Izabella. фрагмент-013

Изабель хотела её спасти, оттого они с Мишелем и разыграли всю эту комедию с сексом. Спасти от чего? От самой себя. Откуда старшая кузина узнала про Вардана? У неё всё на лице написано. И ещё мамочка – стерва, стремящаяся вцепиться в шею двора. Странно? Она в таком свете как-то не думала раньше об этом. Хотя были заскоки у мамочки, якобы род бросил её на произвол судьбы. И вся надежда на неё, Симону. Почему раньше её никто об этом не упредил? Потому что она сама никого не хотела слушать. Она свято верила в идеалы Вардана. Потомок барона Дюшера. Друг, но не любовник. Душа молодых аристократов. Мода на американский манер, якобы это – новая Европа. Как Мишель её тогда пропесочил на этом проамериканском наряде! Мода на Америку, а мы кто? Бедная аристократия, уже совсем потеряла дар воображения, даже одеть себя не может, - трунил тогда Мишель. Ох, Мишель, он сломал ей всю игру! Такой непробиваемый и неприступный противник. Желанный противник. Её прямо как магнитом тянуло выступить против него. Настоящий враг. Любимый враг. И Симона раздевшись догола, крепко обнялась с подушками, как с врагом Мишелем и уснула в порыве страти и у неё между ног было влажно.
 Все проверки пока показывали, что с Изабель полный порядок и у неё нет обильного выделения менструации и матка у неё крепкая, а это показатель здоровья и чистоты. В тот вечер отец долго рассуждал с ней о мальчишках вообще, на равных словно сам был мальчишка и даже отчасти хулиган, как помнил себя по молодости. Да он был далеко не ангел, но девицы за ним приударяли. Вот непонятное племя. И Изабель приснилась маленькая девочка, какой она была в детстве сама, в коротком кружевном платьице и потом мальчик похожий на Мишеля, но тоже маленький и она стояла на солнечной лужайке, а он сидел почему-то с куклой в руках. И тут внезапный порыв ветра задрал девочке платьице и небо налилось тучами...
  ...Изабель не помнила, как в бреду или в горячке бежала через ночной лес в селение? Как вообще нашла туда дорогу в ночном лесу? Как встревоженно кричали птицы ей вослед. Как она продиралась через кустарник почти вслепую. Она была как лунатик. Но страсть неведомая, всеохватывающая и лишающая рассудка захватила её и правила ею. Как она нашла дом в котором никогда не бывала и упала в объятия сонному Мишелю? Утром она нашла только лежащий на стуле свой пуховый халат и более ничего из белья и ей было стыдно. Она проспала ночь в обнимку с Мишелем. Она его ревновала к Симоне, и с ней ещё такого не было. Мишель умчался ни свет не заря, когда она ещё спала. И вернулся к завтраку, принеся от местных девчонок бельё и одежду для Изабель. Она оделась и скромно и стыдливо сидела на кровати у Мишеля, ловя каждый его жест и взгляд. Зашла матушка Мишеля, она была уже более пожилая и спокойная и такая же добродушная как и сам Мишель и сделала её завтрак на табурете подле постели. Она всё чувствовала и понимала, что произошло с Изабель. Это было ни бешенство матки, это было другое. Это была – лесная фея. Мир полных чувств и живых ощущений. Мишель хотел её проводить до имения, когда подъехала машина из которой вышли кузина Аделаида и кум Бонифаций. Изабель смущалась показываться на людях и Мишель увёл её через заднюю дверь в сад-огород где стояли примитивные скамейки и стулья для отдыха во время садовых работ и пикников в саду. Высокая изгородь обвитая плющом и засаженная кустарником аронии хорошо закрывали сад от глаз снаружи имения. Тут на скамейках и стульях вся четвёрка и расположились, прежде чем увозить Изабель на имение её рода. Мишель вёл себя гостеприимно, но и скромно, ибо главный персонаж тут был не он. Изабель немного жалась к Мишелю на скамейке, словно ища в нём защиты и спасения. Аделаида была расположена дружелюбно, а кум и вообще представлял само великодушие.
- «Я не знаю... я не помню... сон был какой-то про то как я была маленькой девочкой и бегала по лужайке. Было солнечно и красиво кругом. Потом там оказался мальчик... почему-то с куклой в руках. Такой же маленький, лет восьми. Он сидел на траве, а я бегала вокруг него и смеялась. Мне было хорошо и весело. А потом вдруг ветер подул... а платьице было короткое и кружевное... Короче, потом небо стало тучами наливаться и было страшно. Но я за что-то сильно переживала, но не за себя... не помню дальше. Страх и страсть. Большая страсть... безумная и желание спасти, что ли? Не знаю... Я не помню как оказалась у Мишеля дома? Только прижавшись к нему я постепенно успокоилась. Он мне... был нужен и важнее всего. Чувствовать его тело рядом... Наверное,всё началось с отца, а может и раньше из-за Симоны. Мы долго с отцом обсуждали мальчишек, вообще. Ну ровесников мне конечное. Отец хотел приобщить меня как-то, но... без намёков на секс или что-то такое. И... не знаю в общем. Я не думаю что это был припадок и из-за какой жажды секса. Это что-то другое. Но что? У меня было такое чувство, будто я ревновала Мишеля к Симоне, но это кажется абсурдным... теперь», -
И Симона спрятала лицо на плече Мишеля. А тот сидел с независимым видом, похоже ничего не понимая, но спокойный, видимо полагая что с девчонками с их сумасбродным характером ещё и не такое бывает. Кузина подумала и спросила, -
- «Значит это не любовь? Это влечение телес? Такое по юности бывает. Ничего страшного. Это когда чувства и эмоции берут верх над рассудком. Это избыток при нагнетании страстей, которое может произойти и неосознанно. У тебя повышенная чувствительность. Это да, это не сразу, оно накапливается понемногу, а потом каков повод даёт возбуждение, переизбыток, срыв и любую форму разрядки. Это всё чисто психически. Тебе надо научиться контролировать эмоции. Ну не знаю, например, не надо секса, а просто игра тел и рук и ты стараешься не поддаваться эмоциям и влечениям и так себя тренируешь постепенно. Займитесь игрой телес, чувств, ощущений, это даст и опыт и представления. Настоящие представления. Ибо такие воображаемые, скорее всего и приводят к срывам. Но это не страшно, это скоро пройдёт. Ты как, останешься ещё у Мишеля? Или поехали домой, Мишель позже сам зайдёт к тебе? Я могу сделать что Симона тебе мешать не будет. Что ты думаешь сама?».
Изабель пожала плечами, говоря что не зная что теперь ей делать и добавила, -
- «Это не то. Это что-то моё. Это не Мишель, он тут ни при чём. Я не хочу чтобы Мишель чувствовал из-за меня какие-то неудобства или тем более вину. Но мне... наверное иногда надо именно сорваться, а не тренировки. Это будет всё не то... не знаю. И не хочу думать об этом. Поехали. И может мне надо иногда, прийти сюда в село. Мне здесь нравится и ребята хорошие. Я здесь немного развеиваюсь что ли. Извини Мишель что так получилось! Если хочешь приходи, только не приходи ради там меня, вроде того, что помочь мне. Я сама справлюсь. А приходи если сам захочешь. Хорошо? Пока!».

  Симона сама притащила Мишеля за руку в дом, когда он наведался через пару дней в сад. В доме появился добродушный дядюшка Оскар и говорил с молодыми девицами по мелочам отношений с мальчиками и только позже Изабель седьмым чувством поняла что это психиатр и его пригласили по её душу. Домочадцев пугали такие её срывы и она надеялась, что это не повторится. Симона узнала-таки что случилось в ту ночь с Изабель и завидовала, что та проспала всю ночь голышом в обнимку с Мишелем. Мишель мог ворожить не только словами и чувствами, а и глазами и руками и губами, так что это перехватывало дух. Он помогал разряжаться и психике и после него всегда чувствовалась лёгкость, уверенность и удача. С виду невзрачный сельский паренёк, а по сути ворожей. Но это как на него посмотреть, если любя, то можно увидеть в нём и признаки мальчишки своей мечты. Он будоражил, кружил голову и заставлял Симону бросаться с ним на фронт. Он будоражил сильнее Вардана. Но Симоне хотелось заполучить себе обоих и Вардана и Мишеля. Вардану она сказала, что находится под домашним арестом из-за того случая с франтом и она может лишиться привилегий если не будет послушницей. Однако эта её нелепая слава получила и иной оборот и она обрела и некую популярность. И теперь её стали приезжать осторожно проведать и Самюэль и Рудольф и другая светская поросль, включая девиц. Она казала героический вид невинно пострадавшей, но не сдающейся. И вот шанс ещё раз попытаться окрутить Мишеля. С приходом дядюшки Оскара, Изабель стала какая-то потерянная, хоть он с ней был весьма мил и учтив. Он был как мудрый учитель для девочек в отношениях с мальчиками. У Изабель пока больше не было течки и она вела себя изысканно и прилежно. И вот, Мишель попивает ароматный кофе в комнате Симоны и ему тут много что не нравится, броские плакаты на стенах, множество украшений и бижутерии, яркие обложки журналов моды и резкий аромат духов.
- «Да, это всё ты, – яркая, резкая, броская, вызывающая и в газе духов. Город в стремлении всех и вся перещеголять. Нет, я ничего против не имею. Просто мне этого не понять», -
Осматривался Мишель и потом попросил хотя бы раздвинуть шторы на окошке, а ещё лучше немного их открыть, чтоб проветрить комнату от резких запахов и теперь вдруг и сама Симона почувствовала, как тут всё наиграно, фальшиво ярко и не то что вызывающе, а раздражающе даже.