С легкостью необыкновенной

      

      Почему так легко христианство обосновалось на Руси? Но-сителем традиции ислама для Киева были соседствующие Волжские Булгары, с которыми  велись частые войны, как пра-вило, неудачные, что сформировало облик заклятого врага. Вспомните о Соловье Разбойнике, он ведь не татарин, а булга-рин был!  Да и печенеги, бродившие по югу и не раз нарушав-шие спокойную жизнь Киевской Руси, тоже исповедовали ис-лам. По этим соображениям, ислам олицетворял исконного вра-га. На севере христианству противостоял культ Перуна, бога обновленной балто-скандинавской языческой религии. Принесенный из Скандинавии в Киев культ Перуна, был не слишком симпатичен киевлянам. Божества киевлян до Перуна требовали  внимания к себе и почитания, но не требовали человеческих жертв.  С приходом Перуна, бога войны и грома, земля обагрилась кровью многочисленных жертв. Никому из живущих на киевской земле не хотелось быть принесенным в жертву. А такое всегда могло случиться, когда жрецы, выбрав жертву, убивали ее .Оставшиеся в живых должны были выражать по этому поводу ликование. Князь Владимир, внук княгини Ольги, видел, что культ Перуна непопулярен на юге, следил за общественным настроениям и, выбрав удобный момент, заменил его христианством. Правда, Чернигов и Смоленск не хотели принимать христианство, их принудили к этому силой.

Почему безропотно крестились?
Веру вдруг утратили к богам?
Почему монахи появились?
Все серьезно, непонятно нам...

Боги древних не могли без жертвы,
Чтоб ублажить, давай им кровь!
Постоянно злы были и черствы,
Недоступны мягкость и любовь.

Волосу животных нужно мясо,
Мокощи потребны травы, мед.
А Перуну  подавали кваса,
И людские жертвы он берет!

Каждый не уверен в жизни этой,-
Перстнем на него укажет жрец.-
Все дела закончены на свете,
Он идет под нож, ему – конец!   

А Иисусу жертвенник не нужен,
Да и жертвы никакой не надо,
Лишь своей молитвой Богу служишь,
Перед ликом светится лампада.

Можно про себя  творить молитву.
Если хочешь, громко ее пой!
Серебра не нужны ему слитки,
Утешенье он дает, покой!
        Русская митрополия – часть константинопольской патриархии – имела вне Руси высший центр  своего церковного управления во власти «вселенского» патриарха Византии. Пат-риарх поставлял на Русь главу местной  церковной иерархии, как правило, из клириков царствующего града (отсюда Константинополь на Руси чаще называли Царьградом).
      Облаченный большими полномочиями, образован-ный иерарх являлся в страну, которая  представлялась просве-щенной Византии варварским миром. Иерарх часто казался ино-родным телом в неведомой ему стране. Это давало православ-ной митрополии быть самостоятельной в мире феодальной раз-дробленности Руси. И эта самостоятельность все более усилива-лась с ростом раздробленности.

Вселенский патриарх
На Север посылал,
Из клириков своих митрополита.
Монаха-грека Киев ожидал,
Сюда он ехал с трепетом великим.

Край варваров жесток
                Велик, суров.
Варяги выглядят, как волки.
Их причащать святых даров,
Считал монах, нет никакого толка!

Но Киев-град
Богат, красив,
В нем есть и храм – своя София.
И нужно крест нести, пока хватает сил,
Как до него иные здесь носили.