Визит сердцееда

Тёплым летним днём вор-домушник Игорь Дворянцев по кличке Граф сидел на скамейке и внимательно слушал, что ему говорил Колька Штырь. В доме напротив они приглядели одну богатую квартиру, и вот сейчас Граф получал последнюю информацию от своего наводчика. По словам Штыря, хозяйка квартиры, молодая женщина, жила одна. Около года назад она развелась с мужем, богатым предпринимателем. После развода он оставил ей квартиру со всей обстановкой и, как ни странно, продолжал оказывать бывшей жене финансовую поддержку. Так что поживиться наверняка было чем. Каждую  вторую  субботу, как  сообщил Штырь, женщина уезжала в первой половине дня и возвращалась обратно в воскресенье после обеда.
Во двор вошла красивая, хорошо одетая женщина и направилась к дому, о котором шёл разговор.
- Граф, это она, – сказал Штырь.
- Ух,  ты! А она ничего, эффектная дама, - Граф прищёлкнул языком. - Подожди-ка меня, Коля.
Он поднялся и пошёл наперерез женщине. Когда их пути почти пересеклись, он вежливо обратился к ней:
- Прошу прощения. Скажите, пожалуйста, который час?
Женщина назвала ему время и вдруг увидела на руке у Графа часы.
- Зачем вы спрашиваете? У вас же есть часы.
- Увы, мадам, когда я увидел вас, они остановились одновременно с моим сердцем.
- Если вы рассчитываете завести со мной знакомство, то зря тратите время, - недружелюбно сказала дама. – Я  не из тех, к кому так легко подъехать.
- А я не из тех, кто легко отъезжает. Сейчас вы  не хотите иметь со мной дела, но, поверьте, пройдет немного времени, и вы, очарованная красотой моей души, воскликните: "Боже, как я была  слепа!" О, если б вы знали, сколько женщин восклицали так!
Граф был хорошим артистом. Недружелюбие женщины сменилось любопытством.
- Стало быть, вы – ловелас?
- Думаю, что это не очень удачное определение и мне оно не подходит. Я  -  сердцеед. Если мне понравилась женщина, то её сердце непременно будет принадлежать мне.
- Ну-ну, посмотрим, - дама уже улыбалась. - Пока, сердцеед! Желаю успеха!
Она ушла. Рядом тут же появился Штырь.
- Ты что, Граф, совсем сдурел? Чего светишься? - сказал он с досадой.
- Мы, Коля, мало внимания уделяем нашим клиентам, - ответил Граф, у него было игривое настроение. - За бездушными вещами живых людей не видим.
- Смотри, доиграешься. Сердцеед, блин! По зоне соскучился, придурок?
- Ты, Штырёк, язык попридержи - обидеться могу. Ладно, давай о деле. Значит, в эту субботу её дома не будет?
- Даю башку на отсечение!
- Ну что ж, послезавтра приступаем к делу.

* * *

Он довольно быстро проник в квартиру. Натренированным глазом оглядел интерьер, намечая план действий. Граф всегда орудовал быстро и аккуратно, приводя обстановку в квартире в первоначальный вид, чтобы о визите незваного гостя хозяева догадались не сразу. Он никогда не брал вещей, отсутствие которых могло сразу броситься в глаза. Его, главным образом, интересовали деньги и драгоценности. Кое-какая добыча уже лежала у него в кармане. Работа была в самом разгаре.
Вдруг он услышал звук открываемого замка. Граф замер, прислушался. Нет, он не ошибся, сейчас в квартиру войдут. Он бросился к окну и спрятался за шторой, наблюдая за комнатой в узкую щель. В комнату вошла хозяйка квартиры. Ещё была надежда, что она просто что-то забыла и вернулась, чтобы взять это "что-то" и снова уйти. Но нет, женщина зашла в соседнюю комнату и вышла из неё уже в домашнем халате. Взглянув на задёрнутые шторы, она направилась к окну. В ожидании развязки Граф со злостью думал, что он сделает со Штырём, когда всё это закончится.
В дверь позвонили. Не дойдя до окна, женщина повернулась и пошла открывать. Из прихожей послышался приятный мужской голос:
- Елена Васильевна? Я  к вам по поручению Евгения Петровича. Он просил передать вам некоторую сумму денег.
- Но я совсем недавно получила от него деньги, - ответила женщина и вдруг испуганно воскликнула. - Что вы делаете?! Зачем запираете дверь?!
Сквозь щёлку между шторами Граф видел, как в комнату, пятясь, вошла хозяйка квартиры, а следом за ней интеллигентного вида мужчина лет пятидесяти. Он был высокого роста и крепкого сложения. Руки он держал перед собой в успокаивающем жесте.
- Да успокойтесь вы, - говорил незнакомец мягким, убаюкивающим голосом. - Ну что вы так разволновались?
И вдруг резким боксёрским движением нанёс ей удар в солнечное сплетение. Женщина охнула и согнулась. Дальнейшее происходило, как в кошмарном сне. Визитёр усадил хозяйку в кресло и, достав из кармана скотч, быстро опутал её по рукам и ногам, лишив возможности двигаться. Рот ей он тоже залепил скотчем. Граф, обалдевший от такого поворота событий, едва не присвистнул. Он понял, что влип по полной программе.
Придя в себя после удара, женщина сначала истерически пыталась вырваться, но потом обессилено обмякла в кресле, из глаз ручьями потекли слёзы. Визитёр тем временем изощрялся в глумливых остротах, нагоняя на неё страх. Он вел себя как шут, кривляясь и строя гримасы. Маньяк готовился насладиться страданиями своей жертвы, а пока он упивался её ужасом. Лицо, которое несколько минут назад могло показаться интеллигентным, превратилось в звериную морду нелюдя.
Стоя за шторой, Граф лихорадочно соображал, что ему делать. Дождаться конца, не вмешиваясь в ход событий, а потом уйти, было нельзя - это жуткое преступление могут повесить на него. Затевать борьбу было также бессмысленно, поскольку физическое превосходство было явно не на стороне Графа. Из своего укрытия он внимательно разглядывал комнату, надеясь увидеть какой-либо предмет, который можно было бы использовать, как оружие. Но ничего подходящего он не обнаружил. Черт бы побрал этого выродка! В местах лишения свободы Граф, человек по натуре не агрессивный, с "гнусниками" всегда обращался крайне жестоко.
Маньяк тем временем продолжал свой монолог:
- Когда мы закончим развлекаться, - говорил он, - я вырежу твоё сердце, сварю его и съем. Я сердцеед! - протянул он дурашливым голосом.
Голова женщины свесилась набок.
- Нет, так не годится, - укоризненно сказал незваный гость. - Я  не оперирую под наркозом.
На какое-то время он исчез из зоны видимости. Затем снова появился, держа в руках вазу с цветами. Цветы он швырнул в сторону и, выплеснув воду в лицо женщине, поставил вазу на журнальный столик. Это была одна из тех  высоких толстостенных ваз, которым массивное дно придает устойчивость. Хозяйка пришла в себя. Обезумевшими, полными отчаяния глазами она обвела комнату. Граф вдруг остро почувствовал весь ужас её положения. В груди закипела злоба. За годы, проведенные за решёткой, он не раз был свидетелем того, как человеку, попавшему в тюрьму по глупости или нелепой случайности, уголовная братия калечила жизнь. А выродков, подобных этому, сажают в отдельные камеры и охраняют, как президентов. Ведутся идиотские споры по поводу смертной казни. Не надо никакой смертной казни! Сажайте их в общие камеры - и всё. А там и вынесут приговор, и в исполнение приведут.
Видя, что жертва очнулась, маньяк сказал:
- Так-то лучше. Ну, ты пока побудь здесь одна, а я схожу на кухню: поставлю воду на плиту и выберу нож.
Он ушел. Граф выскочил из своего укрытия и стал у двери, взяв в руки вазу. Когда тот вернулся, массивное дно вазы с размаху опустилось ему на голову. Он рухнул. На полу стала растекаться бурая лужица крови. Женщина, ничего не понимая, смотрела широко раскрытыми глазами. Граф подошел к ней.
- Послушайте меня, - сказал он, - сейчас я вас освобожу. Но обещайте, что вы не будете кричать и биться в истерике.
Женщина лихорадочно закивала. Граф быстро освободил её от пут, и она вскочила на ноги так стремительно, словно сидела на раскалённой сковороде. С трудом веря в благополучный исход, женщина залилась слезами, и несколько минут была не в состоянии говорить.
- Вы спасли меня, - сказала она, наконец. - Вас сам Бог послал!
- Сударыня, вы богохульствуете, - ответил Граф. - Разве вы не поняли, что я пришёл сюда для того, чтобы избавить вас от лишних вещей?
- Берите, берите всё, что считаете нужным, - женщина говорила с трудом. - Я никому не скажу.
- Нет уж, благодарю! Но мне пора уходить. У меня к вам просьба: позвоните в милицию не раньше, чем через десять минут.
- Нет! - закричала женщина. - Не уходите! Я не могу остаться здесь одна с этим чудовищем!
Она хотела ещё что-то сказать, но вдруг, побледнев, упала в кресло и стала судорожно хватать ртом воздух.
- Ч-ч-чёрт! - прорычал Граф.
Выхода не было. Он направился к телефону.

* * *

Следователь даже не пытался скрыть раздражение. Его выводила из себя эта разодетая кукла. Бросив в её сторону неприязненный взгляд, он спросил:
- Чего вы от меня хотите, в конце концов? Чтобы я отпустил рецидивиста, за которым охотился два года? Не хочу больше слышать об этом.
- Но он же спас меня! Спас, пожертвовав собственной свободой, хотя мог просто уйти...
- Да не мог он уйти, не мог! - закричал следователь. - Вы, взрослая женщина, рассказываете мне сказку о благородном воре. Для этих людей существует только один критерий - собственная выгода. И Дворянцев тут не исключение.
- Но ведь он всего лишь вор. Разве можно сравнить...
- Это для вас "всего лишь", - снова перебил её следователь, - потому что вы нужды никогда не знали. А я могу привести вам десятки случаев, когда люди тянутся из последних сил, залезают в долги, чтобы приобрести самое необходимое, а потом появляется "всего лишь вор", выгребает всё - и человек лезет в петлю.
Женщина вдруг заплакала.
- Что вы на меня кричите? – воскликнула она дрожащим голосом. – Я хочу помочь человеку, который спас мне жизнь. Что в этом плохого?
Следователь понял, что немного переборщил. Эта дамочка ещё не оправилась от шока после пережитого ужаса. Надо бы с ней как-нибудь помягче.
- Ну-ну, успокойтесь, – сказал он уже дружелюбно. – Я ведь вас прекрасно понимаю. Жутко представить, что могло произойти, если бы вы одна оказались в квартире. Парадоксальный случай! Но давайте порассуждаем. Представьте себе, что маньяка не было, а был только вор. Вы возвращаетесь домой и не обнаруживаете там дорогих вещей – дорогих не только в материальном отношении. Всё, что вы бережёте как святыню, для вора лишь предмет наживы. Он сбудет ваши ценности перекупщику, а вырученные деньги прокутит в ресторане. Если бы всё произошло именно так, и мы этого вора поймали – стали бы вы ходатайствовать за него?   
Женщина молчала. Она уже не плакала, но в глазах ещё блестели слёзы. По выражению её лица следователь понял, что его аргументы не достигли цели.
- Ну, хорошо-хорошо! – сдался он. – Попробую что-нибудь сделать для вашего спасителя. Из квартиры он ничего не похитил. Пожалуй, можно будет даже отпустить его.
Дама встрепенулась.
- Это правда? Вы обещаете?
Следователь вдруг с удивлением почувствовал, что ему приятно доставить радость этой женщине, к которой всего несколько минут назад он испытывал неприязнь.
- Да, - сказал он, - я обещаю.
Дама немного помедлила, прежде чем задать ещё один вопрос.
- Скажите, а что с этим…? Он жив?
- Он в тяжёлом состоянии, но врачи говорят, что выживет.
- Жаль.
- Да, жаль, – согласился следователь. – Не должны такие, как он, по земле ходить. Однако, если он не выживет, я не смогу выполнить данное вам обещание.
Женщина удивлённо вскинула брови.
- Почему?
Следователь развёл руки в стороны.
- Таков порядок. У нас есть два преступника. По крайней мере, один из них должен предстать перед судом.

* * *

Женщина неторопливо шла по улице и счастливо улыбалась. Впервые после того страшного дня она почувствовала себя легко и свободно. Она не сомневалась, что следователь выполнит своё обещание и отпустит Дворянцева – вора, который забрался в чужую квартиру и стал невольным спасителем её хозяйки. В одно и то же время два "сердцееда" нанесли ей визит. Одному из них она помогла избежать наказания и радовалась этому, как ребёнок. Радовалась, потому что чувствовала и понимала, что иначе ей никогда не избавиться от ужаса, который пришлось пережить.
                2002 г.