3. Воплощение Андрей...

                Андрей В. Миронов               

                3. Воплощения (Андрей)…

     Род мой от Рюрика… а предки мои князья Смоленские и Ярославские…
     Курбский… Кур Бк… Круг Быка…
     Всё не так просто…

     Род Курбских выделился из ветви ярославских князей в пятнадцатом веке…   
     Согласно легенде, Род получил фамилию от села Курба... только легенда, она легенда и есть… не видел я никогда этого села ни в жизни, ни на картах…
     Способности предков моих проявлялись в основном на воеводской службе: члены рода покоряли племена хантов  и манси на Северном Урале, Курбские гибли и под Казанью, и на войне с Крымским Ханством…
     Род Курбских присутствовал и на административных должностях, но на данном поприще больших успехов не добился,  хотя Курбские были наместниками и в Устюге Великом, и в Пскове, и в Стародубе, и в  Торопце…

     Я был старшим сыном московского воеводы, князя Михаила Михайловича Курбского и Марии Михайловны, дочери боярина Михаила Васильевича Тучкова-Морозова… у меня было два младших брата Иван да Роман, и сестра…
     Отец мой, воевода князь Михаил Михайлович Курбский, имел боярский чин… как имел бо-ярский чин и дядя мой, Семен Федорович Курбский…
     Такое карьерное положение, безусловно, не соответствовало самому имени ярославского князя… причин  тому было несколько…
     Во-первых, князья Курбские часто поддерживали оппозицию правящему режиму… внук Семена Ивановича Курбского был женат на дочери опального князя Андрея Угличского… а ещё, Курбские поддерживали в борьбе за престол не Василия III, а Дмитрия-внука, чем заслужили еще большую нелюбовь московских правителей…

     В 1546 году скончал дни свои батюшка мой Михаил Михайлович…

     Третьего февраля 1547 года царь Иван венчался с Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой…
     Обряд венчания совершил митрополит московский Макарий…
     Именно тогда начался взлёт небогатого костромского дворянина Алексея Адашева…
     На свадьбе Ивана он был в должности ложничего и мовника, стелил брачную постель и вместе с братом Даниилом сопровождал царя в баню…
     Вероятно, тогда Царь Иван приметил его и приблизил…
    
     А с апреля по июль на Москве бушевали пожары...
     Чернь, поощряемая знатными боярами, которые остались недовольны венчанием Царя на девице, пусть и очень красивой, но рода бедного и незнатного, взбунтовалась…

     26 июня возмущённая чернь жестоко расправилась с дядей Царя Юрием Васильевичем Глинским…

     Юный богобоязненный Царь воспринял эти события, как кару Божью за грехи его… а тут ещё протопоп Богоявленского собора Сильвестр, близкий к митрополиту Макарию, обвинил его во многие прегрешения… однако Иван благосклонно воспринял слова Сильвестра и приблизил его к себе…
     Поговаривали, что Иван тогда произнёс:
     - Вошёл страх в душу мою и трепет в кости мои, смирился дух мой, умилился я и познал свои согрешения...

     С этого времени Царь доверял только четырём людям: Царице Анастасии Романовне, Алексею Адашеву, протопопу Сильвестру и митрополиту Макарию…

     В молодости я получил хорошее образование, а своим учителем я многократно и с большим почтением называл Максима Грека…

     Время так называемого правления протопопа Сильвестра и Адашева было временем широкой и благотворной для земли Русской деятельности правительства…
      В 1550 году Иван IV пожаловал Адашева в окольничие и при этом сказал: 
     - Алексей! Взял я тебя из нищих и из самых молодых людей… слышал я о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя выше меры твоей ради помощи душе моей; хотя твоего же-лания и нет на это, но я тебя пожелал, и не одного тебя, но и других таких же, кто б пе-чаль мою утолил и на людей, врученных мне Богом, призрел…
     Поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обиженных и разбирать их внима-тельно... не бойся сильных и славных, похитивших почести и губящих своим насилием бед-ных и немощных; не смотря и на ложные слезы бедного, клевещущего на богатых, ложны-ми слезами, хотящего быть правым: но все рассматривай внимательно и приноси к нам истину, боясь суда Божия; избери судей правдивых от бояр и вельмож…

     И был Адашева общей вещи зело полезен…

       Несомненно, что Царь Иван, одаренный от природы блестящими способностями и не-обыкновенно проникнутый сознанием своей самодержавной власти, играл в этих славных событиях не пассивную роль…  во всяком случае, он действовал по совету с Сильвестром и Адашевым, и потому за последними надо признать великие исторические заслуги…
     Значение Сильвестра и Адашева при дворе создало им и врагов, из коих главными были Захарьины, родственники царицы Анастасии…
     Его враги особенно воспользовались неблагоприятно для Адашева сложившимися об-стоятельствами во время болезни царя в 1553 году.
     Опасно заболев, царь написал духовную и потребовал, чтобы двоюродный брат его князь Владимир Андреевич Старицкий и бояре присягнули его сыну, младенцу Дмитрию…
     Владимир Андреевич отказался присягать, выставляя собственные права на престол по смерти Иоанна и стараясь составить себе партию…
Сильвестр видимо склонялся на сторону Владимира Андреевича…
     Алексей Адашев, правда, присягнул беспрекословно Дмитрию, но отец его, окольничий Фёдор Адашев, прямо объявил больному царю, что они не хотят повиноваться Романовым, которые будут управлять за малолетством Дмитрия.
Иоанн выздоровел и уже другими глазами стал смотреть на прежних друзей. Равным об-разом сторонники Сильвестра потеряли теперь расположение царицы Анастасии, кото-рая могла подозревать их в нежелании видеть сына её на престоле. Однако царь на первое время не обнаружил враждебного чувства, или под радостным впечатлением выздоровле-ния, или из боязни затронуть могущественную партию и порвать старые отношения, и даже в 1553 году пожаловал Фёдора Адашева боярской шапкой.
Поездка царя в Кирилло-Белозерский монастырь, предпринятая в 1553 году с царицей и сыном Дмитрием, сопровождалась обстоятельствами, также неблагоприятными для Адашева: во-первых, дорогой скончался (утонул) царевич Дмитрий, и тем исполнилось предсказание Максима Грека, переданное царю Адашевым, во-вторых, Иоанн увидался во время этой поездки с бывшим коломенским владыкой Вассианом Топорковым, любимцем отца Ивана IV, и, конечно, беседа Вассиана была не в пользу Сильвестра и его партии.
С того времени царь стал тяготиться своими прежними советниками тем более, что он был дальновиднее их в делах политических: Ливонская война была начата вопреки Сильве-стру, который советовал завоевать Крым. Болезненная подозрительность Ивана IV, уси-ливаемая наговорами враждебных партии Сильвестра людей, вражда сторонников Силь-вестра к Анастасии и её родным, неумелое старание Сильвестра сохранить влияние на царя грозой Божия гнева произвели постепенно полный разрыв Иоанна с его прежними со-ветниками.
В мае 1560 года отношение царя к Адашеву были таковы, что последний нашёл неудоб-ным оставаться при дворе и отправился в почётную ссылку в Ливонию 3-м воеводой боль-шого полка…
      По смерти царицы Анастасии 7 августа 1560 года, нерасположение Царя Ивана к Ада-шеву усилилось; царь приказал перевести его в Дерпт и посадить под стражу…
      Здесь Адашев заболел горячкой и через два месяца скончался…
      Естественная смерть спасла его от царской расправы, так как в ближайшие годы все родственники Адашева были казнены…
      Так и закончилась династия Адашевых.

     На 21-м году жизни моей я участвовал в походе под Казань 1549 года… потом был воеводой в Пронске…


     В1552 году разбил я татар у Тулы на переправе через речку Шиворонь вблизи Дедославля, причём был ранен, но через восемь дней был уже снова на коне…
     Во время осады Казани я командовал правой рукой всей армии и вместе с младшим братом моим проявил, как говорили, выдающуюся храбрость…
     Через два года я разбил восставших татар и черемисов, за что был назначен боярином и награждён золотой медалью…

     В это время я был одним из самых близких к царю Ивану людей, и ещё более сблизился я с Сильвестром и Адашевым…
     Когда начались неудачи в Ливонии, царь поставил во главе ливонского войска меня... 
     Вскоре одержал я над рыцарями и поляками ряд побед, после чего был назначен воево-дой в Юрьеве...
     В это время уже начались преследования и казни сторонников  Сильвестра и Адашева и побеги опальных или угрожаемых царской опалой в Литву...
     Хотя за мной никакой вины, кроме сочувствия павшим правителям, не было, я имел полное основание думать, что и меня не минует жестокая опала…

     Тем временем король Сигизмунд-Август и вельможи польские писали мне, уговаривая меня перейти на их сторону и обещая ласковый прием... битва под Невелем, неудачная для русских, не могла доставить царю предлога для опалы, судя по тому, что и после неё я воеводствал в Юрьеве; да и царь, упрекая меня за неудачу, не думал приписывать её измене...

     Не мог Курбский опасаться ответственности за безуспешную попытку овладеть горо-дом Гельметом: если б это дело имело большую важность, царь поставил бы его в вину мне в письме своём… тем не менее, я был уверен в близости несчастья и, после напрасных молений и бесплодного ходатайства архиерейских чинов, решил бежать «от земли Божия», дабы не подвергать опасности свою семью…

     Это произошло в  1563 году…
     На службу к Сигизмунду я явился не один, а с целой толпой приверженцев и слуг, и был пожалован несколькими имениями, в том числе и городом Ковелем… управлял я ими через своих урядников из русских…

     В сентябре1564 года  воевал я «против Москвы»…  поскольку я прекрасно знал систему обороны западных рубежей, при моём участии войска Великого княжества Литовского неод-нократно устраивали засады на русские отряды…
    В России близких ко мне людей постигла тяжелая участь… царь тем временем матерь мою и жену и единственного сына моего, в заточение затворенных, тоскою поморил; братию мою, единоколенных княжат Ярославских, различными смертями поморил, имения мои и их раз-грабил…
     В оправдание своей ярости Иван Грозный обвинил меня в измене и нарушения «крестного целования»; два другие его обвинения, будто я хотел на Ярославле государести и будто он отнял у него жену Анастасию, выдуманы царем, очевидно, лишь для оправдания своей злобы в глазах польско-литовских вельмож…
     Личной ненависти к царице я не мог питать, а помышлять о выделении Ярославля в особое княжество мог только безумный…
     Курбский жил недалеко от Ковеля, в местечке Миляновичи...
     Он и его потомки использовали герб Леварт – Лев…
     Судя по многочисленным процессам, акты которых сохранились до настоящего времени, он быстро ассимилировался с польско-литовскими магнатами и «между буйными оказался во всяком случае не самым смиренным»: воевал с панами, захватывал силой имения, посланцев королевских бранил «непристойными московскими словами» и прочее…
     В Литве я именовал себя князем Ярославским, и стал известен малыми войнами со своими соседями-шляхтичами…
     В мае 1566 года произошли стыки с отрядами воеводы волынского, князя Александра Фё-доровича Чарторыйского, в августе того же года — конфликт с владельцами местечек Донне-вичи и Михилевичи…
     В ноябре 1567 года состоялась стычка с вооруженной челядью семейства каштеляна сан-домирского Станислава Матеевского…
     В конце 1569 года — столкновение с частным отрядом Матвея Рудомина, было много убитых и раненых…
     В августе 1570 года — «малая война» с воеводой брацлавским, князем Андреем Ивановичем Вишневецким за передел границ имений…
     Вооруженные пограничные столкновения между воинами А. М. Курбского и А. И. Вишневецкого происходили в феврале 1572 и в августе 1575 годов…
     А в 1573 году я сочинил мемуарный памфлет "История о великом князе Московском" и три обличительных послания "лютому самодержцу"…
     И Царь «удостоил меня двумя ответами… в выражениях он не стеснялся…

     При содействии самого короля Сигизмунда Августа я в 1571 году женился на богатой вдове Марии Юрьевне Козинской, урождённой княжне Гольшанской… Мария Гольшанская была дочерью знатного литовского князя-магната Юрия Ивановича Гольшанского...  До брака с Курбским Мария была дважды замужем: за Андреем Якубовичем Монтовтом, затем за Ми-хаилом Тихоновичем Козинским, от которых имела двух сыновей и дочь…
     В приданое Мария принесла Андрею Курбскому многочисленные имения на Волыни…
     Отношения между супругами не заладились…
     Вскоре Мария Гольшанская обратилась с жалобой к польскому королю на побои и даже на «посягательство на ее жизнь»…
     После скандального судебного процесса в 1578 году мы с супругой моей развелись…
     За короткое время я, будучи уже в преклонных годах, выучил в Польском королевстве ла-тинский язык, с которым дотоле был незнаком»… в этот период в своем поместье я организовал своего рода скрипторий, где переписывались и переводились рукописи, писались различные сочинения… среди переводов необходимо назвать сборник «Новый Маргарит», основу которого составляли труды Иоанна Златоуста и сочинения Иоанна Дамаскина… мне принадлежит также перевод трактата протестантского мыслителя И. Спангенберга «О силлогизме»…
 
      В следующем 1579 году я вновь женился на небогатой девушке Александре Петровне Се-машко, и с ней был по-видимому счастлив, так как имел от неё дочь Марину и сына Димит-рия…
     В мае 1583 года я, Андрей Михайлович Курбский скончался в своём имении Миляновичи под Ковелем…
 
     А вскоре умер и мой авторитетный душеприказчик, православный князь Константин Константинович Острожский, правительство, под разными предлогами, стало отбирать вла-дения у моей вдовы и сына моего… и, наконец, отняло и город Ковель…
     Сын мой, Димитрий Курбский впоследствии получил назад часть отобранного имущества, перешёл в католичество и служил королевским старостой в Упите…

                сентябрь – октябрь 2013