По вере вашей

        Мария завершила свой рабочий день в небольшом сельском храме и стала собираться домой. В дверях появилась немолодая женщина в черном.

- Я, видно, уже опоздала? – несмело поинтересовалась она.
- Вы что-нибудь хотели? – спросила Мария.
- Мне нужно заказать панихиду. Еще не поздно?
- Конечно, не поздно, - ответила Мария. Ее ласковый взгляд и теплая улыбка вызвали у пришедшей желание поделиться своим горем.

- Николая, мужа моего, поминаю. Сорок дней завтра, как отошел ко Господу. – Вдова достала платочек, вытерла слезы и продолжила: - Ногами болел мой Коленька. Сильно страдал горемычный.  По врачам возила. Да разве из деревни в город наездишься? Автобус раз в неделю. Извелась и его замучила. От боли и кручины попивать стал. Вижу – гибнет человек, а как спасти, не знаю. Все глаза выплакала. Как-то на Страстной* заходит ко мне свекровь. Знаю, говорит, как нашего соколика вылечить! Вот наша надежда и спасение! – и тычет мне какую-то книжицу. Я в руки взяла, читаю: «Феномен святого Шарбеля». А свекровь мне все нашептывает: «Ты, - говорит, - портрет этот сначала к одной больной ноге приложи и бинтом примотай, а потом к другой.  Вон, сказывали,  Дуня мозолями страдала. Так она распарила ногу, Шарбеля  примотала, а сверху носок надела. И что ты думаешь? Вмиг мозоли все слезли.  – И многозначительно подняв указательный палец, добавила: - Вот как люди-то говорят!»

Я от нее отшатнулась, книжицу с портретом назад ей сунула и отвечаю:
- Говорят, что и кур доЯт. Нет, мама, одно у нас спасение и надежда – Господь Иисус Христос! Пасха грядет! Он в этот день Сам воскрес и Николеньку моего тоже воскресит! Не может Он в такой день меня не услышать!

Сказала, и так на душе от этих слов легко стало, такое утешение,  и такая крепость во мне появилась, словами и не высказать. А свекровь съежилась вся, книжонку к себе прижала и молчком за порог.

Минула Страстная седмица. С трудом дождалась я Пасхи. И как горячо я за своего мужа молилась, одному Богу известно.

И что же? Встал мой родимый. Отступила болезнь лютая.
Николай рад-радехонек. Тут я ему и рассказала, как у Бога здоровье выпросила.
- Пообещай же и ты Господу, - говорю ему, что перестанешь со «змием зеленым» дружбу водить!

Проникся родимый моим признанием. Даже слезу проронил… скупую…мужицкую. Пообещал. Но видно не все, что Господь нам дает,  мы ценить умеем. Недолго продержался - снова запил. Тут я своему непутевому про евреев в пустыне напомнила, как они, Бога забыв, золотого тельца сделали и ему кланялись. А он только отмахнулся, как от назойливой мухи. На Троицу рыбу пошел ловить, да так домой и не вернулся. Утоп, горемычный, да в таком месте, где курица вброд перейдет.

Вдова вытерла набежавшую слезу.
- Так ведь и святые угодники учат: «Бог спасает нас, но не без нас»,  - ласково утешала Мария. – Молитесь, не оставит Спаситель вашего мужа.
 
- Да, я теперь твердо знаю – слышит нас Господь. И снова прошу его о спасении – новопреставленного раба Божия Николая.