БУРЯ!

               
поэту Юрию Алексеевичу Деянову посвящается

Один великий, ну, великий не великий, но известный на всю обширную казачью округу, в ближнем и дальнем зарубежье, поэт Юрий Деянов, давным-давно, тоже был маленький. Потом учился в школе, дёргал девчат за косички, а когда стал подрастать, портфели им не носил, но заглядывался, видно примечая на будущее: мало ли что, ведь когда – то и жениться потребуется. Правда, из-за недостаточного  жизненного опыта для сердечного внимания выбрал задиристую подругу своей соседки по парте, Валентины Легенченко, - Тоньку Фурсову.

Она на него обращала ноль внимания, со многими ребятами передралась, а Юрка ей как-то под руку не попадался. Другие с ней давно дружить остановились; могло даже  показаться, что Фурсова стала остепеняться, ума набираться. Юра, ослабив бдительность по случаю цветения черёмухи в неожиданно бурно нагрянувшую весну, перед предстоящими каникулами, на последней большой перемене, отказавшись от очереди в буфете за пирожком с капустой, неожиданно для себя догнал девчонку и дёрнул за солидную косищу.

То ли ей больно было, то ли обидно, а может, давно не дралась, она схватила чубастого юнца за голову и начала калашматить. Он отбивался, вырывался, но по случаю малого роста, особенно по сравнению с ней, а она, считай, на голову была выше, достать руками её не было никакой мальчишеской возможности.  Наконец изловчившись, вырвался и убежал сломя голову. После этого несчастного случая они оба при встречах отворачивались, а мальчишка ещё и чубчик почёсывал, перепроверяя, жив ли он, на месте ли горемычный.
Но тут мы чуток отвлеклись, а событие намечалось серьёзное. Юра ещё не начинал быть  поэтом, да он и не знал, куда его потянет с юных лет и что действительно станет настоящим поэтом. На уроках сидел смирно, напряжённо не глядя в Тонькину сторону. Предстоял урок литературы. А накануне ему дали задание выучить «Песнь о буревестнике» Максима Горького.

 «Песнь о соколе» уже проехали. Никто не выучил, некоторые родители посчитали это педагогической дуростью и с детей строго не спросили.

Учительница, наученная горьким опытом невыученной первой «песни», а особенно, чтобы порочная практика не повторилась, поручила Деянову Юрию во что бы то ни стало выучить наизусть великое произведение революционного пролетарского поэта, а уместнее сказать - писателя.

Юрий дня два ходил в почти траурном молчании, кумекал, как одолеть такую оказию… Рифмы не находил, смысл недопонимал, революция канула в лету… На второй день, вернувшись из школы, включил радио и тут, откуда ни возьмись, по счастливой случайности, знаменитый артист, кажись, Алексей Баталов (играл главную роль в кинофильме «Тишина») громко, с выражением декламировал:
- Над седой равниной моря…
 Как только подходил к  слову «буря», громко, протяжно, даже с затаённым страхом кричал:
- Пусть сильнее грянет (тут … небольшая театральная станиславская пауза и по буквам во весь голос)  Б-У-Р-Я!
В сознании парнишки враз отложилось: вот как надо читать, пустяки, а я растерялся, переживаю.  Выучил он текст, в саду потренировался, вроде получается и уже не робел, что вызовут к доске: «отмахаюсь!».

Урок литературы в полном разгаре. Учитель спросил, кто выучил про буревестника? Класс по –  партизански  молчал, пряча глаза в пол.  Учить этот страх – юность  загубить. Смельчаков не оказалось.  Юрий, будучи добросовестным и ответственным, раз уж поручили, застенчиво поднял руку.
 
  Героический поступок Тонькой был оценён, она пристально посмотрела на смельчака, ухмыльнулась и, кажись, кулак показала. Дрожь в ногах Юрия не позволила  этого заметить, он решительно выдвинулся к доске и стал смело рассказывать, как, «над седой равниной моря ветер тучи собирает…».  Уловившие серьёзность положения опешившие ученики внимательно слушали, а когда Юра начинал после слов «пусть скорее грянет»… подступать к слову «буря», он высоко поднимал правую руку, сзади напрягал левую (почти как вождь на броневике), выставлял вперед ногу с развязанным шнурком ботинка и выразительно громко, протяжно кричал:
- Б-У-Р-Я!!!

Класс, как выше отмечено, давно затаил дыхание в некоем оцепенении, а тут и учительница задумалась о «серьёзности» положения попавшего в непогоду буревестника, предсказателя революционного переворота великой державы. Две девочки – отличницы с первой парты, которым, видимо, было «птичку жалко», в порыве сильного душевного волнения зарыдали.

 Мальчик с предпоследней парты распахнул и без того огромные карие глаза, обрамлённые шмелями-ресницами,  и  не мог их захлопнуть…
Надо заметить, что директор школы, всеми уважаемый участник Отечественной Войны и ещё многих исторических событий М.М.Моисеев, из своего кабинета в дальнем конце коридора услышал революционный призыв и, полагая, что, что – то, видимо, случилось, поспешил в класс, откуда раздавались возгласы. Дверь в притихший класс распахнул сразу после очередного выкрика:

- Б-У-Р-Я!!!
 - Что случилось? – заволновался директор.

- Максима Горького изучаем! – доложила учительница, которая, по стечению обстоятельств, была супругой руководителя школы,- всё в порядке.

Убедившись, что действительно всё в порядке, степенно удалился.

Когда концерт окончился, полный тёзка первого космонавта  Земли Гагарина, получил «отлично». После призывно прозвеневшего звонка  ученики школы дружно высыпали из класса, крича БУРЯ! А после этого ещё долго (и не один день и неделю) на переменах кричали  призывное:  «Б-У-Р-Я!!!».

Тонька исподтишка стала не по – детски серьёзно поглядывать на Юрика, но было поздно.  Люсе из параллельного класса давно нравился будущий поэт (о чём ещё никто не догадывался), а она не намеревалась уступать его кому - либо, особенно этой проворной  задиристой девчонке.

Юрий после этого, как оказалось, судьбоносного, выдающегося события, с большой долей  вероятности, скорее всего, в этот момент решил для себя, что проза все же не для него, лучше уж стихи учить, а ещё лучше, - писать. Они льются, как струящийся ключевой ручеёк, в рифму: то ямб, то хорей, а там анапест с амфибрахием подступают, то ещё какая - нибудь стопа удачно укладывается на холст. Всё понятно и запоминается влёт, не то что эта проза: нескладуха - неразбериха. Самое лучшее, самому научиться поэтично излагать. Пусть люди читают, запоминают и рассказывают!

Конечно, этот небольшой эпизод из жизни Юрия Алексеевича Деянова, может, и не попал бы на страницы художественной литературы, если бы о нём он не поведал в день расширенного заседания клуба «Надежда» в день презентации вновь вышедшей, третьей  книги Валентины Замановой «На крыльях ласточки».

Судьбоносны были и последовавшие за освещённым уроком последствия. Юрий неожиданно для себя попавшимся под руку карандашом вывел:

Хороша девчонка,
Только не моя.
Всё смеётся звонко,
Пальчиком маня.

А злобное горьковское море представлялось совсем в ином свете:
Бедное сердце,
Куда ты стремишься?
С морем сравниться,
С полётом ли птиц.
Только вперёд!

Незаметно век проходит, как вчера был молодой, - пришло на ум Юрию Деянову. А почему вчера? Душа всегда молода, летает, как на крыльях ласточки!

 Хранившийся в закоулках памяти Юрия случай из школьной жизни моментально всплыл,  как только ему предоставили слово для чествования той самой соседки по парте, Валентины. Самое ценное, что остаётся с человеком -  добрые воспоминания.

Интересно и другое совпадение: или год урожайный был, или Благословение кстати спустилось, только в одном классе второй школы города Новоаннинского обучались двое талантливых людей, поэты и прозаики Валентина Заманова и Юрий Деянов. Честь им и хвала!