А время вовсе не лечит

    Я не помню, как очутился здесь, в этой забытой богом пустыне. Не помню я и сколько времени прошло с тех пор, может год, а может и сотни лет. Вначале я пытался считать, оставляя карандашом чёрточки в тетради, перед тем как забыться сном, но вскоре я забросил это занятие в надежде, что эти листы когда-нибудь сыграют более важную роль, чем пустой пересчёт казалось уже бесконечного времени. Не было ни настоящего, ни будущего, лишь изредка во снах мелькали тени моего забытого прошлого, где не было этой чёртовой пустыни. Поэтому я искренне радовался, тому, что по-прежнему нуждаюсь во сне. Жив я был или уже нет? Трудно сказать однозначно. Потребности в воде и пище больше не ощущалось, но с другой стороны усталость и сон отгоняли гнетущие мысли и позволяли чувствовать себя живым. Видимо забрать это у меня пустыня оказалась не в силах.

    Мои блуждания по пескам разбавляли только привалы у одиноко стоящих скал, в пещерах которых, усталого путника ждала тень и ночлег. Я был рад каждому новому пристанищу, но вскоре снова отправлялся в путь, ибо надежда покинуть эту ненавистную пустошь сияла далёкой путеводной звездой, что манит за собой даже в минуты отчаянья, заставляя забыть об усталости и перебороть любой страх. За время, оставленное мной в этой пустыне, многие бы прекратили борьбу и лишились рассудка. Да я и сам не мог понять зашёл ли уже за черту безумия ведомый вперёд только навязчивой идеей.

    Своего лица я уже не помнил, да и посмотреть на него не мог, но я готов поклясться, что за всё время проведённое тут оно ничуть не изменилось. Я не чувствовал что старею, да и ощущаю себя как в тот день когда эта странная бескрайняя тюрьма стала моей обителью.

    Но пустые и безжизненные пески, как вскоре оказалось, таковыми были только на первый взгляд. В них был ещё кто-то кроме меня, но кто? Я называл его по-разному: зверь, тварь, червь, но чаще всего просто оно. Вся информация о нём ограничивалась для меня тем, что оно преследует меня под землёй и имеет воистину исполинские размеры. Более тесного знакомства с ним мне совсем не хотелось.

    О его существование стало известно тогда, когда я решил идти до конца, без ночлега и привалов, превозмогая любую усталость, пока не упаду без сил. Трудно сказать, сколько дней мной топталась пустыня, ибо в стандартном понимание дня, как такового тут не было, вернее не было ночи, что делало замер времени без сна, который мог являться точкой отчёта, невозможным в принципе. И вот, проделав долгий путь, я валился с ног, но продолжал двигаться и тогда случайно обернувшись, увидел быстро вздымающийся за мной бархан. Вибрацию земли я не чувствовал, ибо песок не мог её передать. Сломя голову я ринулся к ближайшим камням, исходя из его размеров, в пещере он меня достать не мог. Сидя в темноте, в надежде, что камень оно не прогрызёт, моя чудовищная одышка нарушала естественную тишину этого места.

    Я отчётливо осознаю, что в тот раз оно не достало меня только чудом, не обернись я тогда, кто знает, что могло случиться. Тварь выжидала и нападёт снова при первой же возможности, когда я буду наиболее слаб, к такому выводу привели меня мои рассуждения. Оно выслеживало жертву как настоящий хищник, что давало мне лишний повод опасаться этой твари. Хоть я теперь и знал, что в этой пустыне не одинок, но легче от этого факта не становилось, скорее наоборот, пришлось стать осторожнее: оглядываться вокруг и при первом появление опасности прятаться среди скал.

    Дни шли как под копирку. Привалы и переходы были не отличимыми друг от друга. Некоторые скалы даже казались до боли знакомыми, неужели я хожу кругами? Тогда взяв с собой отколотый камень, я стал делать отметины в местах ночлега. Спустя длительное время и, не встретив ни одной отметены, я был готов вздохнуть с облегчением и бросить это занятие, но где-то на уровне подсознания мне казалось, что всё не может быть устроено именно так.  Я поддался этому ощущению и пошёл назад. Каково же было моё удивление, когда метка оказалась лишь в четырёх ближайших скалах. Сколько бы я не ходил туда и обратно, нечего не менялось, а зайдя подальше, и те две отметины пропали бесследно.

    Судорожно перебегая от скалы к скале, я пришёл к выводу, что эта пустыня не что иное, как замкнутая система и через определённое расстояние цикл начинается с нуля. Эту догадку подтверждала одна неутешительная мысль: это место просто не может быть таким огромным, что всё время, следуя в одном направление, я до сих пор не дошёл до конца. Но можно ли выбраться из этого цикла? Не возьмусь утверждать, что есть хоть один шанс сбежать отсюда, выхода может не быть в принципе, хотя если думать логически: я как-то попал сюда, то есть вход тут имеется, значит и выход должен быть. Хотя о какой к чёрту логике может идти речь в таком месте.

    Что делать я толком не знал и принял, как мне казалась единственно верное решение. Не имея представления как здесь расположены стороны света, я стал отталкиваться от того что изначально шёл на восток, и решил исследовать продолжительность этого цикла. Как оказалось пустыня запоминает ровно 4 скалы, и когда я доходил до следующей, последняя уже терялась. Дальнейшее исследование линии запад-восток я посчитал нецелесообразным и отправился на север.

    Моё путешествие заняло целую вечность, по крайней мере, мне так казалось. Я был без сил и валился с ног столько раз, что охотник не догнал меня, только из-за того что я знал о нём и прятался лишь завидев угрозу. Но поход принёс свои плоды. Линия север-юг не была циклом, на притяжение всего маршрута не исчезла не одна отметина. И теперь я решил снова пойти на восток. Обновления возобновились, но теперь цикл состоял из 6 скал. Это означало только одно: мир расширялся на север, и единственным логичным решением оставалось двигаться на юг, к гипотетическому центру мира. Дорога предстояла долгая, и я решил хорошенько отоспаться в ближайшей пещере. Пусть мне приснятся давно минувшие времена тоска, по которым ведёт меня сквозь пески.

    Пустыня была безмолвна. Ни один шорох и трепет не решался нарушить вековое молчание этих мест. Солнце было в зените, собственно как и всегда. Вряд ли это было именно то солнце, под лучами которого мой старый мир грелся в обрывках сновидений. Да и был ли вообще этот другой мир? За всё время здесь я уже начинал сомневаться, но сейчас, имея всего лишь направление движения, луч надежды грел меня как солнце землю того забытого мира. Вздохнув полной грудью, я отправился на поиски возможной цели.

    Как и всегда песок недружелюбно проминался под ногами, замедляя мои шаги, но за время, проведённое здесь, мне казалось это вполне естественным. Я не считаю важным марать драгоценные остатки бумаги подробностями пустого перехода, лучше запишу строки, что пришли мне на ум за время в пути:
    Скитанья в песках
    В никуда ниоткуда.
    Найду ли свой дом?

    Это была одна из форм поэзии моего мира, других я не помнил, слишком много времени прошло с тех пор, как  попал сюда, но мне искренне радостно, что я смог принесть толику искусства в эту одинокую пустошь.

    Чем дальше заходил я на юг, тем настойчивее зверь напоминал о своём присутствие, а вскоре и вовсе перестал выжидать удобного момента и нападал, даже когда я был преисполнен сил. Это было предельно ясным знаком – направление выбрано верно. Пока я не начал идти на юг, он нападал без особого рвения, значит, до меня как до жертвы ему особого дела не было. Казалось, этот червь что-то охраняет и скорее всего это что-то и стало новой целью моего путешествия, этот факт менял мой взгляд на устройство этого мира и только подначивал продолжать путь к неведомой цели.

    Вскоре даже короткие перебежки от скалы к скале становились небезопасны, и, в конце концов, стоило мне только выйти из пещеры, как неподалёку начинал маячить живой бархан. Передвижение вперёд становилось невозможным. Я оказался в полном замешательстве по поводу дальнейших действий и решил, что осмотр местности сверху может помочь прояснить ситуацию. То, что предстало моим глазам, превосходило все самые смелые предположения, там, на горизонте виднелось море. Долгое время я приглядывался, пытаясь найти подвох, но нет, передо мной был не мираж, не иллюзия, а море, самое, что и ни на есть настоящее море.

    Я, было, ринулся вперёд, но вовремя спохватился и взял эмоции под контроль, лезть туда на горячую голову было форменным самоубийством. Нужен был чётко проработанный план, и начать надо со сбора информации. Первой моей попыткой исследования было выбегать из пещеры, засекая, как скоро будет появляться зверь. Когда я бежал со всех ног назад я чувствовал себя последним идиотом, что-то более бессмысленное и опасное придумать было сложно.

    Лишь одна скала находилась между морем и мной, во что бы то ни стало мне надо добраться хотя бы до неё.  Поможет ли мне снова та самая удача, благодаря которой я уже несколько раз чудом ускользнул от зверя? Озарение пришло неожиданно, и я, не взвешивая за и против, достал из кармана камень и швырнул его подальше на север. Бархан песка последовал к нему, а я, не думая ни секунды рванул вперёд.

    Бежать напрямик, до моря не вышло, но до скалы времени хватило с лихвой. К сожаленью продолжить таким способом путь я не мог, впереди скал больше нет, а только открытое пространство, на котором я сразу же стану лёгкой мишенью. Но что делать я не знал, и долго оглядывая стены,  наконец, нашел, где можно сколоть камень. Понимая нынешнюю бесполезность того, что некоторое время назад было самой полезной вещью во всей пустыне, меня обуяла злоба, злоба на свою беспомощность. Сжав камень до боли в руке, я швырнул его в сторону моря.

    - Да шло оно всё! – заорал я, так что казалось густая, вековая тишина пустыни упала наземь хладным, бездыханным телом.

    Бархан метнулся в сторону камня, но остановился, не добравшись до конца. Почему? Неужели песок скрывал под собой скалы. Это было маловероятно, и я понимал что, скорее всего, произошло нелепое совпадение, да и ко всему тому, теперь, без использования камня, вылазка из пещеры была самоубийством, а сколоть новый ни как не выходило. Я стал пленником этой скалы. Забвение, лишь оно могло быть панацеей моему уставшему от этого бесконечного бреда сознанию, я лёг и заснул.

    Море и тропический ливень грезились мне во сне, они были отголоском чего-то далёкого и родного, разумеется, просыпаться не хотелось, но какой-то посторонний шум мешал мне спать дальше. Нехотя открыв глаза, я увидел, как тяжёлые капли дождя звонко разбиваются, наполняя влагой безжизненную почву. Времени удивляться не было, это был тот самый шанс, который обычно появляется из ниоткуда в моменты, когда уже кажется что выхода нет, нужно лишь только воспользоваться подвернувшейся возможностью. Я уже бежал вперёд, грохот дождя не давал зверю почувствовать меня. Вскоре заветная черта была пересечена, меня, и море больше ни чего не отделяло. Ливень сразу же прекратился, море звало меня к себе, всё это было подстроено им. Я шёл к нему.

    - Стой, глупец! – Раздался вопль из-за моей спины.

    Резко обернувшись, моему взгляду предстал он – гигантский змей, или точнее его скелет. Зачем он показался, почему не сделал этого раньше? Эта громадина была не меньше сотни метров. Идеально белые кости годами полированные здешними песками поблёскивали на солнце. Благодаря какой неведомой силе могло существовать нечто подобное?

    - К-к-кто т-ты? – Упав на спину, заикался я и потихоньку отползал от него.

    - Я бог, я вечность, я Уроборос. Человек, внемли мне, не смей подходить к морю, в песках вечность, а эти воды несут в себе только погибель.

    - Нет, ты не тронешь меня, зверь. Я просчитал тебя, ты не можешь подойти к морю. Исчезни!

    – Страх обуял меня, истинный животный страх. Я не мог здраво мыслить и анализировать, а только отползал в сторону воды.

    - Ты прав, не могу, да и не особо хочу, но нападать на тебя я не собирался, скорее наоборот, мне хочется, помочь в твоих поисках.  – В его голосе звучало мертвецкое спокойствие, точно такое же каким обладала эта пустошь.

    - Врёшь змей! – Прокричал я.

    - Зачем мне это? Захоти я и тебя бы давно кусками раскидало по пустыне, но ты единственный кто попал в вечность. Я нахожусь здесь бесконечно, всегда был тут и всегда буду тут, то время что был в пустыне ты для меня лишь миг, но какого-то мига бывает достаточно, чтобы луч света пронзил тьму, и этот миг развеял моё вечное одиночество, в этих безмолвных песках, вселив надежду в мою древнюю душу. Вначале я наблюдал за тобой, но когда ты двинулся к морю, решил спасти тебя во что бы то ни стало.

    Я отполз достаточно далеко от него и решил побежать.

    - Стой! – Кричал он. – Время возьмёт тебя.

    Но я не слушал его и заходил в воду. Она была мокрой, наверное, прямо как та, что была в моём мире, хотя не уверен. Я взглянул на своё отражение, но из воды на меня своими пустыми глазницами глядел череп. В панике я бросился на берег.

    - Поздно. – Сказал змей смирившись с неизбежным. – Теперь ты станешь песком в пустыне вечности, ни кто не может взглянуть в воды времени, не поплатившись за это. Я, бог, Уроборос, лишь раз глядел в те воды, этого хватило, чтобы стать живой грудой костей и то только потому, что бог не может просто исчезнуть. Тебе же человек, предстоит рассыпаться песком по вечности.

    - Но я должен,… я должен вернуться домой. Мне нельзя умирать в этой пустыне.

    - Умирать? – Он засмеялся. – Смерть есть свойство живого и что бы умереть, надо быть как минимум живым, хотя… сказать, что ты мёртв тоже не совсем верно, истина скорее где-то посередине. Так что ты не умрёшь, а просто исчезнешь, ровно, как и скалы вокруг. - Тут его голос изменился, в нём послышались нотки тоски, такой же какой я вволю хлебнул вместе с песками этой пустыни. - А по поводу твоего дома: даже я не знаю, как ты оказался здесь, но это дало мне надежду, что существует выход из этих проклятых песков, с незапамятных времён я пытался найти его, но все усилия были тщетны. Я уж было надеялся, что вместе мы сможем разгадать тайну этих мест, но видно не судьба. – Он лёг на землю и замолчал.
Мои ноги уже рассыпались и были неотличимы от песка вокруг.

    - Значит, это конец… жаль, что всё заканчивается именно так. Змей, я понял, как надо было закончить, послушай:
    Скитания в песках
    В никуда ниоткуда.
    Свой дом не нашёл.

    Уроборос странно засмеялся, взметнулся вверх,  и, вцепившись зубами в хвост, закрутился в воздухе, но мне было уже не до этого представления. Я почти стал песком, поэтому откладываю тетрадь и прощаюсь. Жаль, что в этой замкнутой системе я и нашёл свой последний приют. Пусть эти записи станут достоянием вечности, и если выход всё-таки есть может когда-нибудь люди узнают мою историю о странствиях по бескрайним пескам и надеждам, пустым как лампа, из которой наивный дурак пытается вызволить джина. Прощайте.

    ***

    Я не помню, как очутился здесь, в этой забытой богом пустыне. Не помню я и сколько времени прошло с тех пор…

     18.09.2013
     Михаил Левчук