Один вывод - две статьи

В «Новой газете», которая уже стала моим настольным публицистическим изданием, появилось две статьи, в одном номере. Это статья Юлии Латыниной «Мини-империя зла» и статья Артемия Троицкого «Билет в Абсурдистан» (номер от 26 сентября). Написаны они авторами на  абсолютно разные темы, но выводы из этих статей можно сделать одни, и очень далеко идущие.

 О том, как Саакашвили выступил на генассамблее ООН, назвав Россию империей зла, можно было бы  и не говорить (с этого начинает свои рассуждения Латынина). И не потому, что российская делегация совершила ответный демарш и покинула зал заседаний. Просто поведение нашей страны на международной арене, уже ни для кого не секрет, похоже на поведения обиженного злого и мстительного ребенка. Своими внутренними акциями – многими  законопроектами, поведением судебной системы и откровенными подлостями в отношении граждан, она все чаще вызывает отвращение со стороны тех, кто ценит дух совести, нравственности и хорошего воспитания.
 
Для европейского мироощущения – это правовая аксиома – быть благородным по отношению ко всем, кто находится рядом с тобой. Это чувствуют люди (способные оценить благородство) в простых человеческих взаимоотношениях, бывая зарубежом в странах Западной и не очень западной Европы. Их государственные системы просто построены на этом фундаменте, сложенном из христианских ценностей в тяжелой многовековой внутренней борьбе. Поэтому западный менталитет «морщится» от неприязни акций, типа закона Димы Яковлева или антигейского законодательства, и от такой же неприязни в целях защиты детей делает выбор в сторону нарушения дипломатической неприкосновенности, как это произошло в Нидерландах.

Кто делает Россию страной-изгоем, которая пыжится всеми своими «мыльными пузырями», чтобы выглядеть экономически сильной и цивилизованной? Латынина отвечает коротко – избиратели.
 
Не Путин скатился до акций по запрету картины Репина «Иван Грозный убивает своего сына» или сказки Пушкина «О попе и работнике его Балде». Не Путин сажает в тюрьму общественников Гринпис по статье  «пиратство» за акцию, которая юридически пиратством не является. Это делают люди, которые выросли и живут в этой стране, говорят на русском языке и составляют значительную часть ее населения. Они так мыслят и так чувствуют. И очень часто называют себя верующими.

О реформе РАН, как о поддержке со стороны государства общественной стратегии «веры» в противовес общественной стратегии «знания» написана вторая статья Троицкого. О том, как государство, которому в принципе не нужна наука, потому что у нее есть газ и нефть, разваливает национальную академию наук и поддерживает любые «начинания» РПЦ, включая передачу недвижимости и защиту чувств верующих.

Но хочется спросить, кто сегодня составляет цвет нашей науки? Те, кто прятал свою гражданскую позицию по поводу «инквизиторского процесса» по делу Pussy Riot, если они вообще ее имели. «Пусть посидят, раз славы захотели!», - сказала в порыве «справедливого гнева» моя подруга. Она не задумывается об ужасах такого сидения для молодых девочек из интеллигентных семей. Но ученый – он же мыслитель. Это его основное качество – глубокая мыслительная деятельность. И совесть, какая должна быть у великих мыслителей мира.

Когда-то в начале своего правления Путин встречался с учеными Новосибирского Академгородка. Встреча шла в прямом эфире, и мы могли наблюдать этот позор. В ответ на вопрос президента о том, куда, по мнению ученых, должна стратегически двигаться страна, престарелые профессора стали отчитываться о проделанной работе. Как на партийном собрании во времена КПСС. Президент даже не смог скрыть своего раздражения, резко оборвав унизительный отчет одного из присутствовавших профессоров.

Я 14 лет проработала в науке, и знаю точно – то, что произошло с Академией наук – закономерно. Еще в позднее советское время наука на 80% была продажной. Мой начальник  в 80х докторскую диссертацию перепечатывал из чужих книг, другим их писали за должности, за подарки, за услуги, да и за деньги. А сколько стоила подготовка защиты диссертации, написание рецензий и прочие бессмысленные требования ВАК, доверительно расскажет любой кандидат любых наук, защищавшийся в 80х. В 90е годы  процесс пополнения круга ученых вообще был поставлен на коммерческий поток, и о качестве такого научного материала говорить не приходится, не говоря уже о нравственной стороне вопроса.

Все правильно. «…а сидели тихо – разбудили Лихо» (это ссылка из статьи Троицкого на поэта Башлачева). И не просто потому, что молчали.  «…ты взвешен на весах и найден очень легким; …разделено царство твое…» (Книга пророка Даниила, гл.5). Совокупный «вес» такой ученой массы слишком низок, чтобы с ней считались в обществе,  государстве, да и в мире. Так и хочется сказать: «Заслужили!». Но не говориться... Потому что страшно.

Избиратели, о которых пишет Латынина, признающие, что можно остервенело бить на улице гея или наркомана, что за неприличные действия в здании, называемом храмом, нужно сажать в тюрьму, что детскими судьбами можно играть в политические игры – это люди, не чувствующие чужой боли, не считающиеся с интересами других людей.  Это люди, не знающие нравственных ограничений. И их сегодня в стране большинство... Наверное, в каждой стране. Но далеко не в каждой стране они определяют государственную стратегию. В странах, которые мы называем цивилизованными, такие чувства, как месть, злоба, ненависть и злорадство, неприлично показывать, даже, если человек не может совладать с ними. Потому что такие качества присущи людям, обитающим на нижних общественных этажах и ступенях, которые являются питательной средой для преступлений в обществе.

«По определению Григория Померанца, демон – это ангел с пеной, закипающей на губах. Святобесие или святозлобие – хорошо знакомое нам по русской истории явление» (Михаил Эпштейн из кн. «Религия после атеизма»). 

В словаре Даля читаем, что нрав – это характер. Однако нравы – это свойства народа, нации, не столько зависящие от личности каждого индивидуума, сколько, от условно принятых в данном обществе житейских правил, привычек, обычаев. Нравится – быть приятным, угодным, желанным; прийтись по нраву, по вкусу, по желанию; соответствовать обычаям, традициям и представлениям о том, что хорошо в данном обществе. Нравственность же – это духовность; «противопоставляется умственному; к умственному относится «истина и ложь», к нравственному – «добро и зло»; добронравный, то есть добродетельный».

Даль пишет: «Христианская вера заключает в себе правила самой высокой нравственности. Нравственность веры нашей выше нравственности гражданской; первая требует только строгого исполнения законов, вторая же ставит судьею совесть и Бога».

И те ученые, которые сегодня составляют научное сообщество страны, молчат о несправедливостях не из-за страха быть посаженными и расстрелянными. Просто они те же «избиратели». Избиратели, которые купили себе звания, украли чужие мысли, предали своих коллег, обманули всех и теперь пишут законы, которые защищают эти их «завоевания». Плоть от плоти – электорат. И они же – элита, определяющая стратегию государства.  Ничем не лучше РПЦ, которая тоже молчит, когда ее апологеты избивают  на улицах женщин с непонравившимися плакатами. По крайней мере, к Христианству, как Вере. все это никакого отношения не имеет.

Потому и государственная стратегия такая – безнравственная по существу и бесчеловечная по форме, в общем, «поднятая» с нижних слоев общества.