Нелюдь окончание

      Я залез на БТР, тот заехал в пруд и погрёб к заводу. Парни рассказывали о своих приключениях, я о своих. Мы смеялись, один Илья был почему-то невесел. Видимо, у него были дурные предчувствия. Я же наоборот был полон оптимизма, думал о великой борьбе, которая начнётся с Чеховского майонезного завода и распространится по всей стране.
      Когда заехали на завод, то сразу же побежал искать телевизор. На украинские каналы надежды не было, но на здании заводоуправления видел тарелку спутниковой антенны, так что можно будет посмотреть огласку в мире. Я был уверен, что огласка и громкая, должна быть. К моему удивлению оказалось, что среди настроенных каналов в перечне были только спортивные, о путешествиях и много порно. Никаких новостей. Пришлось поискать. Ага, нашел новости и там действительно рассказывалось о событиях в Петровке. Показывали фрагменты видео, которые я выложил в сети, включая и убийством мэра. Немного раздражала позиция коллег, которые будто не замечали, что происходило не просто убийство, а убийство нелюди, кровожадного чудовища! Не обращали внимание на позы администратора и подростков, которые выставили свои затылки, чтобы отдать свою кровь, не замечали, что этот хренов мэр был, как для человека, слишком устойчив к оружию. Называли меня убийцей. Да какой я к чёрту убийца! Я - уничтожитель нелюди, откройте же глаза, коллеги! Ладно, люди на Западе, живущие в тепличных условиях, они могли не понимать, что тут происходит, но наши то должны были сообразить! Открыть глаза, вспомнив хотя бы события во Врадиевке! Я тогда не понимал, что стало их катализатором, а теперь то всё стало ясно: нелюдь перешли все переделы, начали не только пить кровь терпляков, а попытались их есть! Да-да, они хотели съесть ту девушку и именно это вызвало возмущение населения! Хер с вами, пьёте кровь - пейте, но жрать нас нельзя! Инстинкт самосохранения привел к штурму милицейской отдела. Я надеялся, что увидев мое видео, услышав о мужественной борьбе Чеховского майонезного завода, люди поймут, что нельзя давать пить свою кровь, нужно восставать и воевать! Победа будет за нами!
У меня аж сердце замирало от мыслей о борьбе, которая предстояла. Я сидел в уютном фойе на диване, мне принесли кофе, я вспоминал бой с мэром, погоню к реке и по реке. Что это был за хер, который преследовал меня и которого не взял даже выстрел из гранатомета в упор? Видимо, какое-то шишка! Ну ничего! Не подстрелил, так утопил! Я сделал их!
Завибрировал телефон, который я недавно включил. Посмотрел. Тимофей. Может он пришел в себя и хочет получить эксклюзив?
- Слушаю.
- Ваня, Елена у них! Поговори с...
Я выключил телефон. Сначала прервал разговор, а потом вовсе вырубил. Этим подонкам не удастся меня напугать и заставить делать то, что им нужно. Не хочу ничего знать. Никаких разговоров, только действия! Я вскочил. Мне стало очень грустно и тревожно. Сердце заныло. Побежал в столовую, чтобы отвлечься, там был как раз обед. Антонпалич Петрович сказал речь, в которой вспомнил Чехова и борьбу и Украину, потом мы съели по столбику «Архиерея», который начинал меня нравиться, принялись за еду. Ильи почему-то не было в столовой, видимо дежурил на стенах. Вспомнил его слова о том, что что-то готовится, потом об утонувшей нелюди. Нужно было рассказать о ней Илье, возможно появление той нелюди как-то связано с кознями, которые он ожидал.
Я поел и пошёл к компьютеру, чтобы подробно описать события сегодняшнего дня. Они уже сложились в чудесный репортаж. Потом еще обращение к согражданам о необходимости борьбы. Я уже заканчивал материал, когда неожиданно замер. Пальцы замерли в нескольких миллиметрах от клавиатуры. Я думал, морщился, крутил головой, потом выругался. Вскочил и побежал. В кабинет директора.
- Мне Антонпалыча Петровича, срочно! - сказал я секретарше таким тоном, что она не переспрашивала. Позвонила и сказала, что могу проходить.
Я зашёл в кабинет, но там никого не было.
- Проходи сюда. - услышал голос директора и увидел дверь, ведущую в заднюю комнату. Прошёл, попал в небольшой гимнастический зал с десятком разнообразных тренажеров. Директор как раз делал жим штанги лежа. - Привет Ваня, что за срочность?
- Не знаю с чего начать. - скривился я. Он, видимо, увидел мое лицо, потому что отложил штангу и сел, внимательно посмотрел на меня.
- Говори.
- Понимаю, что я здесь новенький. Вы не знаете меня и...
- Да почему же не знаю! Несколько боев могут рассказать о человеке гораздо больше, чем годы и десятилетия обычной жизни. Ты наш человек, это я знаю. – заявил директор.
- Спасибо, Антонпалыч Петрович. Но сейчас я буду говорить вещи, которые, возможно, вам не понравятся. У меня нет прямых доказательств, но имеются некоторые факты. Я их доложу, а вы уже решайте.
- Говори.
Я рассказал о поездке в город. О том, что мэр приехал в интернет-кафе, будто знал, что там есть я. Он открыл дверь и залетел в зал, зная, что я там. Сразу начал искать меня, нашел и атаковал. Никаких колебаний.
- Но откуда он мог знать, что я там?
- Могла сообщить администратор. – предположил директор.
- Могла. Если поняла бы, что я с завода. Но она не выглядела слишком уж догадливой. К тому же она никуда не звонила. Я бы услышал разговор.
- Могла выйти.
- И не выходила. Я не настаиваю на выводах, просто ещё несколько фактов. Мы договаривались, что после завершения дела я вернусь к дороге у реки, где меня подхватят ребята на БТРе. Только случайно, я не смог этого сделать и добирался до завода сам. Но выяснилось, что БТР и не заезжал за мной! То есть, если бы я действовал по плану, я бы не вернулся! Возможно, на берегу меня ждала засада!
- Это предположение.
- Предположение. Но есть ещё факт, что когда мы встретились уже здесь, на берегу пруда, Илья был очень удивлен и спросил, а как же мэр. Это слышали другие ребята. Так у меня вопрос, откуда он мог знать о мэре? Если только сам не вывел его на меня!
Я увидел, как окаменело лицо Антонпалыча Петровича.
- Илья был со мной с самого начала. - хрипло сказал он.
- Я знаю и я сам видел, как он рисковал жизнью и дрался с нелюдью. В конце концов, он меня спас, когда я только сюда приехал. Возможно, я ошибаюсь, я бы очень хотел ошибаться. Но у меня есть некоторые подозрения и я решил о них доложить. А уже ваше дело решать, что делать дальше.
- Зачем ему предавать? Он столько лет воевал с нелюдью, а теперь, ни с того ни с сего предал? - директор поморщился.
- Я не знаю, для чего. Но человек меняется. И каждый человек имеет свои слабости. Не верю, что Илью могли запугать или что он сам решил перебежать к нелюди. Потому что он - сильная личность, боец! Но даже сильного человека можно одолеть, используя слабых людей рядом.
- Что ты имеешь в виду? – прямо спросил директор.
- Родители, жена, дети, друзья, что-то очень важное для него, за что могли ухватиться и заставить его предать. Это только слова, у меня нет никаких доказательств. С таким же успехом, я могу быть засланным казачком, задача которого поссорить здесь всех и сделать так, чтобы завод сдался. Такое тоже возможно, к сожалению. Нелюдь хитра.
Антонпалыч Петрович посмотрел мне в глаза. Я выдержал его взгляд.
- Хорошо, Ваня, молодец, что рассказал.
- Ну, мне же теперь назад дороги нет. В Киеве я - враг государства, там меня посадят, а скорее просто убьют. Я теперь с вами до последнего.
- До последней чудовища. - директор улыбнулся. - Теперь иди, мне надо пообщаться с Антоном Павловичем.
- Я хочу расспросить рабочих завода об их жизни и борьбе. Вы не прочь?
- Нет. Расспрашивай.
- Спасибо.
Я пошёл в цеха. Переговорил с несколькими десятками человек. Никто от разговора не отказался, меня уважали, слышали, что я завалил эсбеушника, а теперь еще и мэра. Я расспрашивал, как они оказались на заводе, почему решили бороться, что стало с их родственниками. Большинство их не были идейными бойцами. Просто колхозы развалились, местная промышленность обанкротилась, работы не стало. Кто-то отправился в Оклунков, в Киев или заграницу, оставшиеся пытались выжить здесь. Потом заработал майонезный завод. Живые деньги, хоть и небольшие. Желающих здесь работать было много, отбор был жёсткий. Воров, пьяниц и разгильдяев выгоняли сразу. Постепенно собрался хороший коллектив. Затем жизнь стала прикручивать гайки. Нелюди становилось всё больше и встал вопрос, или покорятся ей или нет. Тогда Антонпалыч Петрович провёл собрание трудового коллектива и попросил определиться. Кто был готов к борьбе, тому предлагалось оставаться на заводе, но люди должны были понимать, что это будет осаждённая крепость. Кто не был готов к такому, мог уйти. Ушло совсем немного, потому что коллектив был дружный.
Те, кто остался, следующие несколько месяцев были заняты на земляных работах, чтобы создать пруд вокруг завода. Приходилось рыть землю и отражать атаки нелюди. Пока не оградились водой, тогда стало немного легче. Все, с кем я говорил, не жалели о своём выборе, хотя и какого-то чрезмерного оптимизма относительно результатов своей борьбы не питали. Никаких надежд, что Украина восстанет и присоединится к борьбе, все здесь были уверены, что наши люди уже привыкли подставлять затылки и никогда не встанут с колен.
Поэтому рабочие завода видели смысл своего существования лишь в том, чтобы отбиваться самым и производить майонез. Кстати, несмотря на частичную блокаду, трудности со сбытом и снабжением, объемы производства на заводе росли. Мне казалось, что дело здесь не только в высоком качестве и умеренной цене, но и в том, что покупая «Чеховский майонез», люди делали хоть и маленький, но шаг к борьбе с режимом. Оказывали неявное сопротивление нелюди.
Такой вывод я сделал, уже когда набирал все интервью, потом редактировал их, собрав в единый материал. Он казался мне важным, чтобы украинцы видели, что против призраков восстали не какие-то фрики вроде сумасшедшего журналиста и помешанного на Чехове провинциального олигарха, но и простые рабочие люди, которые не захотели становиться на колени и отдавать свою кровь нелюди. Я сфотографировал каждого из интервьюеров, чтобы читатели видели, что это живые люди, а не выдумка журналиста. Также писал видео. Нужно было помешать попыткам власти представить нашу силу, как сборище сумасшедших и извращенцев, нужно было выиграть информационную войну.
Я работал до самого вечера, даже не пошел в столовую ужинать. Уже по-тёмному меня вызвали к директору. В приемной Антонпалыча Петровича увидел вооруженных людей. А в кабинете Илью. Он был бледен и подавлен. В кабинете остались только он, я и директор.
- Ты был прав, Ваня. - хрипло сказал Антонпалыч Петрович. - Илья предал нас.
Илья поморщился и уставился в пол.
- Вот херня! - не сдержался я, так как до последнего не хотел верить в свои подозрения. - Почему?
- Сестра. Они прихватили его сестру. Здесь ты тоже оказался, что будут действовать через родственников.
Илья молчал. Увидел, что он без оружия.
- И что теперь? - спросил я.
- За измену у нас одно наказание. - вздохнул директор.
- Расстрел? - испугался я.
- Нет, расстрел это ещё довольно неплохо, его надо заслужить. А вот предателей мы отдаем нелюди. Нет ничего хуже, чем стать терпляком.
- Вам осталось совсем немного. - неожиданно сказал Илья. - Они что-то готовят. Я не знаю деталей, но день-два и они пойдут на штурм завода. Это точно. Я не пугаю, просто предупреждаю, чтобы вы знали.
- Мы готовы к штурму. – заверил директор.
- Не к такому. - скривился Илья.
- А к какому?
- Они сказали, что возьмут завод.
- Они пугали, как всегда.
- Нет, меня им не надо было пугать.
- Тогда зачем они это тебе говорили?
- Не мне, между собой, я случайно услышал. Здесь сейчас много киевской нелюди, это даже не уровень области, чем вы их будете уничтожать?
- Найдём чем! - заверил директор.
- Я когда возвращался, наткнулся на нелюдь, которое даже не заметила мой выстрел из гранатомета в голову в упор. Словно ничего и не было! - вспомнил я.
- Это из администрации президента, там очень мощная нелюдь. - кивнул Илья.
- Администрация президента? Почему они заинтересовались такой мелочью, как мы? - спросил Антонпалыч Петрович.
- Не знаю. Возможно больших не осталось тех, кто сопротивляется, возможно случайность, а может из-за него. - Илья кивнул на меня. – Нужно было сидеть тихо, воевать, как воевали и всё. А он поднял шум на всю страну. Нелюдь решила уничтожить нас, чтобы не было примера для других.
- Ты говоришь, чтобы настроить Антонпалыча Петровича против меня? - удивился я.
- Нет, уже неважно, кто и против кого. - он грустно улыбнулся. - Завтра всё кончится.
Директор неожиданно ударил Илью в голову. Тот упал без сознания. Директор достал скотч.
- Ваня, помоги.
- Что вы делаете?
- Его надо связать. Спрячем в моей качалке. Не хочу, чтобы ребята знали, что он нас предал. Если завтра действительно последний бой, пусть все будут уверены в товарищах.
Мы быстро связали Илью, директор сунул ему кляп в рот, отнесли его и привязали к шведской стенке.
- Может все действительно из-за меня? - заволновался я. – Может, мне нужно было бежать отсюда и тогда они оставили бы вас в покое?
- Нет.
- Провести переговоры, пообещать, что меня здесь уже не будет...
- С нелюдью нельзя вести переговоры! - крикнул Антонпалыч Петрович. - Её можно только убивать!
- Ну, с этим трудно спорить. – кивнул я. - Возможно нам нужно выступить с обращением к стране? Призвать все здоровые силы общества прийти нам на помощь? Если люди начнут убивать нелюдь по всей стране, то у нас будет шанс выстоять завтра. Почему на заводе нет интернета? Это очень мешает!
- Интернет был.
- Был?
- Был. Но потом из-за интернета мы потеряли нескольких бойцов. Нелюдь входила с ними в контакт, запугивала, предлагала деньги и выезд из Украины, ломала моих парней. Поэтому я запретил здесь интернет и мобильной телефоны.
- Понятно. Чёрт, сейчас бы интернет пригодился. – вздохнул я.
- Пригодится оружие и боевой дух. Забери ребят из приемной, скажи, что Илья остался у меня, мы готовим какую-то операцию. Ни слова о завтрашнем штурме. Пусть ребята выспятся, а не ждут верной смерти. К тому же мы полностью не уверены. Проверь охрану на стенах и сам ложись спать. А я пока поговорю с Антоном Павловичем.
- Слушаюсь.
Я вышел, забрал ребят, приказал им идти спать, что-то шутил, потому что видел, что они немного встревожены. Вроде убедил, что всё было хорошо. Потом пошёл на стены. Охрана дежурила.
- Ничего подозрительного?
- Да, вроде нет. Только со стороны трассы какой-то гул.
- Гул?
- Ага, много транспорта едет.
- Пусть едет, главное, чтобы здесь не останавливался.
Я обошел территорию, залез на одну из башен, посмотрел в темноту. Прислушивался к себе, хотел понять, что чувствует человек, возможно в последнюю ночь своей жизни. Какие-то мурашки по коже, вся жизнь перед глазами, упоминание трогательных моментов, ещё какой-то пафос. Но вместо этой красоты я почувствовал одно – хочу посцать. Или вечер был не последним, или я был каким-то совсем уж нечувствительным животным. Пошёл в туалет. Там, кстати, на стене тоже висел портрет Чехова и плакат с его цитатой: «Надо по капле выдавливать из себя раба». Не знаю, шутка это была, или всерьёз, но вот так. Пошёл спать, долго ёрзал в постели. Была соблазн включить телефон, но не стал. Спать! Приказал себе и вскоре заснул.
Спал крепко, а утром проснулся от суеты. Все бегали и кричали.
- Штурм! Нелюдь! Целое войско!
Оделся и побежал на стены. То, что я увидел, меня поразило. Луга вокруг завода были переполнены автобусами. Из них выходила нелюдь, выстраивались в колонны и направлялись к пруду. Приезжали всё новые и новые автобусы, из которых выходили всё новая и новая нелюдь, счёт которой шёл на тысячи.
- Господи, откуда столько? - поморщился я, когда разглядел эту армию в бинокль.
- Свозят со всей области. Причём всех подряд. - объяснил мне Толик, который тоже был на стенах. - Облгосадминистрация, райгосадминистрации, мэрии, милиция, прокуратура, суды, управления центральных органов, все, кого только можно. А вон ещё из Киева привезли. - он показал рукой.
В центре поля стоял отряд мужчин в дорогих костюмах. Несколько сотен.
- Кто это?
- Говорят, что из правительства и администрации президента.
- И чем таких можно уничтожить?
- Да бог его знает...
Автобусы всё приезжали, чудовища выходили и выходили, выстраивались на поле, сотни за сотней, тысяча за тысячей. Огромное войско.
- Иван.
Ко мне подошла секретарша директора.
- Антонпалыч Петрович вызывает вас к себе.
Я поспешил за ней. Пока шли заводом, увидел, что производство было остановлено, а всем сотрудникам выдавали оружие. Директор сидел в своём кабинете и смотрел окрестности завода на мониторах, куда поступала информация с камер наблюдения.
- Здравствуйте, Антонпалыч Петрович.
- Здравствуйте, Ваня. Как тебе эта армия?
- Вас уже атаковали такими силами?
- Нет. Два раза проводили районную мобилизацию нелюди, но мы легко отбивались. Теперь же чуть ли не со всей страны свезли. Нелюдеанализатор показывает, что есть отряды из правительства, Верховной Рады, Генпрокуратуры, даже несколько судей Конституционного суда.
- Кто показывает? - не понял я.
- Нелюдеанализатор. Это такой прибор, который по излучению нелюди определить её мощность. Вот видишь. - он повернул ко мне экран, на котором виднелась шкала. Её стрелка показывала где-то на две трети.
- И где вы взяли такой прибор?
- Наши ребята разработали. Это очень удобно. Наводишт на нелюдь и можешь точно рассчитать, чем его уработать. Единственная проблема, что устройство тяжелое, с собой носить не удобно, поэтому используем только в стационарных условиях.
- Кто руководит войском нелюди?
- Кажется несколько человек. Здесь есть вице-премьер, прибыл губернатор, два генерала, замгенпрокурора. Кто-то из них.
- И что мы будем делать? – спросил я.
- Драться, Ваня, драться. Каждый на своём месте. – торжественно сказал директор.
- Тогда я пошел на стену.
- Нет, Ваня, твоё место будет здесь.
- То есть? - удивился я.
- В свое время я убрал с завода интернет, но оборудование то осталось. Я попросил ребят из технического отдела и они всё восстановили.
- Тут есть интернет! - воскликнул я, потому что не поверил своим ушам.
- Есть. Я сейчас иду управлять боем. А ты веди свой бой в сети. Я не верю, что удастся поднять людей, но хотя бы показать им пример борьбы мы должны. Работай.
Он встал. Он был спокоен и сосредоточен, а у меня сердце билось и руки начали трястись. Врачи предупреждали, что я должен избегать сильных нервных нагрузок, но как тут без нервов?
- Если захочеш есть, можешь вон подкрепится. – Антонпалыч Петрович указал на пакет с «Архиерейским» и тарелочку. Ночной, свежий. Удачи. - директор ушёл, а я сел за компьютер. Быстро написал о том, что нелюдь атаковала Чеховский майонезный завод. Фрагменты видео на котором выстраивались чудовища. Призвал всех прямо сейчас начать убивать нелюдь. В городе или селе, где бы вы не жили. Писал, что нелюдь всегда рядом, так что возьмите биту или топор, а лучше огнестрельное оружие, и убивайте, убивайте, убивайте! Только цельтесь в голову. Хватит терпеть! Сейчас нужно решать, мы рабы или люди!
Видел, как директор по стены ограждения обращается к трудовому коллективу. К сожалению, камеры не транслировали звук, так что вынужден был догадываться о том, что сказал Антонпалыч Петрович. Придумал для интернета пылкое выступление директора о борьбе до последнего, о том, что мертвы не те, кто погибнет в борьбе, а те, кто сдался и позволяет пить свою кровь нелюди! За Украину! За свободу!
Директор ещё показывал на портрет Чехова, но об этом я не упоминал, потому что какое-то странное увлечение. К тому же писатель русский, ещё люди подумают, что здесь апологеты русского мира собрались.
Между тем, коллектив разошёлся по позициям. А подвоз нелюди наконец-то закончился. Их было очень много. Тысячи и тысячи. Они окружили весь пруд. Чего-то ждали. Ага, вот поступил приказ и несколько отрядов нелюди двинулись вперед. Не понял этого маневра, впереди же был пруд! Нелюдь даже не попыталась построить какой-то мостик или дамбу.
Шли прямо к озеру. Согласно нелюдеанализатору, это были отряды чудовищ малой мощности : районный уровень или главы сельсоветов. Они чеканили шаг и надвигались на пруд. Вот уже были на берегу. И что дальше? Я дал видео их наступления, чтобы зрители видели, что все серьёзно. Первая шеренга нелюди уже была в воде. Не остановились, шагали дальше. Как раз там, где мы с Ильёй воевали с ночною нелюдью. Там же мель! Поэтому нелюдь погружалась достаточно медленно. Вот по колено, потом по пояс, наконец по грудь. И что дальше?
А дальше первая шеренга чудищ начала тонуть. Бились в воде, но не могли выплыть, потому что слишком тяжёлые. Исчезали под водой, за ними тонули следующие. Несмотря на это нелюдь продолжала наступать! Шеренга за шеренгой, отряд за отрядом, как те крысы из сказки, они шли в пруд и топились, топились, топились. Неужели они такие тупые? Неужели мы победим их так легко? Да что же это происходит! Вот в движение пришли ещё отряды нелюди, снова маломощной. Я уставился на экран, написал о том, что нелюдь сама к себе относятся, как к дерьму, как же они будут относиться к людям? Нелюдь наступала дальше, наступила и топилась, я ничего не понимал. Это была агония? Когда заметил, что каждая следующая шеренга чудищ топилась на несколько сантиметров дальше от берега. Дальше, ещё дальше, шеренга за шеренгой. И тут я сообразил, для чего потребовалось сгонять столько нелюди со всей области! Они хотят вымостить их телами дамбу к заводу! Вот так! Телами малоценной нелюди из провинции сделать дорогу, которой потом пойдёт мощная нелюдь из Киева!
Я написал об этом, дал видео. Вся нелюдь не утонет, пруда не хватит, их нужно убивать! Нужно убивать! Убей нелюдь! Все к оружию! - призывал я. А нелюдь всё топилась и топились, всё ближе и ближе к стенам завода. Отряд за отрядом послушно шёл к пруду. Иногда кто-то из призраков сбивал шаг, начинал колебаться, тогда его просто бросали в воду мощные нелюди, следившие за порядком. Видимо, киевские. Но большинство нелюди и не думало сопротивляться руководству. Послушно шли и топились. Постепенно эта страшная дамба приближалась к заводу. Почему директор ничего не делал? Чего ждал? Нужно было как-то помешать негодяям!
- Ваня, Ваня! - услышал я голос Ильи из соседней комнаты.
- Что такое?
- Что происходит?
- Штурм. Целая куча нелюди.
- А можно мне хоть посмотреть?
- Нет.
- Я связан! Я не смогу тебе как-то помешать!
Я пошёл к нему. Он был прикован к шведской стенке наручниками. Ключи от них лежали на столе директора. Я привел Илью в кабинет, наручниками привязал к стулу, на который посадил Илью.
- Сиди и не рыпайся. - показ на пистолет. - Пристрелю, если что.
- Ох, их много! - поморщился Илья. - Что это они делают?
- Мостят подход к крепости. Уже утопили несколько сотен своих и топят ещё.
- Вот херня! Ребята из администрации президента, даже не знаю, как их убивать! Никогда с такими не дрался! - Илья показал на экран нелюдеанализатора.
Я молчал. Смотрел на огласку по стране. Он имелась, но я искал не пространные комментарии, а сообщения с мест о том, что началась резня нелюди. Ничего подобного, только несколько митингов в поддержку завода. Какие, в жопу, митинги! Надо было браться за оружие! Убивать эту нечисть! Ну же, давайте! Это же единственный шанс! Если нас уничтожат, вы так и будете стоять на коленях и давать пить свою кровь! К оружию! Убивайте нелюдь! Восстань Украина! Настало время большой крови! Давайте! Хватит ждать и терпеть! Но Украина и не думала восставать. Тишина. Написал гневнуюречь о хохляцкой терпеливости. ****ые терпляки, хватит уже терпеть, нужно начать воевать!
Между тем нелюдь шла и шла в пруд. Они уже тонули неподалеку от стен завода. Бились в воде, тонули, по их телам шагали их коллеги, тонули на несколько сантиметров дальше, непрерывный конвейер.
- Что они тебе пообещали за измену? - спросил я у Ильи, чтобы не раздражаться пассивностью страны.
- Не трогать сестру и племянника. - тихо ответил он.
- Почему только сейчас?
- Потому что только сейчас нашли её. Она пряталась в Киеве. Но как-то вычислили.
- Мою бывшую тоже схватили. - поморщился я.
- И что ты?
- Выключил телефон. Я не позволю им управлять собой.
- И что случилось с ней?
- Не знаю. Для меня главное то, что происходит здесь и сейчас. О, смотри, пошли отборные!
На пруду нелюдь уже дошла до завода по телам товарищей. Здесь их легко убивали выстрелами со стен. Но это же маломощная нелюдь сельсоветовского, максимум районного уровня. А вон к дамбе пошел отряд нелюди в дорогих костюмах. Нелюдеанализатор показал, что все чиновники из облгосадминистрации и областной прокуратуры, а также Хозяйственного и Административного судов, управления СБУ. Элита, бля! Подошли к озеру, пошли по дамбе из тел, которая возвышалась над водой. Шли. По шесть в шеренге, подняв свои белые руки, которые не знали тяжелой работы, двигали толстыми пальчиками, не державшими ничего тяжелее конвертов со взятками.
- Почему по ним не стреляют? – злился я, потому нелюдь прошла уже половину дамбы.
И тут я увидел, как из-за стены что-то полетело. Ящик. Он упал прямо на тела чудищ.
- Что это такое? – удивился я.
Мощный взрыв, который разнёс тела, составлявшие дамбу. Брешь на десяток метров, шеренгу нелюди сбило с ног в воду, утонули. Другие устояли. Не очень то спешили ликвидировать последствия взрыва своими телами. Когда с берега раздался рык. Толстая нелюдь в дорогом костюме замахала руками. Навёл на неё нелюдеанализатор. Вице-премьер! Вот кто здесь главный! Настолько главный, что нелюдь на дамбе двинулись вперед и начали падать в брешь. Один за одним, почти весь отряд утонул, но дамба была восстановлена. По ней последовал новый отряд. Налоговая, таможенники, исполнительная служба, судебная администрация. Вылетел еще ящик, который, кажется, бросали с помощью катапульты, достаточно далеко. Опять взрыв и снова дамба была повреждена, но на этот раз нелюдь даже не сомневались, сразу начала мостить своими телами яму. Шли дальше, отряды один за одним. Вот первые уже были под стенами завода. По ним стреляли, но это была не простая нелюдь, одного попадания в голову недостаточно, так что со стен бросали гранаты, стреляли из крупнокалиберных пулеметов. Нелюдь закрывалась руками от пуль и наступала дальше. Когда оказались у стены, то начала долбить её кулаками. Нелюдь была очень сильна, от её ударов отламывались большие куски, хотя стены же были из железобетона! На нелюдь лился настоящий ливень гранат и пуль. Он постепенно уничтожал чудищ, которые ломали стену.
Когда послышался рык. И очередные отряды нелюди продвинулись к дамбе. Их начали уничтожать ещё по дороге, но это было трудно, потому что нелюдь была высокого ранга. Большая часть её добралась до завода и рушила стены дальше. Нелюдь убивали, но постоянно подходила всё новая и новая.
- О, из администрации ушли. - заметил Илья.
Я увидел отряд нелюди, спешивший к дамбе. По нему стреляли, но пуль эта нелюдь не замечали. Громкие выстрелы, взрывы.
- Минометы заработали, наконец! – обрадовался Илья.
Взрывы прямо среди отряда уничтожили нескольких нелюдей, однако другие наступали дальше. Ещё вылетел ящик. Мощный взрыв, но он убил только ту нелюдь,  которую сбил в воду и она там утонула. Те, же кто устоял на дамбе, пошла дальше к стенам. Первые устлали собой брешь, а последующие ломали бетон голыми руками, выдирали куски вместе с арматурой! Я увидел, как со стены побежала заводская охрана. Илья засмеялся.
- Что происходит? - испугался я. Неужели измена? Или просто испугались? Где директор?
Взрыв, аж земля задрожала. Большой кусок стены осел и завалил множество нелюди. Облако пыли, в которой ничего не было видно.
- Там была заложена взрывчатка. Именно на этот случай. - пояснил Илья.
- Но чудовище теперь пролезет на завод! – испугался я.
- Стена двойная, не волнуйся.
И действительно, когда пыль осела, стало видно, что за разрушенной стеной высилась еще одна, куда перешла охрана. Между тем новые отряды нелюди пошли на штурм. Опять по ним работали минометы, часть уничтожили еще на берегу, часть на дамбе. Со стен бросали гранаты и взрывчатку. Грохотали крупнокалиберные пулеметы. Вылетели ещё несколько ящиков со взрывчаткой. Очередная атака была отбита.
С берега послышался недовольный рёв нелюди. Сам вице-премьер в окружении губернатора, генерала милиции, прокурора области и мэров городов, отправился к дамбе. Впереди шагали сотрудники СБУ, прокурору, обэповцы и обоповцы. По ним открыли бешеный огонь. Но если простую нелюдь удавалось убить или сбросить с дамбы, то ни вице-премьера, ни тех, кто был рядом с ним, не то что пули, даже мины не брали. Они неторопливо шагали дамбой из тел, рычали и угрожающе размахивали руками. Со стен в них в упор били из гранатометов, не подствольных, а настоящих, мощных, но гранаты отлетали от нелюди и взрывались в воздухе. Ящик со взрывчаткой упал чуть ли не на голову вице-премьеру, мощнейший взрыв, милицейском генералу рядом оторвало голову, а вот проклятый вице-премьер только зарычал и пошёл дальше.
- Как же эту заразу остановить! – закричал я, а сам выпустил в сеть видео отражённых атак. Пусть люди видят, что нелюдь не такая уж непобедимая. Если мы убивали её, то вы тоже сможете! Вставайте люди! Или сегодня, или никогда! Не будьте терпляками!
- Сейчас его остановят. - загадочно улыбнулся Илья.
- Как?
- Посмотришь.
Я уставился на экраны. Вице-премьер шёл дамбой, уже был под стенами, когда я увидел какое-то движение.
- Что это? – я увидел, что в стене открылись бронированные ворота. Это предательство? Я вскочил в нервном возбуждении, когда из ворот вылетела облако дыма. И вице-премьер, так уверенно шедший по дамбе, вдруг вздрогнул и завалился на спину. - Как это?
- МТ-12 противотанковая пушка. Стреляет управляемой ракетой «Стугна». - Илья улыбнулся.
- На заводе есть пушки? - удивился я.
- Ну, Антонпалыч Петрович готовился к возможному штурму.
- Но вице-премьера не убили! - закричал я, когда увидел, что проклятая нелюдь поднялась.
- Конечно, не убили, он же очень высокопоставленный!
Ещё выстрел, он помешал нелюди сделать шаг. Вице-премьер скрутился и зашатался. Но не упал. Из-за стены вылетел очередной ящик со взрывчаткой. Грохнулся за спиной нелюди. Взрыв и разлетелась дамба позади вице-премьера, но он сам был цел и невредим. Выпрямился, зарычал. Ещё облачко дыма из ворот. Очередной выстрел пушки, который слышно даже здесь, в кабинете. Снаряд попал прямо в голову нелюди! Но голова  выдержала, не разлетелась! Однако подвело тело! Нелюдь завалилася на спину. А там яма после взрыва! Вице-премьер упал в воду, стал барахтаться, пытался подняться. К нему бросились с помощью. Первым губернатор. И еще один выстрел из пушки. Голова  губернатора разлетелась вдребезги! Минометы, гранатометы, пулеметы, целый вал огня полетел со стен. Некоторых из нелюди убили сразу, некоторых сбили в воду и там они тонули, лишь некоторые успели отступить.
- Есть! Вот так вам! Да! – орал я и сразу же выкладывал видео в сеть. Мог попробовать поставить онлайн-трансляцию, но побоялся, так как могли и проиграть. Но теперь мы выиграли, выиграли! - Ну Антонпалыч Петрович, ну даёт! Молодец!
Я даже пританцовывать начал, схватил пачку «Архиерейского» и залил себе в горло щедрую порцию. Глотал, затем бросился целовать портрет Чехова на стене.
- Спасибо, Антон Павлович, спасибо! Вашим гением держимся! Спасибо! Мы победили! - я бегал по кабинету, прыгал и кричал, потом остановился, так как вспомнил, что врачи советовали сохранять спокойствие. - А что это гудит?
Я услышал какой-то гул, где-то внизу.
- Что это? - я спросил у Ильи и увидел его печальное лицо. Ну, конечно печальное, он же предал, он - враг, с чего бы ему радоваться нашей победе? А мы ещё поборемся, будем уничтожать и уничтожать нелюдь, очистим от неё, если не всю Украину, то хотя бы часть! Берегитесь кровопийцы!
Я написал о блестящей победе над нелюдью, о том, что это был переломный момент, Сталинградская битва войны за Украину. Посмотрел на экраны. Думал, что оставшаяся нелюдь уже разбежались, но нет, стояли. Их стало заметно меньше, множество полегли под заводом, но остальные стояли. Чего они ждали?
- Надо послать БТР и разогнать их! И что это гудит? - не понимал я.
- Вам ****ец. - тихо сказал Илья.
- Что? - обиделся я. - Тебе ****ец, а мы победили!
- Посмотри. - он кивнул на экран нелюдеанализатора. Стрелка там рухнула вправо и билась будто в судорогах. А на экране мигала надпись: «Президент, высшая степень».
- Что? Какой к чёрту президент? Нет! - закричал я. И увидел, что нелюдь начинает выстраиваться по-новому. Часть из них становилась вокруг пруда, на расстоянии метр друг от друга. Они окружали нас, чтобы не убежал никто! Еще часть нелюди выстраивалась в большой клин. Во главе которого и действительно стал президент. ****ое животное, чего он вылез из своего Межигорье? Зараза! Мы же почти победили, мы победили!
Нелюдь двинулась. А от берега отчалил паром. Так несколько десятков рабочих завода. Без оружия, с белым флагом.
- Куда это они? - растерянно спросил я.
- Сдаются.
- Почему их не уничтожат?
- Считается, что лучше умереть, чем стать терпляком. Зачем же лишать предателей наказания? Ну что, Ваня, давай прощаться.
- Нет! Мы победим! У Антонпалыча Петровича есть ещё козыри! Мы уничтожим эту падаль и освободим Украину от нелюдного ига! Мы победим! Победим! - кричал я и понимал, что сам себе не верю. - Что это такое? - я показал на один из экранов, которые показывали территорию завода. На ней откуда-то взялась вода, которая быстро заливала пространство между цехами. - Завод затапливает!
- Это и есть единственный козырь, который имеется у директора. - вздохнул Илья.
- Что за козырь?
- Накачать на завод воды, а затем разрушить стены и попытаться смыть нелюдь, утопить её.
- Но откуда вода?
- Из озера, которое в четырех километрах отсюда. К озеру ведут трубы, установлены насосы. Слышишь, это они гудят. Мощные, прокачивают тонны воды ежесекундно.
Президент приближался к берегу. Выстрел. Он даже не уклонялся от пушечного снаряда, просто поймал его рукой и отбросил в сторону. Шёл дальше. Он был очень тяжелый, от каждого его шага вздрагивала земля. Ещё выстрел. С тем же результатом. Ещё один. Главнелюдь шла дальше, за ним бежали прочие чудовища, рычали. Вода на заводе прибывала. Уже метра два глубиной. Ещё выстрел. И ещё. Вылетел ящик со взрывчаткой, разрушил часть дамбы, но туда бросились десятки нелюди и президент пошёл уже по новой дамбе.
Вдруг я увидел на стене директора с белым флагом. Не поверил своим глазам.
- Что? Что такое? Нет! Антонпалыч Петрович, нет! Нет! - закричал я в отчаянии.
- Почему нет? - удивился Илья. - Против президента нужна только ядерная бомба. Её нет. Всё, проиграли. Единственное, что можно сделать сейчас, попробовать поторговаться об условиях сдачи.
- Это позор! Это убивает надежду!
- Какую еще надежду?
- Ведь если бы мы погибли здесь и сейчас, мы бы стали легендой, мифом, который, возможно бы, вдохновил грядущие поколения на борьбу!
- Глупости. Кого и на что вдохновил миф об УПА и её борьбе? Ну дрались, ну воевали, положили много народу, проиграли, а теперь их потомки спокойно живут под нелюдью и подставляют шеи, дают пить свою кровь. Здесь точно так же. Хоть героически погибнете, хоть нет, но терпляки всё равно останутся терпляками.
Я хотел возразить Илье, но не сразу нашелся чем. Увидел, что директор что-то кричит президенту. Видимо, какие-то условия. Тот покачал головой. Директор опять что-то кричал.
- Слушай, пристрели меня. - неожиданно попросил Илья.
- Что? - удивился я.
- Пистолет у тебя есть, это не трудно.
- Ты хочешь меня обмануть? - я посмотрел ему в глаза.
- Я хочу получить от тебя пулю.
- Твои же побеждают!
- Они не мои.
- Но ты перешёл к ним!
- Хотел спасти сестру и племянника.
- Меня тоже шантажировали! Но я выдержал!
- И твою бывшую убили. – невесело усмехнулся Илья.
- Что? Что ты говоришь?
- Я видел по телевизору, ещё вчера. Говорят, что это сделал ты, совсем с ума сошёл.
- Я не убивал её!
- Конечно нет, ты был здесь. Но её убили, убили жестоко - разбили голову тяжёлым предметом. Это теперь считается твоим фирменным стилем. Они показали, как ты крушил голову мэра. И списали всё на тебя.
- Твари! Не может быть! - я полез в сеть. И сразу нашел новости. Они убили Елену. И утверждали, что это сделал я. - Сволочи! Твари!
- Видишь, я - предатель, а ты - нет. - тихо сказал Илья. - Только у твоей принципиальности есть цена. Которую заплатил кто-то другой. Точнее ты расплатился её жизнью за своё спокойствие. Выключил телефон и тем самым нажал на спусковой крючок.
Я заплакал. Почувствовал страшную слабость. Такую же, как и в первые дни в больнице, когда я только поступил туда. Тяжелая и непреодолимая слабость, от которой хотелось одного - упасть и лежать.
- Эй, ты чего? Ваня, ты что, плачешь? - удивился Илья. - Ваня, да прекрати ты! Я думал ты разозлишься на меня, выхватишь пистолет и пристрелишь меня за эти слова, а ты тут устроил водную феерию! Ваня, стоп!
Но я плакал. Потому что её убили из-за меня.
- Ваня, прекрати. Ну хорошо, плач. Только исполни пожалуйста мою просьбу. Ваня! – заорал он.
- Какую?
- Пристрели меня.
- Зачем?
- Я ненавижу нелюдь и не хочу стать терпляком. Пристрели. А я помогу тебе бежать отсюда.
- Убежать отсюда? Мы окружены!
- Тем не менее есть способ. Ты же не хочешь сдаться? Не хочешь становиться терпляком, хочешь бороться дальше? А если не хочешь бороться, то у той женщины, которая погибла из-за тебя, осталась дочь. Ты же хочешь жить ради неё? Пристрели меня и живи!
Я посмотрел на него с удивлением.
- Ты хочешь меня обмануть? Сдать своим хозяевам?
- Как? - он засмеялся. – Как я тебя обману? Ты же сначала пристрелишь меня, а потом пойдёшь спасаться! Как я могу тебя обмануть? С того света?
Я задумался.
- Решай быстро, у нас немного времени. - сказал Илья.
Я посмотрел на монитор. Директор вёл какие-то переговоры с президентом. Вода всё поднималась. Почему насосы не выключили, если решили сдаваться?
- Ну, так ты согласен? – торопил меня Илья.
- Слушай, я понял! Это же Антонпалыч Петрович тянет время! Эти переговоры! Чтобы побольше воды набралось! Да? - закричал я.
Ильи улыбнулся.
- Да. Антонпалыч Петрович хитрый, потому и мог столько лет противостоять нелюди. Может ему и действительно этот Чехов помогал. Ну так что, ты хочешь спастись или нет?
- Как?
- Обещаешь убить меня?
- Нет. Но я дам тебе пистолет. Хочешь - застрелишь себя сам.
- Договорились. Тогда беги в спортивную комнату, там чёрный шкаф. В нём акваланг. Антонпалыч Петрович много плавал в пруду. Надевай его и ныряй в воду, плыви к транспортному участку. Воды уже где-то метра четыре, будет ещё больше. Когда стены взорвутся, по сторонам пойдут волны, пруд выйдет из берегов и прорвёт окружение нелюди. Попробуй выплыть вместе с волнами. Там неподалеку лес. Если доберешься до него - спасёшься. Как тебе план?
- Может ты тоже хочешь спастись? Будем бороться вместе!
- Акваланг - один. - улыбнулся Илья.
Я развязал его, дал пистолет.
- Не боишься, что я сейчас пристрелю тебя? – спросил он.
- Какой смысл? Жить ты не хочешь, это я вижу.
- Тут ты прав, Ваня.
Я побежал в комнату, схватил акваланг. Илья помог надеть его. Когда я выглянул из окна, увидел, что вода уже подходит к третьему этажу.
- А почему электричество ещё есть? - удивился я, потому что компьютеры и экраны работали.
- Генераторы стоят высоко. Завод был готов к затоплению. - пояснил Илья. - Плыви.
- Пока. - сказал я ему. Он махнул.
Я прыгнул из окна в воду, сначала едва не задохнулся, потом понемногу привык к дыханию в акваланге. Поплыл к транспортному участку. Вода была мутная, с пятнами масла и жира. Затем взрыв. И я потерял сознание.
Очнулся на берегу, в завале из мусора, нагороженном в метрах тридцати от линии воды. Ничего не слышал. Мне порвало барабанные перепонки. Оглянулся. Увидел вокруг кучи трупов утонувшей нелюди. И еще больше живой нелюди, которая вместе с президентом крушила остатки завода. Я скинул ласты и пополз в лес, который был неподалеку. Теперь мне очень нужна была ядерная бомба.

14.07-24.07.2013. Сумы