Казак и леший

Жил да был казак Митяй - не разбойник, не гультяй.
Службу нёс царю Митрохе – закусали б его блохи.
Жаден был без меры царь - всю добычу в свой он ларь.
Положить бы был не прочь, потемней была бы ночь.
А казаки, что с них взять, хоть побили те всю рать,
На Митроху что ходила, была рать, да дали в рыло.
Три гроша давал царь в день, куда хоть, туда и день.
Но то в прошлом, братцы, было, а что было, то всё сплыло.
И в положены срока наш Митяй  издалека
Во родимую сторонку, затянувши песню звонко,
Побежал что было мочи, он скакал и дни и ночи.
Ведь казак без песни той, что горшок совсем пустой.
А с пустого – то горшка, что и с пыльного мешка,
Толку – то совсем чуть – чуть, в содержимом, братцы, суть.
Далека его дорога до родимого порога.
Много вёрст ему бежать, конь могёт его устать.
А казак – то без коня, что печурка без огня,
Хоть и есть, а толку мало, коль огня – то в ней не стало.
Бережёт коня казак, в этом деле он мастак.
Сам он будет без краюхи, но полны будут торбухи
И лосниться будет конь, то не конь – один огонь.
Едет он который день, захотелось ему в тень.
Глядь, у леса на опушке, в ряд стоят больши избушки.
Догадался он – кабак. Раз кабак- да будет так.
Лошадь в стойло он ведёт и овса ей задаёт.
Деньги есть, полны карманы, воевал он многи страны.
А теперь решил с устатку  заглянуть он в крайню хатку,
Закусить и выпить водки, а коль Пост, то съесть селёдки.
Вот казак в кабак заходит, разговоры там заводит:
Как дела и как погода, и кака в Москве щас мода,
Ферязь носят иль кафтан? Из каких заморских стран
Посъезжалися послы на пирах погрызть мослы?
И за чаркою вина обсудить, когда ж война
Разразится в мире вновь, вот вопрос не в глаз, а в бровь.
Разговор чтоб шёл по маслу, что бы мысля не погасла,
Водки просит и поесть, в драку он не хочет лезть.
Целовальник тут как тут, слуги выпивку несут.
Благоденствует донец, похлебав с устатку щец.
Хочет мирно прикорнуть, да и снова завтра в путь.
Да не тут – то, братцы, было, в том мешке таилось шило,
А его не утаишь, не получится, шалишь!
Леший тож в кабак припёрся, в казака он там упёрся.
И нашла коса на камень, родила там искра пламень.
Что ж, бывает в жизни так – бьются насмерть за пустяк.
Леший – парень хоть куда, он вошёл в свои года.
По натуре он драчун, бьётся нехристь в карачун.
Но казак тот не из теста, знает в жизни своё место.
Он немало снёс голов и других свершил делов.
На испуг его не взять и  врасплох уж не застать.
Леший – парень хоть и хват, хоть силён он и богат,
Но тягаться ему тяжко, дело – то ведь дюже важко.
Ведь казак и чёрту брат, а не брат, то точно сват.
Так хватил он лешака, что отбил два кулака.
Тот с копыт и оземь – грох! Чуть пожалуй и не сдох.
«Чё ты прёшься на рожон? Хоть и крепко ты сложён,
Не со мной тебе тягаться, коль полезешь, может статься,
Загоню по шею в землю, хамства, брат, я не приемлю.
А теперь катись – ка вон, мне в досаду скорбный тон».
Делать нечего тому, тут не взять донца ему.
Тут землица не его, много кой ещё чего.
Помянув чертей и Бога – для красивого всё слога,
В чащу тот попёрся споро, месть готовя очень скоро
И грозяся на ходу: «Я тебя ещё найду!
Коли в чаще подловлю, непременно задавлю.
Навалюся с под колоды и припомню все невзгоды,
Что, казак, ты причинил, и разбой мне учинил».
Но Митяю- то не внове,он возрос на злобном слове.
Окружён врагами скрозь, табачок ведь знамо – врозь.
Вслед бросает лешаку: «Ты грозися мужику!
Мне ж грозили, братец, турки. С смертью я играю в жмурки.
Рассердиться ведь могу, сам пожалуй набегу.
Я ведь хаживал не раз и на Крым и на Кавказ.
Брал я даже град Тробзон, коль на это был резон.
Так что злить меня не след, от того лишь будет вред.
Наломаю дров, ей Богу. Хоть приду на скору ногу».
Тем закончилась беседа, донял казачина деда.
А с утра казак в пути. Ты, конёчек, мой лети
Через горы и долины, ведь до Дона вёрсты длинны.
Да чрез лес идёт дорога,бед в лесу таится много.
Злую месть готовит дедка, от неё уходят редко.
Злющий леший, будто бес, на осину сто раз влез.
Распалял себя всю ночь: « Не уйдёшь, казак, ты прочь!
Я везде тебя достану, бередишь мою ты рану».
Но казаку всё едино, лес – привычная картина.
Ведь в лесу – то наш казак, что зайчишка тот русак.
Коль за куст какой он прянет, то как в воду будто канет.
Не учёл того лешак. Хоть и сам он не дурак,
Да смикитить не сумел, что донец не только смел.
Он рубаху кумача надевает сгоряча.
Кувыркнулся через нож - ты его уже не трожь.
В казака оборотился: - « От своих я мол отбился,
А коня задрал медведь, чтоб почтительней был впредь.
Вот такая незадача,- Леший злится, неиначе:
Долго лесом я ходил. Долго дед меня водил.
Помоги мне ради Бога.  Мне знакома уж дорога.
Проведу прямым путём. Не боись, мы враз пройдём!
И вдвоём, брат, веселей. Будем мы вдвоём целей».
- Что ж, разумная та речь. Коль попался ты навстречь,
Помогём мы, брат, друг другу. Лучше прямо, чем по кругу
Нам пройти дремучий лес. Чтобы леший, этот бес,
Нам не спутал все картишки. Ох, темны его делишки!
Но глядит казак – дела! Коза волка родила.
Ведь казак – то тот в лаптях: «Не казак ты, а  котях!
 – говорит ему Митяй.-  Аль рассейский ты гультяй.
Ну – ка, братец, побожись. Не казак ты, мне кажись.
Кто с донцов обует лыко? Разве что пожалуй хыка,
Да мужик рассейский тож, а казак чтоб – это ложь!
Чай ты, братец, не казак, а бессовестный лешак.
Но меня коли обманешь, через сутки в землю канешь».
- Что ты, милый, - ему леший,– долго хаживал я пеший,
Все подмётки истоптал, за халявки волк хватал.
Заносил их на ухналь, очень мне сапог тех жаль.
Ничего тут не попишешь, и не то  в походе спишешь.
Да Митяй ему не верит, на аршин он свой всё мерит.
- Брешешь, бесова душа! Больно сказка хороша.
Ты какой, герой, станицы? Больно глупы небылицы
Мне поведал ты сейчас. Вижу брешешь ты сей раз.
А коль нет – божись тот час, а не то получишь в глаз.
Леший видит -  дело дрянь, хоть татарином ты стань.
А донца не одолеть, лучше силы пожалеть.
Больно хитрый он собака, не нужна пока мне драка.
Против сабли синь- булата тут дубины маловато.
И божиться – страшный грех, та божба курям на смех.
Лучше сгинуть до беды, замести свои следы.
От греха уйду подале, больно умные все стали.
Враз исчез казак в рубахе, в суеверном леший страхе.
- Коль обман не удался, то беда ещё не вся.
Изничтожу по другому, не дойдёт казак до дому.
Наведу на лес я морок, заплутает в нём мой ворог.
Заведу в болота топки, не найдёшь ты там и тропки.
Там трясинам нет конца, подтолкну я слегонца.
Конь пойдёт камнём на дно, дело сделано одно.
Ну а там и молодца уморю я до конца.
Дед болотный будет рад прибавленью своих стад.
И работник будет спорый – на расправу дюже скорый.
Что ж топили не таких мы людишечек лихих.
Ну ни чё, найдём управу. Коль напустим всю ораву.
А Митяю невдомёк, путь казачий, ох далёк!
Думки все давно о доме и душа его в истоме.
Бежит скоро казачок, а за ним тот лешачок,
Что задумал страшну месть. Уморить ему за честь
Непокорного донца, да хватить потом винца
В кабаке, что близь от леса, утоля тем мести беса,
Что в душе его пророс, возмужал да и подрос.
А пока волхвует дед, от него жди много бед.
Морок он на лес наводит, в сторону тропу уводит.
А тропа идёт в болото, там болотный ждёт кого-то,
Кто по глупости своей  из лесов и из полей
Забредёт в те палестины, чтоб хлебнуть болотной тины.
Чует конь, что дело худо, вьётся уж болотна нуда,
Больно жаля в круп и в шею. Конь от этого зверея
Намекает казаку, что спешит тот к старику,
Что болотами владея – точно лезет в петлю шея.
Но Митяй тож не дурак, понимает, что впросак
Он попал на этот раз, видно леший застит глаз.
Что тут делать, как тут быть, волком что ли, братцы, выть?
Ничего, найдём управу, грех срамить казачью славу.
Морок раз глаза застит, он на тропку не глядит.
Чё глядеть – без толку это, так блукать будешь всё лето.
Он ладаночку сымает, горсть землицы насыпает.
Та земля с родных могил, прибавляет новых сил,
Злые чары развевает, каждый с мальства это знает.
Коли бросишь на дорогу, приведёт тебя к порогу
Куреня, что на Дону, хоть идти чрез всю страну.
С ней и морок нипочём. Лешака, что толкачом
Та землица отяужит, службу добрую послужит.
Так и сталося тот раз, пелена упала с глаз.
И видать нечисто дело, коль он ехал бы так смело, 
Голова его б слетела, как та груша, что поспела.
И поехал наш герой по другой тропе домой.
Ну а леший весь в печали. Мы и ране примечали,
Коль не выгорело дело, он водчонки выпьет смело.
Заливая боль утрат он допьётся в аккурат,
До анчутков – тех чертей, и забудет про гостей,
Тех кто дюже докучали и права свои качали
Да и свалится под ель. Эх, едрит его в качель!
А донцу чего ще надо, коли спит лесное чадо
И докукою не ймёт, пусть он лучше прикорнёт.
Дале конь его бежит и казаче не тужит.
День тут  к вечеру уж клонит, казака он к крову гонит,
Хоть и под небом ему приходилось спать  в снегу.
Верно братцы говорят, что казак чертушке брат.
Ничего его не ймёт, везде выход он найдёт.
Он и дымом греется, да и шилом бреется.
Но изба коль на пути, грех ту избу обойти.
Вот Митяй узрил опушку, на опушке той избушка.
Крепкий тын вокруг неё, с дубу тын, а ни гнильё.
Черепа на тыне том, будто рядом был погром.
Будто волки и медведи насмерть бились, а соседи!
А теперь их черепушки всех пугают на опушке,
Но донцу всё то игрушки. Он ходил на шведски пушки.
На испуг его не взять, надо ту породу знать.
Ворота он отворяет, и на двор он заезжает,
И глядит, что будет там, он привычен к чудесам.
Во дворе изба стоит, на лес окнами глядит.
Дверь припёрта к ней дубиной, крыша крыта вся лесиной,
Что расколота на двое, под углом волчара вое.
Вместо пса он тут видать. Что ж, в избе можно поспать,
А весь этот антураж -  то не боле чем кураж .
Страху чтоб нагнать поболе, чтоб никто по доброй воле
Не остался тут на ночь. А Митяй ведь и не прочь,
А коль что, и цела рать утомится его взять:
Брёвна крепки в два обхвата, видно всем – изба богата.
Двери в четверть толщиной, взять их можно лишь войной,
Да осадою суровой, двери те работы новой.
С дуба сплочены они, но в пол роста – шею гни.
В окна тож не влезут воры, там дубовые притворы.
На болты их затворяют, никого не пропускают.
Слез Митяй с коня в тот миг, волк от избы к лесу прыг.
C казаком чего тягаться, ведь с него всё может статься.
Враз нагайкой отяужит, верно та казаку служит
С вшитой пулькою в конец – знает дело молодец.
Но куда коня девать, без присмотру оставлять?
Это дело не надёжно, здесь в лесу ведь всё возможно.
Не помогут и запоры, коль придут лесные воры.
Зверя дикого не счесть, зверь тот любит мясо есть.
Задерёт за милу душу и сожрёт, как спелу грушу.
А конюшни, братцы, нет. Нет её уж много лет.
Тут изба всего одна, для всего она годна.
В сени он коня заводит – ведь хозяев не находит.
Что ж, без спросу на бивак наш становится казак.
Поит он коня водой, занимается едой.
В этом деле наш казак удивительный простак.
Он бывает сыт крупицей да и пьян одной водицей.
Повечеряв, чем Бог дал, помолился да и встал.
Двери, окна запирает, пистолеты проверяет.
Между тем ночь настала, и луна над лесом встала.
Ну а леший, как же он? Доложил ему шпиён,
Что казак избу занял, волка дикого унял
И с конём в избе той спит, богатырски там храпит.
Тем шпиёном была мышь, что ж, ты серая, творишь?
Леший, братцы, был с устатку, но однако ж свою хватку
Он ещё не потерял, за грудки шпиёна взял:
«Ах, казак, ах, Ёшкин кот, как посмел сей идиёт
Отчий дом он мой занять и скотиной провонять!
Ах, едрит его копыто, коль поймаю следопыта,
Раскатаю в мокрый блин, для того возьму я дрын!
Созову всю нечисть леса, приглашу я даже беса.
Хоть я с ним заклятый враг, пусть нагонит в души страх.
И сойдутся варкулаки и их братья вовкулаки.
Будет там и сомн кикимор, сто шишиг, и сто шишимор.
Налетим мы на избу и устроим там пальбу.
И взломаем окна, двери, словно дикие мы звери.
Доберёмся до донца и ущучим молодца.
Разорвём на сто частей, что не сложит Бог костей.
Разметаем по полям на прокорм хищным зверям,
Что б другим был то урок, и пришелся бы он впрок».
Так и сделал наш лешак, что б до веку было так.
Разослал тот час гонцов он во сто лесных концов,
Что б спешила вся родня, что б закрылась западня.
Не дождётся он минуты, когда стеснят казака путы,
И свершит над ним он месть, коли правда в мире есть.
Ну, а что ж казак, ребята? Сон сморил донского хвата?
Так и есть! Храпит родимый, сном ночным он оборимый.
Только спит казак в пол глаза, не забыл ещё наказа,
Что отец ему давал, коль в поход его справлял:
«Ты, сынок, меня услышь, коль в походе крепко спишь,
Не сносить тебе башки, али выпустят кишки.
Спи в пол глаза и в пол уха, что б услышал ты как муха
Пролетела за версту, али лист упал в кусту.
Это дедовский завет, забывать его не след».
Вот и чует наш донец  - подкрадается конец.
Тот час он вскочил на ноги, мабудь лезут враги многи.
Надоть тех врагов встречать, трёхэтажным величать.
А коль ближе подойдут, бить по мордам, коль дадут.
А снаружи шум и гам, ночью это чистый срам.
Не порядок, видит Бог, но видать и он не смог
Буйство нечестии унять, можно и его понять.
Хоть и Бог он, а спать любит, многих сон ещё погубит.
И глядит Митяй наш в щёлку, без особого – то толку.
Сотни глаз горят в ночи, будто уголья в печи.
Почесал Митяй затылок, сколько ж надобно бутылок,
Что б ораву ту споить, да на избу напустить.
Ах, едрит твою в качель, завертелась карусель.
Впал в амбицию лешак, стоеросовый дурак.
Хочет страшно отомстить, свору нечестии спустить,
Чтобы та горя от мести разорвала всё на месте.
Ну, а с нею шутки плохи, расплодилась та, как блохи.
И кусача, как собаки, рвёт на части будто раки.
Падаль жрущие в реке, что совсем невдалеке .
Коль ворвутся – знать беда приключится, господа.
Саблей острой синьбулата ты добудешь много злата,
Но вот леших и шишимор, волкулаков и кикимор
Саблей острой не возьмёшь, убежать тож не смогёшь.
Им догнать, что плюнуть раз, вот и весь печальный сказ.
Добрый конь тут не в подмогу, помолиться разве Богу?
Тоже дело, брат Митяй, он на это не лентяй.
Ведь без веры во Христа, соблюдение поста,
Жизнь казачья сущий ад, бес той жизни сам не рад.
Помоляся споро Богу, он закрестил чертям дорогу.
Чтобы  в окна те, аль в дверь не пролезли, верь не верь.
Зааминил он притворы, на дверях туги запоры.
В печь плеснул святой водицы, чтоб чертям там не водиться.
Ну а коль чертям нет ходу, леший не пройдёт там сроду,
А кикимора тем боле, и шишиморам там горе.
А лешак свои войска уж выводит из леска.
В бой он их бросает смело, аж землица загудела.
Он ещё не знает, братцы, что не след за это браться.
Казака в осаду брать, что медведя целовать.
Отхватить башку он может, коль вражина потревожит.
Но то дело впереди, а сейчас ты погляди.
Налетели варкулаки, набежали вовкулаки.
Ломят двери и притворы, тут не к месту разговоры.
А Митяй всё с турки бьёт. Пуля хоть их не возьмёт,
 Да за шкуру всё дерёт и острастка их берёт.
Ломят те, не могут взять, им кикимор пора звать,
Чтоб казака уморили и живьём его забили.
Те на зов уж прибежали, на притворы поднажали
И сорвали б, видит Бог! Натиск ихний был не плох.
Да вмешался тут Господь: «Вы куда? А ну, погодь!
На притворах крест святой, чё в них лезешь?
Ты постой, а не то, ядрена вошь, изничтожу не за грош.
Я Господь, а не Микишка, как ударю - будет шишка!»
Что ж, хорошие слова. У кикимор голова
Всё ж имеется одна, и она для них родна.
С Богом шутки, братцы, плохи, и пожить хотят те трохи.
А Христос всё их стращает, бить в притворы не пущает:
« Тут кикиморам мест нет, вам ломиться тут не след!»
Хоть трещат кругом запоры, не пойдут в ту избу воры.
А казак то весь в запарке, в той избе делишки жарки.
Суетится молодец, чтоб унять их всех вконец.
Бьёт налево и направо, щё сильна казачья слава.
Да не может, вот те крест, их унять. Ведь слабых мест
В той избе осталось много, помянёшь тут в суе Бога.
С крышей, братцы, незадача, а по ней шишига скача.
Рвёт она её на части, нет спасенья от напасти.
Разгорелися тут страсти, все вокруг в оскале пасти.
Лязг зубов и треск древес разогнали всех повес,
Что в лесу заночевали, беспокойно они спали.
Вот шишига на полати, но казаку ту имати
 Cтало нечем. Вот беда, ведь от ней много вреда.
Та взялась за потолок, рвёт доску вдоль- поперёк.
Нет спасенья, щас  ворвётся и во всю здесь развернётся.
«Ну, хана, – решил Митяй, – вгонят в землю под потай
Аль на части разорвут, по полям всем разнесут
На прокорм зверям и птицам. Не, я всё же буду биться».
Но тут третьи петухи, то ребята неплохи,
Заорали во всю глотку, будто выпили всю водку,
Что нашли по кабакам . Слава, слава петухам!
Слава хватам петухам - разогнали этот срам.
Ту Содому и Гоморру, что случилось в эту пору,
Те спровадили тот час, в лес, подалее от глаз.
Вмиг затихло всё вокруг. Ловит шорох чуткий слух,
Будто не было тут боя, и не слышалося воя
Кровожадных вовкулак, будто сроду было так.
Разбежалися все духи, и о них лишь ходят слухи.
Были, мол, они все тут, а теперь их не найдут.
Разбежались кто куда, вот такая, брат, беда.
Леший снова впал в тоску, ходит тихо по леску:
«Вот мне не было печали, казаки-то накачали.
Из-за этого Митяя- вора с Дона и гультяя потерял авторитет.
Был когда-то, а щас- нет. Его надо подымать, а казака покарать,
Чтобы знал хозяин кто, я аль старый дед Пихто.
Что ж, для этого есть силы. Я порву себе все жилы,
А донца сведу в могилу, закопаю в землю стылу!».
Он решает биться сам, а не бегать по лесам
И мороку наводить, всяки пакости творить.
Тут уж быть или не быть, а не быть, так с горя выть.
Коль решил, пора и в бой, тут уж насмерть, братец, стой.
Переможешь – ты герой, а коль нет – труп под горой.
А казак наш молодец, с избы вышел наконец:
«Похлебать бы кислых щец, али скушать огурец,
– говорит Митяй устало, – мне б с устатку то пристало.
Да видать, брат не судьба, коль всю ночь была стрельба.
Уносить мне надо ноги, коль ещё не сшибли роги».
Он коня седлает споро, коротки казачьи сборы.
Всё хозяйство-то – сума, быстро дашь ты ей ума.
Глядь, а леший тут как тут, про него немало врут.
Ну, а он гора-горою, так что кажется порою
Холм поднялся пред тобою.
 Выше сосен голова и огромна булава.
Но бывает другой раз, не увидит его глаз.
Он бывает невелик, ростом, братцы, с боровик.
И обличьем с ним он схож, но его лучше не трожь.
Глянешь, братцы, гриб грибом, а не догонишь и бегом.
Коль задумаешь сорвать, с ним тебе не совладать.
Будет в прятки он играть, в лес всё дальше убегать.
Заведёт в саму чащобу, доведёт тебя до гробу.
А сейчас он выше леса, устрашит он даже беса.
Но казак –душа прямая, хоть стоит у бездны края.
«Великан, ядрёный гриб, как бы я тут не погиб, -
Говорит казак Митяй. - Потрудиться тут придётся, я же, братцы, не лентяй».
Да такая незадача, выйти может всё иначе.
Пулей лешего не взять, что тут попусту болтать.
Хоть серебряной пуляй, а хоть Ваньку ты валяй,
Результат один и тот, хоть ты майся целый год.
Можно ж лешего избыть, коль ружьишко зарядить
Медной пуговкой с кафтана. От неё такая рана
Будет у лесного деда, что помрёт он до обеда.
Есть у Митьки сей предмет, сей источник страшных бед.
Вот казак и заряжая, хоть и пуля та плохая,
Но однако ж метко бьёт, хоть на месте, хоть и влёт.
Дед лесной уж нависае, жалости он, брат, не знае.
Только поздно, бьёт казак, он горазд для этих драк.
Но и леший то ж не плох, он не ловит в поле блох.
Заприметил он в момент сей казачий аргумент.
Ростом стал он с пол вершка и уходит с подтишка.
«Хватит проявлять геройство, от него одно расстройство.
Тьфу на этого задиру! Хватит! Побесился с жиру,
Пусть идёт хоть чёрту в зубы, аль раскатывает губы
Для лобзания креста и идёт в родны места.
Мне-то что, я леший малый, а казак –то этот шалый
Может в гроб меня свести, только б ноги унести.
Помирать-то рановато, ведь пожил я маловато.
Не резон мне лезть в бутылку, надают ведь по затылку
 За делишки и дела. С кем судьба меня свела?!
Что ж, пускай идёт он с Богом по рассейским по дорогам».
Ну, Митюха и пошёл, счастье, говорят, нашёл.


© Copyright: Геннадий Коваленко 1, 2013
Свидетельство о публикации №213100400826
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить
Рецензии
Написать рецензию
Другие произведения автора Геннадий Коваленко 1
Разделы: авторы / произведения / рецензии / поиск / кабинет / ваша страница / о сервере     Ресурсы: Стихи.ру / Проза.ру

 

Сервер Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил сервера и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о сервере и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория сервера Проза.ру – свыше 70 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более семисот тысяч страниц по данным независимых счетчиков посещаемости Top.Mail.ru и LiveInternet, кото