ИКР 3 или Сотворение результатов часть 2

Лица шестидесятых – 7


Часть 2. Но прыгать нельзя

Несколько предварительных замечаний
Вернемся к деревенскому пареньку, ну да, к Сеньке.
Его внешнее описание, краткое, выразительное, сводится к подчеркиванию физической слабости. И ростом мал, и шея у него тонкая, и работник-то из тебя никакой, это уже мать. В дороге его валит жестокая простуда, его одного, все прочие следуют по маршруту. О чем спорить, все ясно. Почему же он так яростно подчеркивает, нет, буду работать, наравне с другими. То есть, я не слабее, я не хуже. Что-то скрыто, в этом подчеркивании своей способности работать наравне с другими. И, это важно, работать и получить такой же результат: приеду домой, положу пачку денег. Ты сомневалась, теперь видишь, я не слабее других. Но если проблему перевернуть? Я лучше других, я смышленый, буду впереди, первым, и заработаю больше. Такой постановки нет, есть именно – наравне, проще говоря, Сенька отстаивает свое равенство. Или даже так, свое право на равенство с другими. Какие мечты! напротив, здесь определенное, социальное действие.
Что за этим?
Социальное действие ; социальное пространство, не в пустоте же махать правами, хотя бы кулачком. Пространство = вертикаль + горизонталь. Кто-то должен представлять (воплощать?) эти измерения, должны быть носители действий, вернее, два носителя разных действий. В обществе, где персонифицируется все, измерения тоже обретают свои лица. Хотя? Может быть, Социальность и начинается с лиц, устраивающихся на разных измерениях. Кто-то обживает Вертикаль, прочим остается бежать к горизонту. Как это соотнести с вечными вопросами = Природа + Инстинкт самосохранения? Можно подразделить, природа внешняя, вне человека. И природа внутренняя, в самом человеке. Что их связывает? Если Кожев прав , труд и война. Труд противостоит природе внешней. Война – природе внутренней. И тогда, Вертикаль можно считать аналогом войны, здесь проявляется природа человека. Горизонталь – приложение труда, преобразование Природы.

1.
1.1.
что-то объединяет людей, в этой жизни, деньги?
О чем вы, деньги счет любят, кто-то должен посчитать, кого-то обсчитать.
Страсти? Ни в коем случае, страсти ставят их по разные стороны баррикад. Иногда меня спрашивают, зачем людям баррикады? Чтобы встать друг против друга, зачем? чтобы явить миру свои накопившиеся страсти. Пусть страсть бушует, но самому лучше скрыться, за баррикадой. Если капитал приходит в мир, тот становится миром капитала. А если в мир приходят страсти, во что превращается наш мир? неужели в мир страстей, если бы так просто?! Он становится миром естественных  вещей. На языке философов, исчезают превращенные формы. Да, у меня голова, и руки, еще ноги, но я отделяюсь от вас, и я отдаляюсь от вас, меня отдаляет моя страсть. К барьеру, становитесь-ка, сударь. Постойте же, послушайте, давайте поговорим, давайте решим нашу проблему спокойно. Вот оно что? вы к тому же еще и трус! Ко мне, мой народ, валите столбы, катите бочки, бейте кирпичи. Как ни странно, материал для баррикад находится всегда, возможно потому, что для таких сооружений годится любой материал. Но вот народ? Нужно ли народу увидеть Лицо, чтобы сломя голову полететь за булыжниками? Или же народу достаточно услышать голос страсти, голос внутренней природы? В каком-то смысле, услышать свой собственный голос, я слышу, я иду!
Человеческий материал стекается, куда вас несет?
Там меняют!

Что там можно обменять? Страдания – на ружья, а бедность – на пушечное мясо.
Что-то их объединяло еще до взрыва страстей. Конечно, их объединяет единственное, что люди могут снести в общую копилку, слабости. Что вы потемнели, не согласны, возражайте. Вы слушаете возражения? Да, готов, вернее, почти, потерплю. Тогда отвернитесь. Где-то в России: «вернувшись с гражданской войны, вместе с бедняками однополчанами организует одну из первых в стране сельскохозяйственных коммун» (Ильин, с.265). Победитель вернулся домой, с ним верные друзья, какая слабость? Сила, а точнее, сила идеи. Разве у Победителя может быть слабая идея, как-то незаметно вылезла идея силы. Друзья решили основать, и всего-то?! новую жизнь! Обобществили все имущество, «вплоть до мисок, до столовых ложек» (Там же). Можете повернуться. Вы правы, дальше уже не интересно. Вам известен финал? Еще бы, этот результат объединяет всех коммунаров всех коммун всех времен. Они не учли, вслед за обобществлением имущества, начинается обобществление жизни, частной жизни, наконец, жизни личной. Живи «на глазах» у всех.
Ну, так что, товарищи бедняки, разбегаемся, уже разбежались, кому ключи-то?
Разбежаться, значит, признать, перед всем миром, оказались слабаками.

Как быть, если некого обсчитать, а еще лучше экспроприировать бы, но? некого!
Как бы хотелось, горит такое желание, но некого. Тогда и считать незачем, и деньги не нужны. Если я нуждаюсь, я беру «по нужде». Мне вот столько надо, я и возьму столько. Ни больше, ни меньше. Сказал, взял, и каждый взял. И вдруг выясняется, в общем котле ничего не осталось. Все было честно, строго по нужде, в счет нужды, ни фунтом больше, как же тогда совершился обсчет. Сели думать, стали повторяться, хотелось прыгнуть. Один рывок, и мы в коммунизме. Хотя бы в коммуне. Все равны, по крайней мере, все уважали друг друга, да и сейчас уважают. Брали из общего котла «по нужде», ничего лишнего. Почему же  общий котел опустел? Идеал осуществлен, а жрать-то нечего. Рывок не получилось, надо шагать. Поняли, придумали! Надо карабкаться! делать нечего, ввели трудодни, будем брать не «по нужде», а по трудодням. Меняется только средство? Изменить средство, чтобы сохранить Идеал. Никто не заметил, как совершилась первая измена. А если бы кто и подметил? тут же утешился бы, уступка моменту. От средства – к средству, трудодень растет, становится все более весомым. Хорошо, не паек? И однажды наступает зримое изобилие. Да, это у них от количества – к качеству, закон. У нас с точностью, наоборот, от качества – к количеству, у нас законы работают на людей. Из-за плеча "трудодня" постепенно высовывается лицо Сизифа.

1.2.
Коммуна или личная жизнь? решили сохранить личную жизнь, отступим, отступал же Ильич.
Сила идеи, коллективная мудрость, железная воля отдельных руководителей, не слишком-то помогло. Пришлось распустить коммуну с ее принципом «нуждаемости». Но идея не умерла, просто поменяла облик. На месте коммуны возродилась артель. Как это? Артели были известны еще до революции, без идей! Да, сильные не хотели ориентироваться на слабых. Что вы хотите сказать? Они решили доказать прочим, что они сильнее. И вот практика: «небольшой, но дружный коллектив» получает доходы вдесятеро больше, чем близлежащие колхозы. Увы, коллективные хозяйства, несмотря на трудодни, вели себя подобно индивидам, кто-то слабел, кто-то хирел, кто-то набирал вес. Трудодни, у кого-то мало, у кого-то больше. Надо понимать так, в передовом колхозе, да с такими-то доходами, вес трудодня пригибает к земле, как камень Сизифа. И слабаки потянулись к сильным. Слабые хозяйства – под крылышко хозяйства сильного, будем еще сильнее.
Сильные – слабые, пропорция? О чем вы, хватит ли сильных на всех слабаков.

Хватит жить законом, данным…, ну и так далее. А где же самые сокровенные чувства?
Запомните! Маленький человек – это маленький шанс. Такой вот вам маленький сюжет. И мы взахлеб твердили об этом: да, единица – ноль, единица – вздор. Миллионы нулей, над которыми стоят единицы. Ну, хорошо, с этими наглыми единицами, то есть, с единоличниками, уже покончено. Наши успехи? На смену беднякам пришли слабые хозяйства, как быть с ними? Прежний подход поднялся на уровень колхозов: одна деревня – ноль, одна деревня – вздор. Начинай укрупнение. Страна начала укрупняться, первыми, как самые отсталые, в процесс вошли колхозы, вместе с колхозниками, в конце 50-х. А уже в начале 60-х укрупнение перекинулось в промышленность, появились генеральные лица: директоры/конструкторы/технологи.
От результата – к результату, вот если бы через результат?!
Как так? ну, скажем, кукуруза в Заполярье.
Как это делалось? Обычно на базе дружного передового коллектива, с высокими доходами. Отдельно взятый район, богатый колхоз (кулак?), сотня бедных. Пирамида, надо заменить вертикаль – горизонталью. Читайте, новое старое хозяйство включило сто тридцать семь деревень. Возник колхоз-гигант. Так просто, объединяемся. Бедняки войдут в богатый колхоз, кто-то исчезнет, кто? Какие сомнения, сильное хозяйство – слабые хозяйства, слабаки увлечены. В куче, кучей мы будем сильнее. Но сами деревни остались на своих местах? Начинается дрейф, из дальних деревень – на центральную усадьбу. И сколько вас тут собралось. Из общей массы стали высовываться отдельные лица, но ведь такое невозможно?!

Действительно, из массы, образованной массовым человеком, разве может выделиться кто-то.
Так и есть, он такой же, как все. Он = массовый человек, он и начинает путь наверх, он-то почему?
Можно отделаться, других-то нет. Но вопрос остается, если в обществе правит бал массовый человек, почему один поднимается наверх, другой остается внизу. Первое, что приходится признать, кто-то должен подняться наверх, обязательно. Может ли быть иначе в обществе, начавшем превращаться в одну большую социальную лестницу, в сплошную пирамиду кабинетов, кресел и ставок. Отсюда второе, должен быть еще какой-то массовый человек. Или иначе, одной массе должна противостоять другая масса. Массе – Масса? Тысяча тысяч человек – Десять тысяч, равны ли эти неравные тысячи? Почему бы и нет, всего десять тысяч греков? Когда еще они пробились сквозь миллион подданных Персидской империи! С них-то и взял пример Александр Великий. Массовое общество, чуть иначе их жизненная конструкция: «…режимы в XX в. – это режимы насилия над массами с помощью организованных масс» (Левада, с.3). Вопрос о большом человеке,  таким образом, решается просто. Это массовый человек, представленный в массовой Организации. Сама же  Организация – совокупность инструментов, посредством которых обеспечивается требуемое поведение всей массы населения, именно массы. Отдельно взятый элемент просто приводится к стандарту, не в школе, так в армии. Не мастером производственного обучения, так литератором, всех – к единой правде.

2.
2.1.
Какая-то тут выглядывает Идея, пробивается, как запоздалый подросток.
Ну, конечно, давняя идея о конце истории. Не хотелось бы, такой конец, нам, за что? Увы, это так, в подобной массово искореженной форме проглядывает именно эта мечта о конце истории. "Конец истории"? Богатых не будет, действительно, пропали. Кто же остался, большое Общество – большая Организация? или большая Провинция – обруч Организации? или Великая Периферия – архаичная Организация?
Мир переполнен слабостью, где-то ей надо пребывать.
Конечно же, человеческие тела – лучший субстрат. Они такие мягкие, нежные, ни когтей, ни клыков. Шаг медленный, руки короткие, слабые, куда денутся. Картину несколько портит взгляд исподлобья, ну да, это ненадолго. Да, слабость начинается в руках, в ногах, потом забирается в мозги. Но не могут ли? эти же самые мозги возмутиться? И начать обратный процесс, накачку тела силой, душевной, духовной. Глядишь, начнется действие, начнется набор высоты. Взлететь бы, рвался Сокол, найти бы опору, хотелось Ужу.

Два человека, верхом, едут, куда?
А куда можно двигаться ночью, «по дну глубокой мокрой балки», на огонь, символика у нас повсюду. «Комиссар был худенький человечек» (Душа, с.8). Человечек, «чуть заика», зато душа! Стоит ли удивляться, ведь он из бывших рабочих, фабрика Чичкина. Кто такой Чичкин? Был такой эксплуататор, до революции. После революции сам Микоян сделал его своим консультантом, не оттуда ли знаменитые колбасы Микояна. Действительно, зигзаг. Забыть комиссара? забыли бывшего рабочего. Вспомнить Чичкина?! Да, вспомнили бывшего владельца заводов, вот у кого, оказывается, надо бы учиться делу организации. Куда там японцам, американцам, оценили. Два человека, бывший рабочий, быстро он стал бывшим.
Бывший владелец, с этим разобрались еще быстрее.
Что же тогда первично, комиссар и при нем организатор? Или организатор, под контролем все того же комиссара? Переходя на высокий язык 60-х, вечный стиль "как организующее начало" (Данин, с.181). Или все же вечная масса, нуждающаяся в организации. Разнообразность одномерного стиля или однообразность трехмерных кирпичей. Зависит от эпохи, тогда в какую эпоху мы живем? Вот один пример, «эпоха больших российских арктических проектов началась» (Лобанов, с.109). Да, большой проект, но в Арктике. А проект Россия? большие сомнения. 20-й век позади, почему бы не оценить его как Большой Проект. Грандиозный проект, грандиозный обвал. Был замах, кому замахиваться? тоже было. Неужели 21-й век не сможет стать большим проектом? Не может! тогда надо признать, время больших проектов ушло. Можно ли согласиться, прошедшее столетие – эпоха больших проектов? Еще бы, передел веры, власти, мира, дело чьих-то рук.
Скорее, эпоха больших людей, к началу 60-х эти большие люди закончились.

2.2.
Вернемся к началу, снова два человека, воспитаны, образованы, современны.
Почему бы им не сойтись, тем более что они стремятся к этому, начинайте! Но меж ними что-то вроде разделительной линии, барьер. Один из них действителен благодаря миру новому, социалистическому. Что касается другого, он действителен в мире старом, буржуазном. Знакомые лица, Запад – Восток, сходитесь.
На самом деле, взаимный интерес, приезжайте на завтрак.
Декабрь 32-го, советский дипломат в гостях у супругов Шоу, личное знакомство. ДБШ  уже 76-ть, высок, худ, непрерывное движется. Если не сам, то его руки. Завершают колючие глаза и большая борода. Гости, среди них министр земледелия, проходят к столу. Хозяин начал говорить, парадоксы, шутки. О чем это вы? Министры, отругать. Партии, высмеять. Писатели, издеваться. Туда же художники, туда же артисты. Особенно поносил американцев, Штаты, тогдашнего президента, Гувера. И постоянная демонстрация, «он не англичанин, а ирландец» (Майский, с.209). Неужели сбылось, Запад и Восток сошлись?

Давнее наблюдение, времен Первой мировой, «Шоу сохраняет независимость» (Там же, с.208).
Почему же? критически относится к войне, к национализму, думает об интересах народов: «истинные их интересы лежат в победе социализма над капитализмом» (Там же). Для визита советского дипломата этого вполне достаточно. «За столом Шоу главенствовал» (Там же, с.209). Время превосходства или бремя превосходства, может быть, все проще, место! но тогда, как квалифицировать такое место?
видимо, единственно: как единичное место.
Общество нуждается в таких местах, зачем? чтобы там появлялись такие фигуры как ДБШ. То есть, ДБШ = некая общественная функция. А место дипломата? Массовая профессия, система наставничества, но разве там не нужны профессионалы высокого класса. Если есть четкие директивы, тогда "верх" вполне можно обойтись несокрушимым исполнителем: Мистер "Нет". Если есть класс, и есть носитель воли класса? Общественная функция нуждается в запоминающемся лице. Напротив, инструменты воли хороши стертыми лицами. Чем же различаются два этих человека? возможностями, вернее, их ограничением. Поэтому один помогает другому поддерживать социалистические иллюзии. А этот другой выступает, «бьет в барабан», зовет народы к свободе. Даже в массовом обществе, или в массовом обществе особенно? требуются такие неповторимые лица. Поэтому ДБШ удалось выйти из тисков власти, из тисков любой власти?
Скорее, он оказался между властью и свободой.

2.3.
20-й век истекает, самый уже конец, в Кремлевском дворце работает форум.
Тема: Россия – шаг в 21-й век. Хорошо хоть не прыжок. Но ведь и шаги бывают разными.
Желательно пошире, тогда начинаем дискуссию, вернее, кто начнет. Нашелся человек, будучи сам на подъеме, предложил такой же подъем всей стране. Конечно, это был мэр Москвы, негоже столице прятаться за спины. Сразу главное, нужна ясность, давайте рассматривать ясность как стратегический фактор. В чем нужна ясность, прежде всего. Объект управления, тенденции развития, тогда нужно определиться с этими самыми тенденциями. Куда деваться, нужно копаться, в истории, что же показали раскопки? У России свой путь, вернемся на этот путь, начнем «жить своим умом», можно сделать быстро, это нужно сделать быстро.
Не потому ли, что он был один, рассматривал самого себя как стратегический фактор.

Стоит вспомнить: вторая половина 19-го века, молодой философ начинает дискуссию.
В центре его анализа? Характеристика русского ума, понятно, это был Владимир Соловьев.
Видимо, на новом витке возвращаемся все к той же характеристике, чуть иначе, к истокам. Что же главного в русском уме, решившего обратиться к самому себе? Решающую роль имело «то обстоятельство, что на протяжении почти тысячи лет вся страна была собственностью одного человека» (Лужков, с.11). Вот лишилась она такого человека! и что, лишилась ума? Талантами, как будто, не оскудела. Но обнаружилась «нелюбовь к повседневной, регулярной, кропотливой работе» (Там же). Если наш ум не способен к такой работе? Придется дополнить этот не слишком дисциплинированный ум волей, то есть возвратить страну в собственность одного человека? ну, не столь примитивно. Прежде чем, приступать к дрессировке, раньше бы сказали, к воспитанию, столь своевольного ума, нужно создать необходимые условия.

Первое такое условие, ясность, конкретно, «ясный образ цели».
Чисто по-русски. Если где-то: человек не может быть средством, но должен быть целью. То у нас такой целью объявляется весь народ. Народ как цель, плохо ли? Если народ становится целью, то средством достижения этой цели становятся «достойные условия жизни». Теперь количество: «Я думаю, что это будет порядка 200 млн. человек» (Там же, с.12). Главная задача, как раз тот случай: в начале было Слово. На каком уровне начинается достойная жизнь двухсотмиллионного народа? «ВВП должен быть порядка 30 тыс. экю на душу населения в год» (Там же, с.13). Что имеем? Текущий уровень, мы в 1999-м, в десять раз меньше, кто откажется. Как долго ждать? Время терпения зависит от скорости: «В нашем случае скорость не должна превышать скорости изменения менталитета» (Там же, с.12). Менталитет = объективное ограничение?
Но жить-то хорошо носителям этого менталитета хочется уже сейчас!
Есть способ, природные ресурсы и «почти генетическая склонность россиян осуществлять крупные уникальные проекты, требующие импульсного сосредоточения максимальных духовных и физически сил» (Там же). Хотите жить достойно, тогда засучивайте рукава. С первым согласны все, но вот второе-то как раз и есть камень преткновения, «русские медленно запрягают», а нужно быстро, быстрее, еще быстрее.

Рывок, уже не звучит, другое дело, импульс! круг замыкается, снова нужна воля, чья?
Разумеется, государственная, разве у нас может быть другая воля: «…российская национальная идея должна состоять в построении государства…» (Там же, с.13), какого государства? главный тезис, от старого государства – к государству новому. Или, от государства, которое нужно было, «чтобы править людьми», к государству, которое должно «служить людям». Ну да, именно в таком государстве нуждаются свободные люди. Такие люди, конечно, понимают, что государство есть «осознанная необходимость». К чему пришли? Свободные люди, но со старым менталитетом, ведь эта вещь, подчеркивает автор, меняется очень медленно, голосуют за новое государство. Новое государство, получив мандат, начинает их учить, лечить, защищать. Откуда же возьмется новый уровень доходов, новый уровень жизни? Видимо, новые люди сами, уже в силу своей генетической склонности ринутся в уникальные крупные проекты, куда их звать? Как всегда:
«выгодно осуществлять глубокую переработку природных ресурсов» (там же, с.14).
одним словом, есть все, кроме глубокой переработки.

2.4.
Россия – Франция, две страны, две столицы, зачем людям какие-то столичные города.
Обе столицы "запустили свои «Большие» проекты почти одновременно" (Жилин, с.12). Наше время, моноцентризм, перегрузка. Париж свой проект запустил в 2008-м, Москва – в 2012. Чем же различаются два этих проекта? Поведением властей: «в России – другая система управления. В ней все решается намного проще. Есть политическая воля: «Так надо». И это делается» (Там же). А что говорил бывший мэр? Вернее, выстраивал? Образ цели, траектория движения, скорость движения, не где-нибудь, в пространстве русского менталитета. А на деле, надо так надо? Да! но тогда он рисовал не столицу, страну, народ этой страны, что-то он прояснял. Или, напротив, увлекал, тогда, кого он увлекал. Взгляд со стороны – взгляд изнутри.

Вернемся в страну 99-го, что нуждается в глубокой переработке?
Природные ресурсы или наш собственный менталитет. Нить рассуждений: государство создает среду, достойную свободных производителей. Эта среда заставляет «свободных хозяйствующих субъектов» вести глубокую переработку природных ресурсов. В итоге меняется уровень доходов, меняется и менталитет.
Выгодно государству, выгодно человеку, взаимная выгода, вот наш лозунг!
В чем смысл предложений мэра? Он и не скрывает: проект подъема России. Этот проект должен быть российским и должен быть «осуществлен энергией и талантом российского народа». Если покороче, это и есть "проект Россия", большой проект для страны в 21-м веке. Большая страна – большой проект. Неужели результат снова «за горизонтом», так нам не привыкать. Как тут не напомнить чужой опыт: «даже девять беременных женщин не смогут родить ребенка за один месяц» (Там же, с.14). Есть неработающие ресурсы? Есть, задействуйте, надо просто включить. ЗИЛ, АЗЛК, включили, получили «немедленную отдачу». Везет Москве, есть что включать. А прочим? Как всегда, справедливое распределение, включайте. Ну, здравствуй, родное Государство, как мы заждались.
Как же мы тебя не узнали, владелец государства.
Но? Место уже занято! Что ж, выход есть, для тех, кто может создать государство в государстве. Разве свободный человек не может создать свое личное пространство, а затем закрыть его, шляются тут всякие. Закрылся, забаррикадировался, вот и государство. И нужно-то, провести черту, границу, закрыться. Одному трудно, кто бы спорил, можно объединиться. Сначала представить себя элитой, чем не ясный образ цели. Затем закрыться, превратиться в элиту на деле, чем не результат. Так куда же ведет нас наша свобода.

3.
3.1.
Сначала проявляются какие-то посторонние предметы.
Что-то вроде намеков. Физическая слабость, мал, хил, к этому добавляется известное наше качество – не от мира сего. Циолковский, всегда ходил растрепанный, некогда было причесаться. Вернемся к нашему герою. Он не просто предан, но отдан мечте, буквально. Не какой-то определенной мечте, а мечте вообще. Жить, значит мечтать, его обычное состояние – мечтает. Кто-то это обычное состояние может превратить в профессию, работу, хотя бы  ремесло. Но для кого-то такое состояние может стать действием: «Он хотел полететь. Он был уверен, что полетит» (Ляпунов, с.3). Он = Александр Беляев, высокий, худой, длинные пальцы, усталое лицо, жуткие боли. «Однажды, еще в детстве, он забрался на крышу сарая и прыгнул оттуда – вверх, в воздух» (Там же). Куда же устремился этот нетерпеливый мечтатель, вверх! Мысленно он уже пребывал на этой недосягаемой высоте. Один прыжок! И мысленный образ станет реальностью.
Тревожащее чувство, позволяет перевоплотиться, стать «таким, каким хотел быть».
В отличие от Беляева, тихий Сенька не столько мечтатель, сколько устройство для пребывания мечты. Можно сформулировать чуть изящнее, его голова есть продукт, произведенный мечтой. Но без результата наша жизнь невозможна. Каким же образом мечтающий дух приходит к результату. Должен прийти, хотя бы и волей автора. Автор наделяет героя характером, иди, отправляйся в большой мир. Он идет, мы за ним, постигаем логику человеческих поступков. А если подчинимся этой логике, превратимся ли в произведение автора? Приходится задаваться вопросом, кто он, кто выступает в роли автора произведения. Неужели брать перышко, строчить письмо, откройся! Нет, мы берем произведение, составляем мнение об авторе. У нас, по сути, единственный путь, от произведения – к автору. Тогда что считать произведением, листовку, книжку, правило, организацию, переворот. На мой взгляд, есть два вида произведений, как минимум, два.

Начало века, естественно, прошлого: «Россия сразу полевела» (Тэффи, с.77).
Характерное? Сразу, как-то оно сразу. И как-то все сразу, студенты, рабочие, и даже старые генералы брюзжали, им-то чего не хватало, на полном государственном обеспечении. Группка интеллигентов решила заняться газетным бизнесом, понятно, несите идеи в массы. Организовались, выпустили, «брали нарасхват», пошла обычная работа. Молодая писательница, слава впереди, вспоминает: «В нашей роскошной редакции начали появляться странные типы» (Там же). О чем-то они шушукаются? по уголкам! Смотрят одинаково, говорят одинаково, и даже губы у них движутся одинаково, короче, «похожи друг на друга». Есть и другое действующее лицо, это секретарь редакции: «Румянцев шагал бодрыми шагами циркового дрессировщика» (Там же). Довольный, он ждет, чтобы похвастаться, кому? И вот день настал, как всегда, два человека. Один хорошо знакомый, из шептунов, другой новый. «Новый был некрасивый, толстенький, с широкой нижней челюстью…» (Там же). Не часто ли встречаются нижние челюсти и большие скулы. А в остальном, хитрые глаза, плешивый лоб. Но поведение! «Сидел, заложив нога на ногу, и что-то внушительно говорил…» (Там же). Поведение прочих? Шептун ест новичка глазами, поддакивает, от усердия подпрыгивает на стуле. Здесь сам редактор? Разводит руками, жмет плечами, возмущается, еще оправдывается: «Вот, Владимир Ильич не доволен помещением» (Там же). Ну, конечно, Ильич, приводит в чувство, ставит задачи, отсекает.
Шептуны, редакторы, люди на подхвате, это и есть результат, первое произведение.

Теперь 60-е, все того же прошлого века, второй этаж маленького домика.
Как всегда, необходимый минимум, два человека, постарше, помладше, один рассуждает.
Цвет лица, прелестный. Глаза, теплые, хотя и навыкате. На лице вечная улыбка. Портрет готов, чего-то не хватает? рост, небольшой такой рост, может ли такой рост быть преимуществом? Почему бы и нет, если «человек небольшого (сталинского) роста» (Бурлацкий, с.100). Оказывается, он директор, и руководит весьма солидным научным заведением. Не такой уж он и маленький, растет прямо на глазах. Делать нечего, приходится слушать, то есть, слушать пришлось Бурлацкому, тогда еще молодому консультанту.
«Ты, Федор, счастливый…» (Там же), это только вступление, настраивайся.
Дальше следует необходимое пояснение, доживешь «до того времени», какого!
Будет оно, это время, социализм победит, где? В Европе, точнее, во всей Европе. Федор ехидничает, и когда? Каких-то пятнадцать или двадцать лет, представляешь! Вот маленький человек, сидит на окне (опять окно!), покачивает «своими маленькими ножками», не сомневайся, Федор. Я знаю! Надеюсь, уверен?! Нет, именно знаю! Да-да, я «твердо знаю, что социализм – дело одного–двух десятилетий» (Там же). Прошел через 30-е, подвергался гонениям, повезло, уцелел. Нормальный человек, ездит за границу, понимает, куда ушел Запад. Спроси, как догнать? Отделается лозунгами, какие выводы? Не сомневается! «заряд бодрости, полученный ими где-то в 20-х годах, насквозь пронизывал все их существо» (Там же, с.101). Закопаем, мы их закопаем, вот так. Не верится, читай Маркса, перечитывай, придет зрелость, со зрелостью дойдет.
Это еще один результат, то самое второе произведение.

Первый человек, Ильич, мог бы сказать, надежные соратники умножают мои возможности. Именно мои возможности, любая мечта становится реальностью. Ты! стал таким, каким хотел быть. Именно ты, ты сам. Теперь можно заняться очень важным делом, создать инструмент, посредством которого можно будем изменить окружающий мир. Себя-то изменять уже не требуется, ты завершен. Но мир еще далек от такого завершения, значит, изменяем мир. Пример маленького человека, на большой должности, хорошо передает суть этого инструмента = механизм. Нужно ли думать, если работает механизм, подбрасывай. В сумме два таких произведения? Дополняют друг друга, соратники превращают механизм в реальную конструкцию, механизм вполне реально перемалывает самих соратников. Это своего рода производственные мощности, которые эксплуатирует владелец этих мощностей. Если угодно, социально-политические мощности.
Политическая мощность, масштаб = Свита + Машина.
Свита, дружина, штаб, сейчас в моде, команда. Механизмы, структуры, функции, а в целом, машина. Без этих мощностей выходить на авансцену? Свита обеспечивает лидеру икону, реализацию его внутренней природы. Машина позволяет вести войну со всем миром. Если впереди труд и война? начнем с победы!

3.2.
Посмотрите на этого человека, да чего на него глазеть, отвяжитесь.
Бросьте взгляд. Он специально остановился, чтобы вы смогли посмотреть на него. Я? Вы! смотрите, не пожалеете. В руках папка, в ней, правда, остальное – на лице, откровение. Хочется возвысить это древнее слово, Откровение. Он принес вам Весть. Кто-то должен нести Весть. Писатель останавливает своего героя, выхватывает из потока жизни, чтобы мы могли всмотреться в его черты. Политик выхватывает самого себя, чтобы мы смогли последовать за ним, идемте. Как уже? А что делать, раз вы уже готовы. Такая готовность должна быть вознаграждена, немедленно. Хотите быть вознагражденными, тогда следуйте за мной.

Была ли у Сеньки какая-нибудь роль?
Махонький, слабенький, предмет для упражнений насмешников. Но какая-то роль все-таки была. Не зря же приятели понавезли гостинцев, оставили письмо, успокоили, нашли подходящую работу, по силам. Зачем-то он нужен в их большой компании, теперь уже коллективе. Но это было на рубеже 50 – 60-х годов. Тогда он лишь начинал жизнь, а в конце 90-х? под 60! Мог ли он подняться, войти в элиту? Создавать ясный образ цели, видеть цель! Не Леньке же Сахно? этому битюгу сподручнее валить лес. А вот хилый, хрупкий, тщедушный Сенька вполне мог воспользоваться социальным лифтом, нужно лишь перебраться в категорию соискателей, всего-то, перейти границу. В каком-то смысле, если сами 60-е были проектом, то немалую долю в этом проекте занимали надежды таких пареньков, как Сенька. Удалось ли ему подняться, достигнуть высот известных? Неизвестно, рассказ обрывается на «пачке денег», но он был способен на подъем, этот метр с кепкой. Сколько же их было, метров с кепкой? Этих самых, но еще больше кепок. И нужно-то!
Войти в нужный подъезд.
Проще говоря, войти в Машину, быть подхваченным Машиной, дальше само собой. И почему такое внимание Машине? Очень это интересная машина, ее не моют, не красят, не ремонтируют. Ее холят, какую еще машину можно холить, но главное? Главное с этой Машиной не нужны никакие новые идеи. Люди, да людей надо менять, время от времени, но этого материала в избытке. Это тоже процесс, но процесс внутри самой Машины, что отсюда? Социальный лифт – это  и есть повседневная работа невидимой Машины.
Три фигуры, бесконечно далекие друг от друга, время, место, образование.
Можно ли образовать ряд? то есть, объединить их по какому-нибудь общему признаку?
ДБШ, какой проект у него? Разумеется, социализм, с тем самым, "человеческим лицом". Меж делом содействует проекту СССР, невольно. А у мэра, политика, надевавшего «маску хозяйственника» (Пастухов, с.11)? Подъем новой российской элиты, высокую позицию он уже застолбил. Тогда Сенька? Лицо нового будущего, не верите, такой простой паренек  может пробиться в элиту, войти в некую духовную элиту. Если говорить об основной формуле, как такая формула выглядела бы в каждом из трех случаев? Лужков: власть и свобода. Власть из ограничивающей силы становится для него силой, обеспечивающей свободу. Свой путь, свои идеалы, свои замыслы, выбирай, осуществляй. А ДБШ, здесь-то какая формула? Кажется, ясно, "главенствует", разве в его лице не царствует сама свобода. А тихий незаметный Сенька? На мой взгляд: начинал подобно траве, цепляться и упорно расти, очередная невидимая рука? Кажется, с наступлением 60-х он тоже обрел некоторую свободу: не делать то, что не хочется делать. Так ли давно, каких-то тридцать лет, власть и свобода одного человека, в собственности которого «вся страна». Теперь появилась возможность выбора, можно отказываться. Как, не останешься, почему? просто потому, что не хочу! Обаяние негативной свободы, скольких захватило, поток.  И вот новый человек, свободен, делаю то, что хочу! а что вы хотите? Сформировать новую среду, какие люди там будут, у них будет совершенно другой менталитет.
Если так пойдет дальше? Глядишь, и объявится призрак диалектики,
от негативной свободы, "свобода от" –; к позитивной свободе, "свобода для". Но что здесь нового для России, не так ли это было всегда. Позитивная свобода для себя – негативная свобода для всех прочих.

Вместо заключения
1.
Если считать 20-й век большим проектом?
Считается, проект провалился, цена-то!! Может быть, напротив, успех?! увенчался полным успехом, полной победой демократии? Не зря ведь послышались, было, подзабытые слова о конце истории. Но вот столичный мэр заговорил не о конце, но о продолжении истории. Что там талдычит всеобщая история? Да пусть упражняется, у нас-то свой путь, и надо вернуться на этот путь. Условие возвращения – государство, государственная система управления, эта система вдохновляется национальной идей, далее начинаются цели. Что характерно для системы управления, скажем, предприятия? Мы же о стране! но если страна есть собственность одного человека? значит, это предприятие, система управления, как во всякой системе, в ней
«всегда имеется одна ведущая функция» (Латтман, с.92).
ведущая функция – все прочие ей подчинены, люди приходят и уходят, функция работает.
Снова возвращаемся к нашей истории: собственность, надежда на государство, чередование порывов и разгулов, недисциплинированность. И тогда? На всю страну один ведущий человек, на всю страну должен быть один человек, которому должны быть подчинены все остальные, то ли граждане, то ли поданные. Если стране требуется, если страна требует одного  ведущего человека, ждет его? Так дайте такого человека. Ибо первая социальная мощность, Свита, уже имеется. А Свита умеет делать только одно дело, и вот на исходе смутных девяностых она сделала свое скромное дело. Какой же выбор на деле оказался перед мэром? Иметь свою свиту или стать человеком свиты. Почему бы и нет, "равный среди равных"? Как тот давно забытый деревенский паренек, из давно забытой деревеньки, в давно забытой Карело-Финской ССР.
В те далекие и как будто неспешные шестидесятые.

2.
Знает ли он, этот паренек, с чего ему начинать?
Скорее всего, подобные мысли даже не приходят ему в голову.
В его мире не нужно стремиться вверх, тебе не дано такого стремления. Зато тебе не грозит падение. Ты никуда не упадешь, ибо некуда падать. Совершенный горизонтальный мир. Подчеркну, не плоский, но горизонтальный. Можно ли миру избавиться от трех измерений, оставить, скажем, только два. Именно это и пытались проделать в 17-м, вот вам горизонт, идите к нему. Мы и пошли, почему-то не состоялся вечный марш. Границы, ядерная зима, судный день. Тогда нам предложили, зачем вам горизонталь, оставляем вам вертикаль, восходите. Она бесконечна, будущее вам обеспечено. Всего-то требуется, обозначить начало, указать конечный пункт, и шагайте. Не волнуйтесь, когда придете в конечный пункт, там откроется новый ориентир, непременно. Так и будете восходить, с одного уровня – на другой. Ведь вертикаль бесконечна, сколько раз повторять. Значит, там нет результатов, есть, не волнуйтесь, нет конечного результата.
Что ж, будем вести мирное сосуществование, как это?
Перечисляю по пунктам :
; Будущее – "воспитание коммунистической личности".
; Подвиг во имя будущего – поднятие самой трудной целины, "целины душ".
; Поднятые души успокоятся в совершенстве – в кодексе коммунистической нравственности.
Результат – "нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме" (Аннинский, с.212).

3.
Зачем коммунистической личности кодекс, внешне данные нормы?
Зачем нам результат? мы ведь не отвергаем результат спортсмена, скажем, на стометровке.
Но может быть, важны не результаты? Во всяком случае, не результаты сами по себе, а некоторые финальные состояния. Наши действия всегда ведут к некоторому финальному состоянию, всегда. Скажем, урожай убран. То есть, на полях ничего больше нет, все вывезено. Куда? Это уже другой вопрос. Это вопрос доставки и хранения, он предполагает другое действие и другое финальное состояние. Состояние «урожай убран» предполагает более широкое финальное состояние, «план выполнен». Но кто нам мешает изменить последовательность оценок, план выполнен, а урожай? Что тебе еще? Ну, как же урожай-то запахали, но говорим, план выполнен. О чем это я? старая дилемма! Если даже в самые страшные времена встречаются нормальные люди?! что отсюда следует? Вот вам тезис, «наши люди всегда были лучше нашей системы» (Бурлацкий, с.145). Это значит, природа человека не сводится (= не исчерпывается) к политической системе. Чем-то это может обернуться? «люди, особенно в рамках экономической и политической элиты, стали хуже новой системы» (Там же). Результат Перестройки, как могло получиться? Сначала хорошие люди создали плохую политическую систему, себе назло, что ли? Затем обратный шаг, уже плохие люди создали хорошую политическую систему, себе на радость, что ли? Люди одни, игрушки разные? я придираюсь, тут другое.
самый совершенный кодекс уже был однажды создан, ему две тысячи лет.
На кого работает политическая Машина? Важнее, как она работает.

4.
Снова Бурлацкий:
«Руссо был не прав, полагая, что система формирует человека» (Там же). Тогда что делает Система? «Она может только деформировать его»! Иначе говоря, человек в своем поведении реализует либо лучшие свои качества, либо худшие свои качества. Соответственно, он должен подавлять либо свои лучшие, либо свои худшие качества.  Допустим, люди лучше системы, процесс пошел, достигнут предел, слом, начинается формирование новой системы. Хлебнули людишки горькую, учли, сотворили хорошую систему. Люди хуже Системы, неужели начнется улучшение людей? нет, говорит Федор Михайлович, лишь изменится поведение этих людей, в лучшую сторону. Не сами люди, но их поведение, но разве требуется что-то другое.
Чего-то здесь не хватает, видимо, как всегда, промежуточного звена.
Когда старая Система развалилась, начинается формирование новой системы, кто ее формирует? Тот самый владелец (или владельцы) политической мощности, он (или они) располагает Свитой, начинается формирование управляющей Машины. Машина заработала, пошло формирование политической Системы. Затягивается? Не без этого. Но в итоге, Система будет. Машина забыта? Как работала, так и работает, как она работает? Влияет на поведение людей, разумеется, в интересах владельцев.
Но еще Машина ведет отрицательную селекцию, затягивает определенных людей.
То есть, постепенно понижает уровень людей, стоящих у руля Машины. Когда-нибудь это отразится на уровне самой Машины, разболтается. Стоит ли удивляться, если к рулю придут люди с более высоким потенциалом, это будут люди со стороны. Или люди, выброшенные самой Машиной. Или люди, из которых Машина сделает героев. Без героев не обойдется. Здесь я упрощаю. На самом деле, Машина рождает героев и святых. Не был ли Ельцин последним героем, возможно. Тогда кто же был последним святым?
Последний святой, последний герой, кто следующий, неужели Аристократ.
Один из предшественников Ельцина: пожилой человек возвращается домой, его встречает супруга, вся в слезах, зачем ты согласился? «Так надо! Нет другого выхода…» (Прибытков, с.57). Это верно, Генсек может решить судьбу любого человека в Союзе. Одного не может, спрыгнуть с пьедестала. Забрался? Тогда запомни: прыгать нельзя!

5.
Лицо + Свита + Мощность = Владелец политической машины.
Пришел новый владелец? Время от времени такое случается. Новый владелец тут же начинает менять фильтры, переставлять шлагбаумы, изменять границы, ставить барьеры. Конечно, он меняет машину под себя. Именно этим и занимался Никита Сергеевич, результат? Машина оказалась сильнее. Да, почему же ей бы слабее, ведь он не ломал Машину. Он только менял людей, подбирал каких? Откровенно слабых, тогда почему же они победили? Сильными их сделала Машина, отчаянными – инстинкт самосохранения. Если им объявили войну, ведут эту войну, почему бы тогда не довести войну до победного конца. Обычная картина, вернее, интерпретация, множество авторов. Есть и другая интерпретация: их разделили, предложили начать войну между собой. Взамен они сговорились и скинули автора, который решил холодную войну превратить в войну горячую. Автор междоусобицы не учел, они еще не забыли другого автора подобной войны.
Автор, дело всей жизни, самостоятельная жизнь дела. А как же Брежнев, эпоха Брежнева?

Лицо + Номенклатура + Империя = Олигархическая машина.
Да, позиция спорная. Империя, разве это не создание Машины, не результат ее тихой работы? На мой взгляд, именно имперское кредо (примат политики над экономикой + конфронтационная логика + закрытое сознание) привело к созданию олигархической машины Власти. Если короче, к господству Олигархии. Что же отличает эту Машину? Ее уникальная способность, быстро заводиться и набирать обороты.
"Стоит мне пошевелить мизинцем…", и? Мордой в снег, сволочь!
Что такое массовый человек? может ли отдельное лицо выделиться из всей массы? Если вести речь о неповторимом выражении, то да, такое лицо выделиться не может. Но если говорить о размере, напротив, это стертое обезличенное лицо должно выделиться. И заслонить собою всех прочих, всю массу.
Нашу судьбу решает размер, люди бьются за размер! И гибнут, разумеется.

В рамках темы осталось рассмотреть последний результат.
Придет такое время, и мне обязательно что-нибудь предложат, обязательно. Букварь. Весы. Бутылку. Кодекс. Келью. Ступеньку. Идею. Синицу. Тень. Винтовку. И что я выберу, ведь что-то же я выберу.


Литература:

1. Аннинский Л. Заметки о молодой поэзии // Знамя, 1961, № 9.
2. Виноградов И. За бегущим днем // Вопросы литературы, 1961, № 1.
3. Вознесенский А.Страдивари состраданья. – М.: ЭКСМО – Пресс, 1999.
4. Душа мира // Новый мир, 1961, № 1.
5. Золотусский И. Крушение абстракций // Новый мир, 1989, № 1.
6. Ильин М. Рожденные великим Октябрем // Новый мир, 1961, № 1.
7. Кутырев В. Человек как самостоятельная марионетка истории // Диалог, 1992, № 8 – 10.
8. Латманн  Ш. Стратегия и политика предприятия // Проблемы теории и практики управления, 1995, № 5.
9. Левада Ю. Общественное мнение у горизонта столетий // Неприкосновенный запас, 2001, № 1.
10. Лисовский К. Куда-то не туда… // Сибирские огни, 1961, № 4.
11. Лобанов Ф. Арктика: стратегии освоения // Русский репортер, 2011, 22 – 29.12.
12. Лужков Ю. Россия в XXI веке: процветание или прозябание? // Проблемы теории и практики управления, 1999, № 1.
13. Майский И.М. Бернард Шоу (Встречи и разговоры) // Новый мир, 1961, № 1.
14. Мильчин К. Эпос о Гильгамеше // Русский репортер, 2013, № 26, 04 – 11.07.
15. Пастухов В. Первый тур мы уже отыграли… // Новая газета, 2013, № 104, 18.09.
16. Прибытков В. Аппарат. – СПб.: ВИС, 1995.
17. Россман В. Прекрасная служанка богословия // Неприкосновенный запас, 1999, № 5.
18. Сиваев В. Сенька // На рубеже, 1959, № 2.
19. Смирнов И.П. Соцреализм: антропологическое измерение // Новое литературное обозрение, 1995, № 15.
20. Тураев С. Навстречу будущему // Иностранная литература, 1961, № 2.
21. Чикин Л. Я – против… // Сибирские огни, 1961, № 4.