Дискуссия о сапожной щётке

Как-то раз на лекции по философии для аспирантов один очень известный у нас в университете преп произнёс: «Как сказал Энгэльс, - эсли к сапожной щёткэ прэдэлать молочную жэлэзу, она от этого нэ станэт млэкопитающим!». Преп был армянином и вместо буквы «е» произносил «э».
Никто бы ничего и не заметил, но был в нашей группе один очень дотошный и шустрый аспирант, который всегда во всё вникал, слушал все лекции и любил задавать вопросы. Он сидел за первым столом прямо под носом у лектора, и не заметить его было невозможно. Шустрый протянул руку вверх. Преп в свою очередь любил, когда ему задают вопросы. Он кивнул. Шустрый встал и, обращаясь скорее к аудитории, чем к лектору, стал выступать. Он любил покрасоваться.
– По-моему, здесь Энгельс ошибся! Раз у сапожной щётки появились молочные железы, то она, несомненно, должна быть отнесена к классу млекопитающих!
Народ проснулся. Все знали способности Шустрого устраивать спектакли, но преп-то не знал об этом и вступил в дискуссию. А главное, он не ожидал такой наглости! Как мог Энгельс ошибаться!
– Да где вы видели у сапожной щётки железы?
– Так Вы же сами сказали!
– Энгельс сказал!
Народ оживился. Разгорелась дискуссия. Нет смысла воспроизводить здесь этот чисто схоластический спор. Он завершился сам собой после того, как другой дотошный аспирант не поленился заглянуть в учебник. Он точно процитировал Энгельса (воспроизвожу на память): «Если сапожную щётку отнести к классу млекопитающих, то у неё от этого не вырастут молочные железы!». Так что ошибся не Энгельс, а преп, но всё равно аспиранты его очень любили. Он никогда на экзаменах не ставил троек, редко – четвёрки, в основном пятёрки. Шустрому он поставил тройку и то с третьего раза. А авторитет препа среди аспирантов только вырос после этой истории. Он имел среди нас репутацию чудака, несколько отрешённого от реальности. Как и положено учёному философу. Он никогда не лез в политику, в мирские дела и суету. По вечерам любил ходить по бульвару туда – сюда с другим философом и обсуждать философские категории.
После экзаменов препу подарили портфель. Аспиранты ему всегда дарили портфели, и только портфели! По 3-4 штуки в год! Не потому, что у них не хватало фантазии на что-то другое, а потому, что это было так принято. Не знаю - почему так.
А преп гордился своими портфелями. Он к ним относился так же, как модница к своему гардеробу. На Учёный Совет он брал с собой самый новый и красивый ярко жёлтый портфель. На занятия преп приходил тоже с жёлтым портфелем, но похуже. В баню ходил с потрёпанным чёрным, ну а для базара и магазина у него был громадный министерский портфель с пятью отделениями.
Этот преп оставил заметный след в развитии гуманитарных кафедр нашего университета. Он сумел привлечь к занятиями философией целую плеяду молодых блестящих учёных - технарей и естественников, так сказать, «влил» свежую кровь, что пошло только на пользу философии естествознания, в частности, математики, которой он сам занимался. Многие из них защитили кандидатские, а некоторые и докторские диссертации по философии.
Сам преп так и не стал доктором наук, хоть и написал солидную монографию о роли математике в естествознании. В те времена у нас была не просто философия, а марксистко-ленинская философия. А марксистом преп был плохим, поскольку даже Энгельса цитировал с ошибками. Настоящие марксисты Энгельса должны были знать наизусть!

На снимке: город Новочеркасск, Спуск Герцена.