Приключения Эммануэль Главы 1-2

 ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭММАНУЭЛЬ
   
   Книга написана на основе
   реальных событий
   ПРОЛОГ
   
   В середине лихих девяностых годов двадцатого века в городе Москве родилась девочка. Родители нарекли ее звучным именем Эмма. Девочка росла не по дням, а по часам и намного опережала своих сверстников в физическом развитии.
   Шло время. Пойдя в первый класс школы, Эмма не проявила особого рвения в учебе. Вместе с тем она достаточно легко постигала школьные предметы и получала за них хорошие отметки. Но самым любимым из всех предметов у нее была физкультура. Уже в первом классе Эмма могла одной рукой запросто выжать пудовую гирю, а в пятом классе двухпудовую. Учитель физкультуры прочил ей великое будущее в таких видах спорта, как тяжелая атлетика, пауэрлифтинг, армрестлинг, а также метание ядра и молота. Всепроникающие журналисты не раз строчили о ней статьи, как о феноменальном ребенке и снимали ее для телевизионных передач. Благодаря этим передачам об Эмме узнали зарубежные кинорежиссеры и продюсеры. Но Эмма не гналась за славой. Уже со школы многие ее сверстницы мечтали уехать за границу и встретить там сказочного олигарха, другие же были одержимы карьерой, дабы иметь власть и деньги, третьи же грезили о судьбе звезд эстрады и кино. Родители Эммы после того, как она окончила школу, видели в своей дочери актрису Голливуда. Дело в том, что до них дошли слухи, будто сам великий Джеймс Кэмерон положил глаз на Эмму и желает видеть её в главной роли фильма "Терминатор-5 Последняя битва". Но Эмма в глубине своего мощного тела чувствовала иное призвание. Она еще не осознавала его, но это ее предназначение пробивалось в ней поначалу как тонкий зеленый росток из маленького зернышка. И вот однажды она нашла свой путь.
   Это произошло в день ее рождения, когда ей исполнилось восемнадцать лет, но вернее будет уточнить, что не в день, а в последующую за этим днем ночь. В ту ночь, как всегда Эмма крепко спала, и ей привиделся сон. Он был очень ярок и красочен. В том сне к Эмме явился могучий богатырь. Он был обнажен. Лишь определенную часть тела его символически прикрывала узкая набедренная повязка, как бы для приличия. Тело его было достойно высшего приза соревнований по бодибилдингу "Мистер Олимпия". За его спиной вздымались каскады чистой, как горный хрусталь воды.
   - Е-мое! Кто ты? - с восторгом в голосе вопросила его Эмма.
   - Я Енисей! - прогрохотал зычным голосом богатырь. - Я великий поток сибирской реки. Легенды обо мне записаны в скрижалях книг. Читала ли ты их?
   - Нет! Я не читаю книг. Я только кино смотрю вместе с попкорном, - ответила Эмма.
   - Плохо! - заорал богатырь. - Любите книгу - источник знаний.
   - Слышала уже, - отмахнулась Эмма рукой. - Включи чо-нибудь новенькое. Зачем пришел-то?
   - Я пришел, чтобы направить тебя на путь истинный! Твой путь! О, да!
   - Да иди ты! - отмахнулась Эмма. - Много вас таких, желающих сначала направить, а потом вправить. Давай, ближе к делу. Бицуха у тебя крутая, да и грудак рельефный. Мне нравится.
   - Наивная девчонка! - прорычал Енисей. - Тебе бы только грудак да бицуха! Ты скоро узнаешь свой путь! И ты пойдешь по нему! Там на этом пути по большой реке к тебе приплывет твой сказочный принц. Да будет так! Проснись же!
   Эмма проснулась. Но как ни странно она поутру сразу не помнила свой сон. Он вновь всплыл в ее памяти чуть позднее, после того, как она, лежа в постели и попивая кофе, включила телевизор. День был воскресный, и спешить было некуда. По телевизору показывали старый советский фильм "Хозяин тайги". Действие фильма происходило на одной из сибирских рек, где могучие люди сплавляли по ней лес. Фильм заворожил Эмму. Она вспомнила свой сон и почувствовала, что ее зовет далекая и манящая Сибирь, где она найдет свое призвание и это призвание ни что иное, как сплав леса по великим полноводным рекам. На этих реках, как нигде она сможет применить свои могучие руки, а ощущение ладонями такого мощного инструмента, как багор не сравнится ни с чем. Там она найдет своего сказочного принца, а вернее он найдет ее и приплывет к ней по большой реке, как было предсказано во сне. Недолго думая она нашла в объявлениях по трудоустройству, что в одном из таежных поселков требуются сплавщики леса. Поселок тот звался Туевск. Располагался он в устье одного из притоков могучего Енисея. Приток тот сам был не мал, весьма широк и полноводен. В Туевске имела место быть крупная сплавная контора. Лес сюда прибывал с верховий самосплавом, ловился длинной прибрежной запанью, далее формировался в плоты или же загружался на баржи. Всю эту работу делали мускулистые и могучие мужчины при помощи своих толстых багров. Работа кипела посменно днем и ночью.
   Родители Эммы были в ужасе, когда узнали о ее жизненном выборе. Но девушка была непреклонна. Она собрала с собой необходимые вещи, попрощалась со столицей России и уехала в Туевск. Взглянув на могучую комплекцию Эммы, ее широкие плечи, громадный торс вместе с внушительным бюстом, директор сплавной конторы с восторгом принял ее на работу без испытательного срока. Так Эмма стала сплавщицей, и начались ее трудовые будни на сибирской реке. Но погруженный в потоки будней никто из нас не знает, что его ждет за поворотом Реки времени. Не знала того и Эмма.
   
   Глава 1
   
   БРЕВНО
   
   Огромное сосновое бревно с шумом плюхнулось в воду, подняв тучи брызг. Эмма ловко крутанула багор вокруг себя и поддела им следующее бревно, будто легкое полешко. Багор у Эммы был персонально изготовлен под ее могучие руки после того как в ее ладонях будто спички несколько раз ломались инструменты для лесосплава стандартного производства. Индивидуальный багор по заказу директора сплавной конторы изготовил местный умелец Прохор из листвяжного ствола. Наконечник он выполнил из легированной нержавеющей стали. Эмма осталась очень довольна своим новым инструментом. Когда она им орудовала, наконечник ярко блестел на солнце.
   Эмма специализировалась на выборке в запани бревен определенного диаметра и доставки их на сплотку в пучки. После сплотки пучки грузились на баржи. В свою смену Эмма всегда работала с бревнами на запани в одиночку легко управляясь с работой за десятерых мужиков. Она играючи одной рукой легко ворочала тяжелые бревна. Свежий таежный воздух и здоровое деревенское питание благотворно сказались на комплекции Эммы, и уже вскоре после переезда в Туевск она значительно увеличила и без того свои грандиозные объемы и силовые возможности. Поистине они стали просто чудовищными и нечеловеческими, при этом продолжая взрастать день ото дня.
   Проживание в Туевске Эмме очень нравилось. Днем она работала, а вечером ходила на танцы в поселковый клуб. Толстые половицы надсадно скрипели и трещали, когда плясала Эмма, а бревенчатые стены готовы были рассыпаться. Посетители клуба при этом опасливо жались по углам, дожидаясь пока Эмма закончит веселиться. Она веселилась недолго. Понимая, что назавтра ей предстоят новые трудовые будни, она, сплясав пару, раз выбирала себе друга на вечер.
   - Со мной пойдешь! - громогласно и во всеуслышание говорила она, подходя к очередному своему избраннику, брала его за шкирку и выводила из клуба. И никто ей не смел сказать даже слова против. Наоборот. Каждый мужчина поселка втайне и не только втайне желал быть избранником Эммы хотя бы на один вечер.
   - Ну как оно? Как там? - спрашивали утром избранника любопытствующие.
   - Во! - с восторгом поднимал кверху тот большой палец, и многие завистливо вздыхали при этом.
   Эмма проживала в брусчатом доме с печным отоплением и удобствами на дворе. Дом ей выделила сплавная контора. Кроме того за трудовые заслуги Эмме выделили коня породы владимирский тяжеловоз, чтобы Эмма могла на нем без труда добираться до места работы. Но Эмма предпочитала ходить на работу пешком, так, как считала, что это полезнее для здоровья. При этом она всегда носила на своем широком плече свой огромный багор. Наконечник багра блестел, и жители поселка видели издалека, что это идет могучая Эмма.
   У Эммы в поселке было много поклонников. Но более всего выражал свои чувства к ней школьный учитель истории Виконт Совокупленский. Он был мал ростом, худосочен и можно сказать хил. Эмма снисходительно принимала его ухаживания, но тем не менее ни разу не выбрала его в качестве друга на вечер. Совокупленский посвящал Эмме стихи собственного сочинения и не уставал их декламировать повсеместно. Особо часто и с нескрываемым восторгом, он читал стих следующего содержания:
   
   Однажды как-то утром рано сидел я молча под бугром
   Как вдруг ко мне явилась тихо на зорьке девушка с багром
   С улыбкой нежной и красивой бесшумно Эмма подошла
   Нагнулась молча, улыбнулась и разговор со мной свела.
   
   О как же мне вас видеть чудно и как я рада видеть вас
   Я ей ответил, что не видел нигде таких огромных глаз
   Могучих рук, груди объемной не видел боле никогда
   Гори, гори, не угасая, моя огромная звезда!
   
   Но Эмма была неприступна для Совокупленского. Более того все в поселке знали, что Эмма отдаст свою руку и сердце только сказочному принцу, которого она ждала. Прошел уже год с тех пор, как Эмма приехала в поселок. Миновала зима. Зимою сплав леса заканчивался, и Эмма работала на лесозаготовках. Огромным топором она рубила вековые сосны быстрее, чем это делали рабочие бензопилой. Но все же основное ее призвание было не что иное, как сплав леса, и по весне Эмма вновь встала с багром на трудовую вахту. Очередное лето было в разгаре. Знойный июль доносил с противоположного берега реки запахи хвои, цветов и лугового разнотравья. Из воды изредка всплескивала рыба. Черные жуки-усачи, с жужжанием летали над бревнами. Но принц не приплывал. Эмма упорно продолжала ворочать багром.
   Она выбрала длинное толстое бревно и подцепила его наконечником, подтягивая к себе.
   - Ой, блин! Больно же! - послышался пронзительный вскрик, резанувший по ушам.
   Эмма оглянулась. Поблизости никого не было. Разве, что за запанью в отдалении несколько рабочих загоняли, отобранные Эммой бревна в пучок для сплотки.
   "Показалось, - подумала она. - Галюны. Ночь была бурная".
   Эмма с размаху загнала наконечник багра в бревно. Дикий вопль тут же пронзил ее уши.
   - Ооой! Потише! Потише!
   Эмма от неожиданности резко отпрянула назад, выдергивая багор из бревна, и едва при этом не свалилась в воду.
   - Черт! Придурок! Это ты Совокупленский!? Вылезай давай! Не смешно!
   - О! Да ты меня слышишь!? Кто ты? - вновь послышался отчетливый возглас.
   - Кончай придуриваться! Ты где? - Эмма шарила глазами по сторонам.
   - Я не придуриваюсь! - снова послышалось со стороны бревна. - Я перед тобой! Но у меня нет глаз. Я не вижу тебя. Ты кто?
   - Совокупленский, прекращай дурака валять! - гневно произнесла Эмма. - Вылезай дурак. Я знаю! Ты под запань поднырнул. Там и сидишь под бревнами в воде. Вылезай. Яйца простудишь.
   - У меня сейчас нет яиц, - послышался печальный голос. - У меня сейчас ничего нет человеческого. - Я пред тобою в виде толстого бревна. Злая колдунья превратила меня в бревно и столкнула в реку за то, что я переспал с ней и не захотел жениться. Она мне утверждала, что я обещал жениться на ней, а я ответил, что мало ли я что на ком обещал. А она вырвала у себя волос  с места, плюнула, дунула, и теперь я всего лишь толстое бревно, плывущее по воде. Если меня распилят на части, то я погибну. Я не вижу тебя. У меня нет глаз. Но голос твой прекрасен и чист. Спаси меня добрая девушка. Не отдавай меня на распил.
   - Бред, - пробормотала Эмма, встряхивая головой. Она пристально посмотрела на бревно. Кора на нем была толста, в отличие от желто-коричневого цвета сосны имела серый оттенок и была бугриста. На листвяжину этот ствол тоже не походил. Древесина была явно не из здешних мест. Эмма наклонилась и осторожно притронулась к шершавой коре ладонью
   - Твое прикосновение божественно, о, прекрасная дева! Как я же я сожалею, что не могу тебе ответить взаимностью. Как хорошо, что ты меня услышала! Я так кричал! Так кричал, когда плыл по реке. Но меня не слышал никто. Я потерял надежду на спасение. Только ты услышала меня. Ты особенная!
   - Замолчи, - прошипела кошкой Эмма, озираясь по сторонам. - Ты - это моигалюны. Мне надо хорошо выспаться и все пройдет.
   - Я не галюны, - возразил голос. - Некогда я был великим богатырем с большим мечом, пред которым разбегались все враги и  сказочным принцем.
   - Ты? Сказочным принцем? - расхохоталась Эмма. - Не смеши! Сказочным принцем... Сказочным...
   Эмма прикусила язык. Её будто кипятком ошпарили. Она вспомнила свой сон, где ей было сказано, что сказочный принц приплывет к ней по реке. Получалось так, что сон сбылся и ее принц перед ней. И он приплыл по реке в виде бревна. Но что же произошло?
   Эмма наклонилась и вновь осторожно прикоснулась ладонью к бревну в надежде убедиться, что это просто мираж и ладонью вновь ощутила шершавую кору.
   -Твоя ладонь мягка и легка, как нежное облако, - произнесло бревно. - Я не могу видеть тебя, но знаю, что ты красавица. Я когда-то тоже был красавцем.
   Эмма задумалась. Выходит, что сон сбылся вот в таком виде. Но зачем ей этот красавец в виде бревна, пусть и говорящий? Что с ним делать? Пустить далее на сплотку? И что дальше? Он попадет на какую-нибудь пилораму. Его распилят и сказке конец? Нет, так не годится. Надо у этого бревна все выяснить. Откуда он? А может, есть способ расколдовать этого принца? А может он расколдованный еще страшнее этого бревна? А может, он богат и ему можно будет за большие деньги сделать пластическую операцию во всех местах?
   - Эй, ты! - грозно произнесла Эмма. - Ты на вид то как? Не сильно страшный был? И бабло у тебя водится?
   - Я был писаный мускулистый красавец! - гордо произнесло бревно. - Я был богат. Но теперь по всему, эта самая колдунья завладела всем  моим богатством и напустила на меня свои злые чары, да так, что никто меня не слышал, когда я бревном плыл по реке. Только ты, красавица услышала меня. Это судьба, воистину!
   - Мда, судьба, однако, - помотала головой Эмма.
   - Судьба. Да, это судьба. Когда я плыл по реке, то услышал с берега песню. Там были слова. Как их там. Сейчас... А, вот!
   
   Святая наука - расслышать друг друга
   сквозь ветер, на все времена...
   Две странницы вечных -- любовь и разлука --
   поделятся с нами сполна.
   
   - Я запомнил!
   - Молодец, - похвалила бревно Эмма без восторга в голосе. Короче так, принц. Я тебя сейчас в тихое место к бережку причалю. Осторожно багром подцеплю. Только ты не ори. Там у бережка подождешь. Мне до конца смены еще час, а после я тебя к себе во двор отнесу. Там поговорим и решим, что дальше делать.
   - Ты меня отнесешь? Как? - удивленно воскликнуло бревно. - Одна понесешь? Но я очень тяжел!
   - Без проблем, - усмехнулась Эмма. - Ты для меня мелкота. Я на лесоповале зимой цельные хлысты метров за двадцать длиной по снегу таскала, да так, что за мной трелевочный трактор не успевал.
   - О, великая и могучая фея! - восторженно воскликнуло бревно. - Таскать деревья по снегу зачастую не под силу даже многим волшебникам. Только я мог таскать великие бревна и разбивать в одиночку ими ворота вражеских крепостей!  Ты тоже это можешь? Да? Ты прекрасна! Я верю, что ты поможешь мне и расколдуешь меня своею силой!
   - А что мне еще остается делать? - Эмма невесело улыбнулась и, осторожно подцепив бревно багром, потащила его к берегу. - Зачем ты мне нужен такой? Только на дрова. Придется расколдовать.
   - Да! Я верю, что ты меня не пустишь на дрова, - увеенным голосом произнесло бревно. Меж тем Эмма подтащила его к берегу. Стая мальков испуганно метнулась при этом с мелководья в глубину.
   - Все. Лежи тихо. Отдыхай, - строго приказала Эмма. - Отвлек ты меня. Мне еще пару сотен бревен за час надо на сплотку пустить.
   - Лежу, лежу. Молчу, молчу, - радостно забормотало бревно.
   Эмма же приступила к завершению рабочего дня. За оставшийся час она направила на сплотку двести тридцать бревен, после чего ее сменила бригада из семи крепких мужиков. Эмма закинула на правое плечо багор, подошла к бревну и легко забросила его одной рукой на левое плечо.
   - Осторожно! - вскричало бревно. - Не сломай сучок!
   - Какой еще сучок? - замерла на месте Эмма.
   - Торчит который. Не видишь что ли, - пояснило бревно.
   Эмма скосила глаз и увидела рядом с плечом толстый и основательный сучок длиною сантиметров за двадцать. Он торчал из бревна.
   - А что будет-то, если сломлю? - ухмыльнулась Эмма.- Тебе-то что? Не убудет же.
   - Еще как убудет! Это очень важный сучок!
   - Так уж и убудет? А держаться за него можно? Мне так удобнее тебя прихватывать на плече, чтобы нести.
   - О, да! Прихватывать еще как можно!
   - Очень хорошо!
   Эмма захватила сучок ладонью и направилась к дому.
   - Эй! Красавица! - донеслось ей вслед.- Не рано ли дрова заготавливаешь? Лето еще на дворе!
   - Отстань, - бросила через плечо Эмма. Она пошла через поселок. Встречные прохожие с удивлением смотрели на нее, несущую на плече огромное бревно, и шарахались в стороны, прижимаясь к заборам. Эмма не обращала на них внимания. Она дошла до дома, открыла ворота во двор, занесла бревно за ограду и осторожно, стараясь не сломить сучок, положила его на землю возле сарая с дровами, рядом на специальные подставки пристроила багор.
   - Лежи. Тут ты у меня дома в безопасности, - произнесла она, закрывая ворота. - Я пойду себя в порядок приведу после работы, а потом поговорим.
   - О, прекрасная дева! Я рад посетить чертоги твоего великолепного терема! - радостно вскричало бревно. Одновременно с тем в загоне заржал конь, как бы приветствуя хозяйку.
   - Я слышу ржание! У тебя есть конь. Я чувствую, как он горяч и силен! Ты воительница! - продолжило восторженные возгласы бревно. - Позволь же мне узнать твое имя.
   - Меня зовут Эмма.
   - О, Эмма! Какое прекрасное имя! Ты Эммануэль!
   - Что? Какая еще Эммануэль?
   - Твое полное имя Эммануэль! Оно прекрасно! Я так буду звать тебя! А мое имя Монтигуль. Принц Монтигуль. Но ты можешь называть меня просто Монти.
   - Хорошо, Монти, - кивнула Эмма. - Тебе надо успокоиться. Лежи тихо. Я на время покину тебя.
   - Хорошо, моя прекрасная госпожа, - согласно произнесло бревно.
   - Монтигуль, - усмехнулась Эмма, поднимаясь на крыльцо. - Принц. Надо же. Вот угораздило же меня.
   - Эмма Сергеевна! Эмма Сергеевна! - послышалось у нее за спиной. Она оглянулась и увидела, как во двор через калитку протискивается Совокупленский. В руке Совокупленский держал букет гладиолусов по всему видать сорванных с собственного палисадника. Сам он был одет в потертый, но вместе с тем тщательно отутюженный серенький костюмчик, был при галстуке, белой рубашке и тщательно приглаженных на косой пробор волосах.
   - Эмма Сергеевна! Вот. Извините за вторжение. Но не мог иначе. Сегодня поутру на ум снизошло вдохновение, и я новый стих написал, посвященный вам. Весь день был в нетерпении, ожидая вечера. Вот. Прошу принять букет и заслушать стих.
   - Рассказывай, - недовольно произнесла Эмма. - Только быстрее. Мне некогда.
   - Но, не здесь же, Эммочка Сергеевна! Надо бы как-то в спокойной обстановке. За столом. За рюмкой чая. У меня и чай с собой есть, - Совокупленский ловким движением выхватил из внутреннего кармана пиджака бутылку шампанского.
   - Шел бы ты домой, - отмахнулась Эмма. - Устала я.
   - А как же стих? - разочарованно произнес Совокупленский. - Я так старался!
   - Ладно, заходи, - нехотя согласилась Эмма. - Только по-быстрому. Зачитаешь стих и отчаливай до дому.
   - Само собой. Само собой, - засуетился Совокупленский, прошмыгнув в дом следом за Эммой. - Куда букетик поставить?
   - Здесь положи, - Эмма указала на широкий подоконник.
   - Так завянет же...
   - Что завянет, то не сгниет. Читай, давай.
   - Так к столу бы надо.
   - Здесь читай.
   - Хорошо Эммочка Сергеевна.
   Совокупленский поднял правую руку с бутылкой шампанского и громко возопил:
   - Сбежала красавица Эмма моя! Сбежала недавно в другие края! Рыдаю, не знаю, куда мне деваться. Не лучше ли сразу мне с жизнью расстаться!
   - Совокупленский! - остановила его Эмма. - Достаточно. Ты Буратино давно читал?
   - Буратино? - Совокупленский растерянно заморгал, опуская бутылку. - Не помню. А при чем здесь Буратино? Буратино здесь ни при чем. Послушай, что дальше было. - Он вновь патетически вскинул бутылку, но продолжить не успел. Бутылка упала на пол, а сам Совокупленский исчез в доли секунды. В тот же миг настежь под порывом ветра распахнулось окно, сметая цветы с подоконника и разбрасывая их по комнате. На улице резко потемнело. Ослепительно сверкнула молния, и следом оглушительно грянул гром, так что встряхнуло дом.
   Эмма остолбенело смотрела на то место, где только, что имел место быть Совокупленский. Но незваный гость исчез, так, как бы его и вовсе не было. Об его присутствии напоминала лишь бутылка шампанского на полу, да разметанные вокруг нее цветы.
   - Бред, - прошептала Эмма. - Совокупленский, ты где?
   Вновь сверкнула молния, и ударил гром, сотрясая дом.
   Эмма ринулась к окну, чтобы закрыть его и замерла, раскрыв рот. Вместо знакомого пейзажа поселковой улицы с ее домами она увидела густой темный лес. Верхушки деревьев раскачивались на ветру под шквалистыми порывами ветра. За окном хлестал дождь.
   Эмма выбежала во двор и вместо знакомых очертаний соседских крыш увидела густую лесную чащу, обступившую со всех сторон ограду ее дома.
Лес. Кругом сплошной стеной стоял лес. Поселок с тысячей людского населения исчез.
- Что за хрень? – пробормотала Эмма. – Совокупленский! Кончай придуриваться! Это все твои штучки!
- О, прекрасная воительница! – услышала она за спиной трескучий возглас и обернулась.
- Что за хрень! – на этот раз громко воскликнула Эмма.  В нескольких шагах от нее топтался какой-то огромный урод за два метра ростом. Какая –либо одежда на нем не имела место быть.  Кожа урода напоминала собою древнюю древесную кору, покрытую наростами, лишайниками и прочей плесенью. Голову, напоминающую трухлявый пенек буйно покрывали бурые листья вперемешку с редкой травой.  А между кривых ног  урода из объемного пучка седого мха болталось нечто вроде длинного корня с клубнями.
- Ты кто? Леший? – Эмма невольно схватилась за багор. – Пошел вон! Убью!
- Я не леший! Это я! Я!  - возопил урод, шарахаясь в сторону. – Я принц Монтигуль!
Эмма недоуменно уставилась на урода.
- Ты?! Ты принц?! Еще чего! Какой ты принц? Да у тебя сифилис  на последней стадии! Не подходи! Пошел вон!
- О нет! Я красавец воистину! –  мерзкий урод зелеными глазами посмотрел на свои руки. – Но я…О, радость!  Похоже, что твоя доброта ко мне развеяла чары злой колдуньи, и я начал расколдовываться. Но не до конца. О, горе!  Я теперь получеловек-полудерево.  Но теперь я могу видеть и ходить! Я могу все брать и хватать  руками. Я могу обнять тебя, красавица! Ты воистину могучая красавица.  Я хочу обнять тебя, чтобы отблагодарить тебя. Теперь я навсегда твой верный рыцарь, а ты дама моего сердца!
С этими словами этот принц ринулся к Эмме. Но Эмма не желала быть дамой сердца, заключенной в объятия этой коряги. Багор она применять не стала, отбросив его в сторону, и с широкого замаху пнула ногой по корню между ног. Так называемый принц и рыцарь Монтигуль громко охнул и свалился наземь, как подкошенный. Он долго валялся, нечленораздельно подвывая и не в силах вымолвить ни слова.
Прошла минута, другая. Эмме стало жалко этого урода.
- Больно? – участливо спросила она, наклоняясь и осторожно притрагиваясь к шершавому плечу принца.
- Аааа.. Ыыыы, - нечленораздельно провыл тот, поднимаясь на карачки.
- А нечего кидаться со своим корнем, - строго произнесла Эмма. – Вот и получил по заслугам.
- О, нет! – выдохнул принц, с трудом поднимаясь на корявые ноги. – О, нет, прекрасная госпожа! Прикосновение твоей ноги, твоей божественной большой ступни волшебно! А я… Я сам виноват.  Я еще полудерево.  Я еще не достоин тебя. Но я верю, что теперь смогу найти злую колдунью и заставить ее расколдовать себя. Я верну себе истинный облик, и ты увидишь меня во всей красе и могуществе. Мне бы только мой меч найти.
- Штаны бы тебе не помешало найти, - усмехнулась Эмма.
- Штаны? – переспросил принц. – Да, штаны мне необходимы. У тебя нет запасных штанов? Таких как у тебя великолепных штанов?
- Таких как у меня? – Эмма провела ладонями по широченным камуфляжным штанам, в которых она всегда работала с бревнами. – Таких нет. Они единственные. Это униформа, выданная мне сплавконторой.  Есть мои трусы и юбка. Будешь носить юбку?
- Юбку? – возмущенно переспросил принц. – Я рыцарь, а не пидор и не надену юбку!
- Тогда так и ходи с этим голым корнем наперевес, - отмахнулась Эмма и посмотрела по сторонам. Вокруг угрюмо высился густой лес. Угораздило же. Однако, она вляпалась в какую-то историю, где присутствует повсеместно волшебство и магия.  Где она теперь? Что это за лес? Куда идти? Ни клуба, ни магазина рядом. Приключения, однако, начинаются!
- Ты знаешь, где мы? – спросила она принца.
- Нет, - ответил тот. – Но мы обязательно узнаем. Седлай своего коня, бери свой большой багор, о, могучая воительница, садись на коня и направляй его в лесную чащобу. А я буду идти следом за тобой. Я буду твоим верным пажом и оруженосцем.
- Вот мне еще такого пажа не хватало! Ты будешь мне пажом и оруженосцем только при условии, если наденешь юбку, - повелительно заявила Эмма. – Юбки носят шотландцы. А шотландцы это горцы. Они не пидоры. Это великие воины. Видел фильм «Горец» с Кристофером Ламбертом? Там крутые драки и все путем. Никаких гомосеков. Наденешь юбку и будешь настоящим горцем.
- Горцем? – принц задумался на пару секунд. – Фильм я не видел. Но горец это звучит гордо. Если настоящие горцы носят юбки, то я готов надеть юбку. Давай мне юбку!
Эмма прошла в дом, вытащила из комода свою старую зеленую юбку и прихватила с собою бутылку шампанского и два стакана.
- Держи! – она протянула юбку принцу.
- А трусы? – спросил тот.
- Горцы не носят трусы, - назидательно произнесла Эмма. – Горцы считают, что те, кто носят трусы это трусы. А истинные воины не носят трусы, чтобы во время боя быстро и оскорбительно из-под юбки показывать задницы врагам и не только задницы.
- Это потрясающий боевой прием! – восхищенно  воскликнул принц. – Поистине горцы великие воины! Я тоже буду так делать!
Он быстро напялил юбку.
- Тебе идет, - усмехнулась Эмма. – Настоящий горец.
Принц приосанился  молча и гордо при этом вскинул пенькообразную голову с ушами подобными грибам – трутовикам.
- Очень хорошо! А теперь выпьем за знакомство и за удачу на нашем пути.
Пробка из бутылки шампанского вылетела со звуком выстрела.
- Великолепное вино! – воскликнул принц, опрокинув содержимое стакана себе в  рот, напоминающий трещину в старой доске.
- Дрянь! – Эмма сплюнула. – Подделка. Газированная яблочная бурда. Жадина Совокупленский. Не мог на Мартини раскошелиться. Ну да ладно. Здесь делать больше нечего. Надо дорогу искать. Ты принц стой тут. Я пойду  в дом, соберу, кое что в дорогу и коня буду седлать.  Направимся через лес.
- Пойдем! Пойдем через лес! – восторженно завопил принц и подпрыгнул от радости так, что с него посыпались сухие листья и какая-то шелуха.
- Гадость какая. Тебя надо как можно скорее расколдовать, - брезгливо скривилась Эмма и направилась в дом.

 Глава 2

ДОМИК В ЛЕСУ

Минут через пять Эмма вышла на крыльцо с рюкзаком в руке.
- Держи! – повелительно приказала она, бросая рюкзак принцу, и направилась в сарай за конем.
Странно. Коня в сарае не было. Он исчез, как исчез не столь давно Совокупленский.
Куда же они оба подевались?
- Гром! Гром! – зычно позвала Эмма коня в надежде услышать знакомое ржание, но огромный владимирский тяжеловоз как сквозь землю провалился.
Делать нечего. Надо идти пешком.
- Пошли! Держись за мной принц! – приказала Эмма и легко закинула на правое плечо тяжелый багор. Может пригодится от медведей и волков отбиваться. Тайга все же кругом.
Она вышла за ворота и углубилась в лес. Толстый мшаник заглушал шаги. Изредка на  пути попадались мухоморы.   В спину дышал принц.
«Да уж, это не парк культуры и отдыха, - сделала умозаключение Эмма, продираясь сквозь густой и колючий лапник – И комары тут, как лошади летающие. Пегасы чертовы!»
«Пегасы»  с крутых виражей яростно атаковали румяные щеки и оголенные по плечи руки Эммы. Она сломила еловую ветку и начала на ходу яростно отмахиваться от назойливых насекомых. Но, похоже, что это только привлекало их еще большее количество, жаждущих испить свежей крови.  Сражение с численно превосходящим противником, явно не признающим никакие правила боя, разгоралось все жарче. И неизвестно скольких еще голодных насекомых напоил бы Эмма своей горячей кровью и какое количество их уничтожила колючей веткой, но подул свежий и прохладный ветерок. Он отогнал орды голодающих куда подальше, а Эмма в который раз раздвинув грудями на своем пути густые ветки,  увидела к своему удовольствию впереди за стволами деревьев блеск воды. Ускорив шаг, она вскоре выбралась из лесной чащи  прямиком к шаткому деревянному мостку,  соединяющему берега тихой, шириною в пару десятков метров, речушки.  На другом её берегу, чуть в стороне от мостка у самой воды разместилось одноэтажное покосившееся от времени строение из толстых, омытых до темна дождями, и растрескавшихся  бревен.  Эдакая древняя русская изба, некогда ранее  крепкая, а теперь немного подгнившая, с провалившейся крышей и маленькими оконцами, угрюмо глазеющими на окружение.
Тут же у берега, спрятав свой нос в заросли камыша, застыла на тихой воде деревянная лодка.
Эмма посмотрела по сторонам. Она не увидел окрест автомобильных трасс и  другого человеческого жилья.  Получалось, что эта изба стояла здесь посреди темных лесов и полного бездорожья в гордом одиночестве. Но по всему было видно, что она обитаема.  От оконечности мостка к невысокому крылечку с дощатым и замшелым навесом тянулась протоптанная тропинка, а над кирпичной печной трубой курился едва заметный дымок.   
- Осторожно, моя госпожа, - прошептал за спиной Эммы принц. – Там может жить злой колдун. Будем же наготове. Жаль, что у меня нет меча.
- У меня есть багор. Он покруче любого меча. Посмотрим, кто там околачивается, - решительно произнесла Эмма и перешла мосток. По тропинке пройдя до крыльца, она поднялся по его скрипучим деревянным ступеням и потянула за железное кольцо в дощатой  двери. Она оказалась незапертой. Исторгнув протяжный стонущий звук, дверь отворилась, пропуская незваных гостей пройти за порог.
- Этикет не позволяет мне пройти первым. Я пропускаю даму моего сердца вперед, - прошептал принц. – Идите же, а я прикрою вас с тыла.
Держа багор наперевес, Эмма миновала темные сени, открыла еще одну дверь и очутились в сумрачном помещении с низким закопченным потолком из тяжелых деревянных плах, уложенных на бревенчатые прогоны. Несколько маленьких окошечек, более похожих размерами на амбразуры дзота едва пропускали внутрь через мутные стекла дневной свет.
Почти половину всего объема помещения  занимала огромная русская печь,  расположенная возле противоположной от входа стены. Ее полог  покрывала лохматая темная шкура, какого-то лесного зверья, очевидно выполняющая для хозяев этой скромной обители функции ночлежного места.  На шкуре сидел огромный полосатый котище и недобро смотрел на гостей зелеными глазищами. Печь дышала теплом через свои беленые известью бока.  Справа от входа стояла деревянная кадка с водой, а слева возле окна расположился грубо сколоченный из неровно струганных досок стол, на середине которого разместилась кухонная утварь, с нехитрой снедью. Над чугунком, доверху наполненным  отварной картошкой поднимался ароматный пар. Тут же стояло широкое деревянное блюдо с кусками прожаренного мяса и глиняный кувшин.  Эмма   почувствовала голод. Ей не довелось все же поужинать после работы. Она, положила на пол багор, не раздумывая подсела к столу на узкую шаткую лавку и начала жадно поглощать еду, запивая её напитком из кувшина, оказавшимся крепким квасом.
Принц Монтигуль, резво протиснувшись в дверь, тоже решил присоединиться к своей госпоже.
Утолив первый голод, оба одновременно посмотрели в оконце, откуда открывался вид на берег реки с лодкой. 
- Лодка, да. Лодка, это хорошо, - высказалась Эмма. – Сейчас покрепче подзаправимся впрок сядем в неё и поплывем. Все же лучше, чем на своих двоих топать и комаров кормить. В конце концов выплывем куда-нибудь.
На том и порешили.  Проглотив еще тройку картошин и кусок мяса, Эмма поднялась из-за стола, положил рядом с чугунком пятисотенную денежную купюру в качестве компенсации за беспокойство здешним хозяевам  и  направилась уже было к выходу, но тут услышала, как скрипнули ступени крыльца.
Послышался хриплый кашель, сопровождаемый злобным нечленораздельном бормотанием. Входная дверь распахнулась, и на ее пороге появился маленький старичок.   Он ступил в сумрак избы, но, увидев незваных посетителей, отпрянул назад, зацепился ногами за порог и вывалился обратно в сени, усевшись на задницу.
- Деда, не бойся. Мы свои, - успокоительно произнесла Эмма, протягивая ему ладонь.
- Свои, свои, - в свою очередь пробормотал принц.
Старичок руку не подал. Сидя на полу, он исподлобья рассматривал гостей глазами цвета вороньего крыла, затем с кряхтением поднялся  на ноги, отряхнул  штаны, поправил ладонями  растрепанные пряди седых волос, спадающих на угловатые плечи, и снова шагнул за порог. Роста старичок оказался по грудь Эмме. 


- Чудо в листьях, - пробормотал старичок, ничуть не удивившись мерзкому виду принца и бросая беглый взгляд на стол. - Да вы тут похозяйничали! Как же вы забрели сюда? Как гнилые болота прошли?
- Сама пока не понимаю, – пожала плечами Эмма. – Молния сверкнула, и мы вместе с моим домом в этом лесу оказались. Меня зовут Эмма, а это мой паж и оруженосец доблестный рыцарь Монтигуль.  Где дорога отсюда?  Как до города добраться?
- Непросто это - усмехнулся старичок. – Далеко город отсюда.  Пешком не дойти,  Сивка-бурка не доскачет.
- Какой еще сивка-бурка? Деда, ты, похоже тут головой поехал в одиночестве.
- Дерзишь, девка. Ох, как дерзишь, - помотал головой старичок.  – Ты мне  после такой дерзости должна вместе со своим хахалем  компанию составить.  Вижу я, что голод вы утолили, а вот медовухи моей не попробовали. Возвращайтесь за стол. Я ведь здесь совсем один живу. Поговорить не с кем. Так, что ты уважьте старика. Не откажите.  Поговорим. А за кружкой медовухи я все вам поведаю. 
С этими словами дедок потянул Эмму за руку к столу.
- А покороче нельзя объяснить без кружки, - попытался возразить она. – Спешим мы. Дела у нас неотложные.
- Самый короткий путь отсюда только через медовуху, - ухмыльнулся старичок, усаживая Эмму на лавку рядом с принцем и располагаясь за столом напротив.
- Гришка! – неожиданно громко и резко крикнул он. – Гришка! Вылезай!
За печкой послышалась возня. Из-за неё вылез здоровенный детина в серой холщовой, подпоясанной веревкой, рубахе и неопределенного цвета штанах.  Его толстая физиономия была помята со сна, а белесые волосы всклокочены.   Эмма удивилась. Параметры детины явно не позволяли бы ему прятаться за печкой.
- Спишь все, - проворчал дедок. –  А нас тут ограбили, можно сказать. Медовуху подавай на стол.
- Сей момент, ваше высокоподобие,  - раскланялся детина и  направился в сени.
- Это кто? – поинтересовалась Эмма. – Ты же говорил, что один живешь.
- Один, - кивнул дедок. – Совсем один. А эта тварь  не в счет. Это нелюдь. Это домовой Гришка. Он за печкой обитает. И мне прислуживает. 
- Чего? Какой еще домовой?
- Обыкновенный.
Эмма и принц одновременно  приподнялись с лавки и, вытянув шеи,  заглянули за печку. Детина не мог там уместиться. Меж печью и стеной едва бы  рука протиснулась.   Чудеса, да и только.
- Гришка! Пошевелись! – прикрикнул дедок.
 - Иду, ваше великомудрие! – отозвался домовой, и протиснул в дверь свою фигуру  с комплекцией  американца, отъевшегося на гамбургерах. Подойдя к столу, он поставил на него объемную стеклянную бутыль с жидкостью цвета янтаря, три деревянных кружки и услужливо склонился в ожидании дальнейших приказаний.
Дедок поманил его пальцем и что-то прошептал на ухо.
- Будет сделано, ваше превозношение, - кивнул головой детина и направился за дверь, и под его  грузными шагами протяжно заскрипели ступени крыльца.
Старичок наполнил кружки и поднял одну из них.
 - За встречу, - произнес он. Эмма и принц кивнули и пригубили напиток с привкусом меда.
- Медовуха?  Настоящая? – спросила Эмма.
- Она самая, - кивнул дедок и вытер бороду рукавом. – Личный рецепт. Напиток, что надо!
- Хороший напиток, - согласился принц, осушив кружку до дна. Эмма ограничилась еще одним глотком.
- Еще бы, - ухмыльнулся дедок. – Под нее в самый раз душу изливать. Вот я вам и изолью душу.
- Это еще зачем? – насторожилась Эмма. – Не надо мне этого!
- Зачем? Зачем? – проворчал дедок. – Душа у меня наружу рвется! А излить ее некому. Совсем изранилась и озлобилась!   Спалит она у меня все внутри, ежели все в себе держать буду! Я уже коту, что на печи ее изливал не раз, а ему все равно. Слушает и жрет. Домовой Гришка, так тот и вовсе тупой. Один я тут, со своей бедой.   Так, что слушайте, коли ко мне попали. А я самый несчастный в мире! И самый злой! Вы еще не знаете какой я злой! Довели меня твари людские. Подлые твари!  Раньше я хороший был. Добрые дела делал.   И вот тебе пожалуйста. Лишен всего. Позабыт и позаброшен на чужбине. Вся жизнь моя поломатая!  Ох зачем я на свет появился, ах зачем меня мать родилаааа!
- Да тихо ты! – встряхнула старичка за плечо Эмма. - Хватит блажить! Выкладывай свою душу. Только конкретно и покороче, а потом дорогу нам укажешь.
- Конкретно, так конкретно, - пожал тот плечами, скосив глаза на ладонь Эммы и неожиданно успокоившись. Затем отхлебнул медовухи и начал рассказ. Из него следовало, что раньше старичок был могучим колдуном и властвовал над городом под названием Козлоярск.  Сам старичок имел имя Калофер Великий.
- Очень я добрый был – рассказывал старичок. – И  задумал я жениться в самом расцвете сил. За двести или за триста лет мне уже перевалило тогда. Я уж и не помню. Но пары подходящей не находил.
- За триста?! Припозднился ты что-то деда, - недоверчиво хмыкнула Эмма. -  А со здоровьем проблем не было с мужским?
- А я молодильными яблочками питался. Экологически чистыми.
- Без гербицидов? – спросил принц.
- Без гербицидов, - кивнул дедок.
- Понятно. Заливай, то есть рассказывай дальше, махнула рукой Эмма.
А что дальше! - завопил дед. - В один из дней приехала из-за моря принцесса по имени Герпесса Прекрасная.  Красавица на первый взгляд.  Ноги длинные. Титьки – шестой, а может даже и седьмой номер!  Задница, как у кобылы-трехлетки. Ну я и потерял разум.  А она тут меня и взяла в оборот.  Подавай ей все лучшее.  Ковер-самолет последней модели я ей приобрел. Эксклюзивный.  Летучий корабль.  Дворец построил.   Всю казну на неё спустил. От дел отошел управленческих.
- Понятно, понятно, - ухмыльнулась Эмма. – Догадываюсь я, что дальше было. Окрутили тебя по полной, и ты умом тронулся.
- Окрутили, да окрутили, - закивал принц и ощерился ртом – щелью.
Само собой! – всплеснул руками дедок. – Как-то само собой все получилось. Сдурел я будто. А она все денег требует на свои развлечения. А тут приезжает из-за моря некий господин Уринор из деловых. И просит у меня так ласково выделить ему участок земли под свои деловые надобности.  Развлекательный центр он хочет сделать. Да в другие времена я бы ни за что не согласился! А тут деньги нужны. Ну, я и дал маху. Короче это Уринор из тех оказался, кому только палец дай, так сразу руку откусит. Вот и откусил мне  по самые помидоры.
- Понятно, - кивнул Эмма. – Тему эротизма теперь раскрывай.  Ты хоть с этой Герпессой эротизмом занимался?
- Кого там! До женитьбы она меня к себе не подпускала, а как поженились,  так и выяснилось, что у этой Герпессы титьки не настоящие, а силиконовые, задница тоже накладная! – завопил горестно дедок. - Они там за морем намастрячились пачками такие волшебства  делать. Морда тоже не настоящая. Ботакс сплошной и подтяжки. Но этого мало. Я узнал, что это и не Герпесса вовсе. Раньше эту Герпессу звали Герпесом. И прозвище у него было Прекрасный. А потом он пол сменил колдовским заморским способом поганец.  И подослан он был ко мне этим самым Уринором, чтобы все из меня выжать.  А Уринор этот никто иной  был, как злой заморский колдун.  Выяснил я все, да уже поздно было. Все свои богатства и власть я потерял. Вот так. Слышь ты! Все я потерял зараз!
- Кошмар, - помотала головой Эмма. - В дурном сне не привидится.
- Кошмар! – заорал подвыпивший дедуля, - Так мало того, они меня решили в козла превратить. Но меня кот ученый мой предупредил. Они думали, что он ничего не соображает, и при нем все свои планы строили. А котик мой мне все доложил. Сказать по правде он на меня очень злой был, когда я цепь у него с шеи снял и в ломбард заложил.
- Пропил все, короче. И крыша от запоя съехала, - пробормотал себе под нос принц негромко,  но дедок услышал.
- Сам ты пень обоссаный! – злобно процедил он сквозь зубы. – Ты, видать тоже на теме  полового эротизма лоханулся. Вижу я, что чары на тебе колдовские наложены.  И поделом тебе!
- Ты это дедок прекращай мне тут безобразие разводить! – грозно произнес принц. – Я богатырь!
- Чурбан ты, а не богатырь! – завопил дед. – Все! Я душу излил. Да, излил. А, нет еще! Я вам не рассказал. У этого Уринора подруга была. Вот тварь еще та! Колдунья злющая. Звали ее… Звали это, как его… А вспомнил.  Звали ее Нунахера. Так вот эта Нунахера…
- Нунахера! – неожиданно вскричал принц. – Нунахера! Она такая блондинка крашеная. А на самом деле у нее волосы черные. Она под блондинку – дурочку косит. Да? Это она? Это она? Скажи мне Калофер Великий!
- Точно! Она! – закивал Калофер. – Она блондинка крашеная. И еще она утверждала, что происходит от древнего египетского рода. Ее предком был фараон Нунахер.  Вот! А ты ее откуда знаешь, господин дерево?
- Еще как знаю! – принц стукнул деревянным кулаком по столу. – Это она меня заколдовала!  Я должен до нее добраться! Дедуля! Покажи к ней дорогу!
- Дорогу говоришь? – дедок злобно прищурился. – Видать по всему у нас с тобой враги общие. Слушай, а ты не тот самый богатырь Монтигуль, который дракона Калогора заставил собственное говно жрать.
- Он самый! – Монтигуль гордо ударил себя в грудь кулаком так, что посыпалась труха.
- Силен, однако! – восхищенно воскликнул Калофер. – А ты красавица по всему видать тоже крепка руками.  И что тебя связывает с этим деревянным истуканом?
- Он – моя судьба, - решительно заявила Эмма. – Я ему хочу помочь расколдоваться.
- А она моя судьба, - в свою очередь решительно произнес Монтигуль.
- Прекрасная пара! - восторженно произнес Калофер. – Ну,  вот что судьбоносцы. Коли у нас враги общие, авось хватит мне тут отсиживаться в глуши. Вместе пойдем в Козлоярск, да и одолеем злые силы. Я еще кое, что могу из колдовства, а вы крепки руками. Идем вместе?
- Идем! Идем! – решительно закивали Эмма и Монтигуль.
- Гришка! – позвал дед домового, и тот незамедлительно выскочил из-за двери.
- Чего изволите, мессир?
- Баню не топи более. Готовь ковер-самолет к вылету.
- Слушаюсь.
- Вот так, - Калофер радостно потер ладони. – Вылетаем через пять минут. Время полета – один час. Выпьем на дорожку!
- Выпьем! Выпьем! – закивали Эмма и Монтигуль, подставляя кружки под струю медовухи.
 
Продолжение следует