Гениальная строчка

Шел поэт Иван днём по улице, видит, кто-то валяется в кустах. Уж больно цвет пальто показался знакомым: сине-грязное пальто. Подошел Иван к кустам, заглянул и узнал валяющегося, это была Гениальная строчка.
Стало ему стыдно за неё, он подбежал к ней, схватил её за ворот и попытался хотя бы посадить на землю. Гениальная строчка оказалась пьяной в стельку, чисто как мешок картошки: как бы ты не ставил её стоймя, все равно падает.
Устал Иван, вспотел. Прохожие стали смотреть на них внимательно, некоторые шли и оглядывались. Никто ничего не спросил, а Иван бы ответил им так:
– Это Гениальная строчка, которой уготована была счастливая жизнь, однако в реальности всё оказалось наоборот, и мне так стыдно и горько! Словно это я её довёл до такой жизни. Так мне бывает не по себе! Я непременно исправлю её существование!
Иван ведь всю жизнь любил её и завидовал ей. Как увидит её, бывало, так и не может отвести от неё глаз, а сердце приятно колышется, и сладко Ивану внутри, словно неразбавленную шоколадную конфету съел.
И так хотелось к ней приблизиться, дотронуться до неё, ощутить в себе всю её гениальность. Но у Ивана ничего не получалось, потому что она была гордая и умная. Она видела его насквозь.
Когда он в первый раз с ней разговорился, так она сразу сказала, что Иван не её поля ягодка, таланта у него, дескать, нет. Поэтому Иван, дескать, будет вынужден двигаться медленно, а все вершины придётся брать попой. Так оно и получилось, у Ивана  уже возраст не Христа, а Петра, а он еще никто. Да, наверно, никем и не станет никогда. Правда, приоделся, зарплату получает высокую, дом имеется, семья, женины дети. Но это всё не его, а лишь пристёгнуто к нему. Он не уважает сам себя, стало быть, он еще никто. Нет у него того, чему он всегда молился – славы. А славу он всегда связывал с гениальной строчкой, которая его на дух не переносит.
Ивану б радоваться сейчас, что она стала забулдыгой и пошла по рукам. Да, ему б радоваться, но он хоть и бездарь, но не глуп. А неглупому человеку не получается радоваться горю ближнего. Нет таких чудес на свете, чтоб горе одного обернулось бы радостью для другого: горе со всех сторон горе, а если тебе радостно, то это лишь на время, потом горе снимет маску.
Иван ведь хоть и бездарный, но поэт. То есть радиоприёмник чувств ближних. К тому же, он ведь любил и до сих пор любит её. И не может видеть, как она опустилась.
Пока в Иване звучал сей гейзер, она очнулась и высокомерно засмеялась:
– Бездарь, привет. Неужели до сих пор любишь меня? А я ведь пример, когда совершенство не вписывается в жизнь! Почему? Я плохая? Или жизнь лицемерно ставит себя высоко, называя себя практикой, реальностью? Нет, тебе не понять мои грехи и мои просветы.
Услышав эти обидные слова по своему адресу, Иван стал давиться слезой, злобой и состраданием. Победило последнее, которое у него никогда не было последним. Но и не было первым. Он сказал гениальной строчке:
– Ради людей, которых ты радуешь и осветляешь, ты должна думать о себе. Тебе не пристало валяться на улице в пьяном виде…
– А ты уведи меня домой.– вставила гениальная строчка.– Я бездомная, у меня дома уже нет, сегодня умер мой муж – поэт Серый. Дом уже растаскан бездарными строчками, меня они выгнали вон и лишили всякого наследства. Потому что только меня одну любил поэт! А их не любил, но они вместе, в сговоре. У них и много детей, а я бездетная, за меня некому заступиться. Вот я и напилась с горя, и отрубилась тут. Так ты поведёшь меня к себе домой?
– Нет, – ответил Иван. – у меня дома жена, а ведь она нас не поймёт. Давай я тебя в гостиницу увезу, сейчас такси вызову.
– В гостиницу? Надеюсь, не в Англетер? Впрочем, давай в гостиницу, но с одним условием: ты на мне должен жениться, иначе я пропаду. Ты согласен, нет?
– А что мне делать со своей женой? – недоуменно покачал плечами Иван. Однако внутри он был счастлив от предложения гениальной строчки. – Может, её убить?
– Она и так мёртвая, зачем же её убивать? Просто выстави вон, ведь детей и наследства вы с ней не нажили. – сказала гениальная строчка.
Лицо у неё сделалось так, что глаза как будто стали навыкате и смотрели многозначительно выше лба Ивана, а руки приобрели любимый жест дирижёра: пальцы растопырено полетели вверх:
– Зачем же, позвольте вас спросить, бездарю жить с бездарной строчкой?! Пусть она катится вон! Всем порядком надоела, канцеляризм, клише!
– Охаивать мою жену просто,– вступился за свою жену Иван.– а я с ней прожил шестнадцать почти лет. Она меня кормила вкусными яствами, обстирывала, заботилась, ласкала, и теперь как бы в знак благодарности я должен её выставить вон?! Я не могу!
– Сможешь.– отрезала гениальная строчка.– Я принесу тебе то, чего у тебя никогда не было и чего ты любил больше жизни – славу! Я сделаю тебя известным! Ты прирастёшь богатством! Ты ведь хочешь славы, правда?! Нет поэта, который бы ради славы не заложил мать родную! Мать родную, а жену – тем более. Так что решайся, Иван.
И действительно, Иван решился, развёлся со своей женой – бездарной строчкой и тут же, не откладывая, женился на гениальной строчке, пошёл пир горой.
Имя Ивана стало притчей во языцех, он стал выпускать книжку за книжкой, потому что в его жизни и творчестве была вдруг обнаружена гениальная строчка. Все вокруг хвалили его, остальное, кроме этой гениальной строчки, творчество раньше считалось пустым, теперь наполнилось смыслом и даже красотой. Благодаря женитьбе на гениальной строчке Иван на самом деле обрёл славу, известность, стал богатым.
Гениальная строчка стала рожать и рожать детей, но вот беда, не было ребенка, похожего на мать. Все дети вырастали с каким-нибудь изъяном: у первого сына рано проявилась страсть к спиртному, второй сын был охоч до девушек, третья дочь была тоже слаба на передок, а четвертый сын был самозамкнут. Ни одного из детей Бог не поцеловал в темечко. Все они были лентяи и трудились спустя рукава, ни от кого не было ни грамма толка и смысла. Иван был в бешенстве, поскольку выходило, что, несмотря на женитьбу на гениальной строчке, ни его, и их детей Бог не миловал. Так не должно быть,– думал Иван.– Это несправедливо.
И потому со временем развёлся с гениальной строчкой: мы, мол, тебе не пара. И всех детей увёз от жены. Она даже не пикнула. Но позвала Ивана на откровенный разговор.
Начала разговор гениальная строчка:
– Ваня, я не виновата, что дети наши пошли не в меня. Я ведь не вольна. Я пришла от Бога, это правда. Даже гениальный поэт не может стать самим Богом, потому что не сам он, а Всевышний является автором его произведений и детей. А я – лишь гениальная строчка, прости меня и пойми. Славу принести тебе я смогла, но удержать её мне не по силам, и детям передать гениальность я тоже сама не могу. Ступай, живи по-человечески, деткам дай хлеба и зрелищ. Мой удел – жить в душах людей, а не быть человеком, женой, матерью. Никакой я не человек, жена из меня никакая, да и мать я никчемная. Я навсегда останусь у тебя в душе, ты не забудешь меня.
– Прости меня, милая,– сказал Иван.–Я возвращаюсь к бездарной строчке, надеюсь, и моих детей она приветит, бесплодные любят детей от гениальной матери.
– Возвращайся.– вздохнула гениальная строчка.– ты поэт, ты хотел славы, ты её имел. Слава останется с тобой и без меня. Но она изменится качественно. Теперь тебя будут называть плагиатором, использовавшим в корыстных целях чужую гениальную строчку. Но это ведь неважно. Ты ведь хотел славы, она от тебя не уйдёт. Слава – это когда тебя все вокруг знают, когда ты у всех на устах. Но кто сказал, что слава – это обязательно восхищение и любовь?! Это еще порицание, это еще и когда плюют в твою сторону. Это когда тебя гонят отовсюду. Так что такой славы у тебя будет много и без меня. Будь счастлив!
И гениальная строчка исчезла. Никто не знает, где она ныне. Она, не приспособленная к жизни, потому что она хотела только славы, а из славы – только лишь восхищение и любовь. Но жизнь вручала ей еще и обыденность, детей, которым нужно подтирать попы, мужей, которых нужно кормить и обстирывать, зависть-нелюбовь, близнецов со взглядом исподтишка и вкрадчивой речью, насмешку и высокомерие и многое другое нехорошее.
Гениальная строчка исчезла в жизни, но всё ещё живёт в книге, выражая жизнь Ивана и ему подобных.
                06.01. 2013 г.