Часть I-2. Рай? Да легко!

Одна нога уже заносилась к подножке,и в нос ударили не самые приятные запахи глубоких трущоб.
- Девушка! Постойте! – ко мне ковылял кассир. Я поспешно, возможно, слишком поспешно, убрала ногу с подножки и сделала несколько шагов в сторону.
В вагоны вливались всё новые и новые люди. У меня сильно билось сердце, словно было живым. Хотя, я была уверена, что это мне только кажется.
- Поступило особое распоряжение насчёт вас, - кассир сделал ударение на «вас». – Пойдёмте.
Он посеменил к «светлому» перрону. Я, ещё не веря в свою счастливую звезду, поплелась за ним.
Сразу, как по мановению палочки Гарика Потного, на соседних путях появился маленький белый вагончик. Я и кассир упаковались в него и медленно тронулись.
Случайно бросив взгляд на соседний «индийский» вагон, у меня похолодели ладони: в каждом взгляде пассажиров читалась холодная ненависть. Я, конечно, не из робкого десятка, сама могу дать в морду, памятуя тёмное прошлое. Но эти взгляды…
Впрочем, скоро я об этом забыла. В моём мозгу роились тысячи вопросов, перелетая из одного полушария в другое.
Так как сидевший напротив кассир не пытался завязать разговор, то завязала я… и весьма неумело:
- Можно задать вопрос?
В ответ мне было молчание. Чудненько.
- Я… я требую вопросов! – атаковала я.
- Может, ответов? – невозмутимо ответил кассир, но улыбка, спрятанная в бороде, говорила о его расположенности ко мне.
После этого я стала как-то увереннее и даже вагончик стал раскачиваться как-то мягче. Готовая уже задать вопрос, я была снова прервана моим спасителем:
- Возможно, у тебя множество вопросов. На все, конечно, ответить невозможно. Я попробую ответить на основные, а на остальные ответит твоё сердце. Устраивайся поудобнее…  Хочешь чаю?
Я сочла это предложение уместным. Через секунду у меня в руках оказался прекрасный чёрный, крепкий чай с мятой! Беллиссимо! Не помню, когда я в последний раз его пила.
Кассир начал свой рассказ, его чистый, светлый и немного певучий голос успокаивал и немного опускал в дрёму.
- Меня зовут Пётр… Конечно, тебя нельзя назвать праведником, а тем более монашкой, - при этом он улыбнулся. – Действительно, ты убивала неудобных людей… Но это была лишь программа. Как только ты, по счастливой для тебя ошибке, освободилась от электронного паразита, сразу выбрала свободу. Ты ведь знаешь, что случилось до того, как ты стала профессиональной убийцей?
Огонь любопытства загорелся во мне. Как только я стала чувствовать, думать самостоятельно, передо мной возник вопрос: «А откуда я вообще взялась?» За те два года в постоянных бегах да и в своем вынужденном заточении я уже перебрала все варианты… Но как далека я была от истины!
- Ты была обычным ребёнком… у необычных родителей. Они работали над созданием совершенного человека… в госорганизации научных работников. Но когда они решили воплотить дело всей их жизни, оказалось, что нужен ребёнок от трёх до трёх с половиной лет. Идеально подходила ты и ещё одна девчонка. Директора. Конечно, выбор пал на тебя. Твой отец пригрозил уничтожить своё творение... И его убрали. Как и мать. Вот и воспитали тебя в бездушной организации бездушные работники… А остальное ты и сама знаешь.
До этого я думала, что, узная правду, я буду мстить, восстанавливая справедливость…  А сейчас мне всё равно. Почти. Почти не хочется выпустить кишки из тех, кто отобрал у меня отца и мать.
Пётр встревоженно смотрел на мою реакцию. Я улыбнулась, спокойно глядя в его глубокие голубые глаза. Он улыбнулся в ответ, чуть слышно облегчённо вздохнув.
Пётр продолжил свой разговор, но уже о жизни в Рае. Я была так глубоко погружена в свои мысли, что ничего не услышала и не запомнила, и, наконец, задремала, убаюканная равномерным стучанием колёс.
***
- Вставай! Идти надо! – меня будил Пётр, смешно махая над собой руками. Сначала я безмятежно смотрела на него, ещё не очнувшаяся ото сна. Потом вспомнила, где я нахожусь, и устыдилась своей бесцеремонности.
- Да, да. Я иду.
Кассир проворно выпрыгнул на прекрасную белую станцию, похожую на ту, где я очнулась. Пётр исчез за поворотом, и я поспешила за ним.
Мы вышли из вокзала. Передо мной открылся восхитительный мир! Везде стояли прекрасные, гордые, высокие деревья, разные кустарники, цветы... Много было цветников с розами различных оттенков и цветов и не только с розами... Тут было действительно прекрасно, и как-то по особенному это место брало за душу.
Пока мы шли, взору открывались небольшие удобные дома, которые отнюдь не пустовали. Но мы шли мимо них всё дальше, дальше…
По левую руку разливался океан с водой различных оттенков, от небесно-голубого до глубокого синего, даже фиолетового. На деревьях сидело множество  всевозможных  птиц, которые щебетали, чирикали на разные лады. Безбоязненно ходили животные. Мимо нас пробежал табун белоснежных лошадей, которые торопились к воде.
Наконец, мы пришли. Предо мной стоял огромный небоскрёб! Как бы предупреждая лавину вопросов от меня, Пётр сказал:
- Это Небесная Канцелярия, - и поспешил к входу.
- Небесная… что? – задала я вопрос воздуху. Я быстро догнала его и спросила: - К кому мы идём?
- Ну не к Светлому же, - усмехнулся Пётр, и тут же сделал большие глаза, нахмурился… Поняла, молчу-молчу!
Поднялись мы в шикарном лифте. Все этажи были роскошно обставлены, в стены ровного бирюзового цвета встроены аквариумы… У меня захватило дух, когда я посмотрела сквозь прозрачный пол. Я чувствовала себя как ребёнок, попавший в Диснейленд!
Мы вышли на незнамо каком этаже. Пётр махнул рукой, показывая, что мне нужно остаться здесь. Окей, босс!
Кассир исчез за прекрасной бело-голубой дверью. Эх, скукота… о, зеркало!
Когда я была живой, все девчоночьи прибамбасы мне были чужды. У меня и сейчас не возникло симпатии к этому, но, увидев зеркало, не смогла не подойти. Надо же себя рассмотреть и хоть как-то привести в порядок!
Глянув в зеркало, я увидела девушку 16 лет. У неё были огненно-рыжие, немного волнистые волосы длиной до пояса; глаза – один изумрудно-зелёный, другой бирюзовый. На лице остались мягкие прикосновения солнца – веснушки. Губы были немного сжаты от перенесенных тяжелых лет. Тело у меня спортивное, недаром меня всё детство держали в спартанских условиях. Есть мне почти не надо было, а сон – один час в день.
Выглянул Пётр, помахал рукой. Я снова глянула на девчонку в зеркале, улыбнулась ей, дёрнула плечом и зашла в таинственный кабинет.