Софьино тридцатитрехлетие

    Чтобы купить себе красивые модные туфли на высоких каблуках, Соня ночами в ресторане мыла посуду, а утром уже бежала на лекции… Помочь ей было совершенно некому, потому что выросла в детском доме…  Ей, как бедной казанской  сироте, дали однокомнатную квартиру и направление на учебу. Как – то помогала  детдомовская уборщица баба  Шура, которая и договорилась со своей кумой о подработке  для Сони.
     Главной бедою восемнадцатилетней девушки  было всегда то, что она отличалась  стройностью  и красотой. Белокурые волосы по плечам, темные ресницы и брови, неповторимый блеск черных глаз и удивительно милое, нежное лицо…
Все мужчины на неё заглядывались, а женщины старались демонстративно не замечать Сонькину прелесть…     Она была многим совершенно чужой в этом мире.
    Когда Соня  в первый же день своей практики опоздала из-за пробок на дороге, высокий голубоглазый главный технолог сразу сделал ей замечание: «Скажи родителям, чтобы пораньше поднимали тебя с тепленькой постели…» Софья опустила  свои глаза, полные слёз, и тихо, печально проговорила: «Во-первых, у меня нет тепленькой постели, потому что я сплю на полу на списанном  матрасе, который притащила на себе баба Шура, во-вторых, у меня нет родителей, потому что я – детдомовка, у меня даже стола нет, потому что вместо стола – табуретка…  Но я честно  обещаю больше не опаздывать, потому что буду теперь рядом убирать ночью вокзал, а оттуда прямиком сюда…»
    Главный технолог долго не мог прийти в себя. А наутро, придя на работу, он сделал ей предложение о замужестве…  Софья, молча, посмотрела ему в глаза и заплакала…   
    Николай не унимался: «Так «да» или «нет»?» Соня сама подошла к нему и поцеловала вместо ответа…  Через год у них родился Сашка, которого отец сразу стал называть Александр Николаевич.
Счастливая Соня на Новый год, смеясь, поведала о том, что однажды в детский дом зашла цыганка, она долго сидела среди ребятишек, а потом начала говорить о будущем каждого… Софью она взяла на руки и почему-то сказала: «Судьба у тебя непростая с самого начала. Много ждет испытаний впереди. Но Господь тебя наградит большой любовью. Она сама подойдет к тебе утром и неожиданно скажет: «Вот тебе моя рука и сердце…» Цени, девочка,  мгновения жизни вместе с любовью…»   Софья засмеялась: «А ведь ты, Коленька, именно так сказал тогда… Поэтому я и согласилась сразу. Я ведь ждала тебя, как Ассоль…
Еще там, в детском доме…»
   Когда Александру Николаевичу исполнилось пять лет, он поехал с отцом к бабушке и дедушке в Тверь на новенькой зеленой «Ниве». А Софьюшка должна была приехать к ним через две недели…
   Черный голубь с силой ударил в её окно, когда она  на стекле рисовала профиль мужа. Софья вздрогнула и почувствовала что-то ужасное. Она тут же перезвонила свекрам, потому что телефон Николая молчал.  Трубку взяла свекровь: «А они еще не приехали. Ждем не дождемся… Стол накрыт со вчерашнего вечера…»
 Соня смутно помнит, что было потом… Она схватила дорожную сумку, документы и выскочила на трассу. Через несколько часов Соня издали увидела перевернутую «Ниву» и съехавший в кювет «Маз»… Крикнув водителю: «Останови!», она, дико закричав, бросилась к машине мужа, понимая, что ни сына, ни Николая уже нет на этом свете… Софья была тут же сбита встречной легковой машиной…
   Несколько операций перенесла эта красивая стройная  женщина…      Последние две были на сердце…
В домашних тапочках и на костылях она еле передвигалась по коридору больницы, когда придерживающая ее седая свекровь, обращаясь к ней, ласково сказала: «Доченька, сегодня отец к вечеру приедет за нами, и мы  с тобой поедем домой, в Тверь. Нам всем так будет лучше. И ты у нас теперь одна, и мы у тебя… Да и внучок с сыном там рядышком. Мы к ним всегда втроем будем приезжать…»
    Сегодня, когда октябрьское небо покрыто тучами, под ногами еще шуршала  желтая листва…
Софья проснулась рано от того, что кто-то прикоснулся к ней теплыми руками и поцеловал в губы… Она явно чувствовала запах своего любимого Коли…  А потом её шею обвили детские трепетные руки и позвали её тихо-тихо: «Мамочка!» Она лежала, не шевелясь, из глаз  покатились крупные слезы… Сегодня же её день рождения!  А маленький  сыночек и Коленька приходили во сне поздравить её…
   Тихий стук  и голоса свекров послышались за дверью: «Дочурка! Вставай! С Днем рождения, дорогая!»
   «Сейчас!»- ответила Соня и плавно отбросила одеяло. Надела Николаем  любимое алое платье, распустила волосы, которые так любил целовать муж, приколола брошь, что дарил сынишка на  праздник Восьмое марта и, встав, подошла к их портретам: «Спасибо, что приходили…Я, Коленька,  хоть тебя и нет рядом, всё равно тебя  люблю. И буду любить…     Ты у меня единственный был и останешься. И Александр Николаевич не захотел с тобой разлучаться… Господь меня хранит на этом свете вместе с твоими родителями… А то как же они одни совсем будут?! Пойду к ним… Ждут они меня.. Я скучаю по их добрым лицам. Вы оба с нами в сердцах наших…»   Софьюшка перекрестилась у портрета Иисуса Христа: « Мне сегодня, Господь, тоже тридцать три… Пора мудрых мыслей… Спасибо тебе, что ты есть… С тобой легче перенести боль утраты и разлуки… Сделай так, чтоб мои любимые приходили ко мне, хотя бы во сне...»
      Косой луч солнца скользнул по стене и притронулся к запястьям Софьи. Октябрьское солнце сегодня было на редкость жарким. Тучи куда-то развеялись, и теплый ветерок начал опять гнать подсохшую листву по тротуарам…
    Софья вошла в комнату, где её за праздничным столом уже  ждали родители Коли…   Впервые за три года они все вместе улыбнулись восходящему  над Тверью солнцу… Вдали серебром отливались позолоченные старинные купола церквей. Во имя жизни звонили колокола… Они успокаивали сердце и душу всех собравшихся за столом   в Софьино тридцатитрехлетие…

                27.10.13