Вавилон-2. часть 18-ая

- «Сержант? А не стать ли тебе президентом Америки? Они слушали тебя открыв рты», -
Наконец слегка поддела Егора, Зосима.
- «Только если ты пожелаешь, что бы я тебя сейчас вышвырнул с броневика», -
Безобидно ответил Егор и она улыбнулась, -
- «Извини, я неудачно пошутила. Но я не это имела ввиду»,
И она отмахнулась рукой. Сумасшедших в Америке хватает. В Польше никакого ажиотажа не было и об этом уже позаботилась сама Зосима. Близ руин Гданьска был возведён палаточный городок. Но ребята порой катались по барам ближайших городков или гуляли по их улочкам, но в гражданской одёжке. Тут собралось около трёхсот тех, кого называли эксселы. Их отныне стали называть только; воины, остальные все, какие бы рода войск не представляли, именовались – солдаты, но не воины.
- «Я вообще не понимаю как тут оказался? Я воевал всего пару лет в общей сложности, и боёв-то прошёл немного. Просто мне везло, что нелёгкая меня миновала, а тут меня записали в эксселы? Бред какой-то?», -
Рассказывал о себе, один из ветеранов войны и другие посмеивались, мол и они не лыком шиты и вроде не за что их в неуязвимые супермены записывать было. А вот к группе Егора обращались по-иному, будто они этими суперменами и являются.
- «Мужики, не говорите ерунды. Эксселов вообще в природе нету и уже всем говорили, что это выдуманная фишка скорее от олигархов. Но кому и что, вы теперь сможете доказать? Раз вас принял народ за таковых, то уже не откреститесь. А начнёте оправдываться, что это не так, за ложную скромность примут. Все кто воевал и выжил более двух лет, уже для народа святые. А от народа всё одно никуда не убежите и не спрячетесь. Надо просто немного времени, пока все страсти улягутся и главное, чтобы больше не было войн. Тогда это всё обратится в миф и на вас постепенно прекратят обращать внимание. Но если вы начнёте доказывать миру обратное, то сами же, ещё больше станете распалять страсти вокруг эксселов, а это может оказаться на руку всяким новым божкам типа олигархов. Подумайте головой хоть немного. И не надо делать из ничего себе проблем. Да и остальным тоже. Были воины станем строители. Зосима предлагает возвести новый город на месте Гданьска. Поработаем и всё уляжется. Но фронт лучше даже стараться забывать, насколько это возможно», -
Говорил перед всеми ветеранами Сашка и ему внимали. Потом, стали наезжать родня и друзья что помоложе, а кто-то уезжал по родным местам на какое-то время. Тут никто никого не принуждал оставаться, но дело было в том, что у всех ветеранов были проблемы эксселов, которые могла решить Зосима, при поддержке короны Северной Европы.

  Сашка приехал в тобольскую область, городок Лапин, куда перебралась его немногочисленная родня. В прежней жизни эти герои, как оказалось, были немного невзрачные, замкнутые и себе на уме, но в общем знаменателе – недовольные миром, властью денег и грехами людей. Короче, нормальная молодёжь, и потому нормальная, что настоящая молодёжь - никогда не будет довольная устоями мира. Молодые всегда мечтают изменить мир по своему. Но Сашке пришлось не изменять, а спасать мир вообще, спасать от войны, с надеждой, что после войны мир станет всё-таки лучше. Родня кроме первой встречи и небольшого застолья в сути осталась та же, которую он и помнил ещё как-то, до войны, кроме племяша Аськи (Аксёна), которому до войны и шести не было, а теперь стал юрким мальчуганом и стремился быть похожим на героя Сашку, представляя его на фронте в своём детском воображении и этим уже добился авторитета среди сверстников во дворе.
- «Слушай Сашок, чего ты поедешь к этим полякам? Оставайся в родне. Тобольск восстанавливать тоже из руин надо. Что ж мы так и станем пылиться тут на периферии. Мы люди большого города. Да и Тобольск как столица Сибири, исторический город. Вот ироды же, взяли из-за денег разрушили город. А сколько парней молодых там полегло! Работы валом. Платить обещали хорошо. Не всё воевать, надо и строить. Тут даже суд против этих банков готовят, говорят с Америки теперь драть долги за ущерб станут. И всё будет у нас хорошо, как по-прежнему!», -
Говорил кум Савелий.
- «Как по-прежнему? А я ради чего воевал? Чтоб как по-прежнему не было. Да, много мы потеряли, но это стоит ни денег, кум. Мне тебе многого не объяснить, ибо ты был на периферии, а я на фронте. Это два абсолютно разных мира, две разные истории. Моя родня теперь там, среди фронтовиков. Война делает ребят ближе, чем кровная родня. Да и суд над банками, это новое дурачество масс от политики. Забудь об этом. Я не могу, вот так, взять бросить и забыть своих ребят, это как предательство на фронте. Дело не в поляках, а в том, что Гданьск мне стал, как городом судьбы, где я покончил с войной. Но и это не важно, а важно то, что из Гданьска, я для России и остального мира, куда больше полезного сделаю, чтобы человек на земле отныне имел настоящие права. А город построить, это не так уж и сложно. Говорят строить труднее, чем разрушать. Может в том и есть правда, но порой надо разрушать старое, чтоб новое стало лучше прежнего. И потом, я не помню, чтобы мы жили как-то там хорошо по-прежнему. Проблемы, ссоры, и прочие неурядицы, этого я не забуду, ибо именно из-за того я и ушёл на фронт, надо было менять мир и иначе от всёй этой скверны было не избавиться. Верка вон, тайком на панель ходила из-за денег. Я знал об этом, но не выдал, ибо понимал её тоже. Выжил на войне и то, уже слава богу. И теперь, кто слух тут распустил, что я какой-то там экссел?», -
И Сашка продолжил ремонтировать сарай. Это был ни прежний Тобольск и тут на периферии, вокруг дома родни, жили иные соседи, чем он помнил по городу. Иные ребята и девчонки, чем те, с которыми он рос во дворе и ходил когда-то в школу. И он замечал на себе пристальные взоры местных обывателей и девиц, и они ему со стороны казались сумасшедшими, а это значило, что о нём вбили себе в голову какую-то мистическую блажь об эксселах. И он всё больше чувствовал, что ему лучше уехать, не то начнутся тут из-за него новые разборки, новая политика, новая война.
- «Если у меня на лице ничего не написано, то внутри у меня скрыт целый сказочный рай, так? Который абы доступен только избранным. Это твои и только твои фантазии. Ибо война убивает все фантазии и иллюзии в человеке, только ради того, чтобы он просто выжил. Инстинкт самосохранения, на фронте дороже бога. И думай что хочешь об этом. Я скорее стал на фронте как ископаемый ящер, грубый боевой ящер, но уж ни за что, как сказочный принц», -
Сказал Сашка, Алине, упрямой и решительной девахе, что стала к нему свататься.
- «Ну не говори мне. Я-то представляю, что такое быть на фронте и каков это ужас. Я скорее не поверю в героев, что храбро как львы разбивали всех врагов. По тебе и так не скажешь, что ты герой, но ведь когда ты воевал, ты ведь думал и мечтал о чём-то таком прекрасном после войны! Я не поверю, что ты не мечтал о таком. И чем ужаснее было на войне, тем дороже и ярче должны были быть эти мечты. Или ты был просто как военная дубина с единой целью; бить врагов, пока они есть?».
Сашка пожал плечами, -
- «Это совсем другой мир, другое состояние психики. Словно ты на чужой планете. Думай что хочешь, мне всё равно. Но там я был ископаемый ящер и не более и не менее. Я уже всё решил, когда пошёл на этот фронт. Что пока я не добью этой войны – мира на земле не будет. Вот этим я и жил. А какой там мир будет, солдат никогда не загадывает на перёд. Ибо все, кто загадывали, их просто уже нет в живых. И мне, представь, их не жалко. Ты вбила себе блажь об эксселах, которых в природе не существует. Это утка пропаганды, для одурачивания масс и не более. Новая политическая пешка. Воин может выжить и быть воином, только если умеет ценить реальность, и ту которая вокруг тебя, а не то что тебе хотелось бы. Это в тебе живут фантазии обывателя и я тебя ещё по-своему понимаю, но и обманывать я тебя не стану. Мне нет на то резона».
Алина поглядела на Сашку недовольно и привередливо, -
- «А речь Зосимы по телевидению о вас? Или это тоже пропаганда для одурачивания масс? Да, она говорила, что вы остались простыми городскими парнями и никакими героями себя не считаете. Ты видишь, я могу смотреть тебе прямо в глаза и это значит что я тоже новая. Я эксселент. Я знаю в чём дело, Зосима уже давно не ровно к тебе дышит и она хочет окрутить тебя, но я уверена, что ради тех же эксселов. Я видела какая она жёсткая, холодная и расчётливая».
- «Алина! Ты ничего не понимаешь и не хочешь понимать. Она тоже фронтовичка. Она воевала и рисковала своей жизнью и ради своего города, который бесконечно любила. И не предала и не отдала его даже в руинах врагу. Да, она мне предлагала, чтоб зачать ребёнка, ибо я мог в любой день погибнуть и это состояние было для меня нормой, как это не абсурдно звучит. Но я отказался от ребёнка. Там даже чувство секса атрофировано или война или секс, или-или. Моя цель была сделать всё для окончания войны, для мира. А ты вот против Зосимы, как раз мне предлагаешь новую войну. Это не любовь и даже ничего похожего. Это как самка и самец боевых ящеров. Голая биологическая эволюция. Инстинкты, как у зверя. И всё ради человека. Ради вас же. Чтоб не было бы больше власти денег над вашими душами. Чтоб вы стали полноценными людьми. Я не знаю, что там наговорила Зосима, но знаю, что для старых людей. Пусть ты трижды новая, но я не вижу ничего в тебе. Моя интуиция молчит. Может лет через пять я стану простым гражданским парнем, тогда можно будет поговорить и о романах. Но я и до войны не был героем амуров в глазах девчонок. На меня мало кто обращал внимания. И это для меня как раз естественно и реально», -
Дал как можно спокойно и рассудительно отвод Сашка...