Как воздух...

  Тоска по человеку вдруг наваливается внезапно, вместе со слезами, вместе с чувством потребности прижаться к груди, и если этого самого человека нет рядом, становится невыносимо больно. Вот здесь… в сердце, а еще горло сжимается, чтобы не выдать эту самую боль, борясь с непрошеным чувством одиночества.      

Вроде бы всё идёт как надо, изо дня в день, ты привыкаешь к тому, что кто-то присутствует в твоей жизни совсем чуть-чуть, совсем немного из года в год. Ты привыкаешь к коротким встречам, ты привыкаешь к распорядку этих самых встреч, и если вдруг что-то меняется, и встречи становятся невозможными, появляется тоска. 
   
Даже странно, что так можно скучать по присутствию кого-то рядом. По взгляду, улыбке, по объятью, по голосу, по жестам, дыханию. Когда так долго нет этого в твоей жизни, то душа рвётся на части, она болит. Комок слёз пытается вырваться наружу, который ты так усиленно пытаешься запрятать поглубже. «Ни за что!» - говоришь себе. «Какая ерунда, этого не может быть, всё нормально, всё по-прежнему …»      

Но ничего больше нет по-прежнему, нарушился ритм твоего пульса, ты больше не можешь бороться со своей стальной натурой «а мне все равно». Больше не все равно. Приходит этот самый день, когда ты просыпаешься и понимаешь: «Задохнусь, не могу больше». Сложно держать марку и постоянно примерять на себя маски – сегодня смех, завтра изумление, послезавтра это самое пресловутое «а мне все равно».    

Маска слетает вместе с первыми лучами солнца и знакомой мелодией, которая вдруг зачем-то и для чего-то заиграла именно в этот день по радио. И тогда вместо того, чтобы распахнуть окно и впустить воздух утра, ты закрываешь его тяжелыми шторами, зарываешься с головой под одеяло и затыкаешь уши.      

Так накатывается тоска, которую невозможно больше гнать прочь, уничтожая себя под завалами работы двадцать четыре часа в сутки, лишь бы не вспоминать, невозможно пытаться шутить – не помогает … больше не помогает. Невозможно говорить с друзьями – потому что их нужно слушать и что-то говорить в ответ. Хочется молчать, а порой крикнуть в звездную ночь очень громко: «Я скучаю по тебе! Я … скучаю … по тебе, слышишь?!»      

И чтобы тебя услышали и поняли, еще немного, еще пару недель, дней и станет совсем больно, невыносимо больно, что невозможно будет сделать вздох, за которым не последует выдох.       Самое страшное - тоска по кому-то, по тому, кто тебе необходим для того, чтобы дышать дальше…