость, и иногда они даже расставались с жизнью. И для чего? Они не требовали себе ни чести, ни славы..."
Иниго повернулся на бок. Лунный свет, протекающий через открытое окно, упал на вторую книгу - "Жизнь Христа". Каким-то образом он знал, что она содержит все ответы, какие он искал.
* * *
"Иниго, ты всё утро прожил на костылях. Тебе бы сейчас лучше отдохнуть." посоветовал Мартин. Его брат крякнул и опустился в ближайшее кресло. С тех самых пор, как Иниго оказался способным слезть с постели и ходить, он напрягал своё истощение. Он всё ещё не мог смириться с фактом, что его карьера как солдата закончилась. Его сознание было наполнено вопросами. "Действительно ли военная жизнь делает меня счастливым? Возвращаюсь ли я к той жизни, которой жил раньше, когда верил в святых, всё что угодно дарующих Богу? Естественно я могу быть подобным им... Могу я сделать что-то не так?"
Иниго был смущён и разобран. Он хотел вернуться к своей прошлой жизни, ещё он хотел служить Богу всем своим сердцем. Даже когда его ногу разрывала боль, он поднимал себя с кресла и совершал путь к изображению Блаженной Девы. С огромным усилием он пал ниц перед Мадонной, прося её о помощи. Он был озабочен охотящимися мыслями как только вернулся обратно в комнату. "Когда бы я ни мечтал о славе и известности, я чувствую себя настолько опустошённым изнутри.  Как будто что-то исчезает из моей жизни. Но когда я читаю об Иисусе и тех святых, сопровождавших его, я наполняюсь умиротворением и счастьем, каких я раньше не чувствовал. Может быть эти мысли от Бога. Если так, я должен следовать за Богом! "Если Фрэнсис и Доминик смогли стать святыми, почему бы мне не стать?"
Той ночью Иниго приобрёл чудесный опыт. Пока он лежал бодрствуя в темноте, он видел Богородицу, держащую в руках Младенца Иисуса. Она смотрела на Иниго с огромной добротой и улыбалась ему. Иниго знал, что Мария будет его особым проводником к Иисусу.
Одним из его величайших открытий в течение долгого и болезненного периода восстановления было наблюдение за звёздами. Он мог заниматься этим часами, чувствовать непонятное и новое увлечение служением Владыке. "Насколько туманной представляется Земля, когда я поднимаю поднимаю глаза к раю!" он мог повторять вновь и вновь.