Санитарный день

     Одной бутылки водки на троих показалось недостаточно. Стас, крепкий широкоплечий парень, аккуратно разлил остатки спиртного по стопкам.
     - Эх! Хорошо, но мало, - подытожил он результаты застолья. – Давайте, братцы, допьём эту живительную влагу и подумаем, что делать дальше.
     - А чего тут думать? – отозвался Серёга. – Магазин рядом. Верно, Толик?
     Худой очкарик Толя неуверенно пожал плечами.
     - Я не знаю. Может быть, и этого хватит?
     Стас захохотал.
     - Толян в своём репертуаре. Никогда ни в чём не уверен. Не человек, а клубок сомнений.
     - Да ладно ты, Стас, не наезжай на парня, - сказал Сергей с иронией в голосе. – У Толика мама строгая, ругать будет.
     - Так ты, Толян, маму боишься? – насмешливо спросил Стас. – У Серёги дома жена и маленький ребёнок, а он ничего, не тушуется, потому что мужик, а не тряпка.
     Лицо у Толи вспыхнуло так, что запотели очки.
     - Да никого я не боюсь! – сказал он раздражённо и, выпив свою порцию водки, решительно произнёс. – Берём ещё бутылку.
     С возгласом одобрения друзья последовали его примеру. Стас довольно потёр руки.
     - Итак, осталось определить, кто будет гонцом.
     - Это вы между собой определяйте, - сказал Серёга. – Я уже бегал за водкой.
     - Добро, - согласился Стас. – Бросим жребий. Мой – орёл, Толику, естественно, остаётся решка. Серёга будет секундантом. Есть у кого-нибудь монетка?
     Толя вынул из кармана рубль и передал его Сергею. Держа монету на ладони, Сергей воскликнул:
     - Ты что делал с этим рублём? Землю им пахал, что ли? Посмотри, какой грязный.
     Толя сразу занервничал.
     - Я-то тут при чём? – стал оправдываться он. – В автобусе кондуктор на сдачу дала.
     Стас взглянул на монету.
     - Бомжи поганые! – сказал он со злостью. – Это они своими грязными лапами пачкают деньги. Поубивал бы всех своими руками.
     С брезгливой гримасой он взял у Сергея монету за ребро и вышвырнул её в форточку.
     - Ладно, мужики, жеребьёвка отменяется. Давайте вместе прошвырнёмся до магазина. Погода хорошая.
     Они вышли из дома и некоторое время шли молча. Стас о чём-то напряжённо думал, на скулах у него играли желваки. Видимо, грязная монета крепко испортила ему настроение. В магазине они купили бутылку водки «Медвежий угол» и палку копчёной колбасы, после чего отправились в обратный путь. Теперь у всех настроение приподнялось, они оживлённо разговаривали, неторопливо шагая по тротуару. Всё было замечательно: суббота, тёплый летний вечер, бутылка водки в пакете…
     Вдруг Стас резко остановился. Чуть поодаль у них на пути тротуар пересекал невероятно грязный бродяга, семенящий к мусорному контейнеру. Прищурив глаза, Стас хищно наблюдал за ним.
     - Подержите-ка, мужики. 
     Он вынул из пакета покупки, бутылку вручил Сергею, колбасу – Толе, а сам направился к бродяге, на ходу наматывая пакет на кулак правой руки. Подойдя близко, Стас нанёс бомжу сокрушительный удар в челюсть. Тот рухнул, как подкошенный. Швырнув пакет рядом с ним, Стас брезгливо сплюнул и пошёл обратно к своим друзьям.
     - Ты что, совсем сдурел? – встретил его Серёга недовольным возгласом. – А если ты его убил?
     Стас небрежно отмахнулся.
     - И хрен с ним! Одной заразой будет меньше.
     - Дурак, тебя же посадят!
     - Чего?! Посадят? За это чмо? - Стас расхохотался. – Да никто и разбираться не станет, отчего он сдох. Зароют, как собаку – и все дела. Ладно, нечего тут водку греть. Пошли!
     Они двинулись дальше. Стас спокойно шагал впереди. Сергей и Толя шли за ним, то и дело оглядываясь: бомж лежал неподвижно.
     Они вновь расположились за столом. Стас по-хозяйски наполнил стопки и первый выпил, с удовольствием закусывая колбасой. Он чувствовал себя превосходно. Сергей тоже выпил, но закусывать не стал. Инцидент с бомжом его очень беспокоил, не давал расслабиться. Но хуже всех чувствовал себя Толя. Его рука со стопкой дрожала так, что водка плескала на скатерть стола.
     - Ты так всю водку по столу разольёшь, - проворчал Стас. – Пей быстрей, не переводи добро.
     Боясь опять показаться слабаком, Толя быстро опрокинул стопку в рот, но поперхнулся и сильно закашлялся. Стас несколько раз хлопнул его своей громадной пятернёй по спине. Когда другу стало легче, Стас откинулся на спинку стула и сказал, поочерёдно поглядывая на своих друзей:
     - Честное слово, ребята, мне смешно смотреть на вас. Ведёте себя, как пацаны.
     - Стас, а если ты его и вправду убил? – опять сказал Серёга.
     Стас вдруг разозлился.
     - Может быть, и убил. Даже, скорее всего, так оно и есть. Тебе его жалко? Лично мне – ничуть. Прибить такого – всё равно, что таракана раздавить.
     - Да я не об этом, - с досадой отмахнулся Сергей. – Почему ты уверен, что за это отвечать не придётся?
     Стас глубоко вздохнул.
     - Хочешь пари? – спросил он. – Я готов поспорить на что угодно, что пройдёт неделя, и ничего не изменится. А в следующую субботу я уложу ещё одного – и опять всё будет тихо.
     Он взглянул на Толю, который до сих пор не проронил ни слова.
     - Ну, а ты что скажешь? Прав я или нет?
     Толя неуверенно пожал плечами.
     - Не знаю. Наверное…
     - «Наверное»! – передразнил его Стас и, немного помолчав, сказал. – Всё будет нормально, мужики,… если вы не будете об этом языком чесать.
     - Да ты что, Стас! – чуть ли не в один голос воскликнули его приятели. – За кого ты нас принимаешь?
     - Да ладно, ребята, не обижайтесь. Я ведь знаю, что на вас можно положиться. Иначе и вёл бы себя с вами по-другому. Давайте на сегодня закроем эту тему, поговорим о чём-нибудь другом. Водка нас совсем заждалась.
Вновь наполняя стопки, Стас шутил, балагурил, но при этом незаметно наблюдал за своими друзьями. Они старались подстроиться под его настроение. Но чувствовалось, что напряжение не отпускает их. Не слишком ли он доверчив к ним? А что, если подведут? Дело-то серьёзное. Впервые за вечер Стас почувствовал тревогу. Он почти не сомневался, что его удар для доходяги-бомжа оказался смертельным, но, как ни странно, не испытывал в связи с этим никаких отрицательных эмоций. Словно и в самом деле таракана раздавил –    противно, но не более того. А вот приятели его вдруг обеспокоили. Но ничего, до следующей субботы они сами побоятся рот раскрыть, а потом… потом Стас найдёт способ заставить их молчать.

     * * *

     Всё вышло так, как и предрекал Стас. Никого не интересовала причина смерти человека, оказавшегося на обочине жизни. Прошла неделя, всё было тихо и спокойно, и это, в конце концов, развеяло тревоги Толи и Сергея. На этот раз они собрались за столиком летнего кафе в городском саду. День был солнечный и жаркий, но здесь, в тени деревьев, жара не ощущалась. Смакуя свежее пиво, парни вели праздные разговоры, словно демонстрируя друг другу своё олимпийское спокойствие. Выбрав момент, когда поблизости не было посторонних, Стас наклонился к своим друзьям и негромко сказал:
     - Ну что, пацаны, убедились в моей правоте? Не надо паниковать по пустякам. Слушайте дядю Стаса, и всё будет в порядке.
     - А кто паникует? – быстро отозвался Серёга. – Лично я спокоен, как сковорода. Не знаю, как Толик…
     Толя мгновенно вспыхнул, словно спичка.
     - А что Толик? Что вы ко мне цепляетесь?
     - Никто к тебе не цепляется. Я только сказал…
     Но Толя уже завёлся.
     - Мне надоело ваше высокомерие. Обращаетесь со мной, как … как… как не знаю с кем. А я ничем не хуже вас.
     - Да никто и не говорит, что ты хуже… - опять попытался успокоить его Сергей, но Стас жестом остановил приятеля.
     - Не обижайся на нас, Толян, но ты сам виноват во всём, - сказал он. – Мы же тебе добра хотим. Пытаемся сделать из тебя настоящего мужика.
     - А я что, по-вашему, не мужик?…
     - Да ты слушай, - нетерпеливо перебил его Стас. – Я же говорю: настоящего мужика. Вот, к примеру, я знаю, что тебе нравится Ирка Соловьёва. Да не только я, все об этом знают. Скажи, почему она не с тобой?
     Густо покраснев, Толя пробормотал:
     - Ну… она же дружит с Витькой Сазоновым.
     - Вот я и спрашиваю: почему она с ним, а не с тобой? Не знаешь? Зато я знаю. Потому что женщины любят уверенных в себе, решительных парней. Любят тех, кто способен на поступок. На решительного человека можно положиться в трудную минуту, он не испугается и не предаст. А чего можно ждать от того, кто всего боится и ни в чём не уверен? Вот в Серёге я не сомневаюсь, он парень крепкий и решительный. О тебе я этого, к сожалению, сказать не могу.
Стас видел, как мучительно воспринимает его слова Толя, но продолжал наседать на парня. Ничего, пусть немного помучается, это пойдёт на пользу дела. Когда "клиент" окончательно «созрел», Стас смягчил тон.
     - Ты, Толик, не думай, что я тебя хочу обидеть. Я ведь тебе добра желаю. Хочу, чтобы ты всё понял и сделал правильные выводы. Переломи себя, научись действовать смело. А мы с Серёгой поддержим, поможем. Тогда тебе всё будет удаваться легко. И Ирка от тебя никуда не денется. Парень ты неплохой, и я тебя уважаю. Но тебе нужно поработать над собой, развить свой потенциал.
Толя немного успокоился, краска постепенно сошла с его лица. Сергей же, напротив, был слегка встревожен. Ему было приятно слышать в свой адрес лестные слова, но он не мог понять, к чему клонит Стас.
     - Ну что, братва, засиделись мы за столом. Давайте, допьём пиво и пойдём куда-нибудь. – Стас первым допил свою порцию и поднялся из-за стола.
Они побродили по набережной. Потом опять вернулись в горсад, прогуливаясь по его аллеям. Когда зашли в глухой закуток парка, Стас вдруг резко остановился, его лицо, как и неделю назад, приняло хищное выражение. Друзья проследили за его взглядом и сразу поняли, в чём дело: среди деревьев ходил бомж, собирая пустые бутылки. Стас быстро огляделся: людей поблизости не было.
     - Пошли! – скомандовал он и направился к бомжу. На этот раз он обернул кулак носовым платком.
     Немного помедлив, приятели нехотя пошли за ним. Зрелище им предстояло неприятное, но выглядеть слабаком никто не хотел. Бродяга сначала замер на месте, потом попятился, испуганно глядя на приближающуюся к нему троицу. Одним ударом Стас сбил его с ног. Бомж упал на спину. Потом перевернулся и торопливо пополз на четвереньках. Стас взглянул на своих приятелей.
     - Ну что, есть ещё среди нас мужчины?
     Серёга подошёл к бомжу и пнул его по рёбрам. Тот жалобно заскулил и пополз ещё быстрее. Стас презрительно фыркнул.
     - Кто ж так бьёт?
     Он нанёс бомжу страшный удар ногой в голову, от которого тот опять перевернулся на спину и затих.
     - Теперь, Толян, твоя очередь, - сказал Стас. – Докажи, что ты не мешок с дерьмом.
     Толя был мертвецки бледен. Бить лежащее на земле неподвижное тело было и страшно, и противно. Но требовалось как-то доказать свою состоятельность, утвердиться в глазах друзей. Парень огляделся вокруг и увидел крупный обломок дерева. Схватив корягу, он зажмурился и с размаху ударил бомжа. Раздался противный чавкающий звук. Открыв глаза, Толя увидел, что лицо у бродяги разбито, а трава возле его головы забрызгана кровью.
     - Уходим, - распорядился Стас.
     Они выбрались из парка и спустились к реке. Стас снял с руки носовой платок и швырнул его в воду. Потом он вымыл руки. Рядом Сергей тщательно отмывал правый башмак, которым он ударил бомжа по рёбрам. Толя стоял возле них, плохо соображая. Потом он понял, что надо что-то делать, и тоже наклонился к воде. Неожиданно его стошнило. Стас похлопал его по плечу и успокоил:
     - Ничего, Толян, всё нормально. Первый шаг иногда нелегко даётся.
     - Это всё из-за пива, - стал оправдываться Толя. – Оно мне сразу не понра…
     Его опять вырвало. Стас перевёл взгляд на Сергея.
     - А ты как себя чувствуешь?
     - Словно побывал в помойной яме, - ответил тот. – Хочется отмыться.
     - Отмыться? – Стас хлопнул его по плечу. – Неплохая идея! Давайте, парни, сходим сегодня в баньку. Отныне мы должны всегда быть вместе и во всём друг друга поддерживать. Теперь наша дружба скреплена кровью. Толян, как тебе мысль насчёт баньки?
     Вид у Толи был удручающий, но его уже не рвало.
     - Не знаю, - произнёс он свою любимую фразу. – Чувствую себя неважно.
     - В бане тебе полегчает, - заверил его Стас. – Всё в порядке, ребята, не надо забивать себе голову ерундой. Лучше парить тело, а не мозги. Не жалейте этого таракана. Он уже давно перестал быть человеком. Даже умереть по-человечески не мог – скулил, как собака. Сегодня мы избавили город ещё от одной заразы. 
     Сергей усмехнулся.
     - Это что же получается: мы, вроде как, санитары?
     - Именно так! – воскликнул Стас. – Именно так! Мы – санитары города. Очищаем его от заразы. Объявляю субботу санитарным днём! Ну что, идём в баню?
     - Ладно, - сказал Сергей. – Где встречаемся?
     - У меня, - Стас взглянул на Толю. – Ты тоже обязательно приходи.
     Толя обречённо кивнул.

     * * *

     Так тщательно они никогда прежде не мылись. Каждый раз после парилки забирались под душ и скоблили мочалкой своё тело. Стас снисходительно посмеивался, глядя на друзей. Потом выходили в прохладную раздевалку и с удовольствием пили пиво. Стас и на этот раз оказался прав: в бане всем стало легче. После бани они купили водки и пошли домой к Стасу, в его однокомнатную, зато собственную, подаренную родителями квартиру. Там они «приговорили» две бутылки спиртного, оживлённо разговаривая и смеясь. Шёл восьмой час вечера, когда хозяин поднялся и сказал:
     - Спасибо за компанию, братцы! Пора расходиться по домам. Ко мне скоро Светка должна прийти.
     - Ну, ты даёшь! – сказал Сергей, одобрительно усмехаясь. – Теперь уже Светка. Каждую неделю новая подруга. 
     - Один раз живём, - самодовольно ответил Стас. – Ладно, мужики, до встречи!

     - Верунчик, встречай мужа! – Сергей шумно вошёл в квартиру.
     Вера вышла в прихожую и прижала указательный палец к губам.
     - Тише, сынишка спит.
     - Понял, - Сергей тихонько прошёл в комнату.
     - Как баня? – спросила жена.
     - Нормально.
     - Где были потом? От тебя пахнет водкой.
     - Посидели у Стаса. Ну, выпили чуток.
     - Кто ещё был с вами? – спросила Вера, пристально глядя на мужа.
     - Никого, мы были втроём, - Сергей посмотрел жене в глаза. – Вер, клянусь, что женщин не было.
      Вера отвела взгляд.
     - Не нравится мне ваша компания.
     Сергей пожал плечами.
     - Нормальная компания. Чем она тебе не понравилась?
     - Да так. Один какой-то малахольный; другой, наоборот, чересчур деловой и шустрый. Ладно. Есть хочешь?
     - Нет, мы хорошо закусили, - сказал Сергей.
     Вынув из пакета одежду, в которой был до бани, он попросил жену:
     - Вера, постирай, пожалуйста, мои вещи.
     - Брось в корзину, - ответила она. - Потом постираю.
     - Верочка, а почему потом? Почему не сейчас?
     Вера удивлённо посмотрела на мужа.
     - Странный ты сегодня. Хорошо, постираю сейчас. Давай свои шмотки.
     Она вошла в ванную и стала готовиться к стирке. Наблюдая за ней, Сергей вдруг почувствовал сильное возбуждение. Посещения бани оказалось недостаточно, чтобы сбросить с себя стресс, избавиться от нервного напряжения. Он подошёл к жене и обнял её сзади, стиснув грудь в ладонях.
     - Верочка, брось это занятие. Пойдём в постель.
     - Да что с тобой сегодня?! – воскликнула Вера, всплеснув руками, но и на этот раз уступила ему.
     Ей не пришлось пожалеть об этом. Такой пылкой страсти от мужа она не ожидала. Сегодня он мог дать фору самым знаменитым любовникам за всю историю человечества. При этом не скупился на ласки и нежные слова. Потом они долго лежали рядом на кровати.
     - Ну, Серёжка, ты даёшь! – сказала Вера восхищённо. – Совсем измотал меня. Сил ни на что не осталось. Твои вещи, дорогой, останутся не стиранными.
     Сергей устало махнул рукой.
     - Чёрт с ними!
     Ночью он несколько раз будил жену, вновь удивляя её силой своей страсти, пока, наконец, не заснул крепким богатырским сном.

     Для Толи эти сутки закончились менее романтично. Учуяв запах спиртного, его мама, Тамара Викторовна, учинила сыну допрос с пристрастием. Толя долго оправдывался, придумывая различные объяснения. И вдруг его прорвало.
     - Что ты пристала ко мне?! – закричал он. – Захотел и выпил. Какое твоё дело?
     Тамара Викторовна опешила. Такой дерзости от сына она никогда не слышала. Но её замешательство было недолгим.
     - Как ты разговариваешь с матерью! – сердито воскликнула она. – Неблагодарный мальчишка!
     Но на этот раз реакция сына на окрик была совсем не такой, как прежде.
     - Неблагодарный? А за что мне тебя благодарить? – говорил он яростным голосом, в котором слышались слёзы. – Ты меня замуштровала, замордовала, превратила в тряпку. Меня никто всерьёз не принимает. Мне жить тошно.
     От удивления Тамара Викторовна на какое-то время потеряла дар речи. Как же так?! Ведь она жила исключительно ради сына. Весь смысл её жизни в нём. И вдруг такая отповедь. Прижав ладони к груди, она вдруг заговорила жалобным, непривычным для неё голосом:
     - Сынок, что ты говоришь?! Я делала всё для твоей пользы. Возможно, я была слишком строгой матерью, но это не умаляет моей материнской любви. Я очень люблю тебя и желаю тебе только добра.
     - Что толку от этого? – Толя уже не скрывал своих слёз. – Отец сбежал от твоей любви. Ты же всех подминаешь под свои понятия. Ты одна знаешь, как правильно и как неправильно, что полезно и что вредно. Чужого мнения для тебя не существует. Я тоже сбегу от тебя. Вот увидишь – сбегу!
     Толя бросился в свою комнату и заперся в ней. Ещё долго за дверью были слышны его сдавленные рыдания.
     Ночью он часто вскакивал и кричал. Потом у него начался жар. Перепуганная мать вызвала скорую помощь. Врач осмотрел пациента, но не обнаружил никаких признаков болезни. Парню сделали укол. Он понемногу успокоился и вскоре погрузился в сон. Утром он проснулся посвежевшим и совершенно спокойным. Минувшая ночь что-то изменила в нём.
     Его мать до утра не сомкнула глаз, размышляя над словами сына. И всё больше она чувствовала себя виноватой перед ним. Вся её жизненная линия, прямая и твёрдая, как-то вдруг в одночасье искривилась, рассыпалась. С болью в душе Тамара Викторовна призналась себе, что её любовь к сыну была деспотичной, лишающей ребёнка воли и уверенности в себе. Признав свою вину, мать решила отныне обращаться с сыном совершенно по-другому, в корне изменить своё отношение к нему. Теперь она будет прислушиваться к его мнению, во всём соглашаться с ним и потакать ему. Приняв такое решение, Тамара Викторовна облегчённо вздохнула, не понимая, что из одной крайности бросилась в другую.

     * * *
    
     Они продолжали встречаться по субботам. Высматривали бездомных бедолаг, прослеживали их путь до укромного места и там уже безжалостно расправлялись с ними. Теперь Стасу не было нужды заставлять своих приятелей наносить бомжам жестокие побои, а потом оставлять их умирать в каком-нибудь грязном подвале или сбрасывать в люки канализационных колодцев. Теперь они были единомышленниками, очищающими город от скверны. Так думал Стас. Его психика, такая же крепкая, как и тело, не давала сбоев, легко выдерживая эмоциональные нагрузки, связанные с убийствами. Он ненавидел бомжей за то, что они позволили себе так опуститься, за то, что они распространяли вокруг себя вонь и грязь. За это Стас считал себя вправе вершить над ними суд, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Но и удовольствия он не испытывал. Просто бил своим тяжёлым кулаком тех, кого считал лишними на Земле. Ему приятно было видеть, как его друзья – спокойный флегматик Серёга и безвольный меланхолик Толя – действуют всё более решительно и твёрдо. У них как бы сама собой сложилась последовательность действий. Сначала Стас сбивал бродягу с ног крепким боксёрским ударом, затем Серёга избивал упавшего ногами. Дело завершал Толя. Будучи слабо развитым физически, он предпочитал использовать при избиении подручные средства: деревянную дубинку или металлический прут. Стас хвалил своих друзей (особенно Толика), говорил, что они стали настоящими мужиками, и что он теперь уверен в них на сто процентов. Но порой ребята проявляли такое рвение, что вожаку приходилось время от времени умерять их пыл. Смелый и решительный Стас не забывал об осторожности. Но он не видел, какие перемены произошли в душах его друзей. А перемены произошли очень серьёзные.
     В наибольшей степени они коснулись Толи. Слабый, безвольный человек, которым все помыкали, вдруг ощутил в себе силу. И не только он сам, но и окружающие почувствовали эту силу в нём. Если прежде, встретившись с кем-нибудь взглядом, Толя торопливо отводил глаза, то теперь уже визави не выдерживал его взгляда. Раньше Толя всегда уступал дорогу, теперь же он смело шёл на идущего навстречу человека, и тот обходил его. Он совершенно перестал смущаться и краснеть. Ира Соловьёва – его тайная любовь, о которой все знали – тоже заметила, как сильно он изменился. Толя стал открыто выражать ей знаки внимания, и девушка не оттолкнула его, не посмеялась над ним, а вежливо и деликатно находила причины, позволяющие избежать его ухаживаний.
     Как-то Витька Сазонов подошёл к нему и сказал:
     - Слушай, дружок, ты чего к Ирине прилип?
     - А тебе какое дело? – огрызнулся Толя. – Она не твоя собственность.
     - Она моя девушка.
     - Была твоей, станет моей.
     Витька презрительно усмехнулся.
     - Она никогда не станет твоей. Ты ей неприятен.
     У Толи в груди шевельнулась злоба, но он постарался ответить спокойно:
     - Если бы я был ей неприятен, она меня давно бы отшила.
     Витька покачал головой.
     - Дурак ты! Неужели не видишь, что она тебя просто боится?
     Толя упёрся в него тяжёлым взглядом.
     - А ты меня не боишься?
     Витька опять усмехнулся.
     - Я-то не боюсь.
     - Почему?
     - Потому что ты ничтожество, возомнившее о себе слишком много, - ответил Сазонов с брезгливой гримасой, не ведая, что этими словами подписал себе смертный приговор. Он повернулся и пошёл, а Толя с ненавистью смотрел ему вслед.
     - Ну, погоди, сволочь! – пробормотал он себе под нос. – У меня рука не дрогнет.
     Рука у него уже давно не дрожала. Со своими жертвами Толя расправлялся не только без малейшей дрожи, но и с огромным удовольствием. Он с нетерпением ждал очередной субботней охоты, которая подпитывала его, наполняла энергией, силой и злостью. Слова Витьки Сазонова о том, что Ирина его боится, ничуть не огорчили парня. Боится – значит, считается с ним, уважает его как личность. А это уже вселяет надежду на успех в будущем. Надо только проделать одну работу – убрать конкурента.
     Его отношения с матерью в корне изменились. Теперь он был в доме хозяином. Мать старалась угодить ему во всём, угадывала его желания и торопилась их исполнить. Вопросы она почти не задавала, а если и спрашивала о чём-нибудь, то очень осторожно, деликатно, чтобы не рассердить сыночка. Такое положение дел Толю вполне устраивало. А жалости он не испытывал ни к кому, даже к собственной матери.
     Стоит ли говорить о том, что бездомным бродягам рассчитывать на его сочувствие не приходилось. Толя с каждым разом придумывал новые способы расправ. Бить по голове железным прутом ему было уже не интересно. Однажды Стас положил ему на плечо свою тяжёлую руку и сказал:
     - Слушай, Толян, ты потерял меру. Кончай ерундой заниматься.
     Толя торжествующе вскинул на него глаза.
     - А тебе их жалко, да? Сам же говорил: тараканы.
     - Мне их не жалко, - проворчал Стас. – Бей, сколько хочешь. Но зачем же издеваться и уродовать?
     - Ага! – воскликнул Толя со злым торжеством. – Не по силам тебе это зрелище?! Так кто из нас слабак?
     Стас поднёс к его носу свой увесистый кулак и сказал:
     - Если из-за тебя, гадёныш, нас всех заметут, ты до суда не доживёшь.
     Аргумент был убедительным. Толя прислушался к мнению товарища и сделал выводы.
     На Сергея субботние «санобработки» подействовали несколько иначе. Он не испытывал садистского удовольствия или лютой злобы во время расправ, но, тем не менее, охотно избивал ногами лежащих на земле бродяг. А потом, уже после бани, с нетерпением спешил домой, чтобы скорее увлечь жену в постель и в очередной раз удивить её своей мужской силой. В эти моменты все чувства у Сергея предельно обострялись, он испытывал неведомое прежде наслаждение. Через два-три дня накал страсти спадал, ощущения притуплялись и уже не доставляли той радости, которая, словно наркотик, неудержимо манила к себе, требовала повторения. С каждым последующим днём жизненный тонус парня опускался всё ниже и ниже. Он не только не проявлял пылкой страсти к жене, но и под различными предлогами старался избежать близости, если она сама проявляла инициативу. Вере такое поведение мужа показалось подозрительным, и она постаралась вызвать его на откровенный разговор. Сергей объяснил это тем, что в будни он не высыпается и устаёт на работе, и это неизбежно отрицательно сказывается на его настроении и мужской силе. Вера сочла его объяснение вполне убедительным.
     Первое беспокойство она испытала, когда во время стирки вдруг обнаружила, что спортивные брюки мужа испачканы кровью. Сергей опять нашёл разумное объяснение: во время прогулки к ним пристали трое пьяных парней, пришлось подраться. Но на этот раз у жены остались сомнения в правдивости его слов. Что же это за драка, если ни на лице, ни на теле нет ни одного синяка, а на руках – ни одной ссадины?
     - Верочка, они же были пьяные, - говорил Сергей, обнимая жену. – А с пьяными какая драка – так, разминка.
     Он улыбался с деланной беззаботностью, но в душе его росла тревога. Плохо, очень плохо, что у Веры возникли подозрения. Надо сказать об этом Стасу.
     Выслушав товарища, Стас мгновенно принял решение.
     - Всё, братва – ложимся на дно. Мы и так слишком далеко зашли. Надо сделать перерыв.
     Сергей охотно согласился с ним. Толя заметно сник, но спорить с приятелями не стал.

     * * *

     Последние две недели погода стояла сырая и холодная. Небо было сплошь, без единого просвета, затянуто тучами, которые с завидным постоянством проливали на землю содержащуюся в них влагу. Стас стоял у окна и смотрел, как его приятели вышли из подъезда и направились к автобусной остановке. Сегодня их застолье прошло вяло, без обычного оживления. Ребята и в прошлую субботу напрашивались к Стасу в гости, но он под благовидным предлогом отказал им. На этот раз он решил не обижать друзей отказом. Они традиционно выпили бутылку водки, собрались пойти за второй, но тут за окном опять хлынул дождь. Глядя на хмурые лица приятелей, Стас насмешливо спросил:
     - Чего скисли, орлы?
     Серёга неопределённо пожал плечами.
     - Да так. Приболел малость. Самочувствие хреновое.
     - Ну, а ты, Толян? Тоже приболел?
     Толя отвёл взгляд в сторону, на щеках вспыхнул румянец. За минувшие две недели, заметил Стас, он утратил твёрдость характера и уверенность в себе. Только злоба осталась. Кажется, ребята крепко привязались к «общему делу» и теперь без него чувствуют себя словно потерянными. Понимая, что грубо давить на них было бы глупо и опасно, Стас мягко заговорил:
     - Всё будет нормально, мужики. Надо только переждать какое-то время.
     - А сколько ждать? – спросил Толя ворчливым голосом. – Мы уже вторую субботу пропустили.
     - Сколько надо, столько и будем ждать, - ответил Стас. – Доверьтесь моей интуиции. Ну, скажите, когда я ошибался? – он указал рукой на окно. – Вон, посмотрите, как льёт. Само небо говорит нам о том, что нужно сделать перерыв.
     Вскоре дождь закончился, и гости, простившись с хозяином, покинули его жилище. Глядя в окно им вслед, Стас думал о том, что ребят надо держать в узде, но делать это осторожно, не перегибая палки. Нельзя допустить, чтобы парни сорвались и наломали дров. Если один из них «засыплется», то неминуемо потянет за собой остальных. Но большого беспокойства Стас не испытывал. Он считал себя хорошим психологом, разбирающимся в людях и способным влиять на их поступки.
     В воскресенье погода резко изменилась. Тёплый южный ветер разогнал тучи. На синем небе ярко сверкало солнце. Купив мороженое, Стас не спеша прогуливался по городу, наслаждаясь ласковым августовским днём. Вдруг кто-то окликнул его:
     - Станислав Андреевич!
     Стас оглянулся. Из остановившейся у обочины легковушки вышел незнакомый мужчина и подошёл к нему.
     - Станислав Андреевич, мне надо с вами поговорить, - сказал мужчина извиняющимся голосом. – Пожалуйста, уделите мне несколько минут.
     - Что вам нужно? – спросил Стас. – Я вас не знаю.
     Мужчина смущённо улыбнулся.
     - Простите, забыл представиться. Меня зовут Алексей Викторович. У меня к вам деловое предложение.
     На вид незнакомец был старше Стаса лет на пятнадцать, но его заискивающая манера разговаривать сразу же вызвала у парня чувство превосходства.
     - Ну, так чего тебе надо? – грубо спросил он.
     - Здесь не очень удобно вести разговор, - сказал Алексей Викторович. – Давайте сядем в машину.
     Стас внимательно оглядел автомобиль. В салоне никого не было видно.
     - Ладно, - сказал он.
     Они расположились на передних сиденьях. Стас вопросительно взглянул на собеседника.
     - Что ты мне хочешь предложить?
     - Это деликатная тема, - сказал мужчина, осторожно подбирая слова. – Речь пойдёт о вашем, так сказать, увлечении. Или, как принято нынче говорить – хобби.
     Стас невольно напрягся. Что этот тип имеет в виду?
     - Нет у меня никакого хобби, - он вдруг встрепенулся. – А откуда ты меня знаешь?
     Оставив последний вопрос без ответа, Алексей Викторович сказал:
     - Я имею в виду то, чем вы занимаетесь по субботам вместе с друзьями – Толей и Серёжей.
     У Стаса в груди похолодело. Он почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Спесь и высокомерие вмиг слетели с него.
     - Кто вы? – спросил он чуть слышно.
     Мужчина усмехнулся. Перемена в обращении не осталась для него незамеченной.
     - Да не волнуйтесь вы, Станислав Андреевич, - сказал он добродушно. – Мы вас ничуть не осуждаем. Напротив, мы считаем очень нужным и полезным то, что вы делаете.
     - Кто вы? – повторил Стас свой вопрос.
     - Кто мы? – переспросил Алексей Викторович. – Патриоты. Патриоты своего города, своей страны. И нас тоже раздражают опустившиеся люди, распространяющие вокруг себя грязь и заразу. Вы очень хорошо поработали в своём районе. По моим приблизительным прикидкам на дюжину бомжей стало меньше. Но, возможно, ваши реальные достижения значительно выше.
     Он вопросительно взглянул на Стаса.
     - Что скажете, Станислав Андреевич?
     Стас сидел, набычась. Минуты две он молчал, глядя перед собой в одну точку. Потом  повернулся к собеседнику и сказал:
     - Вы меня шантажируете? Так вот, если рассчитываете сорвать с меня деньги, то должен вас огорчить: у меня их нет.
     Алексей Викторович протестующе поднял руку, но Стас не дал ему сказать.
     - Не сомневаюсь, что вы навели обо мне подробные справки, - продолжал он агрессивно. – Да, мои родители – состоятельные люди. Но меня деньгами они не балуют. Я от них получаю сущие крохи. Предки хотят, чтобы я принимал участие в их бизнесе, а я пока не проявляю энтузиазма. Думаю, что вам и это тоже известно.
     Алексей Викторович укоризненно покачал головой.
     - Обидели вы меня, Станислав Андреевич. Ей-богу, обидели, - сказал он. – Ну, разве я похож на вымогателя? Не скрою, мне о вас многое известно. И про то, что вас родители деньгами не балуют, я тоже знаю. Ну, не хотите вы участвовать в их бизнесе – и всё тут. Имеете право не хотеть! У них свои интересы, у вас – свои.
     - Так чего вам от меня нужно? – спросил Стас сердито. Он был окончательно сбит с толку.
     Алексей Викторович внимательно смотрел на него.
     - Я хочу предложить вам деньги, - сказал он после небольшой паузы.
     - Что?!
     - Да-да, вы не ослышались. Как я уже сказал, вы неплохо поработали в своём районе. Правда, в последнее время решили взять отпуск, но я не думаю, что он будет слишком продолжительным. Так вот, я предлагаю вам делать за деньги то, что до сих пор вы делали, так сказать, на общественных началах. Но поработать придётся в других районах – там, где я скажу. Платить вам буду по тысячи рублей на брата за каждого бездомного. Как вам моё предложение?
     Стас долго молчал. Всё было настолько неожиданным, что напрочь лишало его привычной уверенности. Он пытался трезво оценить ситуацию, но ему это плохо удавалось. С одной стороны, думал Стас, предложение заманчивое. Деньги не слишком большие, но всё же… И почти на халяву. Конечно, этот Алексей Викторович – тёмная лошадка. Но чего в жизни не бывает? Очень даже возможно, что определённая группа людей желает избавить город от бесчисленных бродяг, грязных и вонючих. Сами эти люди не хотят пачкаться, но у них есть деньги, на которые они могут позволить себе нанять исполнителей. С другой стороны, у Стаса было смутное ощущение, что его мягко берут за горло. Но, как бы там ни было, и кто бы ни были эти люди, им уже известно о похождениях Стаса и его друзей. Стало быть, нет смысла отказываться. Тем более, если теперь за это будут платить. Он принял решение.
     - Какие доказательства того, что мы сделали, вам потребуются?
     - Никаких, - ответил Алексей Викторович. – Мне будет достаточно вашего слова.
     Это заставило Стаса вновь насторожиться.
     - А где гарантии, что вы нас не обманете? – спросил он.
     Алексей Викторович понимающе улыбнулся и сказал:      
     - Я предвидел ваше недоверие, поэтому решил выдать вам аванс. Это даже не аванс, а что-то вроде «подъёмных». В прежние времена была такая форма материальной поддержки молодых специалистов.
     Он извлёк из кармана небольшую, но очень красивую коробочку и раскрыл её. Внутри находились часы. Не надо было быть большим специалистом, чтобы понять: такие часы стоят немалых денег.
     - Это настоящие «Сейко». Они вам прослужат сто лет. Конечно, если вы не будете бить их о стену.
     Он протянул коробочку Стасу. Тот осторожно взял подарок, не скрывая своего восхищения. Мужчина с улыбкой наблюдал за ним. Потом спросил:
     - Ну что, Станислав Андреевич, будем считать, что наша сделка состоялась?
     - Да, - ответил Стас, - я согласен.
     - Вот и ладненько! Насколько мне известно, вы свои зачистки проводите по субботам. Значит, в ближайшую субботу приступаем к нашей совместной операции. Кстати, не мешало бы придумать ей название.
     - Оно уже придумано.
     Алексей Викторович с интересом взглянул на собеседника.
     - Любопытно!
     Стас широко осклабился и сказал:
     - «Санитарный день».
     - Браво! – мужчина радостно захлопал в ладоши. – Охотно принимаю ваш вариант. А теперь нам пора проститься.
     Он повернул ключ в замке зажигания. Выйдя из машины, Стас спросил:
     - Когда и где мы теперь увидимся?
     - Я позвоню.
     - Меня дома может не быть.
     - Значит, позвоню на сотовый телефон, - ответил Алексей Викторович.
     Он включил скорость, и машина быстро влилась в уличный поток.
     «Чёрт! – вдруг подумал Стас. – Он и номер моего мобильника знает».

     * * *

     В ближайшую субботу парни «приговорили к смертной казни» трёх бомжей. Эту норму установил Стас. Ему очень хотелось убедиться, насколько его новый знакомый готов выполнять своё обещание. Правда, приятелям не терпелось перевыполнить план, поэтому пришлось в очередной раз остудить их пыл. После успешного завершения «акции» они традиционно посетили баню с последующим застольем в квартире Стаса. На этот раз все  разговоры вертелись вокруг денег, которые обещал платить за их субботние «санобработки» таинственный Алексей Викторович.
     - Стас, а ты уверен, что он не кинет? – спросил Сергей. Будучи главой семьи, он более своих приятелей нуждался в деньгах.
     - Откуда я знаю? – сердито проворчал Стас. – Всё, что мне было известно, я вам рассказал. Теперь будем ждать его звонка.
     Он тоже не был уверен, что заказчик не обманет его. Но не только это беспокоило Стаса. Почему тот, кто назвался Алексеем Викторовичем, не потребовал никаких доказательств выполненной работы? Не означает ли это, что за ребятами со стороны ведётся наблюдение? Надо попытаться как-то проверить свои подозрения, и если они подтвердятся, немедленно прекращать «сотрудничество».
     Алексей Викторович позвонил в девять часов вечера, когда Стас был дома один. Он назначил время и место встречи на завтра. В воскресенье, с трудом сдерживая волнение, Стас отправился к назначенному месту. Мужчина и на этот раз был один в машине. Он приветливо поздоровался, потом спросил:
     - Чем порадуете, Станислав Андреевич? Каковы ваши результаты?
     - Трое, - ответил Стас.   
     Алексей Викторович извлёк из кармана пухлый бумажник и неторопливо отсчитал девять тысячных купюр. Стас отметил, что требуемая сумма не была заготовлена заранее. Это его немного успокоило, но полностью не убедило в отсутствии контроля. Но ничего, в следующий раз он сделает стапроцентную проверку. Ему на ум вдруг пришла до гениальности простая идея.
     Прежде чем проститься, Алексей Викторович сказал:
     - Простите меня за некорректный вопрос, Станислав Андреевич. Вам не жалко этих бедолаг? Всё же люди.
     Стас сделал брезгливую гримасу.
     - Да какие они люди? Тараканы.
     Алексей Викторович засмеялся.
     - Вы остроумный человек, Станислав! «Санитарный день»! «Тараканы»! Очень забавно! Однако пора прощаться. Не смею вас задерживать.
     - До встречи! – Стас протянул ему руку, но мужчина вроде как не заметил этого, занятый поиском чего-то в своих карманах.

     Неделя пролетела незаметно. Заработав в прошедшую субботу по три тысячи рублей, Сергей и Толя неудержимо рвались поскорее приступить к делу. Они оживлённо обсуждали между собой, где и как им будет сподручнее подкарауливать свои жертвы, и сколько  бомжей они смогут сегодня «обработать». Но Стас опять назвал им цифру «три». Ребята стали возмущаться и подняли большой шум, но вожак их сердито осадил.
     - Да тише вы! Заказчик установил эту норму, - соврал он.
     Ребятам пришлось подчиниться. Не удалось им сегодня поставить рекорд. Но и так тоже неплохо – три «штуки» за день на брата!

     - Сколько? – спросил заказчик.
     - Четверо, - ответил Стас, не моргнув глазом.
     Алексей Викторович спокойно отсчитал двенадцать тысяч рублей. У Стаса отлегло от сердца: никакого наблюдения за ними нет! Разумеется, он ничего не скажет своим друзьям. Они получат свои три тысячи каждый. А ему, Стасу, достанется шесть. И это справедливо. Есть за что! За то, что он организатор. За то, что он посредник. Наконец, за то, что он умный и хитрый.
     В следующую субботу Стас повторил свой трюк. И вновь ему это удалось. Теперь он твёрдо решил придерживаться этой тактики постоянно. Но он понимал, что надо быть осторожным и не терять меры. Значит, и в дальнейшем количество жертв не должно превышать трёх фактически и четырёх в отчётах о проделанной работе. Иначе могут возникнуть подозрения. Соблюдая меру, Стас может хорошо заработать. Шесть тысяч за одну субботу! В месяце четыре субботы. Итого: двадцать четыре тысячи халявных денег за месяц. Воистину, золотая жила! Какой он всё же умница!
     Так думал Стас, не ведая о том, что «санитарные работы» вступили в завершающую стадию. На бомжей им была отведена лишь одна, последняя суббота.

     * * *

     - Где в следующую субботу будем проводить санобработку? – бодро спросил Стас, пряча в карман очередной заработок.
     - Нигде, - сказал Алексей Викторович. – Карательные операции отменяются.
     Эта новость подействовала на Стаса как удар по голове.
     - Почему? – спросил он с обидой в голосе. – Разве мы не оправдали ваших надежд?
     - Нет-нет, вы очень хорошо потрудились! – заверил Алексей Викторович. – Если и дальше так дело пойдёт, то бомжей придётся заносить в «Красную книгу». Повсюду пустые бутылки валяются – собирать стало некому.
     Стас недоверчиво покосился на него.
     - Вы шутите? Бомжей в «Красную книгу»! Уж этого добра на наш век хватит. Скажите честно, что больше не хотите платить за эту работу.
     Мужчина пристально посмотрел ему в глаза.
     - Вы меня не поняли, Станислав. Бродяг вообще больше не будем трогать. Пусть живут.
     - Значит, закончилось наше сотрудничество?
     - Для ваших друзей – да. А вот для вас лично у меня есть персональное задание.
     - Какое? – задал очередной вопрос Стас, чувствуя в душе волнение и тревогу.
     - Вы скажете родителям, что хотите участвовать в семейном бизнесе.
     - Зачем?! – удивился Стас. – Они очень быстро раскусят обман.
     - Вы меня опять не поняли, - терпеливо пояснил Алексей Викторович. – Не нужно никого обманывать. Вы приступите к добросовестному изучению семейного дела, а потом начнёте также добросовестно трудиться на благо семьи. Все будут довольны.
     Стас впился в него тяжёлым взглядом.
     - Что вы задумали?
     - Против ваших близких – ничего.
     - А против кого?
     Алексей Викторович улыбнулся.
     - Вы очень нетерпеливы, мой друг. Не надо торопить события. Всему своё время. А пока просто честно трудитесь, радуйте маму с папой. Уверен, что они вам будут хорошо платить.
     Стас упрямо замотал головой.
     - Так не пойдёт. Я не люблю играть «в тёмную». До этого наши отношения были просты и понятны: мы выполняем ваш заказ; вы оплачиваете нашу работу. Всё по-честному. А теперь вы начинаете темнить. Меня это не устраивает.
     - Ну, зачем вы так, Станислав? – мягко возразил собеседник. – Я же сказал: придёт время – всё узнаете. Пока же вы должны делать то, что от вас требуется.
     - Пардон, я не могу выполнить вашу просьбу, - Стас собрался выйти из машины.
     Алексей Викторович уже не улыбался.
     - Это не просьба. Это приказ! – сказал он жёстко. – Сядьте на место! Разговор не окончен.
     - Да пошёл ты!.. – злобно ответил Стас. – Плевал я на твои приказы! Кто ты такой, чтобы приказывать мне?
     Последние слова он произнёс, уже стоя возле машины. Алексей Викторович выглянул из салона и сказал:
     - Я не собираюсь тебя уговаривать, дружок. Однако хочу предупредить: мы очень скоро вернёмся к нашему разговору, но уже при других обстоятельствах.
     Угроза была недвусмысленной. Весь боевой настрой Стаса мигом иссяк. Он вернулся в салон автомобиля. Но сразу сдавать позиции ему не хотелось.
     - Ты блефуешь, - сказал он неуверенно. – У тебя ничего нет против нас.
     Мужчина бросил ему на колени пачку фотографий.
     - Полюбуйся на свои «подвиги».
     Фотографии были сделаны профессионально. Процесс избиения, окровавленные жертвы, вдохновлённые лица «санитаров» – всё было видно отчётливо. Стас почувствовал, что у него в горле застрял комок.
     - Если созерцание неподвижных картин тебя не удовлетворяет, могу предложить фильм на ту же тему, - сказал Алексей Викторович, протягивая ему лазерный диск. – Возьми, посмотришь на досуге.
      Стас подавленно молчал, глядя перед собой в одну точку.
     - Я рассчитывал на честность в наших отношениях, - выдавил он из себя, наконец.
     - А скажи-ка мне, честный парень, сколько не заработанных денег ты присвоил? – насмешливо спросил собеседник. – Пора бы тебе понять, дружок, что ты имеешь дело с серьёзными людьми. Поэтому в твоих интересах, чтобы мы были друзьями, а не врагами.
     - Значит, вы нас постоянно «пасли»? – уныло спросил Стас; он опять перешёл на «вы».
     - Это было не сложно. Тебе известно, что такое радиомаяк? Твоя беда в том, что ты очень любишь дорогие подарки. Такой большой мальчик, а не знаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
     - Теперь вы всю жизнь будете держать меня на крючке?
     - Нет-нет! – заверил Алексей Викторович. – Наше сотрудничество надолго не затянется.
     - Что от меня требуется?
     - Для начала, как я уже сказал, ты должен стать хорошим сыном и начать трудиться на благо семьи. Запомни: родители должны быть тобой довольны! Потом, когда придёт время, ты выполнишь одно моё задание, за которое я заплачу тебе приличную сумму денег. После этого можешь забыть обо мне.
     - Обещаете?
     - Клянусь!
     Стас недоверчиво смотрел на собеседника. Выдержав небольшую паузу, Алексей Викторович сказал:
     - Расслабься, Станислав! Моё кредо: честное партнёрство. Разве я тебя хоть раз обманул? Не отрицаю: всей правды я тебе не говорил. Но всё, что обещал, я выполнил честно. Ты согласен?
     Неосознанная тревога не давала Стасу покоя, но он понимал, что ему придётся согласиться на предложенные условия. Другого выхода не было. Теперь его за горло держали очень жёстко. Собеседник истолковал его молчание как согласие.
     - Значит, договорились, - подытожил он. – Отныне ты законопослушный гражданин и трудолюбивый бизнесмен. И запомни: никаких бомжей! Понял?
     - Я-то понял, - ответил Стас. – А вот как быть с Толяном и Серёгой? Если я займусь бизнесом, мне будет некогда их контролировать.
     - Да-а-а, - протянул Алексей Викторович. – С твоими дружками могут возникнуть проблемы. Они стали настоящими маньяками. Кстати, по твоей вине! – он побарабанил пальцами по рулевому колесу. – Ну, да ладно! Что-нибудь придумаю. А пока скажи им, что нужно на время затаиться. В крайнем случае, покажи пару фотографий. Но только в крайнем случае! И постарайся убедить их, что им ничего не грозит, если будут вести себя тихо. Обо всех переменах – и плохих, и хороших – ставь меня в известность.
     - Как же я это сделаю, если ваш телефонный номер не определяется? – возразил Стас.
     - Звони вот по этому номеру, - мужчина протянул ему листок с цифрами.
     Они расстались, и Стас отправился домой, уныло шагая по осеннему городу. Никогда прежде он не чувствовал себя таким подавленым.

     * * *

     Его родители были очень удивлены и поначалу недоверчиво отнеслись к заявлению сына, что его вдруг стал интересовать бизнес, которым они занимались. Но игнорировать его инициативу они не могли, поэтому стали терпеливо вводить в курс дела. Однако парень вдруг проявил такое усердие, что мама и папа разом оттаяли. Стас на удивление быстро освоил премудрости дела и неожиданно для себя, как говорится, вошёл во вкус. Качества делового человека, доселе дремавшие в нём, проснулись и проявили себя во всей полноте. Сильный и энергичный парень с головой окунулся в работу, которая с каждым днём всё больше увлекала его. Успехи переполняли чувством гордости за себя. Но, пожалуй, ещё больше им гордились родители, которые не могли нарадоваться на единственного сына. Так что днём Стасу некогда было отвлекаться на посторонние думы. Зато вечером перед сном он неизбежно вспоминал своего нового знакомого, и на душе становилось тяжело и тоскливо.  Иногда Алексей Викторович снился ему. В этих снах Стас испытывал такой страх, словно ему являлся дьявол, которому он продал свою душу. Но время шло, никто его не беспокоил. У Стаса стала зарождаться надежда, что о нём забыли.
     Своих приятелей он сразу предупредил, что всякие несанкционированные вылазки против бомжей категорически запрещены заказчиком. Парни на удивление быстро согласились, что очень обрадовало и успокоило Стаса. Однако на этот раз он просчитался. Терпения ребят хватило не надолго, и они стали настойчиво напоминать о себе. Тогда Стас сунул им под нос фотографии, которые ему разрешалось показать только в крайнем случае. Но как определить, где начинается этот крайний случай? В общем, Стас решил сразу поставить точку в этом вопросе. Правда, он опасался, что слабонервный Толян впадёт в панику. Но, к его удивлению, запаниковал Серёга. Толя же отнёсся к увиденному с тупым безразличием. Он был похож на наркомана, которому врач рассказывает о вреде наркотиков, а он стоит и думает о том, где бы добыть очередную дозу. Пришлось ещё раз пригрозить ему, сунув под нос кулак. Первое время Стас иногда позванивал друзьям и строгим голосом задавал каждому из них волнующий его вопрос. Парни божились, что свято соблюдают наложенный на их неформальную деятельность запрет. Однако Толя пару раз ответил ему таким бодрым и жизнерадостным голосом, что возникли серьёзные подозрения. Но в остальном всё было в порядке. Никто его не беспокоил. Жизнь продолжалась в энергичном деловом ритме.
     Этот ритм был нарушен в январе, когда Стас узнал, что Толяна забрали в милицию. Он всерьёз испугался, так как поначалу решил, что его друг нарушил запрет и попался. Но всё оказалось значительно серьёзнее. Толя, влюблённый в Иру Соловьёву и не добившийся от неё взаимности, убил своего соперника.  Виктора Сазонова нашли с проломленной головой. В нескольких метрах от него в сугробе был обнаружен тяжёлый металлический прут, испачканный кровью. Убийцу долго искать не пришлось. Очень многие знали, за что Анатолий ненавидел Виктора, а злобность несчастного влюблённого в последнее время сильно бросалась в глаза. Новость Стас узнал от Сергея, которому утром позвонила Тамара Викторовна и плачущим голосом сообщила обо всём.
     - Это милицейский произвол! – восклицала она в трубку, громко рыдая. – Я на них найду управу. Разве Толя способен на такое?! Он ведь такой добрый, такой мягкий!
     Ослеплённая любовью мать не замечала перемен, происходивших с её сыном. Сергей не стал её ни в чём разуверять. Закончив телефонный разговор, он опрометью бросился к Стасу.
     - Стас, что делать? – бормотал он, нервно теребя полу своей куртки. – Он ведь заложит нас. Я уверен: заложит! А мне никак нельзя за решётку. У меня жена! У меня сын!
     У Стаса не было ни жены, ни сына, но садиться за решётку он тоже не хотел. С трудом избавившись от друга, нервозность которого начала сильно доставать, Стас принялся лихорадочно искать выход из создавшегося положения. После долгих раздумий он пришёл к выводу, что выход у него только один – звонить своему таинственному «опекуну».
     Выслушав новость, Алексей Викторович спросил:
     - Когда его арестовали?
     - Прошлой ночью, - ответил Стас.
     - Ладно, не переживай. Всё будет в порядке, - услышал он в трубке после длительной паузы. – Молодец, что сразу позвонил!
     Остаток дня прошёл в сильном волнении. Работа не клеилась, всё буквально валилось из рук. Вечером позвонил Серёга.
     - Толька повесился в камере! – истерично кричал он в трубку. – Стас, что происходит?!
     Стас, как мог, пытался успокоить приятеля, хотя самого била нервная дрожь. Не добившись результата, он со злостью сказал:
     - Да умолкни ты, придурок, если жить хочешь. Неужели не понимаешь, что нам надо сидеть тихо и не высовываться. Толян сам во всём виноват. Если бы он меня послушался, с ним ничего бы не случилось.
     Аргумент достиг цели. Сергей больше не звонил, до смерти напуганный последними событиями. Отныне вся его жизнь превратилась в тревожное ожидание чего-то страшного. Первое время у него иногда случались вспышки ярости. Он проклинал Стаса за то, что тот втянул его в эту скверную историю; себя – за то, что поддался чужому влиянию. А потом постепенно страх задавил в нём все другие чувства. При каждом стуке Сергей вздрагивал, испуганно озираясь и бледнея. Он ещё пытался внешне проявлять внимание к жене и ребёнку, но с каждым днём ему это удавалось всё меньше. Вера, не на шутку обеспокоенная такими переменами в поведении мужа, неоднократно пыталась вызвать его на откровенный разговор. Наконец, однажды он не выдержал и всё ей рассказал. Она сначала не могла поверить в то, что услышала, но потом с ужасом поняла, что всё это правда. В эту ночь Сергей так и не смог уснуть. И всю ночь он слышал, как рядом тихонько плакала жена. Вечером, вернувшись с работы, он не обнаружил дома ни жены, ни сына, ни их вещей. Сергей не сомневался, что Вера уехала к родителям. Он несколько раз порывался позвонить ей и уговорить вернуться, но так и не решился. Вместо этого он сходил в магазин за водкой. Когда бутылка опустела, все страхи улеглись, напряжение спало, и счастливый парень спокойно уснул. Отныне он каждый вечер стал прибегать к этому спасительному средству. 
     Стас также был выбит и колеи. Как и Сергей, он не верил в то, что Толя повесился сам. Скорость, с которой Алексей Викторович отреагировал на звонок, заставляла замереть от страха. Кто этот человек? Какие силы за ним стоят? Подобные вопросы и тревоги полностью завладели сознанием Стаса, не давая сосредоточиться ни на чём другом. Он перестал справляться с работой. Родители решили, что их сын с непривычки переутомился, и дали ему отпуск. Но, оказавшись не у дел, Стас почувствовал себя ещё хуже. Теперь уже ничто не отвлекало его от тягостных дум. Промаявшись три дня, он опять вернулся к работе и взялся за дела с удвоенной силой. «Чему быть – того не миновать!» – благоразумно рассудил он. Толян сам виноват в своей гибели. Заказчик предупреждал, что надо вести себя тихо. Значит, ничего плохого не случится, если Стас будет выполнять всё, что от него требуется. А что касается Серёги, то у него своя голова на плечах.

     * * * 

     Спустя месяц, Алексей Викторович вновь напомнил о себе. В назначенное время Стас явился на встречу. Увидев хорошо знакомую легковушку, он привычно распахнул правую дверцу и опустился на сиденье. На душе было тяжело и тревожно. Сейчас, в самое ближайшее время, он узнает, что этому человеку от него нужно. Алексей Викторович с улыбкой наблюдал за ним.
     - Ну что, Станислав, - сказал он бодрым голосом, - хватит нам воевать с насекомыми. Пора выходить на хищного зверя. Ты готов?
     Стас молчал, вопросительно глядя на собеседника. Тот опять принял его молчание за согласие.
     - Речь пойдёт о твоём двоюродном дяде Всеволоде Петровиче, занимающем высокий пост в областной администрации.
     Алексей Викторович сделал паузу, внимательно глядя на парня. Стас побледнел, но опять ничего не сказал. С заметным страхом он ждал дальнейших слов своего визави. Тот не стал мучить парня долгим ожиданием и продолжил:
     - Скоро твоему дяде исполнится шестьдесят лет. Не сомневаюсь, что свой юбилей он отпразднует красиво и с размахом. И, конечно же, кроме важных персон будут приглашены и родственники. Тебе необходимо быть на этом празднике.
     Дальше молчать Стас уже не мог. Мучивший его страх вырос до неимоверных размеров и захлестнул парня холодной волной. Боясь услышать то, что хочет от него сидящий рядом человек, Стас торопливо заговорил:
     - Я не могу пойти на юбилей! Это не зависит от меня. Как я явлюсь без приглашения? Это не принято. А дядя меня ни за что не пригласит. Я ему очень не нравлюсь. Он меня просто терпеть не может! 
      - Брось, Станислав! – сказал Алексей Викторович с улыбкой. – Как человек деловой, твой дядя не мог терпеть праздного оболтуса Стаса. Но теперь ты стал совсем другим человеком – трудолюбивым и целеустремлённым. Таким племянником можно только гордиться. Так что зря не переживай – дядя тебя непременно пригласит.
     Стас подавленно молчал, не решаясь задать пугающий его вопрос. Но мужчина тоже молчал, окидывая его изучающим взглядом. Наконец, Стас не вытерпел.
     - Что вы от меня хотите? – спросил он мрачно.
     Алексей Викторович удовлетворённо кивнул.
     - Наконец-то я услышал разумный вопрос. От тебя требуется сущий пустяк. Ты ведь не собираешься идти на день рождения с пустыми руками? Хороший подарок стоит дорого, да и выбрать его порой бывает нелегко. Я решил избавить тебя от этих проблем. Подаришь дяде то, что я приготовил. Это дорогая и красивая вещь, тебе за неё не будет стыдно. И не вздумай сболтнуть лишнего! Ни одна живая душа не должна знать о нашем разговоре!
     Теперь стало понятно, что задумал этот человек. Нетрудно догадаться, какой «подарок» для дяди он собирается вручить Стасу. Да за кого он его принимает?! Закипевший в груди гнев помог преодолеть страх. Повернувшись к собеседнику, парень отчётливо произнёс:
     - Я не стану выполнять твоё задание.
     - Станешь, - спокойно ответил тот. – У тебя нет другого выхода.
     У Стаса на скулах заиграли желваки.
     - У меня нет хорошего выхода. Но любой хреновый выход лучше того, что предлагаешь ты. 
     Алексей Викторович смотрел на него с презрительной усмешкой.
     - Что, малыш, страшно? Надеюсь, ты не забыл памперс надеть? Запахло опасностью, и ты в штанишки наделал. Как беззащитных бомжей мордовать, так ты герой. Придумал же: «тараканы»! - он помолчал с полминуты, прежде чем продолжить. – Жизнь – забавная штука, Стас. Порой такие каламбурчики подкидывает! У нас в управлении как-то тараканы завелись. Потом их, правда, вывели, но было время, когда они просто кишели. Знаешь, как мы их называли? Стасиками! – он перестал улыбаться и сказал угрожающим голосом. – Не дёргайся, Стасик! Сделаешь всё, как я сказал. Иначе раздавлю, как таракана. Ты у меня вот где! – сказав это, мужчина сунул Стасу под нос крепко сжатый кулак – точно так же, как прежде Стас совал свой кулак под нос друга Толи.
     Жест был оскорбительным, но теперь парню было не до обид. Он лихорадочно обдумывал своё положение. Что будет, если этот скользкий тип передаст снимки в милицию? Вряд ли из-за бомжей станут раскручивать дело. В крайнем случае, можно рассчитывать на помощь дяди Севы, который и в самом деле в последнее время в корне изменил своё отношение к племяннику. А если Стас ему расскажет, от какого задания он отказался, то дядя непременно поможет. А соглашаться на задание никак нельзя. Это гибель, это конец. Такого ему никто не простит. Глядя собеседнику в глаза, Стас решительно произнёс:
     - Я отказываюсь выполнять твоё задание. Можешь передавать снимки в милицию.
     Алексей Викторович захохотал.
     - Мне нравится твоё чувство юмора, Стас! – сказал он, закончив смеяться. – Нет, дружок, после всего, что ты узнал от меня, ни о какой милиции и речи быть не может. Я же тебя предупреждал: ты имеешь дело с серьёзными людьми. У тебя есть только одна возможность уйти отсюда живым.
     Стас почувствовал, как всё его существо заполняет отчаянье. И это отчаянье вдруг придало ему смелости и решительности. Сидящий рядом человек был значительно ниже его и уже в плечах. Не исключено, что он вооружён и хорошо натренирован, но здесь, в тесном салоне легковой машины, у Стаса, пожалуй, были немалые преимущества. И он решился… 
     Он так и не успел понять, что произошло дальше. Что-то резко ткнуло его в шею, потом вдруг накатила волна эйфории и блаженства, и, наконец, мир погрузился во мрак.
     …Очнулся Стас оттого, что кто-то настойчиво хлопал его по щекам. Открыв глаза, он ещё долго не мог понять, где находится. Алексей Викторович сидел рядом и терпеливо ждал, когда парень окончательно придёт в себя.
     - Ну что, очнулся? – спросил он добродушным голосом. – Не делай больше глупости, Стас, тебе со мной не справиться. Ты три минуты был без сознания, а ведь я всего лишь ткнул тебя пальцем в сонную артерию. Но дело не только в этом. Перед каждой серьёзной встречей я просчитываю все варианты и принимаю необходимые меры предосторожности. У тебя нет шансов.
     Стас неожиданно заплакал.
     - Не заставляйте меня убивать дядю! Я не могу этого сделать! – жалобно повторял он.
     - Боже мой, о чём ты говоришь?! – воскликнул Алексей Викторович. – Разве я сказал, что нужно кого-то убить?
     От удивления Стас перестал плакать.
     - Чего же вы от меня хотите?
     Мужчина глубоко вздохнул.
     - Не хотел я посвящать тебя в тонкости этой операции, да, видно, придётся. Дело вот в чём. Твой дядя мог оказать нам неоценимую услугу в одном мероприятии. В частности, мы надеялись получить от него важную для нас информацию. Но, к сожалению, договориться с ним не удалось. Не секрет, что многие высокопоставленные особы нередко обсуждают свои дела с жёнами. Вот мы и решили установить в квартире твоего двоюродного дяди микрофон, чтобы таким образом попытаться узнать то, что нас интересует. И ты нам в этом должен помочь. От тебя требуется сущий пустяк: вручить дядюшке в день рождения красивую безделушку, в которую вмонтирован микрофон. За эту услугу мы тебе заплатим хорошие деньги. Десять тысяч долларов тебя устроят?
     Стас с трудом сглотнул застрявший в горле комок. Всё оказалось не так страшно, как он предполагал. Микрофон – это не взрывчатка. На это можно согласиться. Тем более за такие деньги.
     - Две тысячи получишь сразу в качестве задатка. Остальные – после дела, - сказал Алексей Викторович, не дожидаясь его согласия.
     - Поклянитесь, что в подарке микрофон, - потребовал Стас.
     - Клянусь! – серьёзно ответил мужчина.
     - Поклянитесь, что это моё последнее задание.
     - Клянусь!
     Алексей Викторович не обманул: в подарке действительно был микрофон, и это задание было последним для Стаса. Но, как и прежде, он не сказал всей правды.

     * * *    

     В одной из квартир на втором этаже элитного дома царило праздничное оживление. За этим оживлением в бинокль поочерёдно наблюдали двое мужчин, сидящих в легковой машине, которая находилась примерно в полукилометре от этого дома.
     - Уже много гостей собралось, а нашего друга всё нет, - сказал один из мужчин. – Не слишком ли ты в нём уверен?
     - Появится, никуда не денется, - ответил второй. – Всё будет в порядке, я это носом чую. А моему чутью любая собака позавидует. Так что, Гена, расслабься и жди.
     - Мне бы твою уверенность! – проворчал Гена.
     Немного помолчав, он сказал:
     - Удивляюсь твоему спокойствию, Валера! Я как подумаю, что мы сейчас сделаем, волосы на голове начинают шевелиться. А ты молодец! Держишься так, словно нам предстоит какая-нибудь… - он сделал паузу, подыскивая подходящее слово.
     - Санобработка, - с улыбкой подсказал Валера. – Вот так оно в жизни бывает, Генок. Живёт человек, строит планы, претворяет в жизнь свои амбиции, преисполненный осознанием собственной важности, и знать не знает о том, что для кого-то он всего лишь таракан, и что над ним уже занесён башмак.
     - Может быть, он и таракан, но уж больно крупный. Тараканище!
     - Так ведь и башмак приготовлен не маленький. Кстати, очень символично, что уважаемый Всеволод Петрович решил отпраздновать свой юбилей в субботу. Суббота – санитарный день. Так сказал наш друг, которого мы ждём. А вот и он, лёгок на помине.
     К дому подъехал красивый белый джип. Распахнулись дверцы, и из машины вышли Стас и его родители.
     - Включай аппаратуру! – скомандовал Валера.
     Спокойная расслабленность мигом слетела с него. Теперь он выглядел собранным и энергичным. Гена щёлкнул тумблером и быстро настроил аппарат. Из динамиков стали доноситься звуки шагов и короткие фразы, которыми вновь прибывшие гости обменивались между собой. Потом послышался мелодичный звук дверного звонка. Дверь открылась, и радушный хозяин бодрым голосом пригласил гостей войти. В квартире стоял весёлый гомон, слышались шутки и смех.
     - Готовь машинку, Гена, - сказал Валера, пристально наблюдая в бинокль за происходящими в квартире событиями.
     «Проходите, дорогие гости! – доносился из динамиков басовитый голос хозяина. – Рад, очень рад видеть вас! И тебя, Станислав, рад видеть. Слышал, что ты наконец-то бросил свои глупости и взялся за дело. Молодец! За это уважаю!».
     Затем женский голос поздравил именинника.
     «Прими от нас этот скромный подарок, дорогой брат! – говорила женщина. – А вот Станислав не стал присоединяться к родителям. Решил поздравить дядю отдельно. Купил подарок на свои заработанные деньги!» – гордо добавила она.
     «Дорогой дядя! – послышался голос Стаса. – От всей души поздравляю вас с юбилеем! Надеюсь, что мой подарок понравится вам и доставит удовольствие».
     «Спасибо, племянник! – вновь прогудел хозяин. – Давай-ка, посмотрим, чем ты решил порадовать дядю».
     - Жми! – резко скомандовал Валера.
     Мощный взрыв вынес окно вместе с рамой. В опустевший проём вырвалось огромное пламя и потянулось вверх вдоль стены. В соседних окнах вылетели стёкла.
     - Ну, вот и всё, - сказал Гена, глубоко вздохнув. – Дело сделано.
     - Да, дело сделано, - отозвался напарник. – Поехали!
     Они выехали со стоянки и неторопливо покатили по дороге. Какое-то время ехали молча, думая каждый о своём. Молчание нарушил Гена.
     - Остался ещё один пацан, - сказал он. – Как собираешься поступить с ним?
     Валера равнодушно пожал плечами.
     - Никак. Он не опасен.
     - А если Стас ему всё рассказал про тебя?
     - И что он ему мог рассказать? О некоем Алексее Викторовиче? Или о старенькой машине с фальшивыми номерами? Всё это ерунда. Парень не стоит того, чтобы с ним возиться. Лишняя работа.

     * * *      

     Сергей затравленно озирался по сторонам. Он уже опустошил одну бутылку водки и приступил ко второй, но страх всё не отпускал его. Напротив, он стремительно рос в душе, словно снежный ком, катящийся с горы. В каждом углу мерещилась притаившаяся зловещая тень. Оставив стакан с водкой недопитым, парень торопливо встал и вышел из квартиры – больше он оставаться в ней не мог.
     Однако на улице ему не стало спокойнее. Уже стемнело, и город зажёг на своих улицах фонари. Дни в конце зимы были ещё довольно короткими. Сергей напряжённо вглядывался в лица людей, встречающихся ему на пути, и многие из них казались ему подозрительными. Может быть, зря он вышел из дома? Там можно запереться на все замки и засовы, проверить все углы и шкафы. А здесь опасность может поджидать на каждом шагу. Приняв такое решение, Сергей повернул обратно и вдруг едва не столкнулся с высоким парнем в зимней куртке с капюшоном. Правую руку парень держал под курткой на уровне груди. У Сергея внутри словно всё оборвалось. Он резко повернулся и бросился бежать, боясь оглянуться. Ему казалось, что незнакомец неотступно следует за ним, что ствол пистолета уже направлен ему в спину. Охваченный паникой, Сергей побежал через дорогу.
     Спортивная иномарка мчалась на огромной скорости и сразу остановиться не могла. Завизжали тормоза, но машину протащило по дороге ещё десяток метров. Бегущий через дорогу человек разбил свою голову о ветровое стекло. По обеим сторонам шоссе стали собираться любопытные. Из машины выскочил коротко стриженый крепыш.
     - Вы видели?! – кричал он, обращаясь к потенциальным свидетелям происшествия. – Он сам бросился под колёса. Я ничего не мог сделать. И что за люди? Есть же пешеходные дорожки. А им всё места мало. Снуют по дороге, как тараканы!
     Вскоре подъехали машины дорожной милиции и скорой помощи. Любопытные стали понемногу расходиться. Одни отправились по своим делам, другие – домой. А грязные и оборванные бомжи спешили к мусорным бакам.

     2005 г.