Кое-кто предпочитает жизнь, но...

Кое-кто предпочитает жизнь, но мне больше нравятся книги (с)

Моя семья, рассказывая мне о только что прочитанной книге, время на чтение которой по их мнению и к их сожалению было потрачено сильно зря, всегда в конце добавляет:
-- Тебе она понравится -- занудливая такая, -- намекая на мой нестандартный = ненормальный (с её, семьи, точки зрения) взгляд на жизнь.
Я уже давно повзрослел и оставил попытки привнесения в этот мир (по крайней мере, в ту его часть, которая как раз заселена моей семьёй) проблесков знаний, ухваченных из книг. Приступы домашнего миссионерства равно давно не терзают меня после прочтения да хоть Кундеры, Уэльбека, Джона Барта, Пруста, даже Пришвина (понятно, имена взяты -- первые, какие пришли в голову). Поэтому рекомендации мне близкими даются не только бесстрашно, но и даже с некоторой долей злорадства -- такая своего рода провокация -- а вот ЭТО как -- осилишь?
Обычно я отзывчиво благодарно и наивно доверчиво реагирую на их рекомендации, стараясь не замечать скепсиса. До тех пор, пока во мне не срабатывает природное упрямство (а может, просто гордость). Тогда я решительно отклоняю все предложения, даже не вникая. И ещё не было случая, чтобы я не пожалел об этой своей безрассудности впоследствии. Последний пример такой моей убойной неадекватности -- книги Алексея Иванова.
Когда я случайно наткнулся в Сети и прочитал его "Географ глобус пропил", а потом нечаянно упомянул об этом за семейным ужином, Моя семья взяла меня за руку и подвела к нижней полке книжного шкафа, на которой белели 7 томов этого автора.
-- Они стоят здесь уже несколько лет -- мягко укорила семья. -- И тебе о них говорили неоднократно.
Но я уже не слушал -- читал "Земля -- сортировочная".
Потому что, когда я читаю Алексея Иванова, я как будто слышу Панксатонского Фила:

-- Я дам вам зимний прогноз: Она будет холодной, она будет серой, и она будет длиться всю оставшуюся жизнь...

Но всё равно, за ней придёт ВЕСНА!