О внеземных цивилизациях

...На телеэкране, – того, еще советского, – ТV, четыре «действительных члена», четыре академика. Разных наук. Той, большой и серьезной АН СССР, а не «типа», коих нынче развелось, аки жуков колорадских: и «академий», и «академиков». Тут даже зависимость какая-то прослеживается: чем меньше действительной науки, тем больше академиков, чем хуже армия, тем больше толстых полковников и выше заборы на генеральских дачах. Чем меньше реальной (не говоря уж о действительной) экономики, тем больше реальных нотариально заверенных экономистов: квазиэкономистов...

Да, так вот. Собрались четыре академика. Три приглашенных, – переменный состав, – и один постоянный. Ведущий. Капица-сын. «Очевидное – невероятное». (Очевидное: мужику к логопеду нужно, как на работу, ходить; невероятное: он ведет постоянную (регулярную) передачу на первом канале ТV, покрывающем весь (!) СССР: от Чопа до мыса Дежнева, от Кушки до Салехарда. Передачу, считающуюся едва ли не самой высоко-интеллектуальной, научно-насыщенной, академически-рафинированной).

Да, так вот. Передача. И уж Бог с ними, с дикцией и слогом, но вот научность-то ее, научность...

Тема: есть ли, существуют ли, внеземные цивилизации?

Расклад почти классический: один нотариально заверенный действительный член с очень умным выражением фейса лица категорически и безапеляционно утверждает (вернее, настаивает): «нет». Второй академик, столь же категорически – «есть». Третьему легче: им вообще легко быть умными, этим, которые «потом». Словом, «партия середины». «Болото», говоря словами В.И. Ленина. Ну, Аристотель об этом несколько раньше еще проще сказал: «если об одном и том же высказываются различающиеся между собой суждения, то они либо все ложны, либо истинно только одно из них». Логика. Еще всего-навсего: формальная.

Но: три академика. На всю страну. С предельно серьезными выражениями лиц. (Ведущий не в счет: что он мычит нечленораздельно и невпопад в данной, – как и многих прочих, – передаче, разобрать сложно). Считайте: четыре точки зрения. На одно и то же. Различающиеся, и даже диаметрально противоположные. Высказываемые академиками.

Я – студент-второкурсник философского факультета КГУ им. Т.Г.Шевченко. Я смотрю черно-белый «Рекорд» воронежского производства и «меня начинают одолевать смутные подозрения...». Я ловлю себя на мысли: каким образом трое из четырех нотариально заверенных (для «рядового» советского человека: почти небожители) академиков... стали обладателями таких серьезных справок, как диплом кандидата соответствующих наук (не говоря уж о дипломе доктора наук и справке академика)?

Все они, за исключением того, одного-единственного, который, не мешкая и не сомневаясь ни секунды (убежден, потому что), утверждает: «есть». Ну, сродни тому, как его духовный предшественник в свое время утверждал: «вертится»...

Да, так вот, он утверждает: «есть». «Были и не пребудут».

А что ж те, остальные. Трое? Они должны были с треском провалиться и пробкой из бутылки шампанского вылететь из обоймы «брачующихся» еще на очень дальних подступах к науке, – а, вернее и точнее сказать, к тому, чем наука им представлялась, – к академической синекуре: на вступительном в аспирантуру (по философии), либо же, если уж каким-то образом проскочил либо просочился сквозь это сито – на кандидатском экзамене по ней же родимой: по философии. Разумеется, марксистско-ленинской, т.е. научной. Научной!

Ибо положение о субстанциальности материи, – краеугольный камень научной философии, – из которого непременно и непреложно следует вывод о неутрачиваемости и о необретаемости ею, – материей, – ни одного из своих атрибутов, акциденций, свойств (познанных взаимодействий). Это – элементарный вывод из элементарных научно-безупречных посылок. Вывод, а не мнение, версия, гипотеза, либо глюк наукообразный. Не «я так вижу», не «я так полагаю», не «парадигма такая», не «есть такое мнение», не «мне так кажется» и т.п., но закон. Тот самый, который есть «необходимость, схваченная мыслью» [Г.В.Ф. Гегель]. Тот самый, который не придумывают, но открывают. А когда он уже открыт, его уже никогда, нигде и никому не дано «закрыть». Ну, то есть, «закрыть» можно. Закрыть нельзя. Даже если очень-очень хочется. И даже – неймется. Неуемным и интеллектуально-бесноватым – сочувствую, но: хотеть не вредно. Так с природными (естественными) законами. Так с законами техническими, законами развития общества. Разумеется, так – с законами философскими.

«У нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле свой высший цвет – мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 546].

У Энгельса, – в ХIХ-м столетии! – есть уверенность, а у местных, нотариально заверенных «классиков», от педикюра до маникюра обвешанных, – как оказывается, оч-чень сомнительного качества и происхождения, – степенями, званиями, премиями, лауреатствами, должностями, кавалерствами еtс: «с одной стороны, с другой стороны...». Т.е.: «нет уверенности». А откуда же ей, сердешной, взяться, если справки – липовые?!!

Объективированной видимостью, полууважаемые и вовсе не уважаемые, сие называется. Сиречь: формой превращенной. А вы, ее персонифицированное выражение, ее (еще те!) субъекты, ее носители – духовными аферистами являетесь. Проходимцами (вы не учились, не осваивали, не вникали, но: «проходили»). И проклятые 90-е, и нулевые годы, когда вы косяками пошли на нерест изменой, предательством и отречением, красноречиво это продемонстрировали.

...Так это ж, заметим и подчеркнем, зарисовка «с натуры» еще с тех, советско-коммунистических времен, времен черно-белых воронежских «Рекордов»; времен, когда безраздельно господствующей в СССР и в странах «социалистического содружества», – по крайней мере: декларативно и прокламативно господствующей – была научная идеология, ее броневым сердечником – научная философия, а ее репродуктивным alter ego – базируемый на научной философии вузовский курс (учебная дисциплина, предмет). Который «предъявлялся» в ВУЗе человеку (студенту, аспиранту, соискателю еtс.) трижды: как вузовский курс, как вступительный экзамен в аспирантуру, как кандидатский экзамен.

Предъявлялся достаточно подготовленным и квалифицированным корпусом преподавателей. Под пристальным приглядом соответствующих государственных, партийных и комсомольских инстанций и органов. Включая и компетентные. (До сих пор меня гложет вопрос: а нафига общество кроме «компетентных» (к слову, уровень их компетенции практика третьего наката контрреволюции в нашей стране блестяще продемонстрировала и проиллюстрировала) на своей шее держало (содержало) еще и неисчислимую и прожорливую, – орду, – ораву некомпетентных?!

Но это так, к слову. Я к тому, что даже тогда научность философская –, проходившая очень тщательный логико-методологический досмотр, к слову, – на уровне долженствования (сущности) и которая по факту (существования) – были различными научностями, зачастую – противоположными. Эх, им бы, – сущности и существованию, – слиться, совпасть в экстазе! Ну, то есть – в действительности!

Что уж говорить о современном ее, – философии, – уровне, качестве научности, добротности. Вообще, о постановке дела философского на всем том пространстве, которое ранее называлось «социалистическое содружество» (СССР + страны Восточной Европы) и ближайшим образом – в СССР. В том самом, который они вот уж два десятка лет исступленно и методично приучают нас называть «бывшим». Ну, и еще много каким.

Так вот, дело с научной философией у нас нынче обстоит совсем не так плохо, как вы думаете, а значительно хуже. И не просто хуже, но: хуже некуда!

Вот уж два десятилетия кряду под пристальным приглядом забугорных полпредов демократии (включая и бывших соотечественников: диаспорную злыдоту) местные (мгновенно перестроившиеся за соросовские и прочие, – похожие, – сребреники – за неправедное бабло) автохтоны: ректоры универов, деканы философских факультетов, заведующие философскими кафедрами, директора академических философских институтов, заведующие отделами этих «очагов» и источников очень сомнительного качества любомудрия, нередко и «рядовая», стремительно «прозревшая» профессура и доцентура, выросшая в СССР (почитайте внимательно диссертации и пр. труды этих «светил»: мироновых, гуссейнових, лекторских и прочих «академиков» 20-летней давности) «гонят». Гонят духовную сивуху (товарная марка: «философия») и, самое паскудное и гнусное – фаршируют, а, вернее сказать: сознательно опаивают ею, – этой сивухой, – наш молодняк; тех, кто решил посвятить себя служению этой прекраснейшей из наук: философии.

Превращают доверившихся им молодых людей в духовных компрачикосов, в духовных уродцев, в духовных калек. В ментальных инвалидов. С тем, чтобы те продолжали в будущем их каиново дело: своим чередом уродовали тех, кто будет попадать в ихние сети, в ихнюю духовную паутину. Этакая, поставленная на конвейер «философская педофилия» в действии. Вот уж два десятилетия кряду. По программам, одобренным вашингтонским и похожими обкомами. Ну, а уж местных «философских» полицаев и старост, – интеллектуальных коллаборантов, – нотариально заверенных в советское время званиями и степенями, оказалась явно с избытком... Впрочем, и во время Великой Отечественной войны на временно оккупированной советской территории этого «добра» было немало и участь ихняя была незавидна: по дороге к рейхстагу большую их часть перевешали, по делам их воздалось им. И этим воздастся...

А внеземных цивилизаций – бесконечно много. Бесконечно. Ибо: ни один из атрибутов, ни одно из свойств ее, – субстанции, сиречь – материи, – не обретаемо и не утрачиваемо. Аминь.