Камчатский поход

Так уж сложилось, что наш камчатский поход пришёлся на самый разгар горбачевской антиалкогольной компании. Из-за этого у нас возникли проблемы с провозом спирта. Дело в том, что мы всегда в свои спортивные экспедиции, особенно на север, или на восток брали много спирта. Нет, спирт мы везли не для того, чтобы его пить. Спирт был валютой. За спирт мы устраивались в гостиницы, спиртом расплачивались с шоферами, с капитанами катеров, с шкиперами на баржах. Но самое главное, мы спирт меняли на красную икру или балыки из лосося. Курс обмена был выгодный. Литр спирта за литр икры.
Спирт и раньше запрещали провозить в самолётах. Но тогда мы как-то договаривались с таможниками. Спирт помещали в багаж, с собой в ручную кладь брали пару литров в полиэтиленовых бутылках. Таможники его отбирали, но за это не досматривали наши рюкзаки, хотя точно знали, что там есть спирт. Теперь это стало невозможно. Рюкзаки стали шерстить досконально.
И тогда наши «высоколобые», т.е. шибко умные, придумали вот что. Предложили спирт перевозить в запаянных консервных банках. Берёте вы, к примеру, баночку кильки в томатном соусе, а там вовсе и не килька, а спирт. Автором это прекрасной идеи был Анатолий Фёдорович Лапшин.
Сказано – сделано. Договорились на ростовском пищевом комбинате «Смычка», закатать спирт в банки. Но первый блин вышел комом. В банках был большой недолив. То ли спирт на конвейере расплёскивался, то ли работяги его отпивали, но грамм 100 не хватало. А это опасно, так как любой таможник сразу определит, что в банках не консервы, а жидкость. Стали снова соображать. И тут другой высоколобый, Лев Николаевич Фесенко, сделал ещё одно изобретение. Иначе, как гениальное, я его не назову. Он предложил закатывать …. пустые банки. А потом делать по краям в крышечке две дырочки и шприцом впрыскивать в одну из них спирт до тех пор, пока из другой не польётся жидкость. Готово. После заполнения баночки дырки запаиваются оловом. Вот это уже было то, что нужно. Лужёная жесть легко паяется, а впрыснуть 200 г. жидкости с помощью шприца – секундное дело. Заполнить спиртом нужное количество баночек мы могли бы за один вечер. Но растянули это приятное занятие на целую неделю. Каждую баночку проверяли на механическую прочность, чтобы спирт не вытек при транспортировке. Делали на банках вмятины и смотрели, вытекает ли спирт. При этом договорились, что бракованные банки утилизируем, т.е. распиваем. Брака не было. Пайка железно держала спирт. Тогда брак стали создавать искусственно. Забывали запаять одну из дырочек. Брак составлял 3-4 баночки. На вечер хватало. Бедная Танечка, жена Льва Николаевича, забодалась каждый вечер готовить нам бутерброды, салатики, жарить картошку или яичницу.
Вылетали мы из Ростова. Таможние таможники нас уже хорошо знали. Однажды, лет 7 назад, мы забыли у них в накопителе 20 кг. сливочного масла. Когда пропажу обнаружили, сообщили им по телефону из Минвод, где масло находится, и как упаковано. Попросили забрать это масло. Вроде как подарили. Не пропадать же добру. А потом каждое лето при очередном походе проходили у них досмотр. Они нас запомнили.
При вылете для надёжности мы придумали два отвлекающих манёвра. Первый состоял в том, что мы перепутали нарочно все паспорта. У меня, например, был паспорт Нины Джалаловой, члена нашей команды. Вроде как случайно перепутали. Билет у нас был один – коллективный. К нему прилагался заверенный список пассажиров. Расчёт был простой – пока контролёры распутаются с паспортами, время пройдёт и досматривать багаж будет уже некогда. Не задерживать же из-за нас рейс. А второй манёвр состоял в том, что мы поместили в багаж 4 банки спирта по 500 г. Если бы таможники в багаже не обнаружили спирта, они сразу же заподозрили бы неладное. И начали бы рыть наши рюкзаки, пока не обратили бы внимание на консервы.
К нашему большому удивлению первый приём не сработал, нас пропустили, не проверяя паспортов. Посчитали по головам и всё. Но второй манёвр удался на все сто. Мы для правдоподобности немного поспорили с сержантом, когда он изымал спирт. И что странно – ни один из досматривающих не задался вопросом: «Зачем в самый разгар путины на Камчатке везти туда так много кильки? В томатном соусе?». Ведь в каждом рюкзаке было минимум по 20 баночек это бросовой рыбы. В августе в Петропавловске - камчатском собиралось целое созвездие советской попсы. В Москве столько звёзд сразу не выступают, как на Камчатке. А почему? За рыбкой на гастроли ехали наши народные на край света, за икорочкой. В августе все вывозили рыбу из Камчатки, мы же - завозили. Но ростовских таможников такие тонкости не интересовали.
Досмотр, таможный и пограничный, проходили мы и в Петропавловске - камчатском. Я был последний. Остальные прошли без всяких проблем. По чужим паспортам. Мне не повезло. Смотрит солдатик мой паспорт и говорит: ;Ви кто?;. ;Пассажир; - говорю. «Ви мужчина, или женщина?». ;Мужик ;. ;А здесь написано женщина, ; - говорит, указывая на паспорт. Позвали старшего и стали разбираться. А Нина, как обычная любопытная женщина, пошла шляться по бутикам в аэропорту. Нашли её по громкому радио. Распутались с паспортами. Багаж уже не досматривали. Вот так мы и провезли спирт самолётом на Камчатку. Но история на этом не кончается. Она имела совершенно неожиданное продолжение.
После того, как мы прошли свой поход, залетели на север Камчатки, чтобы отовариться икрой. Там она была намного дешевле. Местным, охотникам, оленеводам и рыбакам, разрешалось добывать икру в неограниченных количествах. Они заготовляли её, чтобы зимой кормить собак. Сами они её не ели.
Аборигены были в восторге от нашего изобретения. И надо же, во время очередной встречи с местными в стойбище, когда обмывали сделку, кто-то из наших указал на Костю, как на автора изобретения. «Кот шибко умный. Это он придумал. За Кота». Костю мы про себя называли Котом. Так укоренился тост. «За Кота!». Через пару лет я случайно встретился с ростовчанами, которые прошли по нашему маршруту на Камчатке. Они рассказывали, что столкнулись со странным обычаем на севере Камчатки. Аборигены первый тост всегда пили «За Кота!». Они решили, что местные так благодарят за что-то животное – морского котика. Но морские котики не живут в тундре.