Альби. глава 9

- Карл, рад видеть тебя! – граф Раймунд горячо обнял хозяина замка Монвалан.

- Добро пожаловать в наш дом, господин.

Освободившись из объятий гостя, Карл провёл его в большой зал. Карла и Раймунда связывала давняя дружба. Когда-то они служили пажами при французском дворе, но теперь один из них был сюзереном, а другой - вассалом, и это не могло не наложить отпечатка на их отношения.

Стол уже был накрыт, и музыканты исполняли дуэтом красивую мелодию. Тепло этого дома было особенно приятно после сырого, насквозь пронизывающего ветра – весна в этом году запаздывала.

За столом отсутствовали дамы. Это сразу бросилось Раймунду в глаза. Но было к лучшему. Карлу в уме не откажешь. То, о чем пойдёт речь, не для женских ушей. После нескольких незначительных фраз за столом повисла тягостная тишина. Карл прекрасно понимал, зачем пожаловал Раймунд, но давал ему возможность, начать разговор первым.

Послышались шаги. Хозяин и гость обернулись.

Открылась дверь. Пространство за ней ярко освещалось, и они увидели Жана в охотничьей куртке и высоких сапогах.

- Мне сообщили, что вы прибыли в замок, господин, - сказал Жан, и Раймунд не мог больше претворяться безучастным. – Приветствую вас.

Раймунд сцепил пальцы в замок. Костяшки его побелели.

- Я приехал не просто так, а с целью убедиться в вашей преданности, – глухо сказал он.

Карл махнул, и музыканты удалились.

- Я готов выслушать вас, - сказал он.

- В Лионе собирается армия. Иннокентий объявил крестовый поход на юг. По моим сведениям начнётся он летом.

- Вы желаете, чтобы мы помогли вам отразить вторжение?

- Пришло время принимать решение.

Рубин, который был повёрнут внутрь, наконец, появился на его пальце. Было видно, что Раймунд на что-то решился.

- Отразить натиск крестоносцев невозможно. Их армия огромна. Десятки тысяч головорезов хлынут в Прованс. Что мы противопоставим им?

- Так что же, мы должны оставаться в стороне и позволить им совершить насилие? – зрачки Жана расширились.

Тогда Раймунд понял, что пора говорить напрямик.

- Нет. Теперь никто не останется в стороне. Я сам нашил на плащ крест и советую вам сделать то же.

- Вы хотите, чтобы мы обратили оружие против своих подданных? – Карл нахмурился.

- Всё не так просто. Не знаю, удастся ли теперь успокоить охотников за лёгкой наживой – а именно так они смотрят на нас. Придётся подчиниться приказу папы.

- Но король…

- Филипп нам не помощник! – вскричал Раймунд. – Против папы он не пойдёт никогда!
Карл с сыном переглянулись.

- Но ещё ничего не случилось, - произнёс Жан.

Внешне он был спокоен, но страх огромной мокрой жабой ворочался где-то внутри. Боялся он за Колетту. Она была беременна.

- Ничего не случилось. Ещё ночь похожа на ночь, а день – на день.

Раймунд промолчал.

- Я не могу позволить, чтобы на моих землях заживо жгли людей. Вам известно, как папа поступает с теми, кого объявят еретиками. – Карл был как туча. – Церковь – дьявольская сила, её пламя пожрало уже многих. И если мы не будем тверды, здесь начнётся ад.

- До этого не дойдёт! – Раймунд поднял глаза и с усмешкой посмотрел на Карла.

- Почему же?

- Я уже сказал, сопротивляться армии бесполезно. Я обратился к папе и обещал искупить свои грехи. Я готов на публичное бичевание. Я предлагаю своим подданным присоединиться к крестовому походу. Как только мы станем крестоносцами, то сразу превратимся в их союзников. Они не посмеют вторгнуться в Прованс.

Раймунд принялся за еду. Карл только пил. Жан был потрясён настолько, что не мог вымолвить ни слова.

- Вы думаете, Иннокентий настолько глуп, что не разберётся в вашей уловке? – не выдержал Карл.

- Вот для этого и нужна эта чёртова экзекуция. Пусть папа видит, что я покорился.

- И казнить  для наглядности пару десятков еретиков.

Граф Раймунд пожал плечами:

- Приходится выбирать из двух зол меньшее. Казним преступников, а заодно спасём Тулузу и Альби. Крестовый поход – это не война. Это божья кара.

Карл нахмурился:

- Тогда на кого падёт эта кара?

- На Роже Трансеваля, - холодно констатировал Жан. – На кого же ещё? Его земли кишат еретиками. А уж врагов у него предостаточно.

Раймунд бросил на Жана злой взгляд.

- Я предлагал Роже Трансевалю то же, что предлагаю теперь вам. Он ответил отказом. Так пусть пеняет теперь на себя. Я должен поступить теперь так, как выгодно моим подданным.

Как выгодно вам, светлейший граф, - подумал Жан.

- Вы хотите от нас слишком многого, - Карл только качал головой, удивляясь, что он до сих пор ещё не покинул зала.

- Я бы никогда не поступил так. И ты это прекрасно знаешь, Карл. Но если мы войдём в армию крестоносцев, нам удастся смягчить удар. – Раймунд безнадёжно махнул рукой. – Я уже не говорю о верхушке этой пирамиды. Арнольд Амальрик и Симон де Монфор. Оба похожи как две капли воды в своей кровожадности.

- И вы решили рискнуть?

- Да.

- Не все вассалы вас поймут.

- Возможно.

- И ещё меньше поддержат вас.

- Поэтому мне нужна ваша поддержка в переговорах с вассалами. В среде дворян ты пользуешься авторитетом, Карл.

Повисла тишина. Карл сидел, задумавшись.

- Мне кажется, я уже проклят, - прошептал Жан.

- Я принимаю ваше предложение, граф, - произнёс, наконец, Карл.


***

- Почему ты плачешь? Скажи мне, почему ты плачешь?

Жан взял Колетту за плечи, старался заглянуть в лицо, но она закрыла лицо руками. Наконец, ему удалось убрать её ладони. Заплаканная, она казалась ещё большим ребёнком, чем всегда. Припухшие губы, мокрые стрелки ресниц.

Жан вздохнул.

- Почему ты плачешь? – повторил он.

Колетта вырвалась, забралась на постель и продолжала глухо рыдать.

- О, господи, - он сел рядом, продолжая её расспрашивать, но ничего не мог понять из её слов. Он начал раздражаться, ему хотелось и уйти, и остаться. Бросить Колетту в таком состоянии он не мог.

- Я знаю, о чём вы говорили. Знаю, зачем приезжал этот ужасный человек!

- Не надо, Колетта, - приглушённым голосом взмолился он. – Успокойся. Ну же!

- Тебе ничего не удастся скрыть!

Жан устало закрыл глаза. Ах, ну, конечно, кто-то из слуг подслушивал. Уже донесли.

- Что будет с нами, Жан?

- Всё будет хорошо. Верь мне.

- Я тебе верю. Но, ведь они придут сюда? Скажи правду!

- У нас нет сил, чтобы отвести удар от наших владений.

- Но почему? Почему они хотят напасть на нас? Что плохого мы сделали?

- Они нам завидуют и боятся нас. Поэтому хотят уничтожить.

- Нельзя ли это прекратить?

- Не знаю.

- Поэтому твой отец решился на предательство?

Зрачки Жана сузились. Такое ему в голову не пришло. Как оказывается, всё просто…

- Отец не предатель, Колетта. Просто нас загнали в угол.

Колетта повернулась на спину. Он смотрел на её чистый лоб, не в силах вынести пристального взгляда.

- Я буду спать, - сказала она. – Не уходи, посиди со мной.

- Хорошо.

У неё был сон чистый, сон ребёнка. Дышала она неслышно. Уже стемнело. Но Жан не стал зажигать свечи. Не хотелось шевелиться.

Пошёл дождь. Были слышны его дробные удары в стекло.

- Поиграй мне на лютне, - прошептала Колетта.


***

Прошла неделя после визита графа Раймунда. Теперь Жан всё больше разъезжал по окрестностям. Он не мог оставаться в замке, избегал встреч с родными. Он стал болезненно раздражителен. Это прорывалось в случайных фразах, во внезапной мертвенной бледности. Жан перестал спать. Изнурял себя скачками, жутко уставший возвращался в замок, валился в постель и до утра лежал с открытыми глазами.
Он размышлял о предательстве. Где граница между целесообразностью и трусостью?
Наступил день именин Жана. В замок съехалось множество гостей. И ему ничего не оставалось, как выйти к ним и играть роль хлебосольного хозяина. В разгар торжества, отвечая на вопрос матери, он сказал громко:

- А ну их к дьяволу, всех этих церковников!

Беатрис вздрогнула и невольно оглянулась – не слышал ли кто?

Спустились мутные сумерки. Небо и река были серо-синего цвета. Рассерженный, вконец опустошённый, Жан вышел во двор. Пахло ночью, дымом, весной. Жан выпил лишнего, опять у него была тяжёлая голова, а мысли разбредались в разные стороны, он не мог ни на чём сосредоточиться. Жан находился в подавленном состоянии, но страха больше не ощущал. Он покорился неизбежности и был готов в любой момент надеть латы.

Темнота быстро сгущалась. Из приоткрытой двери доносилась приглушённая музыка. Слышно, как на стене ходят и переговариваются солдаты. Дверь распахнулась. В ярком проёме, ослепнув от мрака, стояла Сьюзан, служанка Колетты.

- Господин Жан, - сдавленно позвала она. И громче: - Господин Жан! Господин Жан!
Он не ответил. Ему не хотелось возвращаться в задымлённый зал, видеть упрёк в глазах жены. Всё в один миг стало бессмысленным, лишённым реальности. Девушка исчезла, оставив открытой дверь. Он видел мелькающие тени.

Поднялся ветер, распыляя песок. Жан хотел подняться на стену, поговорить с солдатами, но вдруг в темноте за стенами раздался крик. Наверху побежали факелы. Послышался голос начальника стражи.

Жан поднялся на стену.

- Что происходит?

- Какие-то бродяги просят убежища, ваша светлость. Говорят, за ними гонятся.
Он рассмотрел фигуры на той стороне рва, и человека, который размахивал руками и всё время оглядывался.

- Опустите мост.

- Да, ваша светлость.

Мост упал. Человек подхватил под уздцы лошадей и потащил к воротам.

Жан спустился во двор.

- Мир вам, ваша светлость. Да благословит вас господь! Вы спасли нам жизнь!

Это был старик. Плащ на нём был разорван. Он весь дрожал.

- Рано благодаришь. Кто в фургоне?

- Моя племянница, господин.

- Больше никого?

- Нет.

- Запереть ворота!

Старик что-то торопливо объяснял, но из-за скрежета ворот Жан ничего не слышал.

- Господин! Господин, я прошу вас об одном… мы ничего не сделали дурного, уверяю вас…. Меня и мою несчастную племянницу оклеветали! Она сирота. Её родителей убили по ложному обвинению!

- Если то, что ты говоришь, правда, тебе нечего бояться.

- О спасибо, ваша светлость! Но они гонятся за нами, и скоро будут здесь.

- Кто?

- Не знаю. Какие-то люди, рыцари.

- Откуда вы?

- Из Парижа. Мой брат был известным парфюмером, а я держал книжную лавку. Так было до тех пор, пока не случился погром. Мы едва спаслись!

- Да, что-то припоминаю. Несколько лет назад. Вот, значит, что… Вы - еретики.
Лицо старика посерело.

- Ваша светлость, - промямлил он, - делайте со мной, что хотите. Спасите только её.

- Как тебя зовут?

- Бенедикт, ваша светлость. Бенедикт Люшон.

- Почему вы бежали сюда?

- Так случилось. Мы направлялись в другое место…

- Куда?

- В Альби.

- Альби, - повторил Жан и задумчиво посмотрел на старика.

- Да, господин. Но эта погоня… нам некуда было деться!

- Покажи свою племянницу.

- Мари! – он подбежал к фургону, откинул рогожу. – Выйди, поклонись его светлости.

Сначала появилась тонкая рука, затем фигура девушки. И вот она уже стояла перед Жаном. У неё были длинные волосы цвета воронова крыла и меди. Глаза в свете факелов были как зеркала с влажным отражением. С её обликом гармонировала форма её сжатых губ.

Но похолодел Жан всё же не поэтому. Он знал её, эту испуганную девушку, но не мог вспомнить, кто она такая.

Она поклонилась.

- Добрый вечер, ваша светлость, - сказала она.

Жан промолчал. Он заметил, что она старательно избегает его взгляда, и это расстроило его.

- Тебя зовут Мари?

- Да, господин.

- Я мог видеть тебя раньше?

Она покачала головой.

- Как же! Как же, Мари! – зачастил старик. – Не сердитесь, ваша светлость, она просто забыла. Мы останавливались на ночлег в вашем замке как раз год назад, в день вашей свадьбы. С нами обошлись очень милостиво.

- Эй, - Жан подозвал слугу. – Этим людям нужно отдохнуть. Проводи их.

Старик заплакал навзрыд. Его рванный плащ и прекрасное лицо девушки исчезли в темноте. Было слышно, как он благодарит господа за чудесное спасение. Потом всё стихло. Жан остался один.

Прошёл год. Не может быть. Оказывается, всё это время он помнил её, совершенно забыв облик. Как такое возможно? Почему теперь он не может двинуться с места? Этот алый цветок тогда, в утреннем медовом блеске… Он запечатал его сердце.

- Господин Жан! – позвал начальник стражи. – Тут какие-то люди. Требуют пропустить их в замок.

По лестнице Жан взлетел на стену.

- Вон они!

- Кто вы такие, чёрт возьми? – крикнул Жан.

- Мы состоим на службе у графа Гийома Романского. Дайте нам поговорить с владельцем замка!

- Я граф Жан де Монвалан. Что вам угодно?

- Мы знаем, что вы укрываете преступников.

- Не понимаю, о чём вы говорите.

- Мужчину и женщину. У нас приказ арестовать их. Мы обыскали окрестности. Их нигде нет. Они в замке. Будьте благоразумны.

- В замке нет посторонних. Только семья и приглашённые гости. Я советую вам уйти.

- Простите, граф, но это невозможно. Вы обязаны выдать преступников.

- Не забывайтесь, господа. Вы находитесь во владениях моего отца Карла де Монвалана, и я имею полное право говорить с вами иначе. Убирайтесь.

- Господин граф, вы совершаете ошибку.

- На счёт три вас расстреляют.

- Прощайте!

Жан был уверен, что поступил правильно. Война уже начата, пошёл счёт жертвам. Но это не всё. Было что-то ещё, дающее ему силы.

Мари! Вот ответ.
 
В эту ночь он спокойно уснул, впервые за несколько дней. Проснулся на рассвете с мыслью о ней, о том, что она недалеко, дышит с ним одним воздухом, и, возможно, он увидит её.

Рядом мирно спала Колетта.

Но, я не стану искать с ней встречи, подумал Жан. Ни за что.