Чернильное пятно

— Мисс Уиверли, позвольте пригласить вас на танец.

— Простите, мистер Кэмтор, я подвернула ногу и не могу танцевать.

— Какое несчастье! Может, принести вам лимонад?

— Благодарю, я не хочу пить.

Молодой человек ретировался, и Эмма Уиверли облегченно перевела дух. Это уже третий кавалер, которому она отказала. Сколько еще будет тянуться этот вечер?

— Мисс Уиверли, не пройдетесь ли со мной?

— Конечно, леди Сеймич, — принужденно улыбнулась Эмма.

Отказать хозяйке дома было верхом грубости.

— Почему вы всем говорите, что подвернули ногу? Почему не общаетесь с кавалерами? Разве вы приехали в Сеймич-Мэнор не для того, чтобы найти себе мужа?

— Да, тетушка привезла меня именно для этого.

— А вы? Разве вы не желаете выйти замуж? Или ваше сердце уже кому-то отдано?

— Нет, мое сердце свободно, — пробормотала Эмма, с опаской озираясь вокруг.

— Тогда я ничего не понимаю!

— Ах, я не могу вам сказать.

— Дорогая Эмма, вы разрешите мне вас так называть? Все-таки мы дружны с вашей тетушкой.

— Конечно, леди Сеймич.

— Друзья зовут меня Кэтрин.

— Благодарю за честь, — смутилась Эмма. Хозяйка дома была, как минимум, вдвое старше.

— Тогда объясните мне, Эмма, что же происходит.

— Может, не стоит говорить о таких вещах на балу?

— Хорошо, моя дорогая. Давайте скроемся от толпы.

Леди Сеймич устремилась в оранжерею, расположенную в противоположном крыле особняка.

— Итак, Эмма, расскажите же мне все-все! — потребовала хозяйка дома.

— Понимаете, я испачкала перчатку чернилами, — Эмма разжала кулак, выставляя на всеобщее обозрение свою неприятность. — Горничной не удалось отчистить пятно, а другой пары у меня нет. Поэтому я и не танцую. И не пью лимонад. И стараюсь сидеть тихонько, как мышка. А завтра мне привезут новую пару.

— Милая моя, но почему ты ничего не сказала Генриетте? Она бы обязательно что-нибудь придумала.

— Я не могу сказать тетушке об этом.

— Не думаю, что Генриетта будет ругать вас за подобную оплошность. Это же просто перчатка!

— Да, но я испачкала ее чернилами.

— И что в этом такого?

— Я обещала тетушке, что на вашем приеме не буду писать, и все свое внимание уделю поиску мужа. Он мне очень нужен.

— Прости?!

— Нет, дело не в этом! — ахнула Эмма, решив, что ее собеседница подумала о чем-то неприличном. — Теперь, когда папа умер, на моем… вернее, тетушкином попечении оказались я и две мои малолетние сестры. Мне нужно поскорее выйти замуж. И желательно за состоятельного человека. Чтобы дать возможность сестрам выйти замуж по любви.

— А вы сами не хотите полюбить?

— Я…

— Ах, дорогая Эмма, любовь это прекрасное чувство. Оно окрыляет. Толкает на безумства. И дарует радость.

— Боюсь, мне не суждено познать радость любви, — вздохнула Эмма.

— Понятно, — поджала губы леди Сеймич. — Но вернемся к Генриетте. Почему вас так страшит ее гнев из-за обычного чернильного пятна?

— Понимаете…

— Ну же, милая, вы можете открыть мне правду.

— Вы никому не расскажете?

— Ваша тайна уйдет вместе со мной в могилу.

Было страшно признаваться в своем секрете, но все же Эмма выпалила на одном дыхании:

— Я пишу под псевдонимом леди Брев.

— Так это вы сочиняете эти дивные истории про исследовательницу гробниц, Мелиссандру Ла Рош?

— Про археолога, — поправила Эмма. Она всегда ратовала за точность формулировок, а уж что касается собственной любимой героини, то и подавно.

— Не важно! Так Генриетте не нравится ваше увлечение?

Эмма задумалась: тетушке оно определенно не нравилось, ведь если правда откроется, репутацию уже ничто не восстановит. Но и запретить тетя не могла, поскольку за истории платили весьма неплохо, и эти деньги позволяли продержаться их семейству на плаву.

— Тетя взяла с меня обещание, что я не буду писать на балу, но мне вдруг пришла идея, как Мелиссандре спастись от мумии, которая следует за ней по пятам…

— И как же?

— Мелиссандра расшифрует иероглифы у подножия статуи, и среди прочего будет информация о еще одном выходе.

— Ах, как интересно!

— И чтобы не забыть, я все же решила записать этот эпизод. Когда в дверь постучали, я начала убирать записи и в спешке пролила чернила. Немного попало на перчатки, лежащие на столе. Хорошо еще, что платье не пострадало.

— Милая Эмма, не переживайте, я найду вам другую пару. И ничто уже не помешает вам насладиться этим замечательным вечером.

Когда леди Сеймич увела свою спутницу на поиски перчаток, из-за кустов вышел лорд Томас Кэрстон. Отряхнув одежду, он подумал, что идея крестной устроить загородную вечеринку для незамужних леди и холостяков Лондона не так ужасна, как он думал прежде. В свете только что услышанного определенно следует получше присмотреться к Эмме Уиверли. Оказывается, под личиной серой мышки скрывается самая настоящая авантюристка.

«В качестве свадебного путешествия мы обязательно отправимся по местам боевой славы Мелиссандры Ла Рош», — решил Томас.

Был один вопрос, который интересовал его, не в такой степени, как знакомство с мисс Уиверли, и все же. Знала ли крестная, что он тоже скрывается в оранжерее или это просто стечение обстоятельств?