Белая мгла. Глава 3

   




    
      БАБУШКИН  ДОМ

     (фото из интернета)

     Утро выдалось солнечным. Будто накануне дождя совсем  и не было. Небо очистилось от туч,  и было  ярко голубым, как весной.  Трава была еще мокрой,  но  настроение у девушек несколько улучшилось, когда выйдя на двор, они зажмурились от ярких солнечных лучей.    Дядька встал рано, принес букет цветов от соседа, привел лошадь с телегой.
На кладбище  были недолго. Дядька Иван постоял немного, потом отошел в сторону, увлекая за собой Катерину – пусть, мол,  одна  возле могилки  постоит, подумает.   
Алена всплакнула, положила букет на свежий  холм земли,  и срывающимся шепотом   попросила прощения у бабушки – за то,  что не успела приехать к ней, пока та была еще жива. За то, что ни разу в сознательном возрасте не побывала у нее, не погостила, да что говорить – даже и не вспоминала о ней.  Слезы капали из глаз, растекались по щекам, Алена вытирала их тыльной стороной ладони,  и  вместе со слезами  приходило понимание того, что ничего уже изменить нельзя,   сколько себя за это не кори. 
Иван понял, что пора уводить племянницу, пока та совсем не разревелась. Он  подошел, обнял Алену и, стараясь успокоить, погладил девушку по  голове, как когда-то в далеком прошлом, когда  девочка была еще совсем малышкой и так радовала их с матерью. 
- Ну, что так убиваться-то! Мать уж старенькая была, больная.  Жизнь долгую прожила, устать от нее успела. Как в народе говорят – отмучилась. Царствие ей небесное! – и перекрестился.   -  Не плачь, Аленка, поедем  домой,  молочка парного попьете, да на заимку свезу вас.   Дом посмотришь. Вспомнишь все. Душа ее еще там витает, там ты у нее прощения и попросишь. Там она тебя и услышит, и простит.
- Поедем, дядь Ваня, - утирая слезы, сказала Алена. Она еще раз оглянулась на могилу и пошла за дядькой и Катериной  к дороге, где стояла лошадь с телегой, на которой они сюда и приехали.
- Никогда еще на телеге не ездила! – засмеялась Катя. – Просто экстрим!
- И не говори, - согласилась с ней Алена, уже немного успокоившись. – Тут и пешком не так далеко, да дядя Иван решил нас в экипаже прокатить.
- А что плохой экипаж? – засмеялся Иван.
- Отличный! – хором  воскликнули девушки, и засмеялись.
- А тут многие лошадей держат? – спросила Катя.
- Есть такие. Хотя  в последнее время совсем мало стало. Лошадь кормить надо.  Корма заготавливать.   Это ж  не машина – залил бензин и едет!
- Так и корову надо кормить. Сено косить, тоже тяжело.
- А у нас, кто держал коров, тот и держит. У кого-то  козы – с ними проще. Хозяйство, оно заботы и труда требует. Вот я со своей Зорькой  расстаться не могу. Она мне как родная. Никого ведь нет, кроме нее. Лаек двух держал раньше, когда в тайгу ходил. Так умерли от старости. Больше не завожу.  Старый стал. В тайгу не хожу, ну,  если только  недалеко. За кедровником, за живицей, да за грибами. Это все там,  у матери на заимке.  Там и ходить-то далеко не надо – за забором  тайга. Река там знатная. Рыбы много.  Дак, сами увидите.  Может и понравится, задержитесь, отдохнете. Успеете еще в Москве выхлопными газами  надышаться.
- А мы Томск посмотреть хотели, - сказала Катя.
- Ну, глянете. Че там смотреть-то? Вот на реке и купание,  и солнышко. Вона погодка-то как разгулялась.  Только купаться и загорать.
- Может, ты и прав, - сказала Алена. – Погостим немного,  осмотримся. Я в отпуске не была еще, никуда не ездила. Вон, какая белая, как молоко.
- Я тоже согласна. Че мы там, в городе забыли. Может, за ягодами сходим? Такие вкусные, мы по дороге  к вам поели немного, -  сказала Катя.
- Так можно. Только без меня не ходите. А то заблудитесь еще.
- Хорошо, не пойдем, - согласилась Алена.

Девушкам показалось, что ехали очень долго. Лошадь  шла почти шагом, выбирая  дорогу.  Телега  утопала в высокой траве, но ехала, подпрыгивая и  переваливаясь из стороны в сторону.   Иной раз казалось, что она вот-вот  перевернется,  девушки визжали, а Иван посмеивался в усы,  и  умело управлялся со своим  «транспортным средством».   Он   задумчиво сидел,   держа в руках поводья,     и почти весь путь молчал.  А    Алена с Катей смотрели по сторонам и  восхищались  красотой и   величием леса. Теперь они ехали, а не шли, светило солнце, а не моросил противный дождь,   девушки, сидя на соломе рядом с  Иваном, чувствовали себя защищенными и почти счастливыми. Все им было в новинку, все интересно, все радовало.
- Ну, вот и приехали, - сказал Иван и натянул поводья.
- Ой! Какая красота! – воскликнула Алена.
- Обалдеть можно! – согласилась с ней  Катерина.
Девушки молча смотрели на стоявшие на небольшом холме избы, обнесенные добротным забором. Две стояли рядышком,  и казались новыми, а еще две покосились, забор был кое-где поломан, но впечатление производили  домов жилых, а не заброшенных.    Прямо под ними текла река.  Река простиралась далеко и казалась очень быстрой.  Трава изумрудным цветом    покрывала берег и склон,  на берегу  росли  большие деревья, некоторые  стояли  практически   в воде.  А  от домов  спускалась узкая  тропинка к  песчаному берегу реки,  образуя небольшой пятачок, будто пляж,  вода у которого    была чистой и  прозрачной.  Перед забором  росли высокие деревья черемухи и рябины. Ягоды на рябине уже набирали алый цвет, черемухи шелестели листьями, давая  густую   тень, к забору прислонилась    небольшая лавочка.    Прямо   за домами стоял высокий лес, тайга...
- Ну, что застыли, рты пооткрывали, слезайте,  пойдем что ль.  Лошадь  напоить и накормить надо.
Девушки соскочили с телеги и стали ждать, пока  Иван открывал ворота крайнего дома и заводил во двор лошадь.  Войдя во двор, они  увидели добротный сарай, лужайку, небольшой огородик, на котором зрели огурцы и помидоры.  Возле окон цвели  цветы,  по скошенной траве палисадника ходили куры,  и постоянно  что-то клевали, иногда  косясь на девиц, будто  опасаясь их.   
- А кто же кур кормит? – удивленно спросила  Катя. 
- Как кто? Петрович. Он присматривает за хозяйством, ну и я тут иногда  кой чего делаю. Мать уж совсем плохая была, а все сажала что-то, да сеяла. Поговорка такая есть – собираешься помирать, а пшеницу сей... Что тут говорить. Вот уж и матери нет, а огород ею посаженный вона какой!
- Да, - чуть не плача,  сказала Алена.  -  Тут и в магазин ходить не надо – все на грядках. И укроп  и петрушка и лук...   
- И коза в сарае живет.  Подоить надо вечером, умеете? – спросил дядька.
- Козу? –  округлив глаза, и  с ужасом    смотря на дядьку,  воскликнула Алена.
- Козу! У бабушки твоей коза живет – Белка. Осиротела теперь!
- И как же теперь с ней быть? – испуганно взирая на улыбающегося Ивана, выдохнула Катерина. – Мы никогда не доили коз!
- Да не бойтесь, девчата, шучу я. Петрович подоит. Он и вас научить может. А что – дело не хитрое!
- М-мы постараемся,  -  почти промычали  испуганные  московские девицы, никогда не видавшие, как надо доить коз.
- А где она сейчас? – спросила Алена.
- Скоро  Петрович ее приведет. Пасется она.
- Ага, - кивнули обе девицы. – Больше никакой живности нет?
- Нет. Собака полгода назад издохла.  У Петровича  тоже давно уж собак нет. Кошка только.  Он  и помогал матери тут во всем, хотя сам – не поймешь в чем душа держится. Он ведь старше матери на 3 года.  Ему уж 90 скоро стукнет.
- Ничего себе! – воскликнула Катя. -  Нам так не жить!
- А ты чужой  век не считай. У каждого свой. Может,  и ты  до ста лет доживешь!
- Ага. До ста! В Москве до пенсии бы дотянуть!  Гарь, шум, ужас, да и только!  Продукты все  -  не поймешь,  из чего сделаны, химия и жизнь называется!
- А кто вас там держит? Вот, принимайте наследство, вместе с курями и козой Белкой. Будут вам тут и яйца свежие и молоко,  и овощи. В лесу  земляника, черника, малина, клюква, брусника! Грибов разных видимо- невидимо, кедровник... А дичи в тайге сколько! А рыбы в реке! Натуральное хозяйство!
- Заманчиво рассказываешь ты, дядь Вань! Только мы люди городские, к труду на земле не привыкли. Нам там  привычнее.
- Конечно! У вас в квартирах центральное отопление, вода холодная и горячая, нужник теплый,  чего не жить! А тут воду натаскать, нагреть,  руками постирать, в реке выполоскать! Печь растопить, а перед этим дрова наколоть, ой и муторно же! – сказал Иван и засмеялся.  -  Тут вам совсем не сподручно.  Да и в хозяйстве всегда мужик нужен. А мужики у вас есть?
- Нет. Мужиков пока не нашли. А тут и подавно не найдем! Один твой дед в 90 лет!
- Это точно!  - захохотал Иван.
Тут  отворилась калитка, и  во двор    вошел  старенький дедушка, ведя за собой пегую козочку.  Дедушка был высокий,  жилистый и  совершенно седой, с   белой,  и  на удивление густой    шевелюрой,    и  с  аккуратно  подстриженной  бородой.  Глаза его   пытливо всматривались в двух девушек. Старик переводил   взгляд с одной девушки на другую, пока не остановился    на Алене.    Он ласково ей улыбнулся и,  подойдя к ней,     обнял.
- Приехала, внученька! – сказал он. – Не дождалась тебя бабушка, а как страдала, как хотела увидеть тебя. Вот  и мне наказала, если ты приедешь, оберегать тебя и помогать тебе во всем.
- Спасибо, дедушка Архип, - сказала Алена. – А как вы меня узнали?
- А ты мне не выкай. Я тебе не какая-то там птица важная. Просто старый дед.  А как другую внученьку зовут? Подруга что ль твоя? – вглядываясь подслеповатыми глазами в Катерину, спросил Петрович.
- Катя я, - пропищала  девушка.
- Так ты на отца похожа, - пояснил дед Архип. -  Одно лицо!
- Я знаю. А вы папу моего помните?
- А как же! Я всех помню. Только вот давненько никто тут не появлялся. Кроме   Ивана.  Ну, твой-то  батя помер, царствие ему небесное! – и Алене показалось, что в глазах старика блеснула слеза, -   а остальные и глаз сюда не кажут. Матери совсем не помогали, а все туда же! Заграбастать  хотят  заимку. Только моего дома им не видать, как своих ушей!
- Ну, ладно, дед, что-то ты  развоевался! Знакомь  девчат с  Белкой, да в дом пошли.
Петрович  подвел Алену и Катерину к козе, которая опасливо шагнула назад и прижала рогатую голову к ноге  деда.
- Не боись, Белка, они тебя не обидят. 
Девушки  тоже с некоторой опаской подошли ближе, Алена протянула руку и погладила козу по голове. Катька вся сжалась и,  зажмурившись,  сделала то же самое.  Дед удовлетворенно кивнул,  и   завел Белку  в сарай.
- Вот и подружились! – сказал старик, -  а  теперь заходите в дом, уж  щи простыли в печи. Я  накануне сварил.  Сейчас принесу, обедать, чай, пора!   - и пошел к себе, в соседний двор.
Алена и Катя   зашли в сени, сняли обувь и прошли в  комнату.  Комната была большая, полы чисто вымыты и покрыты  домоткаными дорожками, возле большого  стола, стоявшего  посередине,   добротные деревянные   лавки.   Между двумя оконцами с сатиновыми занавесками стоял комод, над которым висело зеркало, две кровати,  и печь.   Алена  сразу вспомнила эту комнату, ей стало тепло и  радостно на душе – будто домой вернулась...  На столе стоял глиняный  кувшин     с молоком  и накрытый льняным полотенцем еще теплый хлеб.   Алена удивленно взглянула на дядьку Ивана, а он улыбнулся ей и весело подмигнув, сказал:
- Хозяин. Хлеб печет.  Молодец старик. Эх, боюсь, не согласится он со мной в деревню уехать.
- Офигеть! – воскликнула Катя. – Вот это экзотика! Я такого никогда не видела!   И печь и изба! Да как чисто и уютно. 
- Мать моя  хозяйкой до последнего дня оставалась.  Эх, жаль, не увидела  ты ее, Аленка.   Она ведь почти на ногах и умерла! – помянем сейчас, ведь  мы  только с кладбища. – Дядька полез в  буфет  и достал оттуда бутылку  самогона и четыре стопки. Самогон был почти черного цвета, и Катька  посмотрела на бутылку с некоторым недоверием. –  На кедровых орешках настояна! – пояснил дядька. -  Что стоишь, Аленка, как не родная! Давай, хозяйничай, тарелки ставь, хлеб режь, сейчас Петрович придет, и сядем обедать. Девушки засуетились, осмотрелись, и  быстро   разобрались,  что к чему. Они  как-то сразу  все нашли и  накрыли на стол.  Катерина выбежала на двор, сорвала на огороде огурцов  и помидоров, нарвала зелени, и, войдя в сени,  деловито все вымыла в миске с водой. Тут и дед Архип подошел. Он улыбнулся Катерине, погладил ее   по   голове и устало сказал:
- Вот бы остались тут. Ладно у тебя все получается. И мне мороки меньше. – В руках он держал  кастрюлю со щами,  даже    не кастрюлю, а большой чугунный горшок, от которого шел восхитительный запах.
- Погостим немного, - сказала Катя, - как вкусно пахнет!
- Ну, пошли скорее  за стол,  а то  щи опять простынут. Проголодались, чай. Дорога-то неблизкая была.

После обеда Иван заторопился домой. Дома хозяйство,  вечерняя дойка,  да и путь не близкий, как правильно  заметил дед Архип.  Дядька покурил вместе с Катей на лавочке возле забора, вывел лошадь за ворота и уехал, обещав приехать к ним через два дня. Перед отъездом он строго настрого запретил девушкам в одиночку ходить в тайгу.  Девушки заверили его, что у них этого даже в мыслях нет, что они  дальше берега реки никуда не собираются,  успокоившись,  дядька чмокнул племяшку в щеку и  уехал.
Алена вынесла во двор посуду,  налила в таз воду  и стала ее  мыть. Вода из колодца, который  был в конце этой малюсенькой деревушки, прямо перед четвертым домом,  была холодной.   Катя наблюдала за тем, как подруга борется с жиром, налипшим на тарелки,  и посмеивалась.
- Ален, надо было нагреть воды.   Печку растопить  сумеешь?
- Нет. Надо спросить у деда.  Он пошел отдохнуть, потом спросим.
- А что там трудного? – удивилась Катя. – Давай я попробую.
- Там надо какую-то заслонку открывать, а где она находится, я не знаю.  Иначе угореть можно.
- Да, дело нелегкое. Как мы тут согласились  остаться, сама не понимаю!
- А что непонятного? Захотелось в речке покупаться, позагорать, а о трудностях деревенской жизни мы не подумали. Еще про козу не забыть бы!
- Дедуля придет. Он-то помнит, что ее доить надо. Скоро уж. Сейчас полежит часок, да покажет нам свое искусство. Мастер-класс по дойке коз! – сказала Катерина и расхохоталась.
- И ничего смешного в этом нет! – услышали девушки,   голос  подходившего к ним Петровича.  – Это наука, хоть и не мудреная, а все одно – учиться надо.
- Да, дедушка, мы  будем хорошими ученицами,  - сказала Алена, заканчивая с мытьем посуды.
- А как ты подошел к нам? Мы не слышали. Ну кА, рассказывай дедушка,  где  ты так  тихо ходить научился.
- Где ж еще – в тайге.  Охотник ведь наипервейший был.  В тайге шуметь нельзя, тайга этого не любит. Будешь шуметь – она тебя накажет. И голодным останешься, и сам можешь стать чьим-нибудь  кормом.
- А у вас тут хищники есть? – испуганно спросили девушки.
- А как же! И волки, и рыси, и кабаны стали появляться, раньше-то их не было. Да и мишки иной раз могут напасть.   Они ж не все такие покладистые. Мало что ему в голову взбредет. Медведей у нас тут больше всего. Они на реку  выходят – рыбу ловят, особенно в нерест.  А волки летом не нападают. И так дичи в тайге полно. А вот зимой... Да что говорить, девчата, без ружья в тайге делать нечего и  ходить по ней надо тихо.  Браконьеры тоже попадаются. Они чаще всего    мирные к людям, а иной раз   и обидеть могут. Самый страшный зверь в тайге – это человек. Страшнее его нет никого!
Две подруги сидели  на крыльце притихшие, слушали старого, видавшего виды  человека, охотника. Куда им в тайгу! Хотели за малиной сходить, да теперь и с дядькой Иваном страшно будет.  Напугал их дед Архип.  Правду сказать – за забором им ничего не угрожало, а вот если подальше...
- А за забор-то выйти можно? Малины пособирать?
- Да можно,  но ведь не зря мы такие заборы-то налаживали. И  туда  могут незваные гости из леса пожаловать.  Тут, в прошлом годе, забыл я калитку закрыть, так медвежонок пришел, и такой мне порядок в огороде навел – ничего не осталось. У бабушки твоей столовался. У ней урожай хороший был, на двоих  хватило. Вот мы тут и запираемся, за высоким забором живем,  ведь  прямо в тайге!
- И часто  такое случается? – спросила Катя.
- Да нет, не пужайтесь, внученьки,  не часто.   Зверь он тоже не дурак, к человеческому жилью идет только когда подопрет совсем. А тот медвежонок совсем малой был, потерялся, видать. Так,  покуролесил и ушел.
- А что значит, подопрет? – с глазами как у  напуганной  улитки, спросила Алена.
- А голодно когда им. Вот в избушку часто наведывались.  Там они лесные    хозяева, вот и брали, что хотели. Или уж когда совсем голодно,  в лютые морозы, да  в засуху. А вообще медведи зимой спят. Небось, в школе-то проходили.
- Да. Проходили. Только дядя Ваня сказал, что и шатуны бывают.
- А как вы думали? Разбудит, какой-нибудь  незадачливый охотник, вот он и мечется потом, заснуть не может.  Ну, пойдем что ль, покажу вам, как козу доить надо.  А то без молока сидеть будете.  И козе вред!
- А  если у нас не выйдет ничего? – спросила Катерина.
- Тогда мне придется. Хочется, чтобы вы хошь эти два денечка вкусили деревенской жизни. Прочувствовали,   как тяжело на земле жить и пропитание себе добывать.  Тем паче, в таком  суровом краю, как наша Сибирь.
- Да... Тяжко, мы уж поняли! – согласилась с дедом Катерина. У меня тоже жизнь не сильно сладкая была, а такого я и не нюхала.
- А что это ты про свою жизнь так говоришь? Что ж в городе тяжелого? – удивился  дед Архип. Работать-то везде надо, без работы куска хлеба не съешь!
- Я, дедушка, в детдоме выросла.  Родители мои меня бросили в младенчестве, вот так! Сирота я.
- Ой, внучка, прости, не знал. Ну, сирота, пошли, молоком напою.  Картошки  принесу, сварите, да с грибочками!  Пальчики оближете!
- Здорово! А какие грибочки у вас тут растут? – поинтересовалась Катерина. Я люблю грибы собирать. Мы в детдоме часто грибы собирали, поварихе отдавали. Она, что получше  -  себе брала, а остальное нам жарила. Суп варила. Я люблю грибы!
- И как только у нее рука поднималась у вас грибы забирать?  У сирот?
- Если бы только грибы! Они все тащили. И масло, и печенье,  и конфеты.  Тушенку сумками выносили. Одну уволили, другая пришла.  Такая же!
- Да как же можно у детей красть? – искренне расстроился дед.
- Можно. И крадут. И никто их не наказывает за это. Ни суд, ни бог, ни черт!  Морды себе отожрали, и зады тоже. А наши малыши, даже  конфет  не получали, которые спонсоры привозили.
- Ужас, хватит,  Катька, а то сейчас заплачу. Было бы у меня много денег, я бы сама  туда и конфеты и фрукты  возила. И  собственноручно выдавала бы детям. Чтобы не украли!

   Молоко оказалось вкусным. Алена и Катя впервые попробовали козье молоко.  Алена, конечно, пила его раньше, но вкуса не помнила, потому что была маленькой.  Тут, у бабушки на заимке.  Бабушка    всегда держала коз. 
- Ну как молочко? – спросил дед.
- Прекрасно! – ответила Катя. -  И козу доить не так уж сложно оказалось!
- А у меня так и не получилось! – расстроено воскликнула Алена.
- Получится еще, - сказал Петрович. – Что ж,  сейчас повечеряем и спать.  Завтра осмотритесь получшее.   Покупаетесь. Реку вам покажу, пройдусь хоть с вами, а то совсем засиделся.
- Дедушка Архип,  я все спросить у дядьки хотела... Наш дед, ну, бабушкин муж, он где?  Я его не помню.  Не было его уж тогда, когда я тут гостила.
- Так он давно пропал. В тайге сгинул.
- Как сгинул? – удивилась Алена.
Катя, закуривая сигарету,  аж поперхнулась.
- Так и сгинул. Ушел на промысел, в каком году уж и не помню точно, в пятидесятых было...  Искать ходили его,  да так и не нашли. Как в воду канул!   Убили видать!
- За что? -  спросили девушки хором.
- Так кто его знает, за что?  А может и сам помер. В тайге можно и ногу сломать и заболеть. Там докторов нет. 
- Страшно как! – задумчиво сказала Алена.
- Так не он один. Бывали случаи. Пропадали  люди.  Уйдут в избушку и не возвращаются.
- А что за избушка? -  оживилась Катерина, выпустив большое колечко дыма.
- Охотничья! Не на курьих же ножках!  - засмеялся старик. – У нас у кажного тут свой участок охотничий был. Да и по сей день есть.  И у кажного своя избушка лесная. Да не одна. Вот до моей пока дойдешь... Я в нескольких ночевал, пока до своего участка доходил. Бывало и в тайге,  в шалаше. Или гамак на дерево вешал.   По-всякому бывало. Далеко у меня мой участок.
- И сколько же  туда идти? – затаив дыхание,  спросила Алена.
- Почти три недели. Если пешком. Бывали годы,  меня туда на вертолете забрасывали. Места там непроходимые, дорог нет. Зато место – сказка! 
- А как на вертолете?
- Просто. На поляну садился. Летчик у меня знакомый был. Еще с войны.
- А ты воевал?
- А кто тут не воевал? Все наши воевали. А молодежь в деревне, еще и в Афганскую воевали.  Есть тут у нас один парень – видный, молодой, охотник хороший,  тебе бы такого мужа! Так он и в Чечне был.  Куда пошлют, там и воевали!
- А наш дед тоже на фронте был?
- И твой был! Там уцелел, а у себя в родных местах сгинул.
- Странно это как-то! – тихо сказала Катерина. – Неправильно.
- Ванька – дядька твой  в его избушке жил всегда. Там промышлял. Соболя бил, белку.  Он  там по полгода жил. Чай,  дома-то не ждали! А теперь в тайгу нос не кажет. Как твой батя помер, так  как отрезало. Дальше нашей заимки не уходит. Привезет все, бывало, матери, да и мне, что попрошу   купит, дела поделает, и обратно в деревню.   Ну,  тут у нас за забором пошастает  - орехи, когда сезон  собирает – кедровые,  живицу, ягоду всяку, грибы. Тут у нас далеко ходить не надо. 
- А чего он боится? – спросила Алена.
- А кто его знает? Сама у него спроси! – дед встал и, уходя, наказал, - калитку заприте хорошенько. Печь я вам растопил,  дом тоже заприте, да коли чего кричите. Я сплю плохо, услышу.   Спокойной ночи, как там девки гадают...   А...   сплю на новом месте – приснись жених невесте! – и             по-молодецки рассмеявшись, удалился.
- Да, веселый дед у твоей бабули в соседях! – рассмеялась Катя. – Было бы ему годков на 40 меньше!  Я б его закадрила.
Девушки посмотрели друг на друга и  дружно рассмеялись. Алена представила  подругу  с дедом Архипом в обнимку и расхохоталась еще  сильнее.  А Катерина так и вообще никак не могла успокоиться...

   Утром  девчонки спали долго.  Уже ближе к одиннадцати часам, услышали стук. Стучался дед. Потом кричать начал:
- Внучки, пошто спите так? Вставать давно пора. Козу-то мне хоть выдайте, ей уж  и подоиться пора, и покормиться!
Алена  вскочила с кровати  и в чем была,   выскочила на двор. Открыла калитку и опять  заскочила в сени. Накинув на себя  легкий халат,  снова   вышла   и сладко  потянулась. 
- Эх, молодежь! Спать, что ль сюда приехали? – покачав  седой головой, сказал старик. – Кур-то выпустите, пусть гуляют, а козу я заберу.  Привяжу ее на лужайке, пусть травку зеленую пощиплет.
- Ой, дедушка, мы так вчера устали! – пыталась умаслить старика Катерина, которая тоже  выползла из дома  на яркое солнце.
- Устали! Молодые вы, вам сил не занимать. Как говорят-то  - кто рано встает, тому  и бог подает! А вы приехали на день-другой и спите до полудня! Идите на речку,  искупайтесь, позагорайте, а потом и позавтракаем. Поздновато, правда.  Молока принесу  скоро. А вы сходите в  курятник, да яйца поглядите. 
- А как? – удивленно спросила Алена.
- Ох, всему вас учить надобно! Одно слово – городские.  Сейчас сам посмотрю. А вы решайте, завтра  с Иваном поедете, аль тут еще задержитесь.
- А вы тут скучать не будете? – игриво спросила Катя. – И подойдя к деду,  поцеловала его в морщинистую щеку. – У меня никогда не было дедушки, как приятно иметь деда!
- Да. Целоваться ты умеешь, подлиза, а вот чтой-то Аленка меня не целует?
- Отчего нет? – сказала Алена, подошла к старику, обняла его и поцеловала. – Спасибо вам, за бабушку!
- Я ж тебе говорил! Не Выкать мне! Вы для меня  обе  внучки, - однако, отпускать от себя Алену не хотел. Так и стоял, обняв девушку.
Катерине показалось, что дед как-то слишком близко к сердцу воспринял поцелуй и объятия  Алены. Глаза у него повлажнели, он вытер  катившуюся по щеке   слезу рукой и сказал:
- Ну, будет, будет, расчувствовались мы. Надо уж за дела приниматься. Пойду я...


- Что это старик так зашелся, когда ты его обняла-то? – спросила Катя у подруги, нежась на берегу речки, после купания.
- А я почем знаю? Странно, просто вспомнил меня маленькую, вот и всплакнул. А тебе понравилось у бабушки в доме?
- Здорово! У Ивана вроде тоже деревенская изба, да не прибрано там, по-мужицки как-то выглядит. А тут, так уютно, тепло. Видно, что хозяйка добрая жила. Все с любовью обустроено. И кровати эти с подушками от мала до велика, как в старых фильмах. Я ведь не видела такого никогда. Вчера с керосинкой сидели, а свет-то в доме есть. Абажур-то висит и провода проложены.
- Генератор у них тут.  Свет сюда не подведен, - сказала Алена. – Я это сразу поняла. Шумит, слышишь? Старик, наверное, включил. А вчера не было.
- Точно. Шумит сильно.  Ты как? Накупалась уже, может,  пойдем?
- Давай, - Алена встала, собрала  кое-какие вещи в пакет, глянула куда-то вдаль и сказала, - а речка-то тут маленькая. Не широкая, но быстрая.  И заросла вся.
- Да. Это не Обь. Там, небось, и берегов не видно!
- Нам и тут хорошо!  - сказала Алена.  – Иван говорил, что тут рыбы много. 
- Думаю, да. Тут никого. Дикий край!  Деревня далеко, может, рыбаки появляются?
- У деда спроси. Пошли домой. Надо переодеться и вдоль берега пройтись. Деда прогулять, он вчера хотел.
- Давай, - Катя тоже встала и побрела по тропинке к дому, ее разморило на солнце и хотелось  только спать, а не гулять по берегу.
Войдя в прохладную избу, девушки  обнаружили на столе только что испеченный хлеб, от которого шел аппетитный дух и крынку молока.  Подруги   восхищенно  вскрикнули  и набросились на еду.
- Вкусно как! Это тебе не Макдональдс,  настоящее молоко и настоящий хлеб. Дедуля дает! – дожевывая  кусок ароматной краюхи и запивая молоком, сказала Алена.
- Точно. Слушай, а может, с дедом за забор сходим?  Малины наберем. Есть тут малина?
- Думаю, есть, а там кто ее знает.
- Вам Иван что велел? – опять появившись почти бесшумно, сказал старик. – В тайгу без него не ходить.
- Ой, дедушка Архип, а ты нас не проводишь? Страсть как малины хочется набрать! – спросила  Катерина.
- Я что, я могу, только старый я, если только недалеко. Прямо за забором нет ничего. Там крапива одна. А вот чуть подальше малинник есть, там много ягоды. Ходил  третьего дня. Варенье сварил.  Зимой без малины совсем беда.  Насушил в печи немного, в чай добавляю, завариваю, когда хворь пробирает.   Раньше ведь у меня и пасека была. А теперь с медом беда. Иван привезет немного, так берегу его.
- Ну, что, пошли? – спросила Алена, беря в руки  пустой бидончик, и подавая Кате  небольшой  глиняный кувшин.   -  Хватит и этого,  -рассматривая емкости, проговорила Алена. Это бы наполнить.
- А куда ты собралась-то в таком виде? – удивился старик. – Чай, не на прогулку  по деревне идешь. В тайге тебя  гнус заест, мошка там всякая, клещей полно. Одевайтесь так, чтобы все закрыто было и сапоги наденьте. Вон у  бабушки твоей стоят в уголку.  Если не по размеру, так я принесу еще.
- А как нам одеваться? У нас кроме джинсов и курток ничего нет. А в них жарко. 
- Ниче, пар костей не ломит! – улыбнулся старик.  – Куртки у вас совсем легкие, а на голову платки повяжите, да так, чтобы лоб покрыт был.
- Ну, я так не хочу! – заныла Катерина. – Совсем спаримся там! И ягоды не в радость будут.
- А иначе в тайгу и не ходят.  Наловишь энцефалитных клещей,  что потом делать будешь?
- А у нас прививки! Мама мне велела сделать, перед поездкой. Иначе бы не пустила.   И у Катьки тоже. Мы вместе делали.
- Ох, ты! Молодцы...  Это хорошо, а что ж в Москве такие прививки делают?
- У нас тоже стали такие клещи появляться.  В Травмпункте  делают.
- А когда мы с тобой в прошлом году в Индию ездили, помнишь, сколько прививок делали?
- Ой, лучше не вспоминать...
- Ну и правильно, - сказал старик, - береженого бог бережет, лучше перестраховаться. Все, оделись? Пошли тогда. Только зайду домой, ружье возьму.
- Ружье? – удивилась Алена. – Мы же рядом, зачем нам ружье?
- Раз сказал, знать, надо так! – возразил ей дед.  – На всякий случай.
- А ты в  свой  маленький  рюкзачок навигатор положи, да  попить  возьми, - сказала Катя подруге.
- Точно, надо водички взять, а то мы в таком прикиде, что пить будет хотеться постоянно.  Вода с потом выходить будет, - согласилась Алена.
- Ну вот, собрались, готовы мы. Веди нас, дедушка, сейчас ягод наберем, а вечером  с молоком, да с хлебом полакомимся, -  сказала Катерина и,  взяв в руки кувшин, направилась к двери.
- Что ж, пойдем, провожу вас, да сам косточки разомну. – Старик  вышел за девушками и, велев им подождать немного, зашел к себе  за ружьем. 
Через несколько минут  старик и девушки  зашагали по узкой тропинке, ведущей в тайгу. Тропа огибала  избы и уходила  далеко в лес.  Сначала они шли мимо каких-то кустов или мелких деревьев, Кое-где торчали молодые березки,  хвойных деревьев не было вообще.  По обеим сторонам тропинки  высокая трава распадалась,  будто пробор,   в ней  копошились насекомые, жужжали   трудяги  шмели.  Бабочки,  со свойственной им беспечностью, перелетали  с цветка на цветок,   и  пили сладкий нектар,     заросли    Иван-чая радовали глаз,  слегка качаясь на легком ветру,   и  были похожи на розовые облака, спустившиеся на землю. Солнце  грело,  ласкало землю и   на смену утренней прохладе,  и ароматам свежей  зелени,  пробуждались  запахи  послеполуденного леса,  прогретой коры,  сладко-пряного  аромата    земляничной листвы,  и едва различимый запах хвои.  Впереди,   за небольшой поляной, усеянной  крупными  ромашками, стоял высокий,   уходящий  высоко в небо  хвойный лес.   Пейзажи   были настолько волшебными и умиротворяющими, что девушки,  не обращали внимания ни на   нещадно палящее солнце,   ни на то, что тропинка внезапно кончилась,  и им теперь приходилось  переходить   нехоженое поле, высоко поднимая ноги  и постоянно спотыкаясь о кочки.  Дед Архип  не отставал от  девушек ни на шаг,  и,  казалось,    совсем не утомился:
- Скоро придем, - сказал старик, - Вон там малинник, чуть не доходя до высокого леса.   
- А вы не устали, дедушка, - забеспокоилась Алена.
- Устал, но сейчас отдохну. Сяду на пенек и буду вас охранять, пока вы ягоду собирать будете.
- А почему возле  домов ничего нет? – поинтересовалась Катя.
- Так вырубили лес-то, когда строились. Теперь там всяка поросль растет, а ни елок, ни кедров нет.   Молодой лесок.    Малина там тоже есть, но маловато.  Тут побогаче будет.
- Так ведь вы уж давно строились, что же там ничего так и не выросло?
- А зачем?  Так посмотришь – за домами тайга. Мы прошли-то чуть-чуть. Это только поле такое большое, и то, кажется только. Просто жарко, да и шли, отвлекаясь – то на цветочки,  то на бабочек.  Вы ж девчата, вам это интересно. 
- Неужели мы совсем рядом с хутором?
- Меньше  пятисот метров прошли. Рядом совсем.
- Ничего себе. А почему мне показалось, что мы ушли далеко?
- С непривычки это. Далеко я бы вас и не повел. Да и сам не дойду. Ну, вот, пришли. Я сяду, а вы  работайте.  Бидончики маленькие у вас – быстро наберете.
Девушки занялись сбором ягод,  малина была крупная и сочная,  и так и просилась в рот. Но девушки  хотели побыстрее наполнить бидоны, а уж потом  вволю наесться сладкой и пахучей ягодой. Дед Архип задремал в теньке, сидя на большом пне.  Ружье он поставил между ног и, опираясь на него, давал храпака.
- Сейчас наш Петрович всю живность в тайге распугает, -  засмеялась  Катя.
- И не говори, -  улыбнувшись, сказала Алена, - пусть поспит. Устал он. Хоть и недалеко отошли, а он  притомился. Старенький он.
- Точно, на солнце разморило. Жара. Кто бы мог подумать? Приехали, дождь обложной лил.
- Погода тут неустойчивая. Да и земле надо воды попить. А то засохнет все. И пожары могут быть лесные.
- Лен,  я уж набрала  кувшинчик. Пойду посмотрю, что у деда за ружье.
- Ты что? С ума сошла!  Ружье-то тебе чего далось?
- Да ради интереса.  Гляну просто.
- А оно не выстрелит?
- А чего ему стрелять-то? – засмеялась Катерина. – Не боись, у меня все схвачено!
- Что схвачено? – испугалась Алена.
- Да умею я с оружием обращаться.  Вот и все!
- Умеешь? Откуда? В детском доме учили?
- Я  биатлоном занималась много лет. Стреляю, не хуже любого охотника.
- Первый раз слышу! – удивилась  Алена.
- А разве я тебе не говорила?
- Нет.
- Я в Спортшколе училась.  Олимпийского резерва! Не хухры-мухры!
- А что ж бросила?
- Не знаю.  Что-то в голову вступило. Роман закрутила с одним. Он меня и отговорил, я уже  школу заканчивала, взяла  и бросила. А потом он меня бросил. Вот и вся сказка.
- Так, выходит, ты и на лыжах умеешь кататься?
- Ага, кататься! Бегаю, не догонишь! -   захохотала  Катька.
- Чегой-то? Что стряслось? – проснувшись, и встревожено оглядываясь, спросил  дед  Архип.
- Все нормально! – сказала ему Катерина. – Мы уж набрали ягод, пора обратно идти. Ты отдохнул, дедушка?
- Ох, вздремнул! Хорошо тут в тенечке-то. Ну что, пошли что ль?
Дед, покряхтывая, встал с пенька, немного постоял, держась за спину, нагнулся чуть вперед, потом назад и сказал:
- Ухайдакали вы меня, девки. Давно так далеко не ходил.
- Так ты сказал, что мы рядом совсем! – воскликнула Алена.
- Рядом-то рядом, дак,  я уж несколько лет от дома дальше реки не хожу.   А тут в тайгу! Да по солнцепеку!  Малину-то  и грибочки я  прям за забором собираю.
- А ты сказал, что там нет ничего! – воскликнула Алена.
- Дак, собрал все... Говорил же, третьего дня...
Возвращаясь обратно, дед все чаще  жаловался   на  свою несчастную долю, на то, что ему не дойти до дома, и  кряхтел.
Но вот показался забор, за которым действительно сплошняком   росла высоченная крапива. Пройдя пролесок,  девушки спросили у старика:
- Так почему лес тут так и не вырос. А только молодые деревца, да крапива с кустарником?
- Мы ж тут сеяли раньше. Поле  наше  тут было. Рожь, овес... А бабушка твоя, - и показал рукой в сторону дороги, по которой они приехали с Иваном, - там еще и картошку сажала. Так я ей помогал всегда, и сажать, и копать, и окучивать.  Работа тут тяжелая. А потом как состарились оба, так и сажать-то перестали. Вот все и заросло крапивою, да лесом.   Почитай уж лет пятнадцать-семнадцать тут не сажали ничего.
- А как же вы в последнее время обходились?
- Дак, привыкли уже. У меня немного картошечки посажено, а муку, да овес, рожь  там,   ячмень нам Иван привозит. Кур кормить. Из муки покупной уж давно печем.   А куры они корма требуют. 
- Да, - со вздохом сказала Алена. – Тяжело пожилым таким трудом заниматься. Мы б с тобой и сейчас не смогли.  – Обращаясь к подруге, сказала она.
- Смочь-то смогли бы, да не приучены! -  сказал старик. – А вот кабы тут выросли, так все бы умели.
- Каждому свое! – возразила Катя. – Если бы у меня были родители, и жили бы в деревне, или где-нибудь тут у вас, я бы с удовольствием все делала и им помогала. Только нет их у меня!
- А почему поляны в тайге лесом не зарастают? – спросила Алена.
- А кто их знает! – ответил ей старик. – Природа, у нее свои законы. На том лугу я для коровы своей траву почитай всю жизнь косил. И   дед твой, Аленка, и дядья. Только потом, после школы разъехались все. Так мы тут со старухой и остались, с бабушкой твоей.   Корову я давно уж продал. Теперь вот коза осталась одна. Белка. 
- А у тебя дети есть? Жена у тебя была? – спросила Алена.
- Была. Да померла рано.  Детей у нас с ней не было.
- А те дома, что рядом стоят, пустые, чьи они?
- Дак, наше тут все.  Одна изба жены моей покойницы, оттуда ее замуж брал. А вторая,  Дедом твоим построена для детей. Их ведь было пятеро у бабушки. Да не остались они тут. Вернее сказать, не вернулись. Вот и забросили его. Так приезжали порыбачить и в  тайгу сходить,  но жить там никто так и не жил. Вот и заветшала она.  Но  еще крепкая. Низ из лиственницы слажен. Крышу Иван перекрыл, чтобы влаги не было. А так его подправить, еще послужит. И жены моей домик не ухожен стоит. Мне-то и своей избы  хватает. Там ее семья жила.  А после войны все поумирали,  я еще долго его в порядке содержал, а теперь одряхлел и я,  и дом.   
- Печально рассказываешь, дедушка. Так и нет детей-то?
- Ну, почему ж. У меня все твои дядьки в сыновьях ходили.  Я всю жизнь тут живу и во всем их матери помогал,  -  заходя  к себе во двор, сказал дед Архип.
- Бабушка  твоя кое-что сказать тебе велела,  перед смертью. Все тебя ждала.
- Ну, так скажи! – воскликнула Алена, заглядывая деду в глаза.
Из глаз у старика покатились слезы. Он  поглядел на  Алену  с таким отчаянием и с нескрываемой нежностью. Утирая слезы,  он сказал:
- Устал я, потом. А коли что, так сама найдешь. Когда в доме убираться будешь.
-Что найду? Где?  – удивилась Алена.
- То, что сказать велела.   Только гляди, пока я живой не ищи! Я сам должен...   Пойду, устал...  Вечером приду.
Озадаченные девушки постояли возле его калитки и будто очнувшись, пошли дальше, к своему дому.  Уже заходя  в сени,  Катерина  как-то странно  посмотрела на Алену. Перехватив ее взгляд,   девушке показалось,  что та   уже о чем-то    догадывается. Хотя о чем? Алена даже и предположить не могла – что надо искать, где,  и зачем!  И что должен был рассказать Алене этот   несчастный   старик.

http://www.proza.ru/2013/10/28/1679