Дядюшка Рояль

Глава 1 -ДО-

ДО утра ДОлжна  была звучать мелодия музыкальной шкатулки, ДОставшейся Ей от прабабушки: хрупкое создание в образе балерины ворочалось вокруг своей собственной оси, подняв испуганно кисти рук к небу - потолку,и, моля о пощаде, о закрытии музыкального надгробия над ее фарфоровой головкой. 

Многое повидало это музыкальное сокровище на своем веку: аллергическую пыль сервантов, падение в свежескошенную траву на рассвете, вкус соленых лобзаний волн на южных курортах... куда только не забрасывала их жизнь вместе с хозяйкой и везде они были неразлучны. Местами шкатулка потускнела от временных переживаний, обшоркались ее края о грубость времен, и только невозмутимое лицо балерины говорило о том, что ничто не властно над истинной красотой — она вечна.

Но наша героиня  даже и не думала сжалиться над танцовщицой, снова и снова прокручивая мотив, изжившей  себя жизни, Она то приподнимала крышку, то резко хлопала ею, то снова приоткрывала завесу музыкальной коробочки, то запирала ее крепко в своих объятиях, боясь выпустить звук наружу. Страх упустить что-то важное наполнял глазные яблоки Ее кофейных глаз постоянно. Можно сказать, что они были словно неразлучные друзья: Она и Страх.

Страхи, человеческие страхи, детские страхи, родительские страхи, страхи за себя, за тебя, за меня, за близких и порой за чужих... они наполняют наши тела, как воды ДО краев кувшинов и порой даже выплескиваются через эти самые края, если пространство их сковывает. Наша задача состоит в том, чтобы не поддаться их натиску, выстоять как эта крошечная балерина из прабабушкиной шкатулки. Мы должны, нет, мы обязаны научится контролировать их!

Иначе... иначе страх посеет вокруг себя уныние и прочие сопутствующие ему обстоятельства.

Но как?

Дрессировка, дрессировка и еще раз дрессировка, как в цирке, как в жизни-цирке. Надо уметь водрузить хлыст в нужный момент и опустить его, приласкав обстоятельства, как тигренка кожей своей руки.

Прабабушка часто рассказывала Ей, что она ничего в жизни не боялась, ничего и никого. Ей была чужда барабанная дрожь и муражки сомнений, подкосившие под корень многие судьбы на ее веку.  Она выстояла, не надломилась даже, почему? - спросит любопытный мозг.

-  «А вот возьми и сам догадайся» - ты же у нас любопытное создание, ядро в голове, решила Она и не стала грузить себя размышлениями о после военном времени и роли прабабушки в ее итогах.

ДОлгожданное облегчение Ей и балерине принес неожиданный скрип, прорезавший слои коры головного мозга, добравшийся до сознания и воткнувшийся дротиком в стену, построенную наспех этим самым подсознанием. 

Скрип родился с потолка. Было четкое ощущение, что этот звук скрипел настолько омерзительно, что ему самому было не приятно самого себя ощущать, а тем более осознавать, что он является его прородителем. Она расправила свои ушные изящные раковины, с цельюю четче прочертить траекторию полета этого самого скрипа и принялась слушать.

Скрип целенаправленно шел из правого угла комнаты, расположенной к северу от столицы, затем чертил перпендикулярную линию к вечернему окну и с грохотом падал параллельно пятнистому дивану, вниз к Ее ногам.

- «Чтобы это могло быть»? - задалась Она очередным вопросом и устремила свой вопрошающий взгляд на прабабушкину балерину в надежде, что свершится не свершимое: танцовщица заговорит и откроет Ей все возможные тайны... и тайну скрипа естественно тоже. Балерина молчала,а звук...

Звук не унимался, наоборот, нарастал с неимоверной скоростью, как снежный ком, приближаясь к нашей героине, и не предвещая тем самым ничего хорошего... никому.  Возможно, это был не звук, но отзвук завершившегося маневра. Маневра, привлекшего все Ее внимание.

Вдруг, в комнате воцарилась тишина, как перед бурей, все живое и почти живое замерло, в предчувствии опасности, притаилось словно ожидало ответного скрипа от Нее... Она же запрокинув ноги на стену, продолжала напрягать свои ушные раковины, в поисках приключений.

ДОлгое время Она не сводила глаз со шкатулки, затем резко перебежала через шершавые обои назад в угол, где замер скрип, порожденный непонятным существом и словно ошпаренная, вскочила на ноги.

Музыка. Дивная мелодия сочилась сквозь строительный бетон, сквозь изоляционный настил, сквозь дубовую паркетную доску и настигла Ее в нелепой позе — вниз головой. Водопадом, она лилась на Нее с четвертого этажа и даже не думала останавливаться, а проДОлжала питать и питать благородную почву Ее души и иссохшую кору мозгового центра.
 
Вы не поверите!! Не чудовище вовсе порождало сей мотив, а рояль, самый настоящий пузатый Дядюшка рояль, купленный Ее соседями сверху. (как Она после узнает)

ДОлжно быть, они решили обучать свое несуразное дитя музыкальной грамоте и приобрели музыкальный инструмент с рук какого-нибудь уставшего от самого себя пьяницы, чья карьера пианиста оборвалась вместе с первым бокалом игристого пива за второе или третье выступление.

Но разве можно просто взять и научить играть... оказывается можно. Но это будет навык, обычный, ничем не примечательный навык, а играть на рояле нужно музыкой сердца, каждой ноткой ДОтрагиваясь до вен своих слушателей и волновать их, как морской прибой теребит пески и каменные изваяния. В свое время Она умело делать и то и другой... но об этом позже.... а сейчас, сейчас Она начала дремать и была безумно рада тому факту, что скрип, недавно вторгшийся в Ее сознание сверху, был умело превращен в чарующие звуки, вылетавшие небрежно из под рук соседского дитя.


Глава 2 -РЕ-

Когда-то, давным давно, настолько давно, что Она уже с трудом припоминала эти эпизоды из Ее жизни... была мечта. Мечта, облаченная в легкую розовую вуаль, порхала с одного обойного цветка на другой, игриво привлекая внимание своей беззаботностью и очарованием. Обои были свежие, только что подклеенные к стене Ее в детской.

Это была Мечта о музыке, которую Ей хотелось рождать своими короткими, пухлыми и совсем не аристократичными пальцами.

- «Ты не сможешь играть. Ну какой из тебя пианист», - бурлача себе под нос один из Ее родителей.
- «Только выбросим очередной раз деньги в баскетбольную корзину. Взгляни на свои руки...»
- «А что, вполне приличные, руки как руки, как у многих девочек во дворе... как у тебя между прочим», - пролепетала в свое оправдание Она, РЕбенок.

Ну а вдруг, вдруг чудо свершится и заветная мечта воплотится в жизнь, неужели нельзя попробовать... а не выносить сразу суровый вердикт — РЕшено - не годна.

Таких вердиктов за свою жизнь еще не мало предстоит Ей услышать в свой адрес, поэтому привычка игнорировать их пригодилась прямо сейчас: не годна, не одарена, не соображает, не приспособлена.

Боже! Вы даже не представляете насколько травмоопасной является эта приставка «НЕ» появляющаяся в багровом одеяния, как палач возле детской кроватки и отсекающая своим оружием все желания, все мечты, абсолютно все.... все это кубарем катится потом по наклонной прямой и ты катишься вместе с ними... а тебе вслед еще кричат:
«Ты не годна, не на что не годна».

РЕальность порой слишком жестко обходится с нами.

О рояле Она могла забыть раз и навсегда, так как финансовое положение дел обоих родителей было далеко от совершенства. Ей пришлось довольствоваться скромным пианином,  припарковавшимся в углу актового зала их школы.

О, что это были за минуты рая... когда оставшись наедине с ним, Она крадучись подползала к музыкальному инструменту, как тигренок ластилась и гладила его по крышке, по спинке, с опаской рисовала в воздухе движения рук по клавишам... и только после этого обряда осмеливалась водрузить свои озябшие от январьского холода кисти ладоней на черно-белое полотно...
 
Обучение доставалось Ей не легко, особо трудно давалась музыкальная грамота, ноты, рассевшиеся не по своим местам, и норовившие то и дело перепрыгнуть за пределы измятой тетради. Четко, до сих пор, Она видит перед собой виртуальный хлыст преподавателя, примостившегося рядышком на стуле, который тоже не давал Ей расслабиться. Дрессировка шла полным ходом....

Она же все это время терпеливо и скрупулезно выводила ноту за нотой в разлинованой тетради в нотном классе.
Она трусливо ожидала соприкасание стрелок часов, предвещавших торжественный вход под фанфары дрессировщицы в шерстяной и пропахшей молью юбке.
Она еще более трусливо брела в свои избу на четвертом этаже, потому что там Ей в который раз ткнут словами — «пришел наш музыкант, ну и как успехи? Никак???» И начнется... ужас, от которого Ей  захочется захлопнуть свои ушные отверстия ладонями, да так плотно, чтобы не одно слов не проскочило и не поранило Ее изнутри.

О, если бы можно было захлопнуть их навсегда!

Потом будет побег в свою комнату, где Она закроет наглухо дверь, залезет под кровать, накрывшись прабабушкиным пледом и откроет в сотый раз музыкальную шкатулку, из которой выскачет балерина и одарит Ее любовь и лаской, которой Ей порой не достает в семье.

Она закроет ресницы, мышцы тела расслабленно выпрямятся и сквозь дремоту, Она увидит себя рядом с роялем, огромным слащенным роялем, а вокруг сотни тысяч глаз и ушей будут упиваться ее музыкальным напитком. А Она, вся такая хрупкая и изящная, в балетной пачке , станет кланятся им после каждого проигранного произведения.

Сон был так сладок. Сон был Ее спасением.



Глава 3 -МИ-

МИлая девочка, коротко стриженная, смотрела на Нее с обратной стороны зеркала и подмигивая, подбадривала на новый день.

Вчерашняя мелодия притаилась где-то в уголке зала и дремала, устав от непривычки столько работать. Соседский рояль молчал.

Она допивала чай, глядя в заплаканное окно, как вдруг Ей пришла в голову довольно типичная и характерная для Нее мысль.

Она схватила кофту со стула и просочилась сквозь входной проем двери. Молниеносно взлетев на этаж выше, Она занесла над дубовой доской свой кулак и постучалась.

Стук был услышан не с первого и даже не со второго раза. И вот долгожданный момент... сердце клокочет в груди от волнения и от резкого подъема вверх... доброе утро...

- Вам не спится?! - прокряхтел старушечий голос перед Ее носом. Хозяйн квартиры затягивал пояс халата и протяжно порождал зевок из своего еще сонного рта.
Доброе! - резво ответила Она.
- Вы приобрели рояль, вчера я слышала... слышала рояль в ночи... вот я решила свои долгом вас поздравить!
- Очень МИло, в шесть утра.... ну что ж, проходите, мы с семьей как раз собирались отзавтракать. Я смотрю у вас даже кружка с собой... видимо вы тоже не прочь к нам присоединится.
- Ах да, кружка...так спешила...забыла водрузить ее на стол... мы с ней одно целое! - музыкально припевая произнесла Она.

Завтрак был прост. Завтрак был в зале.

Все трое, включая ребенка, вонзали свои зубы в тосты, прихлебывая кипятком, окрашенным кофейными зернами. Рояль сонно поглядывал на все это действие с высоты своего роста и продолжал дремать, вбирая ноздрями запах сладкого напитка и надеясь выспаться перед очередным уроком музыкальной грамоты.

Она искоса поглядывала то на него, то на свою кружку. В конце концов пристав со своего нагретого стула Она попросила разрешение у хозяев рояля подойти и познакомится с их новым питомцем поближе.
- «Да, конечно, ради Бога, если вам так хочется...»

Встав рядом с инструментом, Она опасливо погладила его, как дрессировщица своего любимого зверя перед выступлением, похлопала по черному плечу, и только затем произнесла:
- "Я аккуратно, вот увидишь!"

Рояль словно понимал каждое Ее слово, внемлил каждому Ее движению тела... Фаланги
пальцев сами стали играть, без вмешательства мозгового центра управления поступками. Тот еще не осознал, что происходит в данный момент в данной комнате.

И музыка полилась.... полилась через край: она то настигала врасплох, то отбегала пугливо в сторону, то захватывала дух, то растекалась тянуче по картинам, по шкафам, по рукам и волосам хозяев квартиры на четвертом этаже. Ее дивное звучание не давало расслабиться ни на долю секунды... хотелось упиваться, упиваться и еще раз упиваться столь совершенным звуком — до бесконечности.

- «Вы чудесно владеете нотной грамотой, говорю это вам, как педагог одного из столичных музыкальных учреждений».
- «Благодарю» — смущенно ответила Она и опустив ресницы в пол захлопала ими быстро-быстро, подметая пыль, в углах паркета.
- «Если хотите, то можете навещать нас почаще и желательно не в 6 утра... и играть... как вашей душе будет угодно...»
- «А что вы скажите на то, что порой душа требует музыки и посредине ночи», - ухмыльнулась Она и направила свои зрачки прямо в грудную клетку хозяина.
- «Хм, здесь я должен вас огорчить, вам придется запастись недюжим терпением, мон шер! Пока стрелки часов не пробьют разрешенное время».

На том и порешили. На том и попрощались.



Глава 4 -ФА-


Покинув покои сей милой квартиры, Она еще некоторое время топталась на месте, переминаясь с ноги на ногу на лестничной площадке: какая-то неведомая сила удерживала Ее от шага вперед к своим однокомнатным апартаментам. ФАктически Она была уже одной ступней на ступени, а другой, другой еще в квартире, где поселился дядюшка рояль.

Мысли, словно ворох осенних листьев шуршали в ее головке, словно пчелы, жужжали и жужжали... мысли были разные:

«Какие милые у меня соседи», - прошуршала мысль, облаченная в кленовый лист, «не прогнали меня поганной метлой, чаем напоили, к роялю позволили прикоснуться частичкой моей души и пальцев».

«Как дивно я играла, как когда-то в юности, так же невинно и по-детски наивно; как когда-то в отрочестве, так же патриотично и смело; как когда-то в юности... так же нежно и трогательно», - продолжала другая мысль в костюме березового листа.

«А может и мне приобрести музыкального сотоварища, с которым мы могли бы прогуливаться по паркам старушки Франции, бросать камушки в могучую Вену, взбираться на вершины Альп», - пролепетала еще одна мысль, в нелепом облачении клена.
«Мы могли бы совершать наши прогулки всегда, в любое время месяца, стоило бы только коснуться клавиш и закрыв глаза представить себя в том или ином мест».

«ФАмилия у них подстать их увлечению — Нотных Афанасий Петрович и все его семейство... Нотных... ай да диво, не зря рояль обрел свое прибежище у человека с таким сочетанием букв».

Мысли все шуршали и шуршали под Ее ногами, пока Она спускалась вниз, то приостанавливаясь, как бы всматриваясь в сухую листву, то снова продолжая свое шествие по направлению к кожаной двери, пиная ногами осеннюю шелуху.

Она удалилась прочь.

Дверь распахнулась почти по взмаху волшебной палочки: она не была заперта и по тому ключ, припрятанный в кармане не понадобился сейчас. Он понадобится в следующий раз.

Время на часах, как ни странно, продолжало свой размеренный бег, словно и не было рада появлению рояля, и вскоре оповестило нашу героиню о том, что пора бы собраться и с вещами на выход. Надо поспешить чтобы успеть на утренний трамвайчик, дребезжащий о своем приближение из-за угла продовольственного магазинчика.

Наспех дожевывая бутерброд, состоящий из хлеба и еще раз хлеба, Она уже выбегала из квартиры.

Выскочила из подъезда под ФАнфары, трубящие о том, что пришел новый день! И тут же исчезла.


Глава 5 -СОЛЬ-


В трамвае было как всегда многолюдно и в тоже время безлюдно.

Многолюдно - от тесноты. Воздуха хватало единицам, остальные вынуждены были чувствовать себя как насекомые под водой, набрав кислорода по самые края легких, в момент открывания и закрывания дверей на остановках по требованию.

Безлюдно — людей казалось и нет внутри трамвайного туловища. Внутри были механические детали с человеческими лицами, которые как и Она спешили по своим делам, винтики, работающие на износ, шурупы, вкручивающиеся в каждый новый наступивший день по самую шляпку, дабы чувствовать себя полезными и нужными.

А люди... люди в них исчезли, в тот самый миг, когда появился чудо-робот-жизнь не нуждавшийся в живом, нуждавшийся в механизмах, не способных чувствовать ни боль, ни сострадание, ни любофь, абсолютно ничего того, что присуще человеческим существам.

Она ехала среди них. Она была одним из людей.
 
Спрыгнув с подножки трамвайного существа, и снова услышав ФАнФАры, трубящие о Ее выходе, даже из транспорта Она вдруг подумала:

«Как это все таки мило с их стороны!», - и засеменила своими ножками по кривовыложенной тротуарной плитке.

Работая в огромном здании с огромными окнами и огромными возможностями, Она любила посещать места, где могла бы отвлечься от всех людей. Таким местом была корпоративная столовая.

Войдя внутрь сего царства любой забывал обо всем, перед глазами мелькали только тарелки с разными вкусностями и кружки с разными жидкостями.

СОЛЬ на столе соседствовала с перцем, салфетки дружили с подстаканниками, а скатерть приглашала к блюдам, расставленным на ней умелой рукой поварихи в желтом.

Подхватив поднос и водрузив на него очередной салат с морковкой и изюмом, Она уже болтала ногами под столом, одновременно болтая вилкой в воздухе и болтая при этом с коллегой по призванию:
- «Ты сегодня очень довольна чем-то, собой? Или кто он?!»
- «Его зовут дядюшка Рояль», - сквозь улыбку произнесла Она.
- «Очень необычное имя, он не местного разлива?»
- «Он роддом из музыкального магазина», - еще более развеселилась Она и продолжала болтать о том, как он могуч и чудесен и как им утром было хорошо вместе и как он играл... играл для нее ее же пальцами!
- «Когда ты перестанешь есть эту морковь и перейдешь на более съедобные блюда?»
- «Например?»
- «Да взять хотя бы эту пресловутую СОЛЬянку с огурцами и картошкой по краям!»
- «Ну нет, ешь ее сама!! И кстати, время обеда подошло к концу, нам пора бежать!»
- «Куда?!»
- «Нас ждут великие дела!»

Глава 6 -ЛЯ-

Великие дела были завершены в положенное для всех время: в 18.00.

ФАнФАры протрубили убытие nach house (домой. нем.).

Примостившись в который раз  на сидение трамвайного товарища, Она дремала, уткнувшись в колючий шарф и снова видела себя маленьким и беззащитным существом... маленькая Она.

- «Если ты будешь приносить в своем чемодане плохие отметки, мы запретим тебе посещать уроки музыкальной грамоты!» - как гром среди ясного неба, прогремело это предложение над Ее головой.
- «Ты все поняла?!»
- «Да», пролепетала Она, сжавшись в ежовый комочек от тревоги за саму себя.
- «В таком случае ты - свободна, ты меня утомила... мне надо прилечь и восстановить силы... что за ужасный ребенок у нас с тобой милый...?»

О, как хотелось Ей в эти моменты, превратится во что угодно, хоть в пчелу, хоть в мошкару и улететь.  Испарится прочь туда, где Она никого бы не утомляла...к прабабушке...например.

«ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ», - напевала Она себе под нос; «ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ» доносилось до нее эхом из угла комнаты... в которой Она в очередной раз искала прибежище, там же под кроватью, под одеялом, сжав в кулаке музыкальную шкатулку с балериной — место встречи изменить было нельзя, как нельзя порой изменить родителей, друзей, соседей. Но можно изменить себя. Это и было Ее главной целью — не стать такими, как все они.

Трамвай проскрипел очередную остановку. Дрожь от морозного вечера отрезвила Ее от дремоты и Она стряхнув с себя цыпки, пошагала по направлению к дядюшке роялю. Почему то Ей очень хотелось верить в то, что он ждет Ее, именно Ее, а не кого то из членов семье Нотных.

И он ждал.


Глава 7 -СИ-

ПроСИдев под дверью около часа, Она вползла вверх по стене и запрокинув голову на стену, еще раз постучалась варежкой в дверной проем. В ответ — была мертвецкая тишина, пугающая своей неизвестностью и шершавостью.

«Никого нет», - прошуршала очередная мысль в голове и упала куда-то за извилину, отвечавшую за творческую натуру.

По всей вероятности, трудятся еще на просторах нашей Родины и Афанасий Петрович и его прелюбезнейшая жена и их нелепая дочка.

«Нелепая? Почему же? Просто, я ей завидую, что у нее есть такой друг, как черный рояль, а зависть к добро не приведет. Так что, хватит, довольно, иди ко ты тело мое домой, сейчас тебе здесь не рады, не ждут».

А дома ждали?

Конечно ждали!

Ждала музыкальная шкатулка, ждала балерина, обитавшая в этой самой музыкальной шкатулке, ждала корка от недоеденного бутерброда, ждал диван, ждали все те, кто не представляли своей жизни без Нее.

А рояль? Спросите вы... Рояль тоже ждал... только за потолком чужой квартиры.

Скрип, скрип, снова скрип, только на сей раз не ножек скользящего инструмента, а от обуви, пробрался сквозь все преграды строительных умельцев и с грохотом шмякнулся о Ее диван. Гости, похоже у соседей гости, потому что скрип был до сегодняшнего дня не знаком ушным перепонкам, это был звук, порожденный босоножками и мужскими каблучками.

А Ей так нетерпелось вновь встретится руками с роялем. Пришлось потерпеть. Терпение было своеобразным испытанием для них обоих. Терпение вообще такая вещь, которой нужно учится, так же как считать и писать в начальной школе. Терпения у Нее было хоть отбавляй. Ведь иначе не закончила бы Она свою музыкальную школу по классу фортепьяно, иначе бы Она и дальше выслушивала нудные воспитательные и беспочвенные речи одного из своих родителей, иначе Она бы не нашла в себе силы стать тем, кем сейчас из себя представляла, тем кого ценили, любили и кем дорожили все в окружении Ее притягательного обаяния.

«СИнее платье или СИреневое», - мучила Она себя вопросом. «То или это, в чем пойти в гости к семейной чете Нотных»?

И чем СИльнее Она ковырялась в своих мучениях, тем больше Ей казалось, что ни то ни другое. Время неумолимо шло. Гости соседей притихли, и  их обувь притихла вместе с ними.

«Пойду в юбке. Все. Решено. В теплой, шерстяной, в клеточку, с подъюбником юбке».

Довольная своим решением, Она снова впорхнула на лестничный проем и позвонила в дверь.
Дверь открыл, как всегда хозяйн. Сегодня он был на удивление весел, вино нагло резвилось в бокале его правой руки и он впустил внутрь нашу героиню.

- «У нас сегодня праздник, прошу вас присоединится к нам, и хотя все наши приглашенные уже разбрелись по своим норам, мы с женой и дочерью будем рады вас видеть в столь поздний теперь час».
- «В прошлый раз я пришла слишком рано, в этот раз я решила изменить своей почти сложившейся привычке, и пришла вот в это время».
- «Все нормально, мы нисколько не серчаем на вас за это, проходите».

В комнате были все — он, она, дите, все кроме рояля...

Она бешено пронеслась по всем углам арены - квартиры, акробатически вскарабкалась мысленно на сервант дабы разглядеть все с высоты птичьего полета, но увы. Его нигде не было. Рояль — пропал без вести.

Не показывая своего негодования и в тоже время страха, Она влилась  руками в спинку стула и стала раскачиваться: взад и вперед. Вдруг, неожиданно для себя самой промолвила:

- «А где же ваша вчерашняя покупка, где черный рояль?»

- «Аааа!!! - протяжно пропела девочка, - «мы его подарили. Сегодня, наша тетя была в диком восторге от его звучания, что даже прослезилась, когда папенька окончил играть на нем одно из своих произведений. Она была так растрогана, что попросила подарить ей сей инструмент, дабы она могла играть на нем сколько душе будет угодно у себя в деревне».

- «Вы отдали рояль?!» - эта фраза бешено пульсировала в клетках Ее тела и крушила все мечты, все желания в пух и прах.

- «Ну да, это же наша тетя, разве мы могли ей отказать!»

- «А как же я?»

Но Ее никто уже не слушал, все были заняты разламыванием на части праздничного гуся.

Она же бесшумно покинула своих соседей и опустошенная вернулась к себе.
Дядюшка рояль покинул Ее. Как покинула когда-то прабабушка, хотя обещала всегда быть рядом, всем ветрам назло. Она ей верила, а она ушла. Вот и сейчас, рояль покинул Ее, бросил... а Она ему так верила.

Она чувствовал себя мертвецки пьяной, хотя даже не притронулась к бокалу, поднесенному ей соседями. Она была пьяна горем, обрушившемся на нее так же нежданно, как и счастье... счастье играть снова!

Как они могли предать Ее?! Хотя.. кто Она была для них?! Никто. Значит — могли.