Четвёртый дом

 Очень тронул меня рассказ, моего друга         
  музыканта Хорена Назаретяна.               

Господи слава тебе, вот я и в Америке, самолёт плавно коснулся полосы и вот я уже в аэропорту Лос-Анджелеса. Меня никто не встречал. Я решил, что незачем беспокоить моего пожилого дядьку, который благостно согласился прислать мне приглашение в гости. На самом деле, я хотел заработать и может быть даже остаться, если мне здесь понравится.
 Навязчивая идея махнуть за границу, давненько тешила мои мозги.
Рассказы бывалых людей о огромных заработках, бальзамом растекались по душе бедного музыканта. Смерть Игоря Талькова только подстегнула меня сделать, этот как мне тогда казалось достойный поступок.
И вот я на другом континенте. Вот и исполнилась заветная мечта.
В аэропорту я подошёл к стоявшему полисмену и показал адрес, куда мне нужно было попасть. Приветливо улыбнувшийся коп тут же остановил мне какой-то видавший виды, походивший на наш уазик - булку автомобиль и по-английски объяснил водителю, куда мне нужно попасть.
За рулём авто сидел смуглый гражданин с огромным носом.
- Откуда брат, спросил тот на русском.
- Раша,- ответил я, удивлённо взглянув на него.
-  Хаес? (Армянин)
- Да, ещё больше удивившись, ответил я.
Он крепко обнял меня и тут же перешёл на армянский. При его непосредственной помощи я взобрался в его авто и устроившись на переднем сидении, как бы приготовился к поездке. Водитель быстрым движением руки включил прибор похожий на таксометр, на котором высветилась цифра шестнадцать и мы резво тронувшись, понеслись в сторону города.
Прибор крутился с неимоверно быстрой скоростью, цифры росли приближаясь к сотне. Я искоса со страхом поглядывал на крутящийся счётчик, трогая в кармане оставшиеся триста долларов. Водитель расспрашивал про Армению, Грузию, Россию.
Я отвечал в меру своих осведомлённостей, он громко удивляясь и вздыхая, говорил ВАХ…. Я же с восторженным удивлением рассматривал красоты огромного, совсем мне незнакомого, чужого города.
Когда мы подъехали к дому моего дядьки, на таксометре было 160.
Вот это сэкономил, чёрт возьми.
- Сколько я вам должен? -вроде совсем беззаботно,как бы без всякого волнения, спросил я.
И тут он прижал мою голову к своей и немного помолчав, сказал.
- Три года назад, я был точно в таком положении, и так же как ты, с ужасом смотрел на счётчик такси.
Тогда с меня взяли последнее, а вот я с тебя, нисколько не возьму.
Спасибо тебе земляк, за разговор, легче на душе стало.
Я достал бутылку армянского коньяка и вручил водителю.
- Вот, а от этого не откажусь. Если понадоблюсь, найдёшь меня в аэропорту.
С этими словами он сел в своё авто и уехал.
Я стоял перед огромным особняком моего родственника.
На огромных воротах имелась кнопка звонка,и как бы осмелившись я надавил на неё.
Семидесяти пяти летний дядя Жорж, родной брат моей матери, был очень рад встрече со мною. Он помнил меня, когда мне было всего лет пятнадцать, а с той поры, он больше не видел Советских родственников. Вообще мой дядька был уроженцем Ирана, во время войны он был в Тегеране фотографом и художником. Вроде как в чём-то помог одному из Советских разведчиков, и поэтому в 1947 году и принял его со всей семьёй Советский Союз. У него даже была какая-то награда, которую я видел на его груди в Советском Союзе.
Ну,а здесь,он мне сказал, как бы между прочим, чтобы я об этом помалкивал.
У дядьки и здесь было своё фото-ателье, где он сам давно не работал, но дело приносило какой-то доход и безбедная жизнь дяди Жоржа, мне сразу показалась сказкой.
- Эх, крепка была власть Советская, а ты глянь, без единого выстрела, взяли и всё сломали,- это же надо, удивлялся мой дядька.
Да что там,"ломать не строить"
Такую войну выстояли и победили,а тут раз вот и всё.
Крепко мы напились с радости встречи, а в эту самую пору и стряслось у них землетрясение.
Я совсем пьяный был, помню только, что все испуганно побежали из дому. 
В доме только мы и остались.
- Глянь Хорик, как крысы с корабля бегут, а куда, от судьбы никуда не убежишь. "коли суждено утонуть в пруду, так никогда не разобьёшься на машине"
На следующий день мы вышли на улицу и повернувшись лицом к дому дядя Жорж сказал:
- Вот Хорик, это мой первый дом, сам строил, хоть и трудновато было в ту пору.
Но я не стал строить какую-то хижину, настоящий особняк построил.
Мы сели в его машину и двинулись в путь.
Около одного из домов он остановился.
- Вот это мой второй дом, здесь брат твой, Артак живёт. 
Дом этот тоже я построил. Заходить не будем, Артак в Мексике, а его жену ты  как-нибудь увидишь, сам выбрал сукин сын, не послушал отца.
Мы опять поехали по закоулкам огромного города и остановились у особняка, удивительная крыша которого, с одной стороны опускалась стеклянной стеной к земле,тем самым создавая огромную, светлую  веранду.
Этот дом тоже я построил, Амалия здесь живёт.
Помнишь, как вы с нею в детстве убежали из дома.
Где мы вас только не искали, а вы ушли в многоэтажки и там на детской площадке играли, как ни в чём не бывало.
Амалия с мужем встречала нас по всем правилам армянского гостеприимства.
Когда хозяева вышли из комнаты, дядя Жорж цокнул языком  и сказал:
- Видишь Хорик, дочь моя на меня похожа, ну ясное дело далеко не красавица, а вот  видишь, за какого самца замуж выдал.
Муж Амалии был просто истинным красавцем, но ни на армянском, ни на русском ни хрена не понимал и дядя Жорж, частенько над ним подшучивал.
- Видишь как, формами удался, а мозгов маловато, поднимая рюмку, говорил дядька, чокаясь с зятем.
Тот улыбался и выпивал, быстренько наливая ещё.
- Поехали Хорик, вдруг сказал дядька и бесцеремонно встал и двинулся к выходу. Поехали, родной, я тебе ещё свой дом покажу.
Маленькая улочка вывела нас на большую дорогу и мы опять заколесили по огромному городу. Поднявшись на огромный холм, я не увидел никаких домов.
Мы остановились у ворот кладбища.
Дядька шёл впереди, я за ним. У одной из могил он остановился и сказал.
- Вот это тоже мой дом, четвёртый и последний.
Воздух - то, какой здесь, красота. Здесь и лежать не стыдно, как говорится
с видом на море.
Я ошарашено смотрел на памятник, на котором было изображение дядьки, фамилия, имя, год рождения и дальше тире.
- Зачем? Удивлённо спросил я.
-О, Хорик, это ни зачем, это почему.
А потому, дорогой мой племянник,что вот я для них всё.
Всем дома построил, в жизни и карьере поспособствовал. 
А вот ты помнишь позавчерашнее землетрясение, все убежали.
"Как крысы с корабля",головы  свои безмозглые спасали и никто нас с тобой не вывел из дому.
Вот и кажется мне.
Умру, а они сэкономят и кремируют меня. А так им придётся меня здесь схоронить, это я в завещании указал. Хмель с моей головы, как рукой сняло. Выросший в Советском Союзе, воспитанный Советскими догмами я никак не мог врубиться,
как же так может быть.
 И только с прошедшими годами, когда в нашей стране всё перевернулось с ног, на голову я понял, что может.