Старость-не-радость

               


    В парке на лавочке сидела пожилая  женщина, потухшим взглядом смотрела на асфальтовую дорожку, по которой изредка проходили люди. Осенний ветер порывисто кружил в кудрявых кронах тополей, заставляя их покачиваться и шуршать золотистыми листочками. Захватив уже ослабшие листья, ветер  срывал их и бросал под ноги прохожих. Ангелина Сергеевна любила осень. Её причудливые краски давали ей  всегда умиротворение и покой. Но сегодня её сердце изнывало от печали. Она вдруг поняла, что не нужна никому: ни дочери, ни внуку. А ведь им она посвятила всю свою жизнь. Они живут своей жизнью, а она, вот как этот  листок, мешается у них под ногами.
- Господи, как же так получилось? Что я сделала не так? - думала женщина, - ведь все было для неё, а она не оценила этого. Нахлынули воспоминания,  рождение дочери.
Это маленькое существо, стало для неё лучом света в темном царстве несостоявшегося женского счастья. После неудачного замужества, она больше не пыталась найти  свое счастье, всю себя  посвятила дочери. Несмотря  на трудности,  Рая получила высшее образование.  Красный диплом финансового работника, без особого труда позволил ей получить престижную работу в сбербанке. Мать радовалась успехам  дочери, гордилась ёю.  Когда она влюбилась и вышла замуж,  мать без всякого сожаления отдала ей свою комнату. Сама поселилась на диване в небольшой двухкомнатной квартире. А когда появился  любимый внук, родители захотела, чтобы у ребёнка была своя комната.  Дочь взяла беспроцентный кредит, который могли взять только  сотрудники  банка. Потом заставила  мать продать двухкомнатную квартиру и  приобрела четырехкомнатную, шикарную квартиру в центре города. Воспитанием Даниила пришлось заниматься бабушке.  Рая  не захотела  уходить в декретный отпуск, боясь потерять хорошую работу. Ушла с  любимой работы Ангелина Сергеевна. При мысли о внуке, лицо её просветлело.
Хороший мальчишка вырос. Уже оканчивает школу, мечтает покорять моря и океаны. Любовь к странствиям привили  ему родители. Это они ежегодно  отдыхают  у моря.
А она  сидит дома, караулит богатую квартиру.  Уж,  не за этого ли блеска, меня перестали замечать. Припомнился случай, когда её бывшие ученики,  устроили встречу выпускников, поинтересовались, как живёт  их любимая учительница. А она с  радостью пригласила их вечером к себе в гости. С огромной энергией принялась готовить ужин на  полтора десятка человек. Узнав об этом, Рая устроила скандал, потребовала, чтобы позвонила, отменила встречу. А потом крикнула:
- Прежде, чем что - то устроить, надо спросить разрешения хозяев.
- А разве это и не мой дом? Ведь я в нём живу, - опешила Ангелина Сергеевна.
В ответ, дочь, разъяренно  хлопнув межкомнатной дверью, вышла из  кухни.
От неожиданности женщина выронила сковородку  из рук, на которой шипело топленое  сливочное масло. Ангелина Сергеевна всё же встретилась со своими учениками, но только в ожоговом центре. А Рая, придя к ней в больницу, даже не попросила прошения, она просто сказала:
- Какая  ты стала неловкая. Хорошо, хоть ожог не очень большой.
 Если бы знала Рая,  что  ожог был куда страшнее, чем она  видела  собственными глазами.  Её мать обожгла любящее сердце, оно вмиг заскорузло и почернело. Именно в больнице Ангелина  Сергеевна поняла свою немощность и ненужность дочери, а деваться некуда.  Поняла, что ей не стоит ждать тепла и внимания от родных. С ней обращались, словно с прислугой. Да она и в самом деле была прислугой:  мыла, варила, стирала. Никогда ни о чём не просила. Работа ей не была в тягость, ведь делала  всё  для самых  близких людей. Вот и сегодня хлопотала на кухне с самого утра. Она думала, соберутся  все за ужином, отметят её день рождение. Ведь сегодня у неё юбилей, но надежды не оправдались.  Даниил  прибежал из школы, поел и снова убежал в спортзал. Даже не поинтересовался, в честь  чего такое разнообразие блюд. Видно привык хорошо кушать. Дочь позвонила, что приедут с мужем домой поздно, приглашены  к  другу на ужин. Никто не вспомнил про день рождения.  Обида комом подступила к горлу, на глазах навернулись слёзы. Она осторожно стряхнула их пальцем.
- Женщина, вам плохо? Я могу, чем нибудь помочь?
Услышав мужской голос, она подняла голову. Перед ней стоял пожилой мужчина с аккуратными  белыми усиками, небольшой острой бородкой и  удивительно добрыми голубыми глазами.
- Чем вы можете  помочь? - отмахнулась Ангелина Сергеевна. - Никто мне не поможет. Сама виновата.
- Разрешите присесть?
Она, в знак согласия,  кивнула головой
- Я уже  второй раз прохожу по дорожке, а вы всё сидите сама не своя. В чем же вы так виноваты?
- В безграничной, слепой любви к дочери и  внуку. Ради них жила, а сама осталась ни с чем. Всё моё состояние на мне, а ведь прожита целая жизнь. Мне казалось, что я нормально живу.
Женщина замолчала, окунулась в прошлое, которое нельзя изменить. В раздумье  уныло наблюдала, как легкий  порыв  ветра с асфальтовой дорожки подхватил опавшую  листву, закружил её в воздухе и медленно  опустил на землю возле тополя.
Мужчина тоже наблюдал за проказами  осеннего ветерка. Размышлял.
Этот  могучий тополь весной  оживёт, покроется  молодыми зелёными листочками. А сейчас  он сбросил старую листву, ему нет в ней необходимости. Понимает ли он, что опавшая листва спасает его корни, зимой от холода, летом  сохраняет влагу. Листва  золотой осени бережёт его для будущего  цветения.
- Я вас прекрасно понимаю, - посочувствовал  мужчина, - у меня тоже похожая ситуация. Правда, на мне ещё трехкомнатная квартира, а вот дачу сын собрался продавать, даже не спросив разрешения. Мы с женой последнее время только там и жили, внучку растили.  В городе бывали очень редко. Разом всё перевернулось: не стало жены, внучку забрали. Я один на даче чуть с ума не сошёл. Сын предложил переехать в город. Они  с женой программисты, часто приходится ездить в командировки. Девочка одна дома. Вроде большая, десятиклассница, но без присмотра оставлять нельзя. В свободное время супруги уезжают в горы, альпинизм у них, хобби. Путешествовать любят. Мы с внучкой часто вдвоём остаёмся. Только вот в последнее время стал замечать за собой:  голова часто шумит, память ухудшилась.  Как - то забыл в ванной закрыть кран, ладно  внучка зашла, ванна была почти  полная. Ещё немного и затопил бы  себя и соседей. Не могу я жить постоянно в благоустроенной квартире.  Мне свежий воздух нужен, движения, посильная работа. А сын дачу продаёт, сегодня об  этом мне объявил. Я впервые почувствовал боль в сердце. Полдня в парке хожу, всё не могу успокоиться. Не понимает он меня, или не хочет понять.
Ангелина Сергеевна поддержала разговор.
- Проблема  отцов и детей существовала всегда. Старшему поколению кажется, что молодёжь плохо воспитана, не приспособлена к жизни, пытаются её предостеречь.
А молодёжь, игнорирует советы старших, стремиться жить по-своему. Это нормально.  У них  впереди целая жизнь, иное время,  чем у нас. 
Разногласия,  конечно, были, но  бездушного, бесчеловечного отношения к родному человеку у нас не было.  Стариков уважали и почитали. Моя мама ослепла в  пятьдесят  шесть лет.  За слабости сердца, врачи отказывались делать ей операцию. Дети не бросили её, хотя она стала раздражительна и всё время чем - то была недовольна. Через год, упросили врачей, ей все - таки сделали операцию на один глаз. Это было  милостью свыше, она стала обслуживать себя сама. Она прожила  восемьдесят семь лет, и все время рядом были мы, её дети, а потом и внуки. Ухаживали и не считали это за тягость, считали обязанностью. В наше  время было позором обидеть  родителей,  соседи и сослуживцы перестали бы уважать. Да и сама себя перестала бы уважать, не выполни своего дочернего долга. До сих пор с  теплом о ней вспоминаю. Как хорошо было, когда мы все собирались  возле неё на праздники или в день её рождения. А мои дочь и внук забыли, что у меня сегодня день рождения. Я ещё на своих ногах и в их помощи пока не нуждаюсь, а про меня уже забыли. Что же будет, если я свалюсь? В дом престарелых сдадут?
- Мы тоже всегда  собрались вместе на мамин день рождения,  а теперь дети забывают даже позвонить, - с сожалением произнёс мужчина, - как говориться, мы из другого теста. Мы послевоенные дети росли в тяжелое время. Особых разносолов не было, лишбы брюхо набить. Да и одеждой не блистали.  И нам захотелось, чтобы наши дети росли в лучших условия. Всё для  этого делали. Даже  лозунг в СССР  такой был: « Всё лучшее детям!»  Вот  и вырастили  потребителей. Вот мой сын, пятый десяток пошёл, а он всё как ребёнок. Сам ничего не приобрёл, все в облаках летает.  Квартиру, как мы с матерью обставили, так с тем и живут. Зато у жены салоны, маникюры, педикюры, гардероб  шмоток. Ужинают они в кафе или ресторане, в отпуск - за границу, а внучка жила на нашем иждивении. Я, конечно, не  жалею, нам она была в радость. Но факт остаётся фактом: живут  только для себя. А мы жили для других.  Как мы пели возле костра на стройках: « Раньше думай о Родине, а потом о себе».  А  ведь малая Родина, это наша семья в первую очередь.
- Вы правы. Наша идеология, обернулась  против нас. Мы остались ни с чем. Мы свидетели  перерождения  социалистического строя, где всё было для народа, в строй капиталистический, где главная ценность капитал. При этом строе выросло целое поколение.  У них другие взгляды на жизнь.  Мы были открыты душой, а они живут в своём коконе равнодушия. И мы  уже ничего не сможем изменить, мы стары и немощны.
  Воцарилась тишина. Пожилые люди окунулись в свои мысли, каждый оценивал свою сложившуюся ситуацию,  с  грустью  обозревая вечернее небо. Солнце пошло на закат и чудесно раскрасило небосклон легкими бордовыми красками. Кучерявые  барашки облаков стали нежно розового света. Благодатными красками озарило солнце день уходящий, наполняя сердца людей  покоем. Ангелина Сергеевна вынула из сумочки сотовый телефон, посмотрела. Тяжело вздохнув, сунула его обратно.
-Пора идти. А вы умная женщина и мне было приятно с вами беседовать, - произнёс мужчина.
Она в ответ, с грустью скривила губы, пытаясь изобразить улыбку.
- Была бы умная, не сидела бы здесь в свой юбилей.
- Да, вы же говорили, у вас  сегодня день рождение? - спохватился мужчина. - Поздравляю. А вас как завут?
- Ангелина Ив…,- она запнулась, - а впрочем, Ангелина.
- А я Игнат. Я понял: вы ушли из дома, и нет желания туда возвращаться.
- Вы Игнат проницательны.
Мужчина, окинув взором собеседницу, предложил:
-  Поехали ко мне на дачу. Пока я ещё хозяин. Разведём камин  и отметим ваше день рождение.
Она очень удивилась, но неожиданно для себя  приняла предложение.
- Вы, Ангелина,  меня немного подождите, я быстро - попросил  Игнат,   вставая с лавочки.  Он действительно вскоре вернулся с пакетом продуктов и букетом белых хризантем. Протянул цветы, улыбаясь.
- С днем рождения!
- Спасибо, - растрогалась  вниманием женщина, - мне сто лет никто не дарил цветов.
- Для ста лет вы выглядите очень даже ничего, - засмеялся  Игнат.
- Да вы что? Мне всего шестьдесят, -  тут - же выдала женщина,  сразу не сообразив, что  Игнат шутит.
На даче  хозяин сходу принёс дров,  стал разжигать камин. Ангелина Ивановна  принялась готовить ужин.
- Удивительное дело, - отмечала она по себя, - в незнакомом доме, я  чувствую себя легко и спокойно, исчезла обида в душе. Видно хорошие здесь хозяева. Дом  положительной энергией наполнен. Привычную работу она делала с радостью, и незамысловатые блюда получились отменными. Попробовав их,  Игнат расцвёл довольной  улыбкой:
- Вкусно. Вы хорошо готовите.
Поужинав, они уселись в старые кресла возле теплого камина, умиротворённо поглядывая, как пляшут жёлтые языки пламени. Каждый думал о своём, о наболевшим.
- Не буду я дачу продавать, - решительно произнёс Игнат, - сегодня Сашка  хочет продать дачу, а завтра - квартиру, а я останусь на бобах, как вы.  Сколько проживешь, одному Богу известно. Здесь я сам себе хозяин, а как на квартиру переехал, всё делаю не так. Надоели, косые взгляды. И Юра перестал  ездить.
Это мой младший сын. Пока мы с матерью жили на даче, каждый год гостил у нас. Теперь носа не кажет. Военный он у меня, в Чечне служил, потом рядом с домом в Иркутске, в Хабаровске, сейчас перебросили в Подмосковье  в Иваново.
- Да, военным не позавидуешь: сегодня здесь, завтра там. Не успел к одному месту привыкнуть, на другое переезжать надо.
Завязалась непринуждённая беседа о жизни, о её смысле.  Но о чём бы они ни говорили, всё касалось прожитых лет, в которых, как, оказалось, было много общего. Это бальзамом ложилось на их старые сердца. Беседа у камина затянулась далеко за полночь,  но утром Ангелина Ивановна встала по привычке чуть свет и сразу принялась готовить завтрак.
Игнат проснувшись, уловил приятные запахи, витающие в воздухе.
Он оделся, подойдя к кухне, встал в дверях, облокотившись на косяк.
- Вот и появилась в моём доме хозяйка. Дом ожил. Ангелина оставайся здесь  жить.
Женщина смутилась, сняла с себя фартук.
- Как? Вот так сразу?
- Знаешь, на ухаживание у нас нет времени, мне  шестьдесят  пять, тебе шестьдесят. Поэтому нам надо торопиться жить и радоваться каждому погожему дню.
Женщина подошла к окну, на котором лежал её сотовый телефон. Она всё ещё ждала звонка от дочери, но его не было, ни вчера, ни сегодня. Почти сутки прошли, как они виделись в последний раз, а её так и не хватились. Понятно. Вчера пришли, завалились спать.  Сегодня - позавтракали, благо полный холодильник наставлено еды, удрали на работу, Даниил в школу.  Никто не удосужился даже заглянуть в её комнату.
- А может мне плохо? - размышляла она. - А может, нет и не надо?
Неприятный холодок пробежал по спине. А внутренний голос шептал ей на ухо:              - Соглашайся. Соглашайся. Это последний твой шанс.
Она резко надавила телефон,   мелодично звякнув, он отключился.
- Хорошо. Я остаюсь.
На следующий день под вечер на дачу приехал старший сын с невесткой. Анна сразу пошла в дом. Александр, увидав отца, собирающего опавшую листву в кучи, подошёл к нему:
- Дед, бросай порядки наводить. Дачу продаём. Я покупателей нашёл, задаток дали. Поехали переписывать.
- Ты можешь квартиру продать. Я тебе документы подпишу, а дачу не дам.
- Дед, хорошую цену дают.
- Я тебе сказал, нет и точка.
Из дома выбежала ошалелая Анна, следом вышла Ангелина Ивановна с сумочкой в руках.
- Саша, ты посмотри, что удумал старый чёрт. Точно, рехнулся!
Увидав незнакомую женщину, Александр  выпучил глаза.
- А это ещё кто?
- Это хозяйка  дачи, - спокойно ответил мужчина.
- Что!? - Александр побелел. - Пошла отсюда вон!
- Не надо нервничать и так кричать. Я ухожу, - с достоинством ответила Ангелина Ивановна и направилась к калитке.
Игнат схватил её за руку, остановил.
- Постой, Ангелина, не уходи. 
 Он резво, по - молодецки нагнулся, схватил лежащие  на земле железные грабли, которыми он только, что собирал листья и двинулся к  сыну.
- Пошел ты отсюда! И забудь сюда дорогу.
Александр испуганно попятился назад, бормоча под нос:
- Точно, рехнулся. Крыша съехала.
- Завтра Юра приезжает, вот обрадуется  сумасшедшему папаше, - завопила Анна, подхватив мужа за локоть, потянула к машине, - пошли Саша. Ты  же видишь, он не в себе.
Сын с невесткой обозлённые выходкой отца, поспешно уехали. Старики сели на крыльцо.  У Игната легкой дрожью вибрировали руки. Он не знал, куда их девать: то опускал, то ложил на колени. Ангелина Ивановна достала из сумки бутылёк с темной жидкостью. Сняв колпачок, накапала лекарства.
- Выпей, Игнат, это успокаивающее. Я его теперь часто пью. Помогает.
Он послушно выпил, тяжело вздохнул.
- Слышала: брата вызвал.   Вдвоем меня хотят обработать, вот дожил.
- Отдай ты им эту дачу, - посоветовала  женщина.
- Я понял, им не дача нужна.  За старый домик кто даст хорошие деньги? Земля им нужна. Только за участок в двадцать соток могут хорошо заплатить.
- Да, перестроились…, - покачала головой Ангелина Сергеевна, - В СССР земля была общая и бесплатная, а теперь воюем за землю.
Опять  повисла  печальная тишина. Два пожилых человека видели безвыходность своего положения. Они  не могли представить, что с ними будет, и где они могут оказаться завтра. Сильным порывом ветра подхватило кучу листьев собранную недавно хозяином и понесло,   крутя  по дорожке, через весь участок к воротам.
- А ведь домик стоит в углу участка, - вдруг осенило Игната, - пусть забирают землю, а нам вот этот уголок в пятьдесят квадратов оставят и ладно. Мы  и доживём свой  век в этом доме. Ты только не уходи.  А то взяла сумочку, подалась.
Довольный своим внезапным решением Игнат потёр рукой беленькую бородку, бодро встал и снова начал собирать в кучу разлетевшиеся  листья.
Женщина, глядя на него, улыбнулась, пошла в дом, заканчивать генеральную уборку, нового для неё жилища.
  Войдя в  родной квартиру, Юрий с нескрываемой радостью обнял старшего брата, его  жену и совсем уже взрослую племянницу. Повесив на вешалку китель и фуражку, разулся, прошёлся по дому. Все, оказалось, по- старому. Всё, что так мило и дорого его сердцу, находилось на привычном месте.
- Как хорошо в родных стенах, - улыбался Юрий, - сразу чувствуешь себя пацаном. Он снова обнял брата. Анна пригласила всех к столу, который она накрыла заранее, ожидая гостя. Александр налил водки в небольшие хрустальные стаканчики.
- Ну, давай, брат, за встречу. Как же ты сподобился приехать?
- Да вот в командировку еду, в Хабаровск. Решил к вам заскочить, посмотреть, как  вы тут поживаете. Вижу, всё нормально. А батя, конечно, на даче.
-  Ну, да…, - промычал Александр, сглотнув водку, опустил взгляд в тарелку и стал закусывать.
 Внимательный Юрий сразу заподозрил неладное, отставил стакан.
-  Что - то не так?  Что с батей?
- Ой, Юра, с греха мы с ним пропали, - поспешила  на выручку мужу Анна, - мало того, что склероз у него, ещё и крышу стало сносить. Представляешь, бабу  на дачу привёл,  на Сашу с граблями кинулся.
- Правильно и сделал, - вступилась за деда племянница, - дядя Юра, они дачу хотят продать, а дедушку в психушку.
- Что!? - заскрежетал зубами гость.
- А ты бы помолчала, - рассвирепела мать, вскочив, стала, указывала на дочь пальцем -  для тебя нужны деньги. Ради тебя стараемся. Тебе надо поступать в институт. А где деньги взять?
Юрий бычьими глазами резал  брата.
- И ты, Александр, не нашёл ничего лучшего, как отца сделать не дееспособным и продать  его имущество.
- Почему это его? Это наше, - вставила Анна, крутясь между мужчинами.
Юрий встал с силой хлопнул ладонью по столу. Анна с испугу  присела на стул, затихла.
-  Вашего я тут ничего не вижу. Это всё батино. Это он горбился всю жизнь: заработал эту квартиру, построил дачу, вырастил нас и твою дочь. Это ты, Александр, живешь у него с семьей, а не он у тебя. Запомни это.  Дочь тебе надо учить?  Поменьше путешествуй, побольше вкалывай. Прощай.
Хлопнув дверью, Юрий ушел.  На улице поймал такси, помчался к отцу на дачу. Подойдя к калитке родного домика, с грустью вспомнил о матери. Никто его не встречает. Даже рыжего пёсика не слышно. Пропал старый  Барсик, решил Юрий.
Кухонное окно дачи изливало  матовый свет.  Мужчина подошел, заглянул в окно.
За столом сидел отец, рядом незнакомая женщина, о чем - то мирно беседовали.
Юрий тихонько постучал. На крыльцо вышел отец, встречая гостя, сухо поздоровался, пригласил в дом. Анна Сергеевна, познакомившись с Юрием, проворно стала накрывать стол. Через полчаса  гость сидел за хорошо сервированным столом. Нашлось всё, кроме водки.
- Извините, спиртного не держим. Оно нам без надобности. Вы с дороги, кушайте,  на нас не глядите, мы уже поужинали, - сказала  хозяйка.
Юрий с нескрываемым любопытством окинул взором  женщину. Она почувствовала себя лишней за столом. Встала:
- Я думаю, вам есть, о чём поговорить, не буду вам мешать.
- Ангелина останься. У нас теперь разговоры общие, - попросил  Игнат и сразу приступил к делу, - вы, Юра, хотите продать дачу, но  домик  уже старый,  цены не имеет. Стоит он  в углу участка. Я согласен продать  все землю, оставьте мене только этот уголок. Ведь можно же продать часть участка.
У  Юрия закипело всё внутри, но, будучи обучен сдерживать эмоции, совладал с собой. Значит, племянница сказала  чистую правду,  а он ещё сомневался.  Ну, и братец. Юрий обеими руками потер виски, с силой  выдохнул  из себя воздух.
- Не знаю точно, отец. Только обычно участок продается полностью.  Если продавать часть участка, то по логике, надо предварительно сделать размежевание и отдельные документы на каждый участок.
- Значит можно! А сделку  пока отложим на время, - искренне обрадовался  мужчина.
Юрий цепким взглядом смотрел на отца.  Перед  ним  сидел старый человек с белой бородкой с родными глазами и  удивительно доброй улыбкой. В больших голубых глазах появилось что - то незнакомое, печальное. Отмечалась неуверенность в себе, осторожность  в движениях. Здорово сдал отец за эти два года, что не виделись.
- А как здоровье, отец?
- Здоров как бык. Целый день мусор на участке убираю, запустил я её.
  После похорон матери, хандра меня взяла. Душа болела, делать ничего не хотелось.  А теперь гляжу: прясло в изгороди  покосилось, столбы менять надо. Крыша  подтекает, два листа лопнули, замены требуют. Одному  с шифером не справиться. Поможешь?
- Конечно. Завтра и заменим, - охотно согласился сын.
С утра мужики занялись ремонтом крыши. К обеду заменили сломанный шифер, а заодно убрали сгнивший конёк, водрузили новый из  строганых досок.
Ангелина Сергеевна позвала обедать. Отец слез, пошёл в дом, а Юрий задержался, решил посмотреть: цела ли его голубятня.  Мальчишкой мечтал  иметь своих голубей. В левой стороне дома,  в углу под крышей построил два ящички для отдыха голубей, кормушки, пропилил  во  фронтоне  небольшое  окно. Потом купил  пару голубей, но они не прижились. Однажды выпушенные улетели навсегда. Направляясь в заветное местечко своего детства, Юрий, проходя мимо окошечка, заглянул в него и замер.  К воротам подъезжала черная иномарка, а следом скорая помощь. Офицер сразу сообразил, в чем тут дело и моментально принял решение. Птицей слетел с крыши, забежал в дом, взяв пистолет, сунув его под футболку, поманил пальцем Ангелину  Сергеевну. Она подошла. Юрий что - то шепнул ей на ухо и поспешил встречать незваных гостей. Перепуганная женщина, засуетилась  возле  печи. Быстро налила в тарелки суп и позвала к столу Игната.
Из иномарки вышел Александр и ещё  два незнакомых мужчины. Один высокий, мускулистый, другой  низенький с  черной папкой в руках. Все трое  уверенно направились в дом. Александр, увидав, сбегающего с крыльца брата, в ужасе остановился. Двое  других, о чем - то сосредоточенно разговаривали, продолжали шагать.
- Стоять! - скомандовал Юрий.
Но мужчины, словно не расслышав, шли вперед. Офицер выхватил пистолет.
- Стоять, я сказал! - гаркнул командным басом Юрий.
Гости  в недоумении остановились.
- Мужик, убери пушку. За оружие сядешь далеко и на  долго. Я обещаю, - пригрозил высокий, - лучше отойди, нам дед нужен.
Боковым зрением Юрий заметил, как из скорой помощи вышли два здоровенных санитара, направились к ним.
- Оружие, наградное. Я боевой офицер. Предупреждаю. Стреляю, бес промаха, - ответил Юрий, держа гостей под прицелом.  Высокий  недоуменно повернулся к Александру:
- Не понял. Это кто? 
- Мой брат, - еле слышно отозвался Александр, - я думал он уехал.
- И что, действительно офицер?
- Ага,  подполковник, - шмыгнул носом он и съёжился,  словно  замёрз, на сорокаградусном  морозе. 
-  Ну, ты и подонок, - зарычал высокий мужчина,  подступая к Александру.
- Господа, минуточку, - вмешался низенький, -  раз имеется второй наследник, сделка, думаю, не состоится. Нам лучше уйти.
- Ублюдок, задаток гони, - потребовал  высокий, направляясь к машине.
- Да, да, конечно, - скороговоркой ответил Александр и поспешил следом.
Незваные гости уехали. Юрий в след усмехнулся:
- Да вовремя я приехал. Ну и братец.
Он вернулся  в  дом, положил на место оружие, сел с отцом обедать.
- Где ты носишься? - буркнул недовольно отец, - суп уже простыл.
- Да там, покупатели приезжали. Я им сказал, что дача не продаётся.
- Вот как! - поразился отец, - а я думал ты с братом заодно.
- Прости. Надеялся на старшего брата. А оно вон как вышло.
- А если Сашка  новых найдёт покупателей.
- Я думаю, он больше не будет их искать. Я к нему ещё заеду перед отъездом, поговорю. Слово офицера, батя: вас никто больше не обидит.  Всё будет под контролем. Сам  не смогу, друзьям накажу, у меня в городе однополчане живут. Всё будет хорошо. Ты только живи, подольше живи. А то мне не к кому будет в гости ездить, - Юрий обнял отца.
 Вечером  он уехал в Хабаровск.





                Зинаида Лобачёва