Айдын

  Собрание садового товарищества Малинки подходило к концу.

  Семен Кузьмич - председатель СНТ  и бухгалтер Вера Фоминична отчитывались, куда потратили «кровные». Народ роптал и недоверчиво косился на выступающих.

    Особенно недоволен был работой садового начальства Айдын, давнишний член товарищества, владеющий  небольшим крайним участком возле ручейка с красной торфяной водой.

    Он обличал «мошенников» в воровстве, призывал отправить в отставку и завести уголовное дело.

      По окончании мероприятия правдоискателю стало плохо.  Петляя на велосипеде и отбиваясь от злющих комаров, кое-как добрался до садового домика и без сил свалился на диван.

     На грудь, как будто пять тонн положили. Дышать трудно, болела и кружилась голова. Жена Марина металась в отчаянии, не зная что делать.

   К счастью, оказалась дома соседка Наташа – мать одиночка, гинеколог местной районной больницы. Она тут же поставила диагноз:

   - У него сердечный приступ, а может быть, даже инфаркт.

   Дала каких-то лекарств, велела лежать неподвижно до приезда неотложки и сидела рядом, держа руку на пульсе больного.

   Айдын и Наташа частенько навещают друг друга, когда Марина по каким-то причинам не приезжает на дачу. Пьют водочку, болтают обо всем, делятся сокровенным. Соседка любит слушать бесконечные веселые истории из жизни Айдына, которые тот рассказывает всегда с большим мастерством.

     «И что же это за место такое?» - думал бедняга, лежа на диване в ожидании врачей. «Почему именно здесь со мною всегда случается что-то ужасное?».

    Уже второй раз вот так, на скорой, ему предстоит покинуть островок дачного благоденствия. Два года назад упал с крыши - серьезно повредил позвоночник, и теперь в него вставлены какие-то «железные запчасти». Спина болит. Не то что работать, как раньше, строить дом -  даже просто долго сидеть или стоять невозможно. А сейчас вот - сердце... Кто до недавнего времени знал, «где это сердце находится»! Всегда в доме полно друзей, кипит веселье, жарится кябаб. За всю жизнь съел, наверное, не один табун баранов. Так что теперь, забыть и об этом? Что же останется тогда?  Да еще каждый рубль с величайшим трудом достается. И кто на работе захочет держать инвалида?…

     От грустных мыслей становилось еще хуже, и Айдын, наверное потому, что так бывает обычно, когда человеку приходится переживать подобное, стал вспоминать свою жизнь…

     Молодость прошла в Баку. Красивый парень полукровка (мать – русская, отец – родовитый азербайджанец) был похож на Алена Делона и очень нравился девушкам. Позже, с годами, на  лице проявились черты мудрого Гейдара Алиева. Прищур глаз, неторопливые манеры, речь с подражанием даже в интонации, обнажали признаки правящей нахичеванской породы.  С карьерой тоже все ладилось:  совсем молодым занял руководящую должность в райкоме партии.

     Однако счастливое время закончилось быстро,  с приходом Горбачева и его непонятной перестройки. Понимая, что в Баку при новой власти ему больше ничего хорошего не светит, посадил двух малолетних детей и жену  на старенькие жигули, захватил самое необходимое и взял курс на Москву, где уже к тому времени обосновалась теща.

Пришлось ехать через Чечню, где по дороге переселенцев не раз пытались ограбить бородатые люди с автоматами. К счастью, остались целы спрятанные под капотом деньги от проданной бакинской квартиры, на которые в Москве удалось купить лишь крохотную комнату в коммуналке.

     Затем были годы борьбы за выживание. Неудачно пытался заниматься бизнесом, но в конце концов устроился на работу и вместе с женой по совету родственника пошел получать второе образование - юридическое. Марина стала судебным приставом. Айдын занялся оформлением сделок с недвижимостью и поступил на работу в компанию бывшего соратника по партийной работе, армянина, сбежавшего в 90-е из Баку.

    Всего добился сам. Купил трехкомнатную квартиру, дал образование детям, постепенно достраивает дом на даче.

     Но как часто бывает, не совсем гладко складываются отношения с тещей, которая живет  с ними в одной квартире, занимает отдельную комнату с единственным балконом и без конца дымит тяжелыми вонючими сигаретами.

    От постоянных упреков и разборок Айдын полюбил укрываться на даче, которая со временем стала единственным местом, где он может расслабиться и чувствовать себя комфортно. Здесь он с любовью воссоздал для себя «кусочек Родины» с мангалом и уютным двориком, национальной музыкой и ресторанными песнями бакинского прошлого. Да и работа требовала присутствия по большей части не в Москве, а области, - там его фирма ведет строительство…

    Неотложку пришлось ждать два часа. Врачи, недовольные тем, что   нести больного до машины некому, а  перспективы чаевых отсутствуют, были суровы и немногословны. Через вечерние подмосковные пробки пациента увезли в Москву и сдали в приемное отделение больницы по месту прописки.

    В компании таких же несчастных прошел уже знакомую ему процедуру: кардиограмма, узи, рентген…, а затем был размещен в реанимации. Диагноз «инфаркт», поставленный Наташей, подтвердился.

    Напичканный лекарствами, Айдын отупел и чувствовал полное безразличие ко всему. Одна только мысль неотступно преследовала его и не давала забыться.

    «Неужели это все происходит со мной!? Неужели вот это жуткое место, где выставлены в ряд койки с валяющимися без сознания тяжело больными, окутанными, подобно космонавтам, проводами и трубками, теперь и есть мое обиталище?! Какой ужас, что я – один из них в этой страшной комнате, откуда многие, попадая сюда вот также точно с дач и квартир, стартуют потом навсегда в «космос»!».

    Чувствуя себя брошенным и одиноким, продолжал философствовать.

   «Не может быть, чтобы грань между жизнью и смертью была столь тонка. Еще вчера вместе с другом Игорем сидели за шашлыком и наслаждались тишиной летнего подмосковного вечера. Не верю, чтобы вот так, без какой-нибудь аварии, происшествия или катастрофы, все вдруг изменилось! И никто не скажет, насколько это серьезно. Чего ждать? Да и спросить-то не у кого».

    Безразличие и спокойствие персонала на этом «космодроме» удручало. Пару раз пытался окликнуть молодую медсестру, но та лишь посмотрела сквозь него, как будто перед ней не живой человек, а приведение,   и молча прошла мимо. Похоже, до больных тут вообще нет никому дела!

     Наконец подошел доктор, проверил, как Айдын реагирует на простые вопросы. Убедился, что больной адекватен, и сказал, что придется денька два побыть под наблюдением в реанимации, прежде чем ситуация выправится и станет стабильной. Добавил также, что причина инфаркта – сужение коронарных сосудов сердца, и по всей видимости, ему предстоит стэнтирование.

    Не поняв ни слова из той части, которая касалась медицинских тонкостей, Айдын немного успокоился, почувствовав, что его положение не безнадежно. С этими мыслями он провалился в темноту…

    Через два дня его перевели в обычную больничную палату. Соседи были все сердечники с такими же или похожими проблемами. Оказалось, очень много людей попадает в подобные ситуации. Там, в этой больнице,  нескончаемым потоком идут операции на сердце. Простейшая из них, когда для улучшения кровотока в коронарных сосудах, заросших «ржавчиной» от  чрезмерного употребления шашлыков и копченостей, вставляют специальные приспособления - стэнты. 

     Обитатели палаты 635 оказались очень забавными.

  Сосед напротив – Гамлет, армянин лет шестидесяти. Попал сюда две недели назад и с нетерпением ожидает операции. Ему постоянно велят быть в готовности, но в последний момент, когда наступает оговоренная дата, объясняют, что «пока нет необходимого оборудования» и придется подождать еще. Пятнадцать – двадцать  тысяч, что он предлагает для ускорения процесса, не берут по той причине, что «левые» клиенты платят в  десятки раз больше.

   Здесь, как и в других больницах Москвы, основная масса пациентов находится в ожидании благоприятной ситуации,  когда ослабнет поток «левака», идущий параллельно, как люксовский литерный поезд - без заминок и остановок. Тогда для бедолаг из «плацкартных вагонов, стоящих  в тупике»,   наконец,  «загорается зеленый свет семафора». Пока же Гамлет  вот уже вторую неделю по утрам бреет сначала лицо, а затем пах. Для лапароскопии используются сосуды, находящиеся как раз там.

   Второй сосед – молодой парень лет двадцати пяти, потерявший здоровье от увлечения наркотиками. Родители не раз отправляли его на лечение, и положительных результатов, вроде, удалось добиться. Но за это время пришло в негодность сердце. А ведь совсем еще молодой человек!

    Еще один – таджик-мигрант. Семья в Душанбе, а он здесь работает на стройке. Тоже нуждался в операции на сердце. В больнице его навещала какая-то необъятных размеров женщина. Соседям по палате он объяснил, что это его «здешняя московская жена». Джамшут хотел после операции уехать на реабилитацию домой, а потому все время был озабочен проблемой, кому бы из товарищей «продать жену» на время своего отсутствия в Москве.

     Однако, после того как у Джамшута обнаружили вирус гепатита, его быстренько выписали из больницы. Да тут еще началась компания по выборам московского мэра, и в программах всех без исключения кандидатов самым выигрышным пунктом стала борьба с нелегальной  миграцией. Так что, выйдя из больницы, бедолага сразу же попал в цепкие лапы миграционной службы -  операцию не сделал и «жену продать» не успел.

     Находился в палате и довольно странный персонаж – старичок лет семидесяти. Всем говорил, что женат на молодой. Но за все время его ни разу никто так и не проведал. Однажды, когда Айдыну не спалось, в сумерках ночной палаты увидел, как  высокий жилистый сосед, весь покрытый седой шерстью, встал и снял трусы. На нем осталась лишь подвязка, удерживающая  огромную грыжу. В таком виде он долго сидел на кровати, не шевелясь. Через какое-то время дедуля опять надел свой аксессуар, потом снял снова. Вероятно, дома он привык спать голышом. Позже эти ночные упражнения заметили Джамшут  и Гамлет. Днем, когда «нудист» выходил куда-то из помещения, три представителя Востока начинали эмоционально обсуждать увиденное ночью представление.

    Промелькнул, как комета на небосклоне, еще один, в отличии от других ничем не примечательный обитатель палаты 635, попавший туда, видимо, по недоразумению. Это был сотрудник ФСБ, быстро сообразивший, что спасать себя нужно в другом месте, и как стало известно потом, удачно сделавший операцию в частной клинике, отдав за нее аж 700 тысяч. 

    Колоритные соседи отвлекали Айдына от грустных мыслей. Но полностью расслабиться он не мог, ведь предстояла операция, в которой, как он понимал, никто из врачей не заинтересован. Обследование провели поверхностное, стэнты рекомендовали какие-то второсортные, не говоря уже о том, что впереди маячила невеселая перспектива бриться дважды по утрам недели две-три подряд.

    Из Баку прилетела старшая сестра - сама кардиолог.  Быстро оценив ситуацию, убедила Айдына  пройти обследование в платном кардиологическом центре, где у нее сохранились связи еще с далеких советских времен, когда защищала диссертацию. 

    Прощаясь с товарищами по несчастью, пожелал им не болеть…

   Через три недели после операции Айдын был уже на даче, принимал гостей и пробовал люля-кябаб из говядины…