Отныне мы братья

     (повесть)

     До начала концерта оставалось пятнадцать минут. Марина прохаживалась перед крыльцом филармонии, нервно поглядывая на часы. Где Алёшка? Куда он запропастился? И вообще, о чём он думает? Она ещё надеялась, что с минуты на минуту он появится со стороны автобусной остановки и торопливо подойдёт к ней, заметно прихрамывая. А потом будет долго извиняться и объяснять причину своего опоздания. Как будто она нуждается в его объяснениях. И так всё ясно. Опять кому-то потребовалась его помощь, а он, добрая душа, никому не может сказать «нет». Вот и ездят на нём все, кому не лень. Пластилиновый характер.
     Нет, здесь она явно перегнула. Конечно, характер у Алёши и мягкий, и слишком добрый, но не пластилиновый. И лепить из себя что-то он никому не позволит. Когда дело касалось принципа, Алёша неожиданно проявлял чудеса твёрдости и решительности. На его улыбчивом, добродушном лице вдруг пролегали жёсткие складки. Но таким его можно было видеть крайне редко. Алексей был по-настоящему добрым человеком и стремился помочь каждому, кто в этом нуждался. «Мне это совсем не трудно, а человеку польза», – говорил он. И Марина, чего скрывать, любила его за эту доброту. Вот и сегодня он сказал ей по телефону, что возникли неотложные дела, и предложил встретиться  возле филармонии. Но почему он помогает другим в ущерб своей любимой девушке? Разве не о ней он должен думать в первую очередь? Надо было сразу ему поставить условие: или на концерт идём вместе, или… Что надо было выставить в качестве второго «или», она ещё не решила. Но ведь и так поступать тоже нельзя. Она волнуется, а его всё нет. И почему не позвонит?
     - Простите, у вас не будет лишнего билета?
     Марина обернулась. Перед ней стоял высокий, стройный парень. Она взглянула на часы: было уже без семи минут шесть.
     - Да, молодой человек, у меня есть лишний билет.
     Получив желанный пропуск на концерт, парень спросил:
     - И кого же вы сегодня не дождались: подругу или друга?
     - Друга.
     - Поскольку вы теперь одна, не будете против, если я за вами поухаживаю?
     Марина равнодушно пожала плечами.
     - Мне всё равно.
     Но мгновение спустя она изменила своё решение.
     - Знаете, что-то мне расхотелось идти на концерт. Найдите себе другую спутницу.
     Марина вручила парню второй билет и зашагала прочь от филармонии. Она ещё не решила, куда пойдёт и что будет делать. Ноги словно сами несли её в сторону набережной. Электронные часики сыграли мелодию. Значит, уже ровно шесть. Интересно, приехал Алёшка или нет? Но почему он до сих пор не позвонил? Придётся сделать это самой. Марина извлекла из сумочки телефон. С полминуты она постояла, раздумывая, стоит ли звонить. Обида пересилила. Девушка отключила аппарат и швырнула его обратно в сумочку.
     С полчаса она бродила по набережной Томи. От реки тянуло холодом – дул северный ветер. Май в этом году выдался совсем не ласковый. Зябко ёжась, девушка покинула набережную. Пройдя через городской сад, она зашла в первое попавшееся на пути кафе. Выпив горячего кофе, Марина почувствовала себя лучше. Она уже не испытывала ни обиды, ни раздражения. Напротив, ей было неловко за то, что повела себя как глупая капризная девочка. Почему не пошла на концерт? Если Алёша не пришёл, значит, на то были причины. Обидно, что он даже не позвонил. Но кто мешал ей самой позвонить и всё выяснить? Но теперь ничего не поделаешь. Придётся ещё полтора часа болтаться по городу, а потом соврать, что была на концерте.
     Конечно, от Алёшки она потребует объяснений со всей строгостью будущего юриста. Но вряд ли её строгости хватит надолго. К тому же она готовится стать адвокатом, а не прокурором. А в отношении своего любимого она уж точно никогда не будет прокурором. Только сейчас Марина поняла, что любит Алёшу. По-настоящему любит! И вовсе не случайно она выбрала не рослого, сильного и уверенного в себе красавца Игоря, а Алёшу – невысокого худощавого парня с мягким характером и покалеченной ногой. Но ведь именно травма ноги и определила окончательный выбор девушки.

     Войдя во двор, Марина увидела своих родителей. Они сидели на скамейке возле дома. Мать плакала, а отец утешал её. Марина торопливо подошла к ним.
     - Мама, что случилось?
     Мать резко подняла голову. Несколько секунд она смотрела на дочь, словно не веря своим глазам, потом бросилась ей на шею.
     - Дочка! Жива! – воскликнула она, заливаясь слезами.
     - Марина, где ты была? – спросил отец.
     - На концерте, – неуверенно ответила дочь.
     - Одна? Ты была на концерте одна?
     Марина помедлила с ответом, потом призналась:
     - Я не пошла на концерт. Я просто бродила по городу, – сказала она.
     - Дочка, мы звонили тебе много раз. Почему ты не отвечала? – спросила мать, продолжая всхлипывать.
     - Я отключила телефон.
     - Зачем?! – сердито воскликнул отец.
     - Алёша не пришёл на концерт. Я обиделась на него, поэтому отключила аппарат, – Марина посмотрела отцу в глаза. – Папа, я понимаю, что это глупо, но теперь ничего не изменишь. Я не думала, что вы так всполошитесь.
     Отец молча смотрел на неё. В груди вдруг кольнуло от недоброго предчувствия. Она ещё раз внимательно посмотрела в лица родителей.
     - Ради Бога, что случилось?
     Мать опустила глаза.
     - Беда у нас, дочка, – сказала она чуть слышно.
     Марина ждала, что она скажет дальше. Но мать молчала.
     - Ладно, не будем обсуждать свои проблемы во дворе, – сказал отец. – Дома поговорим.
     - Папа, что произошло? – воскликнула Марина с мольбой в голосе. – Что-то с Алёшей? Скажи, что с ним случилось.
     - Нет больше Алёши, – глухо отозвался отец. – Убили его.
     Марина растерянно переводила взгляд то на отца, то на мать. До неё медленно доходил смысл услышанного.

     * * *

     Алексей вовсе не забыл о концерте. От Сергея Тарасова, которому помог наладить работу компьютера, он ушёл достаточно рано. Ещё оставалось время заскочить домой, чтобы оставить там сумку с дисками и переодеться. Но для этого надо было поторопиться.
     Когда Алёша подошёл к перекрёстку, красный свет светофора сменился на жёлтый. Машины стали притормаживать, и парень торопливо зашагал по «зебре». Уже для пешеходов горел зелёный, когда чёрная иномарка на большой скорости выскочила из-за других машин. Увидев её в последний момент, Алексей едва успел выпрыгнуть из-под колёс. Ему удалось избежать столкновения, но сумку он убрать не успел. Выбитая из рук мощным ударом автомобиля, она закувыркалась по дороге. Иномарка остановилась, и из салона вышел крепкий молодой мужчина. Он внимательно осмотрел переднюю часть своей машины. Потом бросил взгляд на Алексея, который поднял с асфальта свою сумку и теперь направлялся к обочине дороги.
     - Эй, хромой! – крикнул мужчина. – За эту царапину я тебе вторую ногу обломаю.
     Алексей обернулся.
     - А ты дальтоник, – сказал он. – Красный от зелёного отличить не можешь.
     - Ты ещё вякаешь! – обозлился хозяин иномарки. – Сейчас ты мне эту машину языком вылижешь.
     Вступать с ним в перепалку не имело смысла. Алексей зашагал дальше.
     - Стоять! – послышался грозный окрик.
     Из машины вышли ещё двое парней. Водитель что-то сказал им, и они быстрым шагом направились вслед за Алексеем. Очень скоро парни настигли его. Догнав, схватили за руки.
     - Пошли!
     - Никуда я с вами не пойду! – воскликнул Алексей, пытаясь вырваться.
     Ему заломили руки и потащили к машине, которую хозяин к тому времени успел отогнать к обочине. Понимая, что его хотят увезти на расправу, Алексей яростно сопротивлялся, не давая втолкнуть себя в салон автомобиля. Однако силы были не равны.
     - Помогите! – отчаянно закричал он.
     Но сразу же получил сильный удар в солнечное сплетение. Его усадили на заднее сидение, крепко зажали с двух сторон. Машина резко рванулась с места и помчалась на большой скорости. Парни цепко держали свою жертву. Когда Алексей начинал кричать, его били кулаками в грудь. Они остановились на пустыре возле заброшенного котлована с торчащими из земли сваями. Трое палачей вытащили свою жертву из машины и окружили её.
     - Слушай меня, ублюдок, – сказал владелец иномарки, – или ты сейчас вылизываешь капот, или остаёшься здесь навсегда.
     Алексей молчал. Он понимал, что с ним не шутят. Но что ему было делать? Не выполнять же требование этих подонков. А просить их о чём-то было бессмысленно.
     - Может быть, ему помочь? – спросил один из парней.
     Предложение развеселило остальных. Завернув руки Алексея за спину, парни стали прижимать его лицом к капоту. Не в силах вырваться из крепких рук, он ударил одного из парней каблуком по голени. Послышалась грубая брань, и тут же один за другим посыпались удары. Алексея оттащили от машины, продолжая бить. Когда он падал, его били ногами. Каким-то чудом ему удавалось вновь подняться на ноги. Кто-то схватил его за куртку и рывком натянул её на голову. Алексей ничего не видел вокруг и только чувствовал удары ног по лицу и рёбрам. Кровь заливала глаза. Потом он перестал ощущать боль. Звуки ударов и голоса доносились откуда-то издалека, из другого мира.  В глазах темнело. Тьма сгущалась. Она становилась всё плотней и плотней, пока не превратилась в чёрную стену, которую, казалось, можно было потрогать рукой. Медленно чернота стала изгибаться и, наконец, свернулась в трубу, вертикально стоящую на молочно-белом фоне. Алексею захотелось прикоснуться к этой трубе, но она вдруг закачалась и упала. Из её полости выкатился хрустальный шар. Описав полукруг, он подкатился к Алексею. Внутри шара находилась белокурая девочка лет десяти. Она растерянно озиралась по сторонам, словно ища кого-то. Потом встретилась взглядом с Алексеем. В мёртвой тишине гулко прозвучал её голос: «Алёша, почему ты уходишь? Я не хочу оставаться здесь одна».
     На какое-то мгновение сознание вернулось к Алексею. Он вновь услышал голоса своих истязателей, почувствовал удары их ног. Яркой молнией в мозгу вспыхнула страшная мысль: «Убивают!». Собрав последние силы, он пронзительно закричал. А может быть, этот крик был слышен ему одному?
     Потом мир погас.

     * * *

     Поминки закончились. Народ начал расходиться. Выйдя из столовой, Игорь стал у крыльца, чтобы подождать Марину. Вскоре появилась она. Глядя на неё, Игорь отметил про себя, что красота этой девушки по-прежнему не оставляет его равнодушным. Красота, которую не в силах испортить ни бледность лица, подчёркнутая повязанным на голову чёрным платком, ни покрасневшие, припухшие от слёз глаза.
     - Марина! – окликнул он девушку.
     Она остановилась.
     - Что тебе нужно, Игорь? – спросила, не глядя на него.
     - Я провожу тебя.
     Теперь она холодно и неприязненно посмотрела ему в глаза.
     - Зачем?
     От этого ледяного вопроса парню стало не по себе.
     - Маришка, ну зачем ты так? – спросил он с обидой в голосе. – Разве эта беда коснулась только тебя? Мы же всегда были вместе, всегда могли положиться друг на друга. И сейчас ты в любую минуту можешь рассчитывать на меня, на мою дружескую помощь.
     Лицо Марины дрогнуло, на глазах выступили слёзы.
     - Прости, Игорь! – сказала она негромко. – Не обижайся, пожалуйста.
     - Я не обижаюсь, Марина. Я всё понимаю.
     Они шли рядом и какое-то время молчали. Потом Игорь спросил:
     - Как думаешь, найдут этих мерзавцев?
     - Их уже нашли, – ответила Марина. – Сейчас они под следствием. Кое-кто из свидетелей записал номер машины, в которой увезли Алёшу. Так что скоро они предстанут перед судом и получат своё.
     - Сколько их?
     - Трое.
     - Кто они?
     - Пока я мало что знаю. Если судить по машине, не из простых. Ехали на «БМВ» седьмой модели.
     Игорь зло усмехнулся.
     - В таком случае я сильно сомневаюсь, что они получат то, что заслужили. Если вообще что-нибудь получат.
     Марина вскинула на него глаза:
     - Почему ты так думаешь?
     - Да что тут неясного?.. – он с досадой махнул рукой. – За большие бабки они смогут нанять себе хорошего крючкотвора, который благополучно развалит дело.
     Она ответила не сразу.
     - Конечно, хороший адвокат может добиться смягчения их участи. Но от наказания им вряд ли удастся уйти – слишком много прямых улик.
     - Хотелось бы верить… – Игорь умолк на минуту, потом со злостью выпалил: – И что за твари такие?! Ну, за что было Лёшку убивать? К примеру, я бываю и грубым, и нетерпимым. Порой сам напрашиваюсь на неприятности. Но ведь и это не основание для убийства. А Лёха и мухи обидеть не мог…
     - Игорь, не надо! – жалобно попросила Марина. – Мне и так тяжело. Будем ждать суда. Что мы ещё можем сделать?
     Но он ещё не успокоился после взрыва эмоций.
     - А что, совсем ничего не можем? Нет, я с этим не согласен. Если эти подонки уйдут от ответственности, я их сам накажу!
     - Ну, как ты их накажешь?
     - Как-нибудь. Вот стащу у тренера пистолет и постреляю всех.
     Марина грустно улыбнулась.
     - Не говори глупости. Мы уже не дети, Игорь, чтобы тешить себя подобными фантазиями. Лучше продолжай стрелять по мишеням. Кстати, как твои успехи?
     - Нормально.
     - Готовишься к соревнованиям?
     - Да.
     - Ну что ж, удачи тебе! Я знаю, как это для тебя важно.
     - Было важно, – сказал он. – Ещё каких-то три дня назад это имело для меня огромное значение.
     Марина искоса взглянула на него, видимо, желая убедиться в том, что он говорит искренне. И вновь Игорь почувствовал себя неуютно, словно его уличили во лжи.
     «Сомневается, – подумал он с обидой. – Нет, Мариночка, я потерял не соперника, а друга. Лёшка был для меня даже больше чем другом. Его гибель изменила не только твою жизнь, но и мою. А к тебе мне пути заказаны. Я дал себе клятву отступиться от тебя – ещё там, в горах, когда Лёша едва не погиб из-за меня, из-за моей дурацкой выходки».
     А вслух сказал:
     - Марина, я говорю то, что думаю.
     Она поспешно кивнула.
     - Я верю тебе, Игорь. Но… это неправильно. Алёши больше нет, и это уже не исправишь. А твоя жизнь продолжается.
     - Если бы не Лёша, она бы давно закончилась.
     Они остановились у подъезда дома, в котором жила Марина.
     - Я прекрасно понимаю тебя, – сказала девушка. – Мне ведь ничуть не легче. Ты не обижайся, Игорь, но тебя это горе коснулось не напрямую. Сейчас перед тобой открывается возможность добиться в жизни больших успехов. Не упускай её, иначе потом будешь жалеть.
     Он упрямо мотнул головой.
     - Ты не права, Марина, для меня… 
     Но она не дала ему договорить.
     - Господи, да разве же я спорю?! Но ты рассуждаешь так, словно получил свою жизнь в долг, и этот долг теперь стремишься вернуть. Ну и ещё, вероятно, тобою движет чувство вины. Это всё эмоции, Игорь. Не поддавайся им, продолжай тренироваться! Ты должен добиться многого. Я прошу тебя, сделай это ради памяти об Алёше. Твои достижения и станут ему благодарностью за то, что он тебя спас. Обещай мне, что не бросишь тренировки!
     - Дались тебе эти тренировки! – сердито проворчал Игорь. – До чемпионата ещё почти полгода.
     - Обещай! – потребовала она.
     - Хорошо, я обещаю.
     Простившись с ним, Марина ушла. А он ещё долго стоял и смотрел на дверь, за которой скрылась девушка. Девушка, которую он так сильно любил. Любил и продолжает любить. Красива, умна – как не полюбить такую? А характер! Ведь глаза выплакала от горя, а всё же нашла в себе силы проявить заботу и о нём – Игоре. Она всегда была внимательной и заботливой к людям. Как и Алексей, в пользу которого она сделала свой выбор. Наверное, Марина была права, что выбрала не Игоря. Теперь они просто друзья. И то, что Лёши уже нет в живых, ничего не меняет в их отношениях. Лишь в одном Марина не права – эта беда и его, Игоря, коснулась напрямую. Ведь Лёша был ему больше чем другом.

     * * *

     Их треугольник сложился ещё в первом классе. Правда, тогда назвать его любовным было нельзя. Просто так случилось, что они втроём крепко сдружились, как порой по непонятным причинам зарождается дружба между людьми с разными характерами, взглядами и даже интересами. Марина была самой прилежной ученицей в классе, училась только «на пять», окончила школу с золотой медалью, что, собственно, в немалой степени помогло ей впоследствии поступить на юридический факультет университета безо всякой протекции. Выбор будущей профессии не был случайным. С ранних лет у девочки ярко проявились такие качества характера, как твёрдость, принципиальность, обострённое чувство справедливости. Имея отличные оценки по всем предметам, она всё же отдавала предпочтение гуманитарным наукам: увлекалась историей, философией, а впоследствии и правом. Со свойственным юному поколению максимализмом Марина твёрдо верила в то, что на избранном ею поприще она будет преданно служить делу справедливости и принесёт огромную пользу большому количеству людей.
     Лёша больше тяготел к точным наукам. Его коньком была электроника, которую он и выбрал своей специальностью, став студентом политехнического института. Маленький, щуплый мальчик с застенчивой улыбкой отличался мягким, добродушным характером. Он легко проникался чужими проблемами и готов был помочь любому, кто нуждался в его помощи. Многие часто беззастенчиво этим пользовались. Но в определённые моменты, когда чьё-либо требование шло вразрез с его жизненными принципами, Лёша мог проявить завидную твёрдость.
     В отличие от своих друзей Игорь учился не так старательно. Он воспитывался отцом. Мать умерла, когда мальчику ещё не было шести лет. Возможно, это обстоятельство в немалой степени повлияло на его характер и поведение. Сильный и энергичный, он не мог подолгу корпеть над уроками. Его привлекали спортивные занятия, на которых он мог в полной мере проявить свои природные физические данные. В разное время Игорь посещал различные спортивные секции, но окончательный выбор, как ни странно, остановил на таком малоподвижном виде спорта, как стрельба из спортивного пистолета. По окончании школы он не стал подавать документы в ВУЗ, а поступил в техникум, откуда и был призван на службу в армию. Отслужив, вернулся в своё учебное заведение, которое к тому времени стало называться колледжем. Продолжая заниматься в стрелковой секции, Игорь добился в избранном виде спорта достаточно высоких показателей и в настоящее время основательно готовился к чемпионату России.
    Ещё учась в начальных классах, мальчишки вдруг ясно осознали, что их друг Марина – очень красивая девочка. Теперь они уже не могли воспринимать её просто как друга. Между приятелями началось соперничество за сердце своей избранницы. Марина не хуже ребят понимала, что отныне их отношения вступают в совсем иную стадию. Надо было определяться с выбором, но она не решалась.  Оба мальчика ей нравились, каждый был по-своему хорош. Казалось бы, такая ситуация неизбежно должна была привести к разрыву дружеских отношений и конфликтам, но этого не случилось. Добрый, безобидный Лёша всегда вёл себя дружелюбно по отношению к своему другу-сопернику. Игорь отвечал ему тем же, но не упускал случая показать своё превосходство – он рос высоким, сильным, красивым парнем. По этой причине размолвки всё же возникали. А однажды приятели даже крепко поссорились. Но когда один из школьных хулиганов безо всякой на то причины побил Алексея, Игорь сразу же наказал обидчика, хотя тот был на два года старше него. В той драке Игорю самому порядком досталось, но из поединка он вышел победителем. Этот поступок заставил Лёшу забыть все обиды и прощать своему другу проявляемое временами высокомерие.
     Но однажды, уже в юношеском возрасте, демонстрация превосходства едва не привела к гибели друзей. Тот случай и повлиял на окончательный выбор Марины.

     * * *

     Имя адвоката Пасхалина было хорошо известно Марине. Первоклассный юрист Евгений Степанович Пасхалин выиграл немало сложных процессов. На занятиях в университете его нередко приводили в пример, как мастера своего дела, спасшего от незаслуженного наказания множество несправедливо обвиняемых людей. Заполучить себе в защитники специалиста такого уровня почёл бы за счастье любой подсудимый. От зоркого ока Евгения Степановича не ускользала ни одна мелочь, будь то нарушения, допущенные в ходе следствия, нестыковки в показаниях свидетелей или оплошности в действиях его оппонента на процессе – прокурора. Увы, не всяк желающий мог воспользоваться услугами этого знаменитого юриста – гонорары адвоката Пасхалина были столь же высоки, как и его профессиональный уровень.
     Узнав о том, что именно он будет защищать убийц любимого ею человека, Марина расстроилась. Такая личность – и на защиту каких-то отморозков, для которых человеческая жизнь гроша ломаного не стоит. Обидно! Однако, не смотря на это, девушка почти не сомневалась в том, что заведомых убийц даже Пасхалин не спасёт – она твёрдо верила, что человек такого уровня не может быть не справедливым. При других обстоятельствах участие в судебном процессе знаменитого адвоката, работу которого можно было увидеть своими глазами и многому научиться на его примере, Марина восприняла бы как редкую удачу. Но сейчас ей было не до этого. Теперь её интересовали не юридические тонкости судебного процесса, а его результат.

     * * *

     - Прошу всех встать, суд идёт! – объявила девушка-секретарь тонким голосом.
     Присутствующие в зале встали со своих мест. Служители Фемиды неторопливо расположились в креслах, после чего и всем остальным было позволено сесть. Зал заседаний суда был полон. Марина находилась в первом ряду. Справа от неё расположился Игорь. Алёшины родители, представляя потерпевшую сторону, сидели рядом с обвинителем.  Татьяна Сергеевна, Алёшина мама, то и дело всхлипывала, прижимая ладони к лицу.  Отец Алексея, как мог, утешал свою жену, хотя сам выглядел очень подавленным. Марина внимательно разглядывала всех, кто присутствовал в зале. В первую очередь её интересовали те, от кого зависел исход процесса. Судья Валентин Владимирович Зудов выглядел уставшим и раздражённым. Сердитым голосом он подозвал к себе представителей защиты и обвинения. Прокурор Светлана Алексеевна Галетова быстро встала и подошла к судье. По её лицу было заметно, что она напряжена и взволнована. Это не укрылось от всевидящих глаз адвоката Пасхалина.  Взглянув на своего оппонента с небрежной усмешкой, он неторопливо поднялся и направился к судье твёрдой походкой уверенного в себе человека. Наклонившись немного вперёд, Зудов что-то негромко сказал им, на что оба ответили: «Да, ваша честь!». Потом вернулись на свои места. Пасхалин расположился рядом с клеткой, за стальными прутьями которой, словно хищные звери, сидели его подзащитные.
     «Они и есть звери, – думала Марина. – Злые, беспощадные, способные походя лишить человека жизни».
     Она с отвращением смотрела на преступников, теперь таких тихих, словно невинные овечки. Девушка перевела взор на Игоря и невольно вздрогнула. Он тоже смотрел на подсудимых, и взгляд его был полон такой откровенной ненавистью, что Марине вдруг стало немного страшно: а что, если его угроза перестрелять Алёшиных убийц была не пустой фразой?
     Процесс начался. Секретарь сообщила суду, что все свидетели, за исключением свидетеля обвинения гражданина Мазанова, явились в суд для дачи показаний. Прокурор произнесла обвинительную речь, из которой следовало, что вина подсудимых очевидна – это подтверждает следствие, показания свидетелей, другие неопровержимые доказательства. Затем настал черёд защитника. Евгений Степанович убедительно объяснил суду, что в деле его подзащитных, по сути, нет ни одной серьёзной улики, доказывающей их виновность; все доводы обвинения построены на сомнительных показаниях свидетелей и на признаниях самих подсудимых, полученных в результате грубого давления и угроз. После этой короткой дуэли суд приступил к опросу свидетелей.
     Свидетель обвинения Сергачёва Татьяна Павловна, на глазах которой разыгралось первое действие произошедшей трагедии, с трудом подавляя волнение, поведала суду обо всём, что ей довелось увидеть. Она тогда была крайне возмущена поведением «этих троих», даже хотела вмешаться, но всё произошло очень быстро. Единственное, что она успела сделать – записала номер машины.
     - Татьяна Павловна, – обратилась к ней прокурор Галетова, – с какой скоростью, на ваш взгляд, двигался автомобиль обвиняемых?
     Женщина сердито взмахнула руками.
     - С сумасшедшей скоростью неслись, мерзавцы. Я бы сказала: мчались как на пожар, да, к сожалению, пожарные машины ездят не так быстро.
     - И вы подтверждаете, что машина проскочила на красный свет?
     - Да, подтверждаю.
     - У меня больше нет вопросов, – сказала Светлана Алексеевна, обращаясь к судье.
     - У защиты будут вопросы? – спросил Зудов.
     - Нет, Ваша честь, – ответил Пасхалин, – к этому свидетелю у меня нет вопросов. Пока нет. Я бы хотел допросить свидетеля Дронова, чьи показания прямо противоположны тому, что мы с вами только что услышали.
     Алексей Николаевич Дронов гладко, как по нотам, рассказал свою версию произошедшего. По его словам, автомобиль уже вплотную приблизился к «зебре», когда на светофоре загорелся жёлтый свет. Тормозить было поздно, поэтому водитель продолжил движение. Но погибший юноша, по всей вероятности, очень спешивший, уже шагал по проезжей части дороги. Увидев движущуюся на него машину, он отскочил назад и с размаху ударил сумкой по капоту. На возмущение владельца автомобиля юноша ответил нецензурной бранью.
     - Что же было дальше? – спросил Пасхалин. – Водитель и его пассажиры вели себя агрессивно?
     - Я бы так не сказал, – ответил свидетель. – Разумеется, они рассердились. Даже сказали: «Вот сейчас мы отвезём тебя за город и там высадим».
     Сергачёва подскочила со своего места.
     - Врёт он! Гражданин судья, он всё врёт!
     Судья постучал своим деревянным молоточком, напомнив свидетельнице о том, где она находится. Адвокат задал следующий вопрос:
     - Алексей Николаевич, насколько мне известно, вы – водитель со стажем?
     - Да, уже без малого четверть века за рулём, – ответил свидетель.
     - Какова, на ваш взгляд была скорость движения автомобиля, в котором ехали мои подзащитные?
     Дронов для убедительности скорчил гримасу.
     - Да не больше шестидесяти!
     - Вы уверены в этом?
     - А как же! Глаз у меня намётан. Как-никак опыт имеется.
     Прокурор поднялась со своего места.
     - Ваша честь, у меня есть все основания усомниться в правдивости показаний свидетеля Дронова. Гражданка Сергачёва показала оставленный автомобилем после торможения след от шин. Его длина свыше шести метров. Это на сухом асфальте. Поэтому я считаю, что говорить о скорости движения в установленных правилами пределах просто несерьёзно.
     - Позвольте, Ваша честь! – Пасхалин тоже поднялся. – У меня также есть замечания по поводу скорости движения. С одной стороны мы имеем показания пожилой женщины, никогда не водившей автомобиль, с другой – опытного автолюбителя, – он обратился к Сергачёвой. – Скажите, уважаемая Татьяна Павловна, какова разрешающая способность линз в ваших очках?
     - Какое это имеет значение? – огрызнулась Сергачёва.
     - Имеет, поверьте мне.
     - Ну, минус пять.
     - Минус пять, – повторил адвокат. – Ваша честь, при таком зрении наша свидетельница, вероятно, и сны-то без очков не видит. Теперь же она убеждает нас в том, что в уличном потоке смогла разглядеть, которая из автомашин оставила след на дороге. А может быть, этот след уже имел место быть к началу расследуемых нами событий? – он вновь обратился к Сергачевой: – Вы можете с полной уверенностью заявить суду, что этих полос на дороге не было прежде?
     - Ну… – неуверенно протянула свидетельница. – Я, конечно, не могу…
     Пасхалин красноречиво развёл руки в стороны.
     - Вот видите: она «не может»!
     Судья Зудов сердито нахмурился и сказал:
     - Смею вам напомнить, Евгений Степанович, что мы расследуем факт убийства, а не нарушения правил дорожного движения. Задавайте вопросы по существу.
     - Позвольте, Ваша честь, я объясню свою позицию. Дело в том, что из рассмотренных выше мелочей складывается характеристика моих подзащитных, а, стало быть, и отношение к ним. Из слов обвинителя создаётся впечатление, что перед нами люди, для которых не существует правил. А если дальше следовать этой логике, то можно рассудить, что и законы для них тоже не писаны. Я всего лишь хочу показать, что подобные обвинения беспочвенны. И ещё я прошу отметить, что мои подзащитные ранее к уголовной ответственности не привлекались. По месту работы имеют отличные характеристики. В связи с этим я прошу пригласить в зал для дачи показаний свидетеля Парамонова.
     Парамонов Станислав Вадимович оказался мужчиной шестидесяти трёх лет от роду, худощавым и невысокого роста. Он отвечал на вопросы мягким, тихим голосом. Его манера держаться вполне могла бы произвести впечатление человека доброго и интеллигентного, если бы не глаза. Глубоко посаженные, они цепко впивались в каждого, на кого обращал свой взор вышеупомянутый свидетель.
     - Станислав Вадимович, – обратился к нему Пасхалин, – какую характеристику вы можете дать своим подчинённым Сомову, Гасилову и Хромченко?
     - Золотые ребята! – сказал Парамонов. – Добросовестные, трудолюбивые, надёжные.
     - Как давно вы их знаете?
     - Они работают у меня два года.
     - Вы хотя бы однажды замечали за ними проявление грубости, жестокости, склонности к насилию?
     Парамонов снисходительно улыбнулся.
     - Ну что вы! Я ведь уже сказал: это очень серьёзные, дисциплинированные ребята.
     Когда адвокат закончил задавать свои вопросы, к допросу свидетеля приступил прокурор.
     - Свидетель Парамонов, расскажите суду, за что вы привлекались к уголовной ответственности в одна тысяча девятьсот…
     - Протестую! – закричал Пасхалин, вскочив на ноги. – Ваша честь, со свидетеля Парамонова судимость давно снята. Он чист перед законом. Что было, то прошло. Оступиться каждый может. Как говорится, от тюрьмы и от сумы…
     - Протест принимается, – сказал судья, не поднимая глаз, и сделал замечание обвинителю: – Задавайте вопросы по существу.
     - Нет вопросов, – раздражённо ответила Галетова.
     Она заметно нервничала, с тревогой поглядывая в сторону двери. Вскоре судья объявил перерыв.

     * * *

     - Марина, ты можешь объяснить мне, что происходит? – спросил Игорь, когда они вышли в коридор.
     Она неопределённо пожала плечами.
     - Мне кажется, что прокурор по своему профессиональному уровню значительно ниже адвоката. Она это осознаёт и потому чувствует себя неуверенно.
     - Да разве дело только в них?! – воскликнул Игорь. – Ты на судью посмотри! У него такой вид, словно…
     - Тише ты! – одёрнула его Марина. – Чего раскричался?
     - И вообще мне непонятно, что за ерунду здесь молотят, – не унимался Игорь. – По сути, переливают из пустого в порожнее.
     - Игорь, ну чего ты ко мне пристал? – раздражённо отозвалась девушка. – Я сама пока мало что понимаю. Возможно, скоро всё прояснится. Не будем торопить события.
     - Ладно, – он сердито вздохнул. – Будем ждать, когда всё прояснится. Хотя, собственно, чего уж тут неясного…

     Вторая часть заседания ничего существенного в расследование не внесла. Были опрошены ещё несколько свидетелей. Потом судья предложил приступить к прениям сторон.
     Светлана Алексеевна поднялась со своего места и сказала:
     - Ваша честь, по неизвестной причине главный свидетель обвинения Мазанов Сергей Петрович на заседание суда не явился. В связи с этим прошу считать судебное расследование незаконченным и перенести его на более поздний срок.
     Судья вопросительно взглянул на адвоката:
     - Что скажет защита?
     Евгений Степанович неторопливо поднялся.
     - Ваша честь, в этом деле всё предельно ясно. Мои подзащитные вывезли погибшего за город и там высадили. Этой их вины никто не отрицает. Но к убийству они непричастны. Следствие не довело свою работу до конца, пойдя по наиболее лёгкому пути. Однако если обвинение настаивает на переносе рассмотрения дела, возражать не буду.
     Судья подвёл итог:
     - Хорошо, судебное расследование переносится. О дате и времени будет сообщено позже.

     Сначала они проводили до дома Алёшиных родителей. У двери подъезда Татьяна Сергеевна внимательно посмотрела Марине в глаза и тихонько спросила:
     - Скажи, дочка, накажут этих злодеев? Я там мало что поняла…
     У Марины остро кольнуло в груди. В последнее время Алёшина мама часто называла её дочкой – с тех пор, как узнала, что её сын и Марина решили пожениться. Она любила Марину и была счастлива, что у Алёши будет такая замечательная жена.
     - Я очень надеюсь на это, Татьяна Сергеевна, – сказала девушка, стараясь придать голосу уверенный тон. – К сожалению, я тоже не всё поняла, но обязательно во всём разберусь.
     - Да, Мариночка, ты умница, ты разберёшься. Пожалуйста, сообщай нам обо всём, что тебе удастся узнать. И вообще, не забывай, что ты нам родной человек.
     Марина хотела ответить, но не смогла. В горле запершило, из глаз покатились слёзы. Женщины обнялись и несколько минут простояли, негромко плача.
     Расставшись с родителями Алексея, молодые люди некоторое время шли по улице молча.  Потом Игорь нарушил молчание.
     - У тебя уже есть конкретный план? – спросил он.
     - О чём ты? – не поняла Марина.
     - Ну, ты сказала, что во всём разберёшься. Вот я и хочу узнать, что ты намереваешься делать. Или ты ещё сама не определилась?
     - Да, в общем-то, есть у меня одна мысль. Но я пока не знаю, что из этого выйдет.
     - Вот и поделись со мной своею мыслью.
     - Я же говорю, что пока …
     - Марина! – сердито прервал её парень. – Я не хочу больше слышать отговорки. Говори, что придумала.
     - Ну, ладно, – сдалась девушка. – Я решила встретиться с обвинителем и добиться от неё объяснений по поводу процесса.
     - Фу ты! – скептически фыркнул Игорь. – Я-то уж было подумал, что ты действительно что-то серьёзное придумала.
     - Что тебя не устраивает?
     - Да она просто не захочет с тобой разговаривать.
     Марина на минуту задумалась.
     - Захочет! – сказала она твёрдо. – Я упрямая – не отступлю, пока она мне всё не объяснит.
     Игорь пожал плечами.
     - Не знаю. Возможно, ты права. Но ты говорила, что прокурор слабее, чем адвокат. Может быть, лучше с Пасхалиным объясниться?
     - Нет, к Пасхалину обращаться нельзя. Это будет расценено, как давление на защитника. Всё же я представляю потерпевшую сторону.
     Они подошли к дому Марины.
     - Ну что ж, Маришка, удачи тебе! – сказал Игорь. – Держи меня в курсе. Я тоже не намерен отступать. Накажем мы этих мерзавцев.

     * * *

     Игорь смотрел на мишень, но вместо привычных колец с цифрами видел одно из ненавистных лиц, врезавшихся в его память на судебном заседании. Это Хромченко – холёный самовлюблённый тип, даже сквозь прутья клетки смотрящий на присутствующих с презрительной гримасой. Не вызывало сомнения, что в тройке убийц он главный. Сомов и Гасилов – его подручные. Игорь поднял пистолет и пустил подряд три пули точно между глаз воображаемого врага.  Потом он представил поочерёдно двух других и также старательно их расстрелял. Последнему – Гасилову – досталось четыре пули. Сделав последний выстрел, десятизарядный «Марголин» зафиксировал затвор во взведённом состоянии, сообщая стрелку о том, что обойма опустела. Игорь опустил руку с пистолетом и внимательно посмотрел на мишень. Все десять пуль кучно вошли в мишень чуть выше центрального круга, то есть в «девятку». В этом не было ничего удивительного, ведь он целился не в «яблочко» мишени, а казнил злодеев.
     - Игорь, что с тобой? – услышал он голос тренера.
     Иван Макарович Голубев удивлённо разглядывал мишень.
     - Ты же пули послал практически одна в одну, а в десятку ни разу не попал. О чём ты думал, когда стрелял?
     Игорь неопределённо передёрнул плечами и огрызнулся:
     - Ни о чём я не думал. Просто потерял немного форму. Вы же знаете, мне пришлось пропустить несколько тренировок.
     - Да знаю я, знаю. Только сдаётся мне, что не в форме дело. Уж больно кучность хорошая.
     - В чём же, по-вашему, причина?
     Тренер пристально посмотрел ему в глаза.
     - А в том, что не мишень ты видел перед собой. У тебя ж на лице такая ненависть была…
     Игорь положил пистолет в сейф и тяжело опустился на скамейку, прижавшись затылком к стене. Голубев сел рядом.
     - Я ведь всё понимаю, Игорёк. Все мы люди, всем нам бывает больно. Но что случилось, того не исправишь. А перед тобой сейчас открываются большие возможности. Не упускай их, иначе потом жалеть будешь.
     Игорь глубоко вздохнул.
     - Иван Макарович, я это уже слышал месяца полтора назад. Почти слово в слово.
     Тренер красноречиво поднял руки перед собой.
     - Ну, вот видишь! Не один я так думаю. Значит, следует прислушаться.
     Игорь согласно кивнул головою и сказал:
     - Вы абсолютно правы. Я отброшу эмоции и начну усиленно тренироваться, – он вопросительно взглянул на тренера. – Вы не будете против, если я иногда стану задерживаться после тренировок?
     - Зачем? Разве тебе мало основного времени?
     - Хочу позаниматься  один. Мне так спокойнее. Вы ведь сами сказали, что всё понимаете…
     Тренер немного подумал и согласился.
     - Хорошо, будь по-твоему. Только не забывай запереть сейф и отдать ключ сторожу.

     В день похорон Лёши, когда Игорь пообещал Марине, что стащит у тренера пистолет и накажет преступников, он и сам не верил в то, что говорил. Он и сейчас не верил, что эти сказанные сгоряча слова когда-нибудь перейдут в действие. Но, тем не менее, оставшись в одиночестве, он на трёх листах бумаги нарисовал контуры лиц и верхней части туловищ. Затем прикрепил свои рисунки вместо мишеней на таком расстоянии друг от друга, чтобы оно соответствовало взаимному расположению обвиняемых на судебном заседании. Вернувшись к стойке, Игорь стал, повернувшись к мишеням правым боком. Он прижал пистолет к левому боку, будто пряча его под пиджаком, затем резко вскинул оружие и выпустил подряд три пули по нарисованным им контурам. Затем проверил результаты стрельбы. На первой мишени пуля угодила в горло, на второй – в грудь, и на третьей – в плечо. С минуту Игорь молча смотрел на простреленные силуэты нарисованных врагов, затем сказал вслух:
     - Не волнуйтесь, ребята. Это только начало.

     * * *

     Получив повестку из военкомата, Игорь понял, что у него совсем немного времени осталось на то, чтобы завоевать сердце Марины. Если он уйдёт служить на два года, не изменив ситуацию в свою пользу, в то время как его соперник останется здесь, его шансы будут равны нулю. Требовалось как-нибудь ярко проявить себя, высветить свои достоинства таким образом, чтобы сердце девушки дрогнуло. А проявить себя можно было только в действии. Он стал перебирать различные варианты рисковых мероприятий, на одно из которых он мог бы сагитировать своих друзей. Например, можно предложить им прыгнуть с парашютом. Но эта затея могла обернуться против самого Игоря. Он ни на секунду не сомневался, что у него хватит смелости шагнуть в раскрытую дверь самолёта. Но кто сказал, что Лёшка не рискнёт сделать то же самое? Ведь прыгнет же, упрямая душа, из принципа прыгнет! А вот Марина может испугаться. Значит, этот вариант отпадает. Надо затеять такое мероприятие, где, наряду со смелостью, потребуются и сила, и выносливость. Ведь Игорю необходимо было так блеснуть своими достоинствами, чтобы соперник оказался в тени. После недолгих раздумий он нашёл идеальный вариант. Так ему казалось.
     Когда коварный план был детально проработан, Игорь позвонил Марине:
     - Мариша, привет! У меня есть новость.
     - Хорошая? – с любопытством спросила девушка.
     - В общем, да, – ответил Игорь бодрым голосом. – Меня призывают на службу в армию.
     - Ой! – воскликнула Марина. – И это, по-твоему, хорошая новость?
     - Конечно! Я считаю, что каждый мужчина должен отдать свой долг родине.
     Разумеется, что остриё этой пафосной фразы было направлено в сторону Алексея, который, будучи студентом вуза, от призыва был освобождён. Трудно сказать, как восприняла его слова Марина, но спросила она упавшим голосом:
     - Когда ты уезжаешь?
     - Пока точно не знаю. Думаю, что в первой половине мая.
     - Значит, в запасе у нас, примерно, один месяц. Слушай, Игорь, мы не должны терять время зря, его не так уж много осталось. Давай встретимся и поговорим. Может быть, придумаем что-нибудь интересное.
     - Маришка, так я затем и звоню тебе! – воскликнул Игорь. – У меня возникла классная идея. Ты помнишь Серёгу Фомченко?
     - Это твой друг-турист?
     - Ну да! Он мне много рассказывал про свои походы. Не раз звал с собою. А у меня всё как-то не получалось, хотя желание было. Особенно хотелось сходить на Поднебесные Зубья. Серега говорил, там такая красотища!
     - То есть ты предлагаешь отправиться туда? Я правильно поняла?
     - Да, Марина, ты всё поняла верно. Я предлагаю сходить втроём на Поднебесные Зубья. В ближайшие два года у меня такой возможности не будет.
     - Но как же втроём? – неуверенно возразила девушка. – Ведь никто из нас прежде этим не занимался. Нужен опытный человек.
     Игорь бодро рассмеялся:
     - Да не волнуйся ты, Мариша! Серега меня подробно проинструктирует. Всё будет в лучшем виде. В общем, приглашаю тебя и Лёшку в поход под мою ответственность.
     Марина продолжала колебаться.
     - Ну, я не знаю, Игорь… Мне с Алёшей надо посоветоваться.
     - А что Алёшка, слабак что ли? – отмёл все сомнения Игорь. – Если уж тебя, девушку, не пугает поход, то и он не испугается.
     - Хорошо, я поговорю с ним.
     - Не волнуйся, Марина, я ему сам позвоню.
     Разговор с Алексеем не требовал особой дипломатии. Игорь легко сыграл на мужском самолюбии друга, получив желаемый результат. Потом они встретились, чтобы обсудить план предстоящего мероприятия, наметили сроки и стали готовиться к походу.

     * * *

     Марина пребывала в сильном волнении. Набрав номер на мобильнике, который держала в руке, она никак не решалась нажать на кнопку вызова. Разговор предстоял, скорее всего, нелёгкий, но всё же это обстоятельство даже для неё самой было слабым объяснением. Разве легко ей было раздобыть телефонный номер прокурора Галетовой? Очень даже непросто! Но она проявила недюжинную твёрдость и добилась желаемого результата, хотя для этого ей пришлось потрепать нервы многим преподавателям юрфака. И вот сейчас, когда для разговора осталось только вызвать абонента, весь боевой настрой девушки улетучился. Марина несколько раз глубоко вздохнула и нажала пальцем на зелёную кнопку.
     - Алло! – раздался в трубке женский голос.
     - Светлана Алексеевна? – спросила Марина, с досадой услышав, что её собственный голос слегка дрожит от волнения.
     - Да, – ответила собеседница после некоторой заминки. Марина почувствовала в её голосе напряжение. Как ни странно, именно это помогло девушке успокоиться.
     - Мне надо поговорить с вами.
     Опять повисла небольшая пауза, потом Галетова сказала:
     - Вы забыли представиться.
     - Да, вы правы. Меня зовут Марина. Я невеста Алексея Бондарева. Вернее, бывшая…
     - Да-да, я поняла кто вы, – торопливо перебила её Светлана Алексеевна. – Кто вам дал номер моего телефона?
     - Простите, я не могу вам сказать. Я обещала.
     - В таком случае, я вынуждена прервать наш разговор.
     - Пожалуйста, не делайте этого! Мне очень тяжело, вы должны это понимать.
     - Марина, я вас очень хорошо понимаю. Но я не психолог, и вряд ли смогу вам помочь. Вы обратились не по адресу.
     - Светлана Алексеевна, мне не нужен психолог. Мне надо поговорить с вами. Я вас очень прошу!
     Галетова тяжело вздохнула.
     - Хорошо, я вас слушаю.
     - Пожалуйста, скажите… эти трое… останутся безнаказанными?
     - Что?! – возмущённо воскликнула прокурор. – Вы в своём уме? Что за глупость вы несёте!
     - Значит, вы можете пообещать мне, что они будут наказаны по всей строгости закона?
     - Послушайте, девочка, – сказала Галетова, с трудом сдерживая раздражение, – я, конечно, искренне сочувствую вашему горю. Но это вовсе не значит, что я обязана отвечать на ваши, простите, не слишком умные вопросы.
     - Светлана Алексеевна, это не ответ, – упрямо произнесла Марина.
     - Да что вы, чёрт возьми, от меня хотите?! – взорвалась женщина. – Как я могу знать наперёд решение суда? Пожалуй, вам нужен не психолог, а …экстрасенс.
     - Мне кажется, что вы хотели сказать: «психиатр», – грустно усмехнулась Марина. – Я в полном порядке, уверяю вас. Просто многое из того, что происходило на процессе, мне не очень понятно.
     - А почему вам должно быть всё понятно? Вы юрист?
     - Я будущий юрист.
     - То есть вы учитесь на юридическом?
     - Да.
     - На каком курсе?
     - Окончила четвёртый.
     - Так-так… – прокурор немного помолчала. – Как я понимаю, вас, будущего юриста, не вполне устраивает ход судебного процесса, и вы хотите прояснить его отдельные моменты.
     - Да.
     - И вы считаете, что я обязана перед вами отчитаться? Однако должна заметить, что первый заданный вами вопрос не делает чести студентке четвёртого курса юрфака.
     - Хорошо, сформулирую вопрос иначе. Вы намерены бороться до конца или заранее настроены на поражение?
     - Да что вы себе позволяете?! – гневно воскликнула Галетова. – Кто дал вам право?..
     - Светлана Алексеевна! – упрямо перебила её Марина. – Простите меня, но я скажу прямо. Вы как профессионал не соперник Пасхалину и, как я заметила на судебном заседании, по этой причине сильно комплексуете.
     Она ждала очередного взрыва негодования, но прокурор, как ни странно, ответила довольно спокойно, хотя и не сразу:
     - Отчасти вы правы. Но дело не только в этом. Есть куда более веские причины.
     - Надеюсь, вы их назовёте мне?
     Опять повисла небольшая пауза. Потом послышался тяжёлый вздох.
     - Девочка моя, это дело значительно серьёзнее и опаснее, чем вы можете себе представить. Уверены, что вам это нужно?
     - А вы как думаете? Представьте себя на моём месте.
     - Ну что же, – задумчиво  произнесла Галетова, – давайте побеседуем. Надеюсь, вы понимаете, что это не телефонный разговор?
     - Понимаю. Где и когда мы сможем встретиться? Вы можете вызвать меня…
     - Нет, этот вариант не подходит.
     - Почему? Ну, хорошо. Назовите место и время.
     - Вы звоните со своего телефона? Это ваш номер?
     - Да.
     - Я сама позвоню вам.
     В трубке послышались гудки отбоя.

     * * *

     Она позвонила следующим вечером и назначила встречу в небольшом кафе неподалеку от центрального универмага. Марина пришла за четверть часа до назначенного времени. После томительного десятиминутного ожидания она увидела знакомое лицо прокурора Галетовой. Войдя в кафе, Светлана Алексеевна быстро обвела взглядом помещение и сразу направилось к столику, за которым сидела Марина. Заняв своё место, женщина без обиняков приступила к делу. Вид у неё был уставший и немного встревоженный.
     - Хочу вас сразу предупредить, что у меня не так уж много свободного времени. Поэтому постарайтесь отнестись как можно серьёзнее к тому, что я сейчас скажу.
     - Я вас очень внимательно слушаю.
     - Вот и хорошо. Главным образом я хочу предостеречь вас от самостоятельных действий. Вы, как будущий юрист, возможно, захотите во всём разобраться сами. Этого делать не следует.
     - Почему?
     - Потому что опасно.
     Марина внимательно посмотрела ей в глаза.
     - Светлана Алексеевна, мне кажется, что вы специально нагоняете на меня страху, чтобы я отстала от вас. Убийство, совершённое из хулиганских побуждений, вы окружаете такой таинственностью, словно речь идёт о государственном перевороте.
     Галетова чуть заметно улыбнулась, но её глаза оставались грустными.
     - Марина, вы помните свидетеля Дронова? – спросила она.
     - Это тот, который … автомобилист со стажем?
     - Да.
     - Конечно, помню, – гневно воскликнула девушка. – Мерзавец!
     - Так вот, этот «мерзавец», как вы только что назвали его, став свидетелем преступления, сразу обратился в милицию. На предварительном следствии он дал показания против Хромченко и его дружков. Но вскоре Дронов стал утверждать прямо противоположное, а его заявление в милицию и протокол первого допроса бесследно исчезли.
     - Думаете, его запугали?
     - Или подкупили. Скорее всего, поставили перед выбором. И он сделал выбор в пользу собственной безопасности, в отличие от свидетеля Мазанова.
     - А что с Мазановым? Насколько я помню, он не явился в суд.
     - Сергей Петрович Мазанов лежит в больнице с пробитой головой. Обвинение строилось, главным образом, на его показаниях, так как в момент убийства он находился поблизости и всё видел.
     Марина зябко передёрнула плечами.
     - Жуть какая-то.
     - Жуть, – согласилась Галетова. – Как видите, проблема не только в профессиональном мастерстве адвоката.
     - Ладно… – Марина немного помолчала, подбирая слова, потом сказала: – Как я понимаю, вы сейчас стараетесь убедить меня в том, что мы имеем дело с серьёзной преступной группировкой. Так?
     - Так.
     - Однако представители этой группировки угодили на скамью подсудимых. Почему же в других случаях не проводится расследование? Одного свидетеля избили, другого запугали – почему бездействует милиция?
     Светлана Алексеевна глубоко вздохнула и сказала, опустив глаза:
     - Видите ли, Марина, всё не так просто. Мы действительно имеем дело с серьёзной группировкой. Я не буду утомлять вас рассказами об их деятельности, а также о причинах, по которым они остаются безнаказанными. Вам всё это знать ни к чему. Почему трое из них попали под суд, я могу объяснить. Привыкшие к тому, что им всё сходит с рук, парни походя убили человека. То есть не было тщательной подготовки к преступлению, не были предусмотрены защитные меры на случай неудачи. Теперь предпринимаются действия, чтобы эта троица избежала наказания. И здесь, уверяю вас, все шаги будут хорошо продуманы.
     Марина немного подумала над её словами, потом спросила:
     - Если я правильно поняла, вы располагаете определённой информацией об этой банде?
     - А вы всё ещё сомневаетесь, что я вам не сказки рассказываю?
     - Нет, я так уже не думаю. Только скажите, пожалуйста, кто возглавляет эту группировку? Это тот худощавый свидетель с колючим взглядом?
     - Вы имеете в виду Парамонова?
     - Да.
     Галетова на минуту задумалась.
     - Знаете, Марина, пожалуй, я не стану обсуждать с вами эту тему, – сказала она. – Кто бы эту банду не возглавлял, он обладает большими возможностями и неразборчив в средствах.
     - То есть вы не верите в справедливый исход дела?
     - Я сделаю всё, что от меня зависит.
     Марина упрямо закачала головой.
     - Меня такой ответ не устраивает.
     Галетова твёрдо посмотрела ей в глаза.
     - Я допускаю вероятность поражения. Очень даже допускаю. И вот в связи с этим хочу задать вам вопрос: что вы собираетесь делать, если процесс закончится не в нашу пользу?
     - Я это дело так не оставлю, – твёрдо сказала девушка. – Обращусь в вышестоящие судебные инстанции. Не найду там помощи – пойду дальше. Вы, как я понимаю, бороться не намерены.
     - Что я не намерена делать, так это отчитываться перед вами о своих намерениях. Я выполняю свою работу. Но я-то в определённой степени защищена от попыток воздействовать на меня. Я говорю «в определённой степени», потому что такие попытки уже предпринимаются, хотя и очень осторожно. А вот с вами они церемониться не станут. Поэтому убедительно прошу вас – нет, я требую: если что-то задумаете, обязательно поставьте меня в известность.
     Марина молчала, размышляя над услышанным. Галетова внимательно наблюдала за ней.
     - Ну, хорошо, – сказала девушка, – я обещаю вам. Только… хочу спросить вас ещё кое о чём.
     - Спрашивайте.
     - Мне не понятно поведение адвоката.
     - Что вам не понятно?
     - Ну …, он не просто искал оправдывающие или смягчающие обстоятельства, а старательно выгораживал явных преступников.
     - Так ведь работа у него такая, – сказала Галетова, не удержавшись от улыбки. – Что ж тут странного?
     - Но ведь это не просто адвокат. Это Пасхалин! Нам его много раз приводили в пример, как образец профессионализма в борьбе за справедливость. Как он может оправдывать своих подзащитных, заведомо зная, что они – убийцы?
     Продолжая смотреть на Марину, прокурор уже не улыбалась. Её лицо было грустным.
     - Девочка моя, – сказала она, – ты очень хороший человек. И, наверное, будешь хорошим юристом. Но я боюсь, что тебе на этом пути придётся испытать немало разочарований. Однако мне пора.
     Она встала из-за столика и направилась к выходу. У двери обернулась.
     - Не забудь о своём обещании.
     Марина молча кивнула. После ухода Галетовой она ещё долго сидела за столиком, размышляя над словами прокурора. И чем дольше она думала, тем тоскливее становилось на душе. Девушка извлекла из сумочки сотовый телефон, нашла нужную строчку в справочнике.
     - Алло, Игорь! Мы можем сейчас встретиться?
     - Да, конечно! – с готовностью отозвался собеседник. – Есть новости?
     - Есть.
     - Жди, я быстро. Где ты находишься? 

     * * *

     Тренировка закончилась. Взяв свои спортивные сумки, ребята стали расходиться.
     - Игорь, а ты чего сидишь? – окликнул его Антон Сергеев. – Домой не идёшь, что ли?
     - Я ещё потренируюсь, – ответил Игорь. – Мне Макарыч разрешил задерживаться.
     - Ах, да, ты же у нас лицо привилегированное. Ну, бывай, чемпион!
     Игорю не понравился тон, которым Сергеев произнёс последнюю фразу. С одной стороны, ребят можно понять. Из их команды «на Россию» едут трое, а дополнительное время для тренировок Голубев предоставил одному Игорю. То, что он является бесспорным лидером в команде, имеющим все шансы завоевать на чемпионате одно из призовых мест, для ребят вряд ли было убедительным объяснением. В тире имеются три амбразуры. Парни вполне могли бы тренироваться втроём, не мешая друг другу. Тренер пошёл навстречу Игорю, пожелавшему заниматься в одиночестве, тем самым создав ему более благоприятные условия, нежели другим. Игорь понимал, что Голубев выполнил его просьбу, сочувствуя своему подопечному, потерявшему друга. Но ребята, скорее всего, решили, что их товарищ по команде попросту спекулирует своей бедой. Как бы там ни было, но отношение к нему изменилось в худшую сторону.  Он предполагал, что такое возможно, и уже хотел, было, попросить тренера разрешить им троим заниматься дополнительно. Но после недавнего разговора с Мариной Игорь передумал. То, что он узнал от Марины, почти не оставляло надежды на справедливое решение суда. С какой стороны ни взгляни, преимущество на стороне преступников. Их защищает первоклассный адвокат, который за приличное вознаграждение готов вывернуться наизнанку, чтобы оградить от наказания своих подзащитных. Свидетели запуганы или покалечены. Даже прокурор испытывает на себе давление.
     Итак, на справедливый суд рассчитывать не приходится. Значит, остаётся одно – справедливый самосуд. Однако один вопрос серьёзно беспокоил Игоря: где взять пистолет? Пока он видел единственный способ обзавестись оружием – стащить его отсюда. Вероятно, так и придётся поступить. Хотя подводить Голубева очень не хотелось.
     Игорь взял три мишени. Нарисовав на обратной стороне контуры людей, закрепил мишени на стенде. Вернувшись, он надел пиджак и аккуратно поместил пистолет в специальном кармашке под левой полой. Этот кармашек Игорь пришил точно под размер спортивного «Марголина». Он опять стал правым боком к амбразуре, резко выхватил пистолет и произвёл три выстрела. Осмотрев мишени, он остался доволен результатом. Все выстрелы могли быть смертельными. Но это здесь, в тире. А в зале суда он вряд ли будет так же спокоен, как сейчас. Там напряжение может крепко подвести. Значит, следует это действие довести до автоматизма. Пометив крестиками пулевые отверстия, чтобы не перепутать их с новыми, Игорь вновь вернулся к амбразуре.

     * * *

     Повторное судебное заседание было назначено на начало августа. Сергей Петрович Мазанов, перенёсший сложную хирургическую операцию, а затем длительный курс реабилитации, был в состоянии выступить в суде в качестве свидетеля. На его показания возлагались большие надежды, так как он был единственным свидетелем убийства. Марина молила Бога, чтобы Сергей Петрович не изменил своей позиции после совершённого на него покушения.
     В назначенное время она заняла место в первом ряду. Справа от неё, как и в прошлый раз, расположился Игорь.
     - Знаешь, Игорь, я всё-таки надеюсь, что убийцы получат своё, – сказала Марина. – Лишь бы Мазанов не испугался сказать правду.
     Игорь молчал. Он просто не слышал того, что говорила девушка. Глядя на сидевших в клетке обвиняемых, парень с досадой думал о том, что во время своих тренировок не учёл одно обстоятельство – металлические прутья, за которыми сидели убийцы. Стоит пуле даже чуточку зацепить металл, она неминуемо изменит траекторию полёта. Значит, надо будет совместить два требования – скорость стрельбы и предельную точность. Пистолет был помещён в специальный кармашек, верхняя пуговица пиджака расстёгнута. Оставалось лишь одно – выхватить оружие и разрядить его в сидящую за стальными прутьями троицу. От этой мысли на лбу выступил холодный пот. Чёрт! Там, в тире, всё казалось гораздо проще. А теперь …. Хватит ли у него смелости исполнить задуманное?
     Вдруг Игорь увидел, что один из обвиняемых – Хромченко – пристально смотрит на него. Неужели что-то заподозрил? Этого ещё не хватало! Надо срочно расслабиться, не то слишком заметное напряжение выдаст его раньше времени. Встретившись взглядом со своей потенциальной жертвой, Игорь быстро отвёл глаза в сторону. Потом ещё раз взглянул на Хромченко – тот сидел с довольной ухмылкой на лице. Видимо, самовлюблённый тип решил, что парень не выдержал его взгляда, и это дало преступнику повод почувствовать своё превосходство. Даже здесь, на скамье подсудимых, Хромченко не мог отказать себе в удовольствии принизить, подавить собой другого человека. Игорь вновь ощутил в груди волну ненависти. Теперь он не сомневался, что сможет расстрелять этих троих, если решение суда его не устроит.
     - Игорь, что с тобой? – Марина тормошила его за плечо.
     - А? Что? – встрепенулся он. – Ты что-то сказала, Мариша?
     Она смотрела на него с подозрением.
     - Ты о чём задумался?
     - Да так… – он неопределённо пожал плечами. – Хочу предугадать, каким будет решение суда. А ты что хотела мне сказать?
     - Да, собственно, то же самое. Очень надеюсь, что Мазанов не испугается и расскажет обо всём, что видел.
     При последних словах Марины Игорь почувствовал, как к горлу подкатил комок. Только сейчас он осознал полностью, как круто измениться его жизнь после выстрелов. Ведь, по сути, он этим поступком поставит на себе крест. Конечно, исход дела может быть совсем иным. Если свидетель Мазанов не испугается и всё расскажет. Или если испугается он сам…

     * * *

     Евгений Степанович Пасхалин бодро шагал по коридору. Уверенный в себе, в своих профессиональных качествах, он не слишком напрягался по поводу предстоящей схватки. И не такие процессы выигрывал! Но дело было не только в уверенности. Будучи настоящим профессионалом, Евгений Степанович умел отключать эмоции во время работы. В сложных ситуациях его мозг работал как компьютер.
     Он повернул за угол и увидел у окна одинокую женскую фигуру, облачённую в форму работника прокуратуры.
     - Ну что, Светлана Алексеевна, настраиваетесь на борьбу? – весело окликнул её Пасхалин. – Предупреждаю: я свои партии сдавать не привык.
     Женщина недружелюбно взглянула на него.
     - Разве мы с вами собрались в шахматы играть?
     Адвокат громко рассмеялся.
     - А вы, оказывается, не обделены чувством юмора, – сказал он. – Мне это нравится. Ну, разумеется, судебный процесс – не шахматы. Однако согласитесь, на нём разыгрываются не менее захватывающие партии.
     - Только вместо пешек и фигур живые люди на доске расставлены.
     Пасхалин перестал улыбаться.
     - Что-то я не пойму вас, милейшая. К чему вы клоните? Живые люди, говорите, на доске. Так ведь мы, адвокаты, для того и существуем, чтобы вы не забывали об этом. Вам ведь только дай волю – начнёте рубить направо и налево. Я свою работу выполняю. Какие претензии?
     - Я видела, как вы её выполняете, – Галетова усмехнулась. – Очень старательно!
     - Слушайте, чем вы недовольны? – Евгений Степанович заметно начинал сердиться. – Вы прокурор, я адвокат. Вы обвиняете, я защищаю. Что вас не устраивает?
     - Но ведь вы сами прекрасно понимаете, что ваши подзащитные виновны.
     - А вы докажите это. Докажите! Или считаете, что я за вас должен это сделать? Увы, милейшая, у меня другие функции, другие цели.
     - Относительно функций спорить не буду, а вот цели … Цель у нас с вами должна быть одна.
     - Что вы говорите?! – Пасхалин наклонился к женщине, изобразив на лице предельную внимательность. – Ну-ка, ну-ка, просветите, в чём заключается наша общая цель?
     Стараясь не обращать внимания на его язвительный тон, прокурор ответила:
     - Цель наша, Евгений Степанович – защищать невиновных и наказывать настоящих преступников. Оправдывать направо и налево также недопустимо, как и рубить.
     - А вам не кажется, что за этими словами вы стараетесь спрятать свой не слишком высокий профессиональный уровень? Когда не хватает элементарных способностей, остаётся только одно – философствовать. Имейте мужество признаться хотя бы себе самой: вас грызёт мысль о том, что вы мне не соперник.
     Галетова опять усмехнулась.
     - Ошибаетесь, меня ничуть не грызут мысли о вашем профессиональном превосходстве. Это превосходство компенсируется человеческими качествами. Я честнее и порядочнее вас. Совестью своей не торгую.
     - Что?! Да как вы смеете?! – закричал Пасхалин, побагровев. – Да вас за такие разговоры …
     - Разговор начали вы. Я молча стояла у окна.
     Евгений Степанович хотел выплеснуть на собеседницу весь заряд гнева, но лишь махнул рукой и быстро зашагал дальше по коридору. В груди клокотало. Чёртова баба! Вывела из равновесия перед самым процессом. Следовало бы её за такие разговоры прижать как следует. Но ведь ничего не докажешь, разговор был без свидетелей. И ещё одно смущало адвоката: почему он сорвался? Раньше такого не случалось. Видно, где-то глубоко внутри спряталась болевая точка, о которой он и сам не подозревал. А Галетова её точно обнаружила и надавила. А ведь права, мерзавка! Права! Немало заведомых преступников он оправдал, спас от заслуженного наказания. И они ничуть не стали от этого лучше. Безнаказанность наверняка толкнула их на новые преступления. И пострадали люди. Так кого же он защищает? Кто он сам? На память вдруг пришёл американский фильм «Адвокат дьявола». Помнится, при первом просмотре этот фильм крепко зацепил за живое. И сейчас вновь воспоминание о нём вызвало в душе неприятное чувство. Хочет ли он, Евгений Пасхалин, быть адвокатом дьявола? Нет. Тогда зачем ему всё это нужно? Ради чего он старается? Деньги? Но он не бедствует. Слава? Когда-то от неё был прок. Но теперь ему уже далеко за шестьдесят. Пора на покой. Бросить, бросить всё к чёртовой матери и уйти!
     Евгений Степанович понимал, что никуда он не уйдёт, а будет продолжать делать своё дело. Значит, не надо поддаваться эмоциям. Надо успокоиться и привести мысли в порядок. Перед входом в зал заседаний он остановился и несколько раз глубоко вздохнул. Затем вошёл в двери. Его подопечные сидели в клетке и с надеждой смотрели на своего защитника. Пасхалин опять остановился. С минуту он брезгливо разглядывал убийц, которых ему придётся вновь выгораживать. Потом сказал, обращаясь к ним:
     - Ну что, подонки, будем защищаться?
     Они продолжали молча смотреть на него. На слово «подонки» никак не отреагировали. Пасхалин презрительно усмехнулся. Теперь им не до гонора. Теперь они готовы проглотить любое оскорбление, лишь бы уйти от наказания.

     * * *

     Вызванный в зал заседаний, Сергей Петрович Мазанов неуверенно прошёл к месту, отведённому для свидетелей. Встав за барьером, слегка похожим на трибуну, он опустил глаза, глядя куда-то вниз перед собой; лицо его было усталым и безразличным. Прокурор Светлана Галетова с тревогой смотрела на него. Недоброе предчувствие шевельнулось в груди. Стараясь справиться с волнением, она начала задавать вопросы.
     - Сергей Петрович, расскажите суду, что вам известно об убийстве Алексея Бондарева, совершённом седьмого мая текущего года.
     Мазанов низко опустил голову.
     - Да что мне известно? – пробормотал он невнятно. – Ну, видел я, как трое парней кого-то бьют.
     Такой ответ вызвал у Галетовой серьёзное беспокойство.
     - Вы можете подтвердить, что люди, сидящие на скамье подсудимых, и есть те парни?
     Мазанов ответил таким тихим голосом, что разобрать можно было лишь обрывки слов.
     - Сергей Петрович, будьте добры повторить громче то, что вы сказали, – потребовала прокурор. – И, пожалуйста, смотрите в глаза, когда отвечаете.
     Мазанов поднял взгляд и чётко произнёс:
     - Я не могу утверждать, что там были именно они.
     - Но на предварительном следствии вы опознали всех троих по фотографиям. И машину назвали точно – не только марку, но и модель.
     Пасхалин поднялся.
     - Ваша честь, я протестую! Обвинение оказывает давление на свидетеля.
     Валентин Владимирович Зудов молчал, словно не слыша заявления защитника. Он держал в руках деревянный молоточек и внимательно его разглядывал. Казалось, ничто его так не интересует, как внешний вид молоточка. Но Светлана Алексеевна чувствовала, как напряжён судья. Вероятно, в его душе шла борьба, решался вопрос, как поступить – по совести или …
     - Протест отклоняется, – сказал Зудов после затянувшейся паузы. – Вопросы обвинителя признаю вполне обоснованными, – он бросил взгляд на свидетеля – Отвечайте на вопрос.
     - Да, я говорил, что люди на фотографиях похожи на тех, кто избивали парня. Тогда мне так казалось, – промямлил свидетель, вновь потупив взор.
     Галетова с горечью смотрела на него. Рушилась последняя её надежда на удачное завершение дела. В настоящий момент она испытывала к Мазанову неприязнь, граничащую с отвращением, хотя прекрасно понимала, что он неспроста изменил свои показания. Можно ли требовать от человека твёрдой гражданской позиции, оставляя его при этом абсолютно беззащитным перед произволом преступников? Светлана Алексеевна отчётливо осознала, что она проиграла процесс. Но это осознание своего поражения помогло ей успокоиться, сбросить напряжение. Она сказала:
     - Хочу вам напомнить, Сергей Петрович, что для опознания вам предъявили пятнадцать фотографий, из которых вы безошибочно выделили три. А теперь говорите, что вам показалось.
     Мазанов молчал. Судья Зудов выждал с полминуты, после чего спросил, обращаясь к прокурору:
     - Вы закончили?
     - Последний вопрос, ваша честь, – торопливо ответила Галетова и вновь обратилась к свидетелю: – Сергей Петрович, ответьте прямо: вы можете подтвердить, что Алексея Бондарева избивали люди, которых мы видим здесь на скамье подсудимых?
     Мазанов опять низко опустил голову.
     - Нет, – сказал он чуть слышно.
     Не имело смысла продолжать задавать вопросы. Светлана Алексеевна уже хотела сказать об этом, как вдруг в зале раздался пронзительный женский крик:
     - Трус!!!
     Это та самая девушка Марина, невеста погибшего Алексея Бондарева. Вернее, бывшая невеста. Тяжело дыша, она смотрела на свидетеля взглядом, полным ненависти и презрения.
     Зудов дважды стукнул молоточком.
     - Прекратите, иначе я попрошу вывести вас из зала.
     Мазанов поднял на судью взгляд.
     - Ваша честь, не надо никого выводить, – сказал он уставшим голосом. – Девушка права: струсил я. Эти сволочи кого угодно запугать могут, – он перевёл взгляд на прокурора. – Я опознаю эту троицу. Они убили парня.
     В зале повисла тишина. Сидя в своей клетке, замерли обвиняемые. Их начальник Парамонов, выступавший в качестве свидетеля на предыдущем заседании, сидел с каменным лицом и смотрел на Мазанова таким взглядом сощуренных глаз, что Галетова всерьёз испугалась за дальнейшую судьбу своего главного свидетеля.
     Судья исподлобья взглянул на адвоката.
     - У защиты есть вопросы к свидетелю?
     - Нет, ваша честь, – Пасхалин поднялся. – К свидетелю у меня вопросов нет. Но я хочу сделать заявление.
     - Я слушаю.
     - У меня есть все основания не верить гражданину Мазанову. Он дважды менял свои показания. Кроме того, как мы знаем, Сергей Петрович перенёс тяжёлую травму головы. Из записи в книге приёма больных, сделанной дежурным врачом, следует, что в стационар он поступил в состоянии алкогольного опьянения.
     - Это неправда! – сердито воскликнул Мазанов. – Я практически не пью. Эти мерзавцы угрожали мне, но я не поддался на их угрозы. Вот они меня и подкараулили …
     - Разрешите продолжить? – спросил Пасхалин, обращаясь к судье. Мазанова он словно не замечал.
     - Продолжайте, – сказал Зудов, не глядя на него. Он вновь был занят созерцанием своего деревянного молоточка.
     - Итак, нам известно, что Сергей Петрович Мазанов, будучи нетрезвым, получил тяжёлую травму головы. Обстоятельств данного происшествия мы не знаем. Мне понятно желание Сергея Петровича выглядеть пострадавшим за правду, но это всего лишь его версия. Лично я в это не верю. Как, впрочем, не верю и в то, что он действительно узнал в обвиняемых тех людей, которые избивали Алексея Бондарева. Нет-нет, я вовсе не хочу сказать, что свидетель нас обманывает, – адвокат поднял ладони в примирительном жесте. – Но я считаю, что здоровье свидетеля не позволяет ему воспринимать действительность адекватно. Из медицинского заключения следует, что после проведённого курса лечения физическое состояние гражданина Мазанова удовлетворительное. Но где заключение об его психическом состоянии? Увы, такого заключения нет. Следовательно, мы не можем быть абсолютно уверены, что свидетель чётко различает границу между действительностью и вымыслом. А ведь мы здесь не шахматную партию разыгрываем – решаем судьбы живых людей, – он перевёл взгляд на Галетову. – Я верно говорю, Светлана Алексеевна?
     Прокурор молча смотрела на него.
     - Что вы предлагаете? – спросил Зудов.
     - Я предлагаю направить свидетеля Мазанова на психиатрическую экспертизу. До получения результатов экспертизы считать его показания недействительными.

     Напряжение, в котором находился Игорь, приближалось к своему предельному значению. Увидев, что главный свидетель обвинения с самого начала «включил заднюю скорость», юноша внутренне собрался, настроился на неизбежность своего отчаянного поступка. Однако потом всё изменилось. Гневное восклицание Марины изменило ход процесса, направило его в другое русло. И Игорь облегчённо вздохнул, расслабился. Как оказалось – преждевременно. Адвокат нашёл зацепку. И теперь, пребывая в сильном волнении, Игорь с нетерпением ждал, к какому решению придёт судья. Ещё оставалась надежда, что он не примет во внимание доводы защитника.
     Валентин Владимирович Зудов доводы защиты счёл обоснованными. Он принял решение направить свидетеля Мазанова Сергея Петровича на психиатрическое обследование. Дальнейшее рассмотрение уголовного дела было отложено до получения результатов обследования.
     Эта отсрочка не вселяла больших надежд, зато давала время попытаться раздобыть оружие. Здесь, в зале судебных заседаний, Игорь каждой клеткой своего тела почувствовал, насколько всё серьёзно. Он волен распоряжаться своей судьбой. Но вправе ли он подставлять тренера? Ведь будут же у человека неприятности, и очень серьёзные. Сегодня необходимо вернуть пистолет на место – так, чтобы никто не заметил. Ключ от сейфа у него есть. А сторожу он что-нибудь соврёт. А потом … Потом надо будет где-то раздобыть другой пистолет. Разбиться в лепёшку, но раздобыть. И только если с этой затеей ничего не получится, тогда …
     Игорь очень надеялся на то, что ему удастся достать пистолет в другом месте, хотя в настоящий момент он даже малейшего понятия не имел, в каком направлении вести поиски оружия. Но ему очень не хотелось, чтобы из-за его поступка опять пострадал другой человек. Такое уже было – там, в горах Кузнецкого Алатау, где Лёша Бондарев едва не погиб из-за дурацкой выходки своего друга.

     * * *

     План похода был следующим. В субботу рано утром ребята должны были отправиться в Кузнецкий Алатау на автобусе до ближайшего к Поднебесным Зубьям населённого пункта. Остальную часть пути проделать пешком. Там планировалось заночевать и на следующий день, в воскресенье, вернуться обратно. Поэтому кроме продуктов, верёвки и инструмента для заготовки дров, им потребовалось взять с собой тёплые вещи, спальные мешки и палатку. Для туристов-спортсменов, периодически уходящих в дальние походы с тяжеленными рюкзаками, такая нагрузка могла бы показаться пустяковой. Однако Игорь, Алексей и Марина туристами не были. Марина настаивала, чтобы груз был поделён поровну на троих, но Игорь, будучи идейным вдохновителем, организатором и руководителем данного мероприятия, выделил ей незначительную часть груза, остальное поделив поровну с Лёшей.
     Расчёт Игоря оказался верным. Рядом с ним, сильным и выносливым парнем, Лёша выглядел не столь привлекательно. Пройти пешком требовалось не менее двадцати пяти километров. На протяжении всего пешего пути Игорь балагурил, общаясь, главным образом, с Мариной, несколько раз пытался взять у неё рюкзак. Лёша шёл молча, лишь изредка отвечая на вопросы друга. Он заметно уставал. С самого начала Игорь задал быстрый темп ходьбы, объяснив, что иначе они не успеют дойти до наступления сумерек. Алексей с трудом выдерживал этот темп. К середине пути Марина поняла, что его сил надолго не хватит, и стала требовать от Лёши, чтобы он поделился с ней своей поклажей. Тогда Игорь, снисходительно вздохнув, взял у друга часть груза и взвалил  на свои мощные плечи. Но и с этой увеличенной нагрузкой крепкий парень продолжал бодро шагать и разговаривать, лишь время от времени спрашивая Марину, не устала ли она. Алексей выглядел мрачным и подавленным.
     Ближе к вечеру они были у подножия крутой каменистой горы. Местность поражала своей красотой. Даже очень уставшие путешественники не могли оторвать взгляд от величественного творения природы.
     - Красота-то какая! – восхищённо сказала Марина.
     - Да, видок что надо, – отозвался Игорь. – А сверху, наверное, в десять раз красивее.
     - Завтра убедимся в этом.
     Игорь резко повернулся к ней.
     - Почему завтра?
     - Потому что мы все устали. Нам надо отдохнуть, поужинать и хорошо выспаться. А утром мы со свежими силами будем штурмовать вершину горы.
     По поводу штурма Марина немного преувеличила. С одной стороны скала имела относительно пологий склон, по которому можно было подняться наверх без особого риска. Но вот что касается отдыха, то в этом она, конечно же, была права. Отдых требовался всем троим. И в первую очередь – Лёше. Однако в этом походе Игорь преследовал определённую цель и отступать от неё не собирался. Поэтому сказал не допускающим возражения тоном:
     - Против короткой передышки не возражаю. А вот ужинать и ночевать мы будем наверху.
     - Игорь, нам требуется серьёзный отдых, – возразила девушка. – Сил почти не осталось.
     - И у кого же из нас не осталось сил? – спросил Игорь насмешливым тоном. – Лично я совершенно не чувствую усталости. Ты, Мариночка, выглядишь замечательно – бодрая и свежая. Может быть, Лёху имеешь в виду? Ну так, если он совсем обессилел, пусть заночует здесь. Оставим ему спальный мешок.
     Он видел, что пущенные стрелы попадают в цель. Пусть не в самую середину мишени, но всё же где-то с краешку зацепляют. В данной обстановке Игорь выглядел куда более привлекательно, чем Лёша. А сказанные им слова лишь подчёркивали этот контраст в глазах девушки. Потупив взор, Марина сказала:
     - Ну, зачем ты так?
     - Не волнуйтесь, ребята, я вполне могу подняться наверх, – отозвался Алексей.
     Игорь мысленно чертыхнулся. Он был почти уверен, что Лёшка сегодня откажется идти на вершину. Ведь устал же, до чёртиков устал. И всё равно не хочет отступать. Ну и характер! Ладно, ещё не всё потеряно. Надо время отдыха сократить до минимума. Считает, что сможет пойти в гору – пусть идёт. Но поглядим, какой внешний вид он будет иметь при этом.
     - Ну что ж, раз такое дело – идёмте, – взяв свою ношу, Игорь вновь отправился в путь.
     Марина шла следом за ним, то и дело оглядываясь. Лёша старался не отставать, хотя ему было очень тяжело. Но девушка не решалась предложить ему свою помощь. Гордость юноши была сильно задета, и он, похоже, был очень расстроен этим.

     * * *

     - Давай прогуляемся, – предложила Марина, когда они вышли из здания суда.
     - Давай, только недолго. Мне ещё нужно успеть закончить одно дело, – ответил Игорь.
     Ему хотелось поскорее вернуть оружие на место. Пистолет, казалось, обжигал бок. Марина не стала выяснять, какое дело ему нужно сегодня закончить. Она была погружена в свои мысли. Минуты три они шли, не разговаривая. Потом Игорь прервал молчание.
     - Ты всё ещё надеешься на наше правосудие? – спросил он.
Марина неуверенно пожала плечами.
     - Хочу надеяться. Был момент, когда я почти потеряла надежду. А потом всё изменилось. Всё же Мазанов молодец – не испугался сказать правду.
     - Как бы он не поплатился за свою смелость.
     - Думаешь, они рискнут опять напасть на него? Но ведь повторное покушение их сразу выдаст. Хотя, конечно, это не будет являться прямой уликой.
     - Вот-вот! И твой кумир Пасхалин вновь будет уверять суд, что пьяный Мазанов затеял очередную драку. А может быть, они поступят ещё проще – доходчиво объяснят врачам, какое заключение их комиссия должна предоставить суду.
     Марина зябко передёрнула плечами.
     - Боже мой, как всё мрачно! Значит, ты не надеешься на справедливое завершение дела?
     - Нет, – сказал Игорь твёрдо.
     «Что же ты тогда не расстрелял преступников, – мысленно упрекнул он себя. – Струсил?»
     - Игорь, я хочу тебя попросить: не называй Пасхалина моим кумиром. Я разочарована в этом человеке.
     - Почему же? Мужик добросовестно отрабатывает свой кусок хлеба.
     - Но он же первоклассный юрист. Образец для подражания.
     - Он адвокат.
     - Ну и что?
     Игорь остановился. Глядя Марине в лицо, он раздельно произнёс:
     - А то, что адвокат – та же проститутка. Кто платит, под того и ложится.
     Щёки девушки вспыхнули румянцем.
     - Ко мне это тоже относится? – гневно воскликнула она. – По-твоему, я – будущая проститутка?
     Игорь отвёл глаза в сторону.
     - Мариша, ты не обижайся, но я скажу то, что думаю. Либо ты не уживёшься в этой профессии, либо она тебя сломает.
     Марина задумалась. Почти то же самое ей сказала Галетова, только другими словами. Значит, ум, знания, честность – не главные качества юриста? Получается, что нет. Система вносит свои коррективы. Впервые Марина усомнилась в правильности выбранного пути.
     За перекрёстком она рассталась с Игорем. Он побежал доделывать свои дела, а она продолжала бродить по городу в одиночестве. Из головы никак не выходила его последняя фраза. Неужели всё так безнадёжно? Нет, с этим она никогда не согласиться. Если Игорь и прав, то только в частностях. Не может профессия определять сущность человека. Она может наложить свой отпечаток, но изменить кардинально, превратить порядочного человека в подлеца – вряд ли ей под силу. Марина была уверена, что никакие условия не заставят её изменить своим принципам, предать свои убеждения. И разве она одна такая? Наверняка, среди юристов есть немало честных людей, для которых справедливость является главным критерием их поступков. И если в их среде пока Пасхалины правят бал, то это временно. Рассуждая так, Марина шла в сторону своего дома. Погружённая в свои мысли, она не замечала, что за ней на некотором расстоянии неотступно следует молодой мужчина.
     Он подошёл близко уже у двери подъезда, когда Марина прикладывала чип к датчику электронного замка, а затем вошёл вслед за ней в подъезд. Едва только дверь захлопнулась, мужчина прижал девушку к стене, приставив к горлу нож.
     - Значит, ты смелая? – злобно проговорил он, впившись в её лицо холодным взглядом. – Мы таких быстро успокаиваем. Это тебе, сука, первое и последнее предупреждение, – свободной рукой он ударил Марину в солнечное сплетение.
     От нестерпимой боли она упала на колени, не в силах вздохнуть. Две или три минуты мучительного удушья показались ей вечностью. Наконец, когда она была уже на грани потери сознания, болевой спазм отпустил, и лёгкие судорожно втянули в себя воздух. С трудом поднявшись на ноги, Марина подошла к лифту и нажала кнопку вызова.

     * * *

     Воскресный день выдался тёплым, солнечным. С утра, легко позавтракав, Игорь отправился на кладбище. Он никого не позвал с собой – хотелось в одиночестве побыть у могилы друга.
     Войдя за железную оградку, Игорь присел на скамью. Вокруг стояла тишина, которую нарушало лишь чириканье воробьёв и синиц, обследующих могилы в поисках съестного. Но так продолжалось недолго. На дороге, проложенной по середине кладбища, остановился чёрный джип, из которого вышли трое мужчин. Двое держали в руках спортивные сумки, третий – гитару. Мужчины прошли к могиле, расположенной примерно в пятнадцати метрах от того места, где был похоронен Алексей. Крупная узорчатая ограда и памятник из цельного куска мрамора с золотой надписью и огромным портретом говорили о том, что покойный при жизни не бедствовал. Навестившая могилу компания разместилась за столиком, тут же начав выставлять на его поверхность бутылки и закуску. При этом они громко разговаривали и смеялись. Потом выпили, налив по полстакана. Гитарист легко пробежался по струнам, подтянул колки и, взяв ритм, начал петь. Двое других подпевали ему. Нарушая тишину, звучала песня:

     А на кладбище всё спокойненько,
     Ни друзей, ни врагов не видать.
     Всё культурненько, всё пристойненько –
     Исключительная благодать.

     Закончив петь, мужчины приняли ещё по такой же порции спиртного. Потом один из них, рослый крепыш, заметил Игоря и что-то сказал своему соседу. Тот поднялся, внимательно приглядываясь, потом крикнул:
     - Эй, братила, иди к нам.
     Игорь отрицательно мотнул головой. Составить компанию «крутым» у него не было ни малейшего желания. Но отделаться от них оказалось не так-то просто. Позвавший его мужчина сам подошёл к нему, прихватив с собой бутылку коньяка и два стакана.
     - Что же ты, приятель, уважаемых людей игнорируешь? – начал он сходу. – Ну да ладно, мы не в обиде. У каждого здесь своя забота. Но, как говорят на востоке, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе собственной персоной. Давай для начала познакомимся. Как тебя зовут?
     - Игорь.
     - А я Бердыш. Но это наша братва меня так зовёт. А в миру я Николай. Можешь называть меня просто Кольком. Мне так больше нравится. Ну, вот мы и познакомились, Игорёк. А теперь поделись, кто у тебя здесь похоронен?
     - Друг.
     Бердыш взглянул на памятник и сказал:
     - Молодой парнишка. Отчего он умер? Погиб?
     - Убили, – ответил Игорь.
     - Вот как! Значит, мы друзья по несчастью. Нашего дружка тоже замочили. Хороший был человек, надёжный. Я бы даже сказал: совесть криминального мира. Но, как говорится, все там будет. Одни раньше, другие позже. Поэтому не принимай близко к сердцу. Надо относиться к жизни проще. А к смерти – тем более. Давай, Игорёк, помянем твоего друга.
     Он наполнил стаканы. После того, как выпили, спросил:
     - Повторим? 
     - Чуть позже, если не спешишь, – сказал Игорь и спросил: – А ты уже знаешь, кто убил вашего друга?
     Взгляд Николая стал жёстким. Игорь вдруг всей кожей ощутил исходящую от него энергию. Коля Бердыш был далеко не простым человеком. В нём чувствовалась огромная сила, твёрдость.
     - Чтобы это знать, большого ума не надо, – ответил он.
     - Он наказан?
     - А это смотря кого ты имеешь в виду. Убить ведь можно и чужими руками.
     - Ну, я как раз про того и спрашиваю, кто чужими руками убил.
     - Этот – нет пока.
     - Почему? Нет доказательств?
     Бердыш усмехнулся.
     - Нам, Игорёк, доказательства не требуются. Мы живём по своим законам. Просто очень серьёзный дяденька рассердился на нашего Кречета. Нам его не достать.
     - Значит, он останется безнаказанным?
     - Какой ты любопытный! – сказал Николай, бросив на Игоря острый взгляд. – Видишь ли, Игорёк, время всё меняет местами. А срока давности у нас нет. Но, я думаю, вопросов на сегодня достаточно. Давай лучше выпьем.
     Он опять разлил по стаканам. Когда выпили, Бердыш собрался уходить.
     - Может быть, всё-таки заглянешь к нам? – опять предложил он.
     - Нет, Коля. Извини за отказ, но я здесь ещё побуду.
     - Ну что же, насильно мил не будешь. Нет – так нет. Хотя, если честно, жаль. Парнишка ты стоящий – я в людях хорошо разбираюсь. Могли бы подружиться, – он шагнул к калитке, но остановился и спросил: – Может, какие проблемки имеются? Поделись. Чем могу, помогу. За просто так не обещаю, но тебе, как другу, сделаю хорошую скидку.
     Игорь вдруг ощутил сильное волнение. Криминальный авторитет Коля Бердыш (а в том, что он – авторитет, Игорь почти не сомневался) мог помочь ему решить вопрос с оружием. Упустить такую возможность было бы непростительно.
     - Да, в общем-то, есть у меня одна проблема.
     - Говори, Игорёк, я слушаю.
     Игорь немного замешкался, прежде чем сказать:
     - Мне нужен пистолет. Сможешь достать?
     Он почувствовал, как напрягся Бердыш, хотя внешне это было почти не заметно. Пристально глядя ему в лицо, Николай спросил:
     - Ты, Игорёк, часом не мент?
     Игорь не ожидал такого вопроса, поэтому растерялся.
     - Почему ты так решил?
     - А как я должен был решить? Ты, приятель, сначала задаёшь много вопросов, а потом просишь достать тебе пистолет. Мне это не нравится.
     - Коля, клянусь, что я не мент! – воскликнул Игорь. – А вопросы я задавал, потому что … мне надо было решить для себя …
     - Ну да, как не понять – мы ведь друзья по несчастью, – сказал Бердыш, продолжая сверлить его взглядом. – А ксива у тебя имеется?
     Игорь вынул из кармана паспорт и подал его Бердышу. Николай внимательно просмотрел документ. Он ничего не записывал, но Игорь не сомневался, что все необходимые данные Бердыш запомнил. Потом вернул паспорт владельцу.
     - И какой же пистолет тебе нужен. «Макаров»? «Вальтер»? «Парабеллум»? «Берета»?
     - А можешь раздобыть «Марголин»? – спросил Игорь.
     Бердыш удивлённо поднял брови.
     - «Марголин»? Зачем он тебе? Это же мелкаш. Да и громоздок он для твоих планов, если я тебя правильно понял.
     - У него высокая точность стрельбы. Для меня это главное.
     - Ну да, конечно. Точность у него высокая. Пистолет-то спортивный. Кажется, ещё кое-что проясняется.
     - Ну, так что – сможешь достать? – повторил Игорь свой вопрос.
     - Ты, Игорёк, не скачи впереди паровоза. Разве я тебе сказал, что промышляю оружием? Я всего лишь задал пару вопросов из любопытства. А ты уже какие-то выводы делаешь.
     У Игоря упало настроение.
     - То есть с пистолетом ты мне не поможешь? – спросил он разочарованно.
     - Я же тебе сказал: не скачи впереди паровоза, – терпеливо повторил Бердыш. – Или время поджимает?
     - Время пока есть. Правда, не знаю сколько. Может быть, пара недель, а может – месяц.
     - Вот видишь: спешить нам некуда. Как-нибудь перетрём эту тему. А пока мы её слегка прикроем.
     - Как мне с тобой связаться?
     - Со мной, Игорёк, лучше не связываться, – ответил Николай. – Назови мне номер своей мобилы, я тебе сам позвоню.
     Телефонный номер он также не стал записывать. Видимо, Коля Бердыш никогда ничего не забывал. 
     Он вернулся к своим дружкам. А Игорь продолжал сидеть в одиночестве, размышляя над сложившимися обстоятельствами. Словно сама судьба подталкивала его к решительным действиям. Ведь ничего случайного в мире не происходит. Вот и Коля Бердыш встретился ему именно в тот период жизни, когда Игорь ломал голову над вопросом: где раздобыть оружие? А в том, что пистолет у него будет, Игорь почти не сомневался. И тот факт, что пока он не получил такого обещания, абсолютно ничего не значил. Привыкший быть крайне осторожным, Бердыш сначала наведёт о нём подробные справки, а потом позвонит. Обязательно позвонит!
     Игорь поднялся со скамьи и зашагал домой. Два противоположных чувства – решимость и тревога – боролись в его душе.

     * * *

     После инцидента в подъезде Марина долго не могла прийти в себя от пережитого потрясения. Ей впервые пришлось так близко соприкоснуться с чуждым, жестоким миром, живущим по своим безжалостным законам. Прежде риск, о котором её предупреждала прокурор Галетова, казался абстрактным и не вызывал в душе ни страха, ни серьёзного беспокойства. Теперь Марина получила возможность убедиться, насколько реальна опасность. Если только на одну её реплику в зале суда последовала мгновенная реакция, то что же будет, если она начнёт добиваться справедливости в вышестоящих инстанциях? Воображение рисовало картину жестокой расправы во всей её жуткой неприглядности.  Студентка юридического факультета, готовящаяся защищать своих сограждан, вдруг остро ощутила собственную незащищённость. В государстве, называющим себя правовым, всё решала сила.
     Несколько дней девушка не выходила из дома. Большую часть времени она проводила в своей комнате, находясь во власти невесёлых дум, иногда тихонько плакала. Не на шутку встревоженные родители не могли добиться от своей дочери хоть какого-то вразумительного объяснения столь странного поведения.
     Но вот прошло время – эмоции улеглись, страх притупился, и Марина со свойственной ей рассудительностью стала размышлять о том, что ей следует делать в дальнейшем, если убийцам Алексея удастся отделаться мягким наказанием или вообще избежать его. Благоразумие подсказывало, что не стоит заниматься этим безнадёжным и, как оказалось, очень опасным делом, но … на последнем судебном заседании она назвала трусом свидетеля Мазанова за отказ от своих прежних показаний. А ведь Мазанова не просто ударили – голову проломили. И ему тоже было страшно, но он нашёл в себе мужество не отступить. Так имеет ли теперь она право дать задний ход? Ведь получается, что другого человека подставила, а сама спряталась. Впервые за последние дни она вспомнила о том, что опасность угрожает не только ей. Сергей Петрович Мазанов, отказавшийся идти на поводу у бандитов, стал для них мишенью. Тревога за его судьбу так взволновала девушку, что она забыла о своих страхах. Схватив мобильник, она торопливо набрала знакомый номер.
     - Светлана Алексеевна, это Марина вас беспокоит.
     - Что вам ещё нужно? – прозвучал в трубке недружелюбный голос.
     Тот факт, что Галетова вновь обратилась к ней на «вы», Марине очень не понравился. В этом было какое-то отчуждение, как, впрочем, и в самом голосе прокурора. Потеряв уверенность, девушка робко произнесла:
     - Мне надо поговорить с вами.
     - Вы уверены, что надо?
     - Да.
     Прокурор немного помолчала, потом спросила:
     - Что случилось?
     - На меня напали. Теперь я беспокоюсь о …
     - Так, ясно, – перебила её Галетова. – Давайте встретимся сегодня в половине восьмого.
     - Где?
     - Скажем так: место встречи изменить нельзя.

     Внимательно выслушав собеседницу, Светлана Алексеевна сказала:
     - За Мазанова не беспокойтесь. Он находится под нашей защитой. Сейчас Сергей Петрович проходит обследование, его постоянно сопровождает охрана.
     - Но вы не сможете охранять его слишком долго, – возразила Марина. – А преступники ему вряд ли простят его показания.
     - Мы занимаемся этим вопросом. Что-нибудь придумаем. Давайте теперь поговорим о вас. Вы уже убедились, что эти люди шутить не любят. Поэтому ещё раз повторяю вам: никаких самостоятельных действий! Мы не можем ещё и к вам приставить охрану.  Ваше дело – закончить университет. Кем вы хотите стать, если не секрет?
     Марина грустно улыбнулась.
     - Хотела быть адвокатом, да что-то расхотелось. Нет желания защищать всякое отребье. Теперь вот думаю пойти по вашему пути.
     Она ожидала услышать одобрение, но Галетова сказала:
     - Ну и зря. Хорошего прокурора из вас не получится.
     - Почему?! – воскликнула девушка удивлённо.
     - Потому что ваше решение продиктовано желанием мстить. А такая позиция со справедливостью плохо уживается. Подумайте хорошо и не торопитесь с решением. Ещё есть вопросы?
     - Да. Скажите, за что был осуждён Парамонов?
     Светлана Алексеевна нахмурилась.
     - Ему инкриминировали ряд жестоких преступлений, связанных с рэкетом. Это было в период ельцинского безвременья. Тогда Парамонов и полугода не отсидел, обвинения были сняты. Вся вина легла на исполнителей, – она посмотрела Марине в глаза. – Не переходи ему дорогу, девочка. Обвиняемые – его подручные. А своих головорезов Парамонов в беде не бросает. На процессе он сказал, что подсудимые работают у него два года. Это является правдой только в отношении официального места работы. В действительности они знакомы не менее восьми лет. Марина, не лезь в это дело! Мы уж как-нибудь без тебя постараемся довести его до конца. Договорились?
     Марина молчала. Светлана Алексеевна терпеливо выждала пару минут, потом сказала:
     - Марина, я хочу быть уверена, что ты не станешь предпринимать по этому делу самостоятельных действий. Ты можешь мне это обещать?
     - Пока не знаю, – сказала девушка. – Мне надо подумать.
     - Ну что ж, думай. Время ещё есть, хотя и не очень много.
     Галетова попрощалась с Мариной и покинула кафе.

     * * *

     Времени действительно оставалось не слишком много. Очередное судебное разбирательство было назначено на шестое сентября. Август подходил к концу, а от Бердыша не было никаких вестей. Игорь уже потерял надежду, как вдруг однажды в его телефоне зазвучал долгожданный голос:
     - Есть хорошие новости, братишка. Прогуляйся сегодня вечером ровно в семь возле памятника Пушкину.
     Сгорая от нетерпения, Игорь спросил:
     - Ты достал?..
     - Заткнись! – грубо оборвал его Бердыш. – Это ты меня достал. Запомни: ровно в семь.

     Остаток дня тянулся мучительно долго. Боясь опоздать, Игорь отправился на  встречу с большим запасом времени, а когда прибыл на место, обнаружил, что ждать ему придётся больше двадцати минут. Но торчать возле памятника было нельзя – Бердыш об этом недвусмысленно намекнул. Судя по его недовольному тону, он рассердился на Игоря. Это огорчало. Коля Бердыш был представителем сложного, тёмного мира, в котором одно неосторожное слово могло стоить жизни. Значит, впредь надо будет более внимательно относиться ко всему, что он говорит, и не задавать лишних вопросов.
     В назначенное время Игорь перешёл дорогу, направляясь к памятнику. В этот момент рядом с ним остановилась неприметная легковушка. Распахнув правую дверцу, Бердыш коротко скомандовал:
     - Садись!
     Игорю вновь не понравился его тон. Расположившись на правом сидении, он внимательно смотрел на Бердыша, пытаясь угадать причину его недовольства. Но когда машина тронулась, Николай заговорил совсем в другой манере:
     - Чего такой понурый, Игорёк? Не тушуйся, всё нормально. Заказ выполнен в соответствии с пожеланиями клиента, – весело балагурил он. – Как говорится, желание клиента для нас – закон. Осталось только выяснить, как настроен сам заказчик. Судя по его внешнему виду, вышеупомянутый заказчик пребывает в глубоком пессимизме. И мне, как добросовестному исполнителю заказа, это совсем не нравится, так как глубокий пессимизм может помешать клиенту оценить по достоинству проделанную по его просьбе работу. Беспокойство терзает исполнителя: не поселилось ли в душе нашего бесстрашного Игорька подлое малодушие? Не дрогнул ли он, предав забвению память о своём лучшем друге? Итак, господа, слово предоставляется заказчику.
     Игорь немного помедлил с ответом, пытаясь точно уловить подоплёку этого многословия.
     - Я в порядке, – сказал он. – Только мы забыли договориться о цене. Вдруг я не смогу найти требуемой суммы.
     Бердыш нетерпеливо махнул рукой.
     - Насчёт денег, Игорёк, не грузись. Деньги в этом деле не главное. Сделаю скидку с учётом твоих финансовых возможностей. Тут главное – поступок. Значит, не передумал?
     - Нет.
     - Тогда забирай товар, он лежит под твоим сидением.
     Игорь извлёк из-под сидения увесистый свёрток.
     - И всё же, сколько я должен? – спросил он.
     - Опять торопишь события, дружок. Ты сначала опробуй игрушку, приноровись к ней. Если понравится, тогда и о цене поговорим.
     Проехав мимо городского сада, Бердыш повернул направо и припарковал свою легковушку на длинной стоянке немного в стороне от других машин. Место было почти безлюдным. Решив, что встреча подошла к концу, Игорь сунул свёрток за пазуху и распахнул дверцу.
     - Опять торопишься, – остановил его Бердыш. – Не спеши, Игорёк, мы ещё не по всем темам прошлись.
     Он умолк, глядя перед собой. Его лицо было сосредоточенным. Игорь терпеливо ждал, когда закончится затянувшаяся пауза.
      - Первым делом, Игорёк, я должен взять с тебя подписку о неразглашении, – продолжил разговор Николай. – Это я, так сказать, фигурально выражаюсь, – пояснил он, заметив на лице Игоря удивление. – Разумеется, мы обойдёмся без бумаг. Но я предупреждаю: ни одна живая душа не должна знать о наших с тобой делах. Усёк?
     - Да.
     - Игорёк, я повторяю: ни одна живая душа!
     - Я понял.
     - Вот и хорошо. А теперь, как говорил один персонаж, покалякаем о делах наших скорбных. Вник я в твою проблему, братишка, выяснил интересующие меня моменты. И вроде бы всё сходится, всё получается так, как я и предположил ещё там, на кладбище: ты хочешь рассчитаться с убийцами твоего друга. Да только одна неувязочка обнаружилась. Убийцы-то арестованы. Сидят ребятки в СИЗО и ждут своей участи. Кого же ты собираешься пострелять? Или считаешь, что не они убили?
     - Они.
     Бердыш повернулся к Игорю всем корпусом, навалившись на дверцу спиной, и сказал, пристально глядя на собеседника:
     - Что-то, Игорёк, я тебя никак понять не могу. Убийцы твоего друга сидят под арестом. Их судят. Зачем тебе пистолет?
     - Мне не нравится, как их судят.
     - Но ведь процесс ещё не закончен, и ты не знаешь, каким будет решение суда.
     - Меня оно не устроит.
     - Так-так! Ну, ладно. Я тебя понимаю. Ты решил, что убийцы заслуживают смертной казни. Если парням удастся отвертеться от наказания, то тут вопросов нет. Ты их можешь подкараулить и поквитаться. А что, если их отправят в тюрьму? Будешь ждать, когда выйдут? Не поторопился с пистолетом?
     - Поквитаюсь до того, как их отправят в тюрьму.
     Бердыш опять задумался, не сводя с собеседника глаз.
     - Что же ты, Игорёк, собрался замочить их в зале суда? – спросил он удивлённо.
     Игорь молчал.
     - Вот оно что! Так-так! Озадачил ты меня, братишка. А ты представляешь, чем это обернётся для тебя?
     - Представляю.
     - Да нет, ни хрена ты не представляешь.
     Бердыш помолчал ещё с полминуты.
     - В общем так, Игорёк. Мне нужно время – день или два. Тут есть над чем подумать. Потом встретимся и всё подробно обсудим. Тогда и оружие получишь.
     Игорь вынул из-за пазухи свёрток.
     - А это что?
     - Эту железяку можешь выбросить в мусорный бак. На сегодня всё. Жди звонка.
     Совершенно сбитый с толку, Игорь в недоумении смотрел на «добросовестного исполнителя».
     - Коля, в чём дело?..
     Бердыш спокойно и холодно посмотрел ему в глаза.
     - Не смею задерживать, – сказал он таким тоном, что у парня пропало всякое желание спорить с ним.
     Игорь выбрался из салона. Когда машина скрылась за поворотом, он нетерпеливо разорвал свёрток – большим количеством газетных листов был упакован загнутый обрезок строительной арматуры.

     * * *

     Игорь с досадой смотрел на обрезок стального прута, и его душу заполняло глубокое разочарование. Чёрт бы побрал эту уголовную братию! Никогда не поймёшь, что у них на уме. Говорят одно, а подразумевают другое. Никому ни в чём не верят, потому что сами в любой момент готовы обмануть, подставить, предать. Как пауки плетут свои сети, в которых любой нормальный человек так запутается, что жизни будет не рад. Вот и сегодня Коля Бердыш своими заворотами постоянно держал его в напряжении. А каков результат? Гнутая железяка. Так можно на него рассчитывать или нет? Где гарантия того, что Колёк не «прокатит» его в очередной раз? Да и вообще, с какой стати Игорь вдруг уверовал в то, что Бердыш ему поможет? Он вспомнил фразу, которую Николай сказал ему вскоре после знакомства: «Со мной, Игорёк, лучше не связываться».
     Размышляя об этом, Игорь уже начинал жалеть о том, что связался с ним. Заказывая оружие, он понимал, что о нём будут наведены справки. Но он даже предположить не мог, что Бердыш копнёт так глубоко. То, что Игорь задумал, было его тайной. Никто, ни один человек не знал о его планах, а значит, и помешать их осуществлению не мог никто. Да, ему требовался пистолет. Но раздобыть оружие у него была возможность – не самая лучшая, но всё же была. Эта возможность не исчезла и сейчас, только теперь о планах Игоря знал ещё один человек – авторитетный представитель того тёмного мира, в котором жили Лёшины убийцы, то есть те люди, которых Игорь собирался расстрелять в зале суда.
     Неполные четыре месяца Игорь вынашивал план мести. На втором судебном заседании он прятал пистолет под полой пиджака и на собственной шкуре ощутил, насколько всё страшно и серьёзно. Но ни угроза последствий, ни длительное нервное напряжение не ослабили его решимости. Крепкий молодой организм выдерживал свалившуюся на него нагрузку. И, вероятно, ничего бы не изменилось в его планах, если бы он сегодня получил обещанное оружие, но загнутый кусок арматуры подействовал на него убийственно. Поведение Бердыша сеяло в душе тревогу, а будущее представлялось туманным и непредсказуемым. Игорь пытался трезво проанализировать сложившуюся ситуацию, но понял, что не в состоянии это сделать. Голова отказывалась работать. Долгое время копившаяся усталость вдруг разом проявилась во всём теле, отняла силы. Игорь огляделся в поисках скамейки, но не увидел поблизости ни одной. Скамейки были за железной оградой городского сада. Пройдя вдоль забора, Игорь вошёл в горсад со стороны реки. Пройдя немного вглубь парка, чтобы не быть в поле зрения гуляющих по набережной людей, он прилёг на скамью возле раскидистого куста и почти сразу уснул.

     Его разбудили крики. Не сразу сообразив, где находится, Игорь поднялся. Тут же по всему его телу пробежал озноб – вечера стали довольно прохладными. Зябко поёживаясь, он сделал несколько упражнений, чтобы согреться. После почти двухчасового сна самочувствие парня заметно улучшилось. Снова послышались крики и смех, перемежаемые крутыми речевыми оборотами, по которым нетрудно было предположить, что поблизости развлекалась компания молодых придурков. Игорь выглянул из-за куста и увидел троих парней – двоим из них было примерно по восемнадцать, третий выглядел на несколько лет старше. Похоже, этот третий, несмотря на свой достаточно молодой возраст, успел отмотать хороший срок. У него был вид типичного уголовника, а открытые участки тела пестрели татуировками. Он показывал своим дружкам приёмы драки, для которой не существует правил. Все трое были небольшого роста. Игорь внутренне собрался, готовый дать отпор в случае агрессии со стороны неспокойных соседей – уйти не замеченным он не мог, а прятаться не хотел.
     - Тихо, пацаны! Бабца идёт, – сказал уголовник. – Сейчас проверим, способны вы на дело, или только языками чесать можете.
     Повернув голову, Игорь увидел идущую в их сторону девушку. Она шла по аллее, не подозревая, что впереди за пышным кустом её ожидает засада.  Поравнявшись с Игорем, бросила на него оценивающий взгляд и зашагала дальше. Тут двое молодых отморозков преградили её путь.
     - Привет, куколка! – начал один развязным тоном. – Пойдём, повеселишься с нами.
     - Пустите! – девушка попыталась обойти незваных ухажёров.
     - Ты что, шмара, не поняла? – второй юнец схватил её за волосы. – Пошли, тебе говорят.
     Игорь почувствовал, как в груди у него закипает злость.
     - Отпустите девчонку! – сказал он парням, подходя к ним.
     Парни оглянулись на своего пахана, наблюдающего за этой сценой с кривой усмешкой. Эта усмешка придала им смелости.
     - Ты откуда выполз, козёл? – надвинулся на Игоря тот, кто пристал к девушке первым. – По соплям давно не получал?
     Он замахнулся кулаком и тут же ударил ногою в пах. Движение было неожиданным, но не достаточно ловким – пацан ещё не успел усвоить уроки своего наставника. Игорь увернулся, нанося ответный удар кулаком в челюсть. Парень опрокинулся на спину, ударившись затылком об асфальтированную дорожку.
     - Сволочь! – заскулил он жалобным голосом, поднимаясь на ноги. – Ты мне голову разбил.
     Вожак презрительно сплюнул. Это подействовало как сигнал. Отпустив девушку, юнцы стали подходить к Игорю с двух сторон. Получив свободу, девушка отбежала в сторону, но остановилась, с ужасом глядя на то, что происходило на её глазах.
     - Уходи! – крикнул ей Игорь, и тут же получил удар в лицо. Из носа побежала кровь. Не давая ему опомниться, парни разом набросились на него.  Удары посыпались один за другим. Потеряв ориентацию, Игорь отмахивался почти вслепую. В какой-то момент ему удалось зацепить своим тяжёлым кулаком одного из нападавших. Парень завалился на бок. Пока он поднимался, приходя в себя, Игорь успел уложить второго. Пользуясь заминкой, он вновь посмотрел в сторону, надеясь, что девчонки там уже нет. Но она по-прежнему стояла на траве, заломив руки и дрожа всем телом. Вот дура! Наверное, думает, что если уйдёт, то предаст своего спасителя. И не понимает того, что, оставаясь здесь, связывает его по рукам и ногам. Вот сейчас было бы самое время сорваться отсюда, пока хулиганы не пришли в себя окончательно.
     - Чего ты стоишь? – опять крикнул он. – Беги отсюда!
     Ему вновь стало не до неё. Получившие увесистые оплеухи юнцы с ещё большей злобой набросились на него. Игорь понимал, если он упадёт, его попросту забьют ногами. Отбиваясь от них, он всё же бросал короткие взгляды по сторонам и с облегчением заметил, что девушки уже нет поблизости. Значит, надо по возможности отправить в нокдаун двоих молокососов и сматываться отсюда, пока к драке не подключился третий отморозок. Но его Игорь тоже не обнаружил на прежнем месте. Возможно, парень ушёл, разочарованный своими подопечными. Если дело обстояло иначе, следовало ожидать больших неприятностей. Тянуть время больше было нельзя. Улучив момент, Игорь ударил одного из парней ногою в пах, и когда тот согнулся от боли, рубанул его ребром ладони по шее. Парень рухнул как подкошенный. Перешагнув через него, Игорь обрушил град ударов на второго юнца. Оказавшись один на один со значительно более сильным, чем он сам, противником, парень запаниковал. Он обернулся, ища глазами своего пахана и рассчитывая на его защиту. Игорь ударил его кулаком в челюсть, вложив в удар всю свою ненависть. Парень опрокинулся на спину, вновь ударившись затылком об асфальт, и затих.
     Острое чувство опасности заставило Игоря резко обернуться. Это его спасло, так как удар пришёлся немного вскользь. В голове загудело, а деревья, кусты и прочие объекты городского сада поплыли в глазах. Усилием воли юноша заставил себя не потерять контроль над ситуацией. Он отступил назад, подняв кулаки для защиты. Перед ним стоял вожак тройки хулиганов, держа в руке какой-то предмет. Игорь тряхнул головой. В глазах немного прояснилось. Глядя на него, уголовник грубо выругался. Он не ожидал, что противник устоит на ногах, поэтому не нанёс сразу повторного удара своим оружием, в котором Игорь узнал кривой обрезок арматуры – он так и не выбросил эту железку в мусорный контейнер. Сюрприз Бердыша ещё раз сыграл с ним злую шутку. Сжав кулаки и с ненавистью глядя на врага, Игорь крикнул:
     - Ну давай, давай! Попробуй взять меня, мразь!
     Но уголовник стоял, оценивая обстановку. Он понимал, что упустил момент. Сплюнув сквозь зубы, парень отшвырнул обрезок стального прута и вынул нож. Не ожидая такого поворота, Игорь невольно попятился. С циничной ухмылкой уголовник начал свою атаку на него. Он делал резкие выпады, пытаясь дезориентировать противника обманными движениями. Ножом парень орудовал ловко. До кровавой развязки оставалось совсем немного времени.
     Всё действительно решилось довольно быстро. Невесть откуда появилась та самая девушка, за которую Игорь вступился. С перекошенным от ужаса лицом она подбежала к уголовнику сзади, подняла с земли брошенную им арматуру и наотмашь ударила парня по голове. Тот упал на колени, схватившись за голову.
     - Мама! – неожиданно вскрикнул он.
     Этот по-детски жалобный крик беспощадного отморозка привёл Игоря в бешенство.
     - Маму вспомнил, подонок!
     Он что есть силы ударил парня ногой в челюсть и, когда тот опрокинулся на спину, стал яростно избивать его ногами. Девушка металась рядом, продолжая дрожать от страха.
     - Ну, хватит, хватит! – закричала она. – Ты же его убьёшь.
     - Убью! – взревел Игорь. – Тебе жалко эту мразь?
     - Боже мой, да мне тебя жалко. Ведь посадят же!
     Она схватила Игоря за руку и повлекла за собой. Он не сопротивлялся, позволяя ей увести себя подальше от этого места. Пройдя несколько десятков метров, они остановились.
     - Сможешь добраться до дома? – спросила девушка.
     Игорь неуверенно пожал плечами.
     - Наверное, смогу.
     - Где ты живёшь? 
     - В Ленинском.
     - О Боже! Это же через весь город добираться. А ты весь в крови, – она не надолго задумалась, потом решительно сказала: – Пойдём ко мне домой. Тебе нужно помыться. Одежду твою в порядок приведём. И ещё, мне кажется, тебя надо осмотреть – всё же сильно избит. А у меня мама врач.
     Игорь опять не стал спорить. Он и в самом деле чувствовал себя очень скверно.
     - Ладно. Сейчас позвоню отцу, чтобы не терял меня.
     Он не обнаружил своего сотового телефона. Видимо, потерял мобильник во время драки. Возвращаться за ним было опасно.
     - Пойдём, – сказала девушка. – Позвонишь с нашего городского телефона.

     * * *

     Родители были в шоке, когда их дочь вернулась домой в сопровождении окровавленного незнакомого парня. Рассказ дочери привёл их в ещё большее волнение. Мама девушки тщательно осмотрела Игоря.
     - Серьёзных повреждений я не обнаружила, – сказала она, закончив осмотр. – У вас крепкий организм, молодой человек. Сейчас я вас подлечу, и всё будет в порядке. Голова болит?
     - Есть немного, – ответил Игорь. – И ещё слегка поташнивает.
     - У вас небольшое сотрясение мозга. Это не страшно. Нужен покой. Желательно хорошо выспаться. Утром спешить никуда не нужно?
     - Нет. Я на каникулах до сентября.
     - Вот и отлично! Значит, вы учитесь? Наша дочка тоже студентка, – она повернулась к дочери. – Настя, пора познакомить нас с твоим кавалером.
     Девушка пожала плечами. 
     - Я с ним сама ещё не познакомилась, – она взглянула на мать со смущённой улыбкой. – Мам, не до этого было.
     - Ну, ладно! – примирительно сказала мать. – Сейчас мы исправим это упущение. Меня зовут Зинаида Павловна. Мой муж Александр Семёнович, – при этих словах отец девушки шагнул к Игорю и крепко пожал ему руку. – А это наша единственная и горячо любимая дочка Настенька, которую вы спасли от хулиганов, – продолжала Зинаида Павловна. – Как ваше имя?
     - Игорь.
     - Очень приятно, Игорь! Сейчас я обработаю ваши раны, после чего вы примите душ. Потом – за стол. Вы, вероятно, ещё не ужинали?

     Домашний халат Александра Семёновича был немного тесноват Игорю, и это, пожалуй, было единственным неудобством, которое он испытывал. В Настиной семье царила такая тёплая и доброжелательная атмосфера, что даже чёрствая душа, попадая в этот круг, невольно становилась мягче. Что касается Игоря, то отношение к нему было подчёркнуто уважительным. Они пили чай на кухне, разговаривая обо всём на свете, но в этой, казалось бы, обычной беседе присутствовало что-то неуловимое. Что конкретно, Игорь не мог бы объяснить даже самому себе, но именно этого ему не хватало всю жизнь. Обеспечивая его всем необходимым, отец недодал сыну одной мелочи – простого человеческого тепла. Настоящей духовной близости между ними никогда не было. И сегодня вечером, когда Игорь позвонил ему и сообщил, что не будет ночевать дома, отец сказал: «Хорошо». И всё. Никаких вопросов. В семье Насти такое даже представить было невозможно.
     - Спасибо тебе, Игорь! – говорил Александр Семёнович. – Ты настоящий мужчина, смелый и благородный. Для нас с Зиной никого и ничего в мире нет дороже Насти. Не представляю, как бы мы смогли пережить, если бы с ней – не дай Бог! – что-нибудь случилось.
     - А я, как женщина, хочу заметить, что вы очень красивый юноша, – продолжала разговор Зинаида Павловна. – И не только внешне. Хотя в наш дом вас привёли отнюдь не радостные события, я очень рада знакомству с вами. И я также выражаю вам свою глубокую признательность за то, что не испугались хулиганов и спасли нашу дочь.
     - Ваша Настя меня тоже спасла, – отвечал Игорь. – Она очень смелая девушка. Другая на её месте сразу бы сбежала. А она – нет, не бросила меня в трудную минуту. Если бы не Настя, я сейчас лежал бы в парке с ножом в животе.
     Зинаида Павловна зябко поёжилась.
     - Ой, Игорь, давайте сегодня не будем больше касаться этой темы, ни то мне станет дурно. И вообще, вам давно пора ложиться спать. Это я говорю как врач. Настя, приготовь гостю постель.
     Настя повела Игоря в небольшую спальню. Застелив постель, она пожелала ему спокойной ночи, согрев на прощание ласковым взглядом. Таким же взглядом девушка смотрела на него во время чаепития на кухне, и от этого Игорю становилось хорошо и комфортно. Он видел, что очень нравится Насте, что вызывает глубокую симпатию у её родителей, и был очень рад тому, что обстоятельства привели его в этот дом, полный тепла и уюта. С этим радостным чувством он забрался в постель и заснул крепким сном.


     * * *

     Он никак не мог понять, проснулся или нет. Сознание застряло где-то посередине между явью и сном. Игорю казалось, что кто-то осторожно гладит его волосы. Ощущение было таким лёгким и почти неуловимым, что невозможно было понять, происходит ли это на самом деле или только снится. Когда-то давно, ещё в раннем детстве, он, пятилетний мальчик, лежал утром в постели, а мама сидела рядом и ласково гладила волосы сына. Уже проснувшись, Игорь продолжал лежать, притворяясь спящим. В маминых осторожных движениях было столько любви и нежности, что хотелось плакать от счастья. И он лежал тихо и неподвижно, стараясь как можно дольше продлить это состояние неземного блаженства. Потом мамы не стало. Игорь остался с отцом, который видел свои обязанности исключительно в материальном обеспечении сына. Долгое время мальчик страдал от отсутствия нежных касаний маминых рук, её ласковых взглядов, тёплых слов. Вместе с мамой умерло ощущение счастья. Шли годы, притупляя боль утраты. Игорь стал забывать эти ощущения раннего детства, приспосабливаясь к жизни в новых условиях. И вот теперь, чувствуя едва уловимые касания чьей-то нежной руки, он вновь ощутил, как счастливые слёзы детства побежали в его огрубевшей душе. И он лежал, боясь вспугнуть неожиданно вернувшуюся к нему издалека радость. Так и не поняв, происходит ли это на самом деле, Игорь опять погрузился в глубокий сон.
     Он проснулся, когда часы показывали начало одиннадцатого. Набросив на себя халат, вышел из спальни. Настя встретила его приветливой улыбкой, сообщив, что завтрак уже готов. Переодевшись в свои вещи, которые были постираны, просушены и отглажены, Игорь зашёл на кухню. Настя накрыла стол.  За завтраком она ненавязчиво поинтересовалась его самочувствием. Потом они немного поговорили, вкратце рассказали друг другу о себе. А ещё сидели молча и смотрели друг на друга.
     После завтрака Настя спросила:
     - Ты сегодня никуда не спешишь?
     Игорь пожал плечами.
     - Как будто нет.
     - Мы можем сходить куда-нибудь, если ты не против.
     - Давай сходим, – сказал он, – если тебя не смущает мой внешний вид.
     Скулы Игоря украшали кровоподтёки, а под правым глазом красовался синяк.
     - Твой внешний вид меня не смущает и никогда не будет смущать, – сказала девушка и спросила: – Куда ты хочешь пойти?
     - Мне всё равно. Придумаем что-нибудь по пути.
     Настино лицо озарила счастливая улыбка.
     - Я переоденусь, – сказала она. – Подожди меня в гостиной.
     Одну стену в гостиной полностью закрывали стеллажи с книгами. Игорь медленно проходил вдоль стеллажей, разглядывая корешки книг. Подавляющее большинство из них ему были совершенно не знакомы. Вдруг одна надпись на книжном корешке заставила его остановиться: Эрих Мария Ремарк «Жизнь взаймы». Игорь не сразу сообразил, чем название книги его так зацепило. И тут он вспомнил слова Марины, сказанные ею в день Лёшиных похорон: «Ты рассуждаешь так, словно получил свою жизнь в долг, и теперь этот долг стремишься вернуть». Он взял книгу с полки.
     В комнату вошла Настя. Взглянув на книгу, спросила:
     - Читал этот роман?
     - Нет, – признался Игорь. – Расскажи мне, о чём он.
     Настя не надолго задумалась, а потом начала рассказывать:
     - Главные герои романа – французский автогонщик по имени Клерфэ и женщина, которую он полюбил. Её звали Лилиан.
     - А почему роман так называется?
     - Клерфэ бежал из немецкого плена. Чтобы спастись, ему пришлось надеть на себя одежду убитого человека. После этого он считал, что мёртвый одолжил ему свою жизнь.
     - И что с ним было дальше?
     - Он погиб. Разбился во время гонок.
     - А женщина?
     - Она тоже умерла. У неё была тяжёлая форма туберкулёза. Но Клерфэ погиб раньше.
     Игорь стоял, поражённый услышанным. Чёрт возьми! Он ведь тоже был на грани гибели, он должен был погибнуть. Этого не случилось лишь потому, что Лёша пожертвовал собой. И хотя Лёша тогда остался жив, всё же пострадал очень сильно. Лёша одолжил Игорю свою жизнь.

     * * *

     Вершина скалы представляла собой небольшую площадку. Измученные туристы разбили палатку, наспех поужинали и отправились спать. Сегодня им было не до красот окружающей природы. Самый крепкий из их небольшой компании, Игорь, верный своему плану, пытался удержать друзей, предлагая пофотографироваться при свете вечерней зари, пока совсем не стемнело. Он рассчитывал, что смертельно уставший Лёша либо откажется от съёмки, либо будет выглядеть на снимках отнюдь не привлекательно. Но сниматься отказалась Марина. У подножия горы она выглядела ещё достаточно бодро. Но, поднявшись наверх, девушка вдруг совсем раскисла. Равнодушно отмахнувшись от предложения Игоря, она ушла в палатку, забралась в свой спальный мешок и мгновенно уснула. Леша ушёл вслед за ней. Оставшись в одиночестве, Игорь сделал пару снимков и тоже пошёл спать.
     Они проспали до десяти часов утра. Выбравшись из спальника, Игорь понял, что вчерашние нагрузки не прошли бесследно – мышцы весьма ощутимо болели. Его друзья чувствовали себя значительно хуже. Безразличные ко всему, они двигались, словно загипсованные сомнамбулы, и лишь к одиннадцати часам, уже позавтракав, стали понемногу приходить в себя. Игорь заметил, что Марина на него сердится. Сообразив, что явно переборщил в осуществлении своего каверзного плана, парень решил в дальнейшем отказаться от этого плана вовсе. Ему хватило ума понять, что результат его стараний может оказаться прямо противоположным предполагаемому. Он круто изменил манеру поведения, проявляя заботу о своих спутниках. Постепенно обстановка разрядилась, Марина и Алексей вошли в нормальное состояние, и отношения между друзьями наладились. Они наслаждались величественной красотой Кузнецкого Алатау, сделали огромное количество снимков. Словом, остаток дня прошёл бы великолепно, если бы Игорю не пришла на ум безумная идея.
     Одна сторона скалы была очень крутой, почти отвесной. И над этим обрывом нависал камень, словно нарост на теле скалы. Поверхность камня была изрезана сетью мелких трещин – время и перепады погоды сделали своё дело. Игорю захотелось запечатлеться, стоя на этом камне. Фотоаппарат был в руках у Марины.
     - Игорь, не надо! – сказала она. – Камень небольшой. Одно неловкое движение…
     Но самоуверенный юноша вновь почувствовал себя героем. Он осторожно ступил на камень, для равновесия расставив руки в стороны, медленно повернулся. По правде говоря, ему было страшновато – под ним был очень крутой склон с многочисленными каменными уступами. Высота кружила голову.  Алексей с напряжённым лицом следил за этой сценой. Не вытерпев, он шагнул к Игорю, но тот остановил его резким окриком:
     - Лёха, не лезь в кадр. На этом снимке я хочу быть один.
     Приняв позу супермена, Игорь сказал, обращаясь к Марине:
     - Запечатлей меня, красавица.
     Марина, бледная от волнения, навела на него фотоаппарат и нажала кнопку. Лёша тут же опять двинулся к нему.
     - Ну всё, хватит!
     Игорю и самому хотелось поскорее сойти с опасного места, но … поджимать распушённый хвост было как-то неловко. Он снисходительно улыбнулся.
     - Не бойся.
     В этот момент раздался щелчок. И вдруг край камня под левой ногой обрушился. Реакция сработала мгновенно. Игорь метнулся к площадке, но равновесие было потеряно. Он сорвался, уцепившись одной рукой за камень, другой за край скалы. Избежав падения, юноша, однако, быстро понял, что спасся не надолго. Ладонь левой руки медленно поползла по поверхности скалы. Подскочивший Алексей схватил его за эту руку выше запястья. Игорь точно также обхватил своими пальцами Лёшину руку. Лёша что есть силы тянул своего друга, который был значительно тяжелее его самого. Не известно, за что он держался другой рукой – вероятно, за какой-нибудь бугорок на поверхности площадки. Игорь отчаянно пытался выбраться, ища ногами хоть какую-нибудь зацепку, но всякий раз ноги соскальзывали с ненадёжных опор. Очередная попытка привела к тому, что правая рука Игоря сорвалась с камня. Лёшино лицо от напряжения налилось кровью, на висках вздулись вены. Он держался из последних сил, но не ослаблял своей хватки. Игорь подумал о том, что произойдёт, если Алексей его не удержит. Он представил, как кувыркается по крутому склону, разбивая своё тело об уступы. Душу заполнил страх. Парень стал отчаянно нащупывать правой рукой, за что можно зацепиться. Когда попытки увенчались успехом, он начал медленно подтягиваться. Леша, как мог, помогал ему. До спасения оставалось совсем немного. Игорь резко рванулся вперёд и лёг грудью на край площадки. Он был спасён. Но в следующее мгновение он услышал истошный женский крик. Вскочив на ноги, парень понял, в чём дело. Алексея на площадке не было. Заглянув в обрыв, Игорь увидел своего друга.  Окровавленный, он лежал на верхнем уступе без признаков жизни. Своим отчаянным рывком Игорь сбросил его со скалы.
     Ему показалось, что солнце померкло. Будто оглушённый, он тупо смотрел на неподвижное тело друга, почти наполовину свисающее над пропастью. Потом, словно очнувшись, Игорь спохватился, что надо срочно что-то делать. Он бросился в палатку, извлёк из рюкзака верёвку. Потом стал искать, за что её можно привязать, на ходу убеждая Марину, что всё будет хорошо. Она уже не кричала. Сидя на самом краю обрыва, Марина с ужасом смотрела вниз.
     - Игорь, быстрей! Быстрей! – почти без остановки повторяла она. – Может быть, Алёша ещё жив.
     Игорь и без того торопился. Но на каменистой вершине не росло даже кустика. Потом он вспомнил, что по совету своего друга-туриста взял с собой острые металлические стержни. Один такой стержень Игорь вбил в трещину на поверхности скалы. Привязав к нему верёвку серединой, оба её конца он опустил в обрыв. Марина металась рядом, не зная, чем помочь ему. Потом она сбегала в палатку за мобильником, но здесь, в горах, связь была не доступна. Суета девушки действовала на нервы, и без того взвинченные до предела.
     - Проследи, чтобы верёвка не сорвалась, – нашёл ей занятие Игорь. – Не давай ей подняться по штырю.
     Марина тут же подскочила к стержню и ногой прижала верёвку к поверхности площадки. Игорь тем временем начал спускаться по верёвке. Добравшись до уступа, он повис на одной руке, а другой рукой стал обматывать конец верёвки вокруг своей груди. Когда узел был затянут, Игорь отпустил руку, на которой висел, и начал другим концом верёвки обвязывать тело Алексея. Он с огромным облегчением обнаружил, что Лёша дышит. Выбравшись наверх, Игорь стал осторожно вытягивать Алексея из пропасти. С помощью Марины ему удалось это сделать.
     - Игорь, как мы его понесём? – в голосе Марины звучали слёзы. – Надо соорудить что-нибудь вроде носилок. Ты сможешь это сделать?
     - Не надо, – сказал Игорь. – Я его один понесу.
     Он взвалил Алексея себе на спину.
     - Пошли!
     - Ты же устал. Отдохни хотя бы немного, – предложила девушка. – Упадёшь ведь.
     Не ответив ей, Игорь стал спускаться по тропинке. Спустя минуту Марина догнала его. Она несла в руках пластиковую бутылку с водой и полотенце, которым стала периодически протирать Лёшино лицо. Через несколько километров Игорь стал задыхаться от усталости.  Марина неоднократно предлагала свою помощь, но он молча продолжал идти, проявляя почти нечеловеческую стойкость. Глубоко раскаиваясь, парень проклинал в душе и свою идиотскую затею, и свой непомерный эгоизм, и себя самого. Не видя и не слыша ничего вокруг, он шагал до тех пор, пока не потемнело в глазах. К счастью, они уже вошли в зону доступа сотовой связи, и Марина вызвала спасателей.

     * * *

     Проводив Настю до двери квартиры, Игорь отправился домой. Он провёл с девушкой практически весь день. Отец, наверное, уже вернулся с работы и начал беспокоиться. Вчера Игорь забыл сказать ему о том, что потерял свой мобильник. Шагая к остановке, а потом заняв место в маршрутке, Игорь всё время думал о Насте. Девушка вошла в его сердце. Ещё совсем недавно он был уверен, что любит Марину и будет любить её всю жизнь. А теперь юноша сомневался, любовь ли это была. С Настей всё было как-то иначе. Она разбудила в сердце новое, неведомое прежде чувство. Наверное, нет в мире слов, способных выразить это чувство. Оно было нежным, тонким, кристально чистым. Проводя с девушкой время, Игорь неоднократно ловил на себе её взгляд, от которого душа наполнялась светлой радостью. Сама судьба свела их вместе, проведя через жестокое испытание, которое они оба выдержали. Теперь, как никогда прежде, он жалел о том, что с отцом у него не было тёплых, доверительных отношений – так хотелось поделиться с кем-нибудь своим счастьем!
     Дома его ждала милиция – оперативник в звании капитана и двое его помощников с сержантскими погонами. Убедившись, что перед ними тот, кого они ждали, опер сказал:
     - Собирайся, дружок. Поедешь с нами.
     - Игорь, что ты натворил? – спросил отец.
     Игорь пожал плечами.
     - Не знаю. У них спрашивай, – он кивнул головой на милиционеров.
     - Все вопросы потом, – безапелляционно отрезал опер. – Пошли.
     Он потянул парня за рукав. Игорь рывком освободил руку.
     - Никуда я не поеду! Вы обязаны предъявить обвинение.
     Капитан устало усмехнулся.
     - Ну что же, предъявлю, коль обязан. Итак, гражданин Храмцов, вы обвиняетесь в жестоком избиении троих молодых людей. Преступление совершено в городском саду вчера ориентировочно в девять часов вечера.
     Игорь понимал, что против него имеются улики, но решил не сдаваться сразу.
     - С чего вы взяли, что это я? Я не Ван-Дамм, чтобы троих уложить.
     - С чего я взял, ты поймёшь, если посмотришь в зеркало. Я ведь не утверждаю, что ты один это сделал. Кто с тобой был, мы выясним, – опер расстегнул портфель и извлёк из него полиэтилёновый мешочек, в котором лежал хорошо знакомый Игорю мобильник. – Узнаёшь? Карта в телефоне зарегистрирована на твоё имя. Для пущей убедительности мы сравним пальчики, и тогда уже поговорим предметно. Ещё будут вопросы?
     - Нет, – Игорь направился к выходу.

     В отделении милиции следователь с уставшим лицом взял с Игоря показания и составил протокол. Потом с иронией взглянул на юношу.
     - Значит, вы гуляли по горсаду, и на вас напали хулиганы? Я правильно записал?
     Игорь кивнул.
     - И вы, защищаясь, им крепко накостыляли своими пудовыми кулаками? Так? – продолжал следователь.
     - Примерно так.
     - А чем вы рассекли голову одному из нападавших?
     Игорь пожал плечами.
     - Наверное, он упал и ударился о скамейку. Боковины у неё чугунные.
     - Нет, скамейка тут ни причём, – следователь выдвинул ящик стола и вынул из него обрезок арматуры, помещённый, как и мобильник, в прозрачный полиэтиленовый мешок. – Голова разбита вот этим предметом. Видите на нём кровь? А теперь ответьте: вы гуляли по горсаду с этой железякой?
     - Нет.
     - Откуда она взялась?
     Игорь твёрдо взглянул следователю в глаза.
     - А вы у этой троицы спросите? Надеюсь, они живы?
     - Они-то утверждают, что вы на них напали с обрезком арматуры.
     Игорь повернул голову и показал рану над ухом.
     - Я первый получил по голове этой штукой. Честно говоря, я вас не очень понимаю. Неужели вы всерьёз считаете, что я один напал на троих? Эти парни самые настоящие хулиганы. А один из них – отъявленный уголовник. Он пытался ударить меня ножом. Вот я ему и врезал. Вы мне не верите?
     - Нет-нет, я вам верю, – примирительно сказал следователь. – Вы абсолютно правы, назвав одного из троицы уголовником. Это Денис Рыбников по кличке Карась. В свои двадцать четыре он уже трижды судим. И нож рядом с ним мы обнаружили. Я думаю, что всё именно так и было: Карась пытался вас порезать, и вы, чтобы защититься, ударили его арматурой … по затылку. Он что – пятился на вас с ножом?
     Игорь молчал. Он не знал, как выпутаться из создавшейся ситуации. Втягивать в это дело Настю ему не хотелось.
     - Не знаю… – пробормотал он. – Может быть, Карась всё же ударился головой о скамейку?
     Следователь изучающим взглядом смотрел на него.
     - Так чем всё-таки вы его ударили: кулаком или обрезком арматуры?
     - Наверное, кулаком.
     - То есть вы не в курсе?
     Игорь тяжело вздохнул.
     - Вы же должны понимать, что в такой обстановке действуешь автоматически. Думаешь только о том, как спастись. На детали не обращаешь внимания. На меня напали, ударили железным прутом по голове, а потом пытались зарезать. Что вы от меня хотите?
     - Хочу разобраться, – сказал следователь и после небольшой паузы добавил: – Честно говоря, я сегодня чертовски устал. Да и поздно уже. Давайте закончим нашу дружескую беседу. Завтра криминалисты нам расскажут, чья кровь на арматуре, кто на ней оставил свои отпечатки пальцев. Вот тогда и пообщаемся. Никуда не уходите из дома, ждите моего звонка – я вызову вас по городскому телефону.
     - Завтра у меня начинаются занятия в колледже.
     - Ничего страшного, пропустите один день. Повестку я вам напишу.
     Он подписал пропуск. Взяв листок в руки, Игорь не торопился уйти, переминаясь с ноги на ногу. Следователь удивлённо смотрел на него.
     - Что ещё?
     - Телефон. У вас мой мобильник. Могу я его забрать?
     - Нет. В настоящее время это вещдок. Ещё что-то?
     - Нет-нет. До свидания!
     Он повернулся, чтобы уйти.
     - Одну минуту, – задержал его следователь. – Я забыл об одной формальности. Давайте-ка откатаем ваши пальчики.

     Игорь возвращался домой в подавленном состоянии. Какой он всё же дурак! Решил в тот вечер, что возвращаться за телефоном опасно. А оказалось-то, что оставлять телефон на месте драки куда опаснее. Из-за мобильника его и нашли. Но не это было самое страшное. За драку с молодыми отморозками вряд ли последует суровая кара. Беспокоило другое: в любую минуту мог позвонить Бердыш.

     * * *

     Утром следователь Константин Иванович Лопатин сидел в своём кресле, сонно потягиваясь. Опять не выспался как следует, хотя и лёг вчера раньше обычного. Навалили дел как на тяжеловоза. Не успевает организм восстанавливаться после таких нагрузок. С делом Храмцова он решил не заморачиваться. И так всё ясно. Ну, побил парнишка (пусть даже с чьей-то помощью) троих негодяев. Так их и надо бить. Наверняка, сами напросились. Очень сильно побил? Так их и надо очень сильно бить – по-другому они не понимают. Словом, дело можно было закрывать. Но парня всё же придётся вызвать сюда – надо вернуть ему телефон и заодно прочистить мозги, чтобы в следующий раз думал, чем для него может обернуться его геройство. Приняв такое решение, Константин Иванович занялся другими делами.
     В половине десятого к нему в кабинет заглянул эксперт-криминалист Столешников.
     - Что нового, Юра? – спросил Лопатин.
     - Есть новости, касающиеся драки в горсаду, – сказал эксперт. – Первое: отпечатки пальцев на мобильнике принадлежат Храмцову.
     - Какая неожиданность! – следователь изобразил на лице крайнее удивление.
     - Ладно, не ехидничай, – огрызнулся Столешников. – Скоро тебе будет не до шуток. Готов слушать дальше? 
     - Весь во внимании.
     - Второе: кровь на арматуре принадлежит Рыбникову.
     - Ну что ж, это только подтверждает моё предположение, что Храмцов был не один. Кто-то ударил Карася сзади по голове. Отпечатки пальцев с арматуры удалось снять?
     - Терпение, Костя! – торжествующе произнёс эксперт. – Вот тут начинается самое интересное. На железке оставили свои пальчики четыре персонажа. Одни принадлежат Храмцову. Другие – Рыбникову. Третьих в базе данных нет. Подозреваю, что они – женские.
      Лопатин с интересом взглянул на него:
     - Женские, говоришь? Любопытно! А четвёртые?
     - А вот с четвёртыми мне пришлось изрядно повозиться. Отпечатки очень нечёткие. Если б ты знал, как тяжело они мне дались!
     - Бедный Юрик!
     - Опять ехидничаешь? – Столешников укоризненно покачал головой. – А пальчики, между прочим, принадлежат твоему лучшему другу – разумеется, после Гитлера – Коле Бердникову.
     - Что?! – Лопатин откинулся на спинку стула, открыв рот от удивления. – На этом куске арматуры – отпечатки Бердыша?! Ты не ошибся?
     Эксперт прижал руки к груди.
     - Костя, это его пальчики! Тёщей клянусь!
     Следователь энергично потёр ладонями виски.
     - Ничего не понимаю, – сказал он. – Какие дела могут быть у Бердыша с Карасём? Ну, ладно, я допускаю, что Карась каким-то образом попал в круг влияния Бердникова. Но при чём тут кривая железяка?
     - Ты у меня спрашиваешь? – поинтересовался эксперт.
     - Да нет, это я так, сам с собою, – сказал Лопатин, с досадой махнув рукой.
     - А-а, понятно! – протянул Столешников, довольный произведённым эффектом. – Ну, не буду мешать вашей беседе.
     С павлиньим видом он направился к двери.
     - Эй! – окликнул его Лопатин. – Телефон-то отдай. Мне его надо вернуть законному владельцу.
     - Ах, да! – эксперт-криминалист вынул из кармана халата мобильник и положил его на стол перед следователем. – Кусок арматуры тоже отдать?
     Лопатин замахал на него руками.
     - Всё, Юра, уходи! Мне надо подумать.
     А подумать было над чем. Если Карась как-то связан с Бердышем, надо максимально использовать эту связь. Коля Бердников создавал для милиции много проблем, но зацепить его было не за что. Значит, надо выжать из Рыбникова всё, что он знает. Сделать это не трудно. Стоит обвинить его в зачине жестокой драки с избиением и покушением на убийство, и это отребье сдаст кого угодно. Храмцов, естественно, автоматически становится потерпевшим.
     Прервав размышления следователя, мобильник зажужжал, ползя по столу. Лопатин рефлекторно взял телефон в руку, но кнопку не нажал, остановился вовремя, глядя на высветившийся номер. Внезапный звонок повернул его мысли в другом направлении. Когда мобильник умолк, он набрал номер оператора.
     - Оператор мобильной связи «Мегафон» слушает вас, – пропел мягкий женский голос.
     - Девушка, вас беспокоит милиция центрального района. Следователь Лопатин. Мне необходимо узнать фамилию человека, только что звонившего на этот номер.
     - Одну минуту, – ответила женщина-оператор.
     Однако и минуты не прошло, как она сообщила:
     - На ваш номер звонил Николай Аркадьевич Бердников.
     - Спасибо! – машинально сказал Лопатин и, отключив телефон, пробормотал. – Ну и дела!
     С минуту он задумчиво смотрел на аппарат, потом удалил из его памяти последний  исходящий звонок.
     Теперь ему предстояло разобраться, что связывает Храмцова и Бердыша. Драка в городском саду оказалась отнюдь не простым делом. С четверть часа следователь ещё поразмышлял над новой информацией, потом отправился на доклад к начальнику отдела.
     - Что у тебя, Константин Иванович? – спросил полковник Латышев.
     - Игорь Павлович, я к вам по поводу драки в городском саду.
     Полковник нахмурился.
     - Что, уже и такую мелочь без начальства решить не можете?
     - С дракой-то, вроде бы, разобрались, – сказал Лопатин. – Да вот побочные эффекты у неё непростые.
     Он подробно изложил начальнику имеющуюся информацию. Латышев с минуту подумал.
     - Есть какие-нибудь соображения о роли Бердникова в этой заварушке? – спросил он.
     - Абсолютно никаких, – признался Лопатин.
     - Что предлагаешь?
     - Думаю, что за Храмцовым надо последить. Его телефоны – домашний и сотовый – необходимо как можно скорее поставить на прослушку. Мобильник парню я сегодня верну. И ещё надо озадачить оперативников – пусть соберут о Храмцове максимум информации. Мне кажется, парень не имеет отношения к криминалу. Но что-то его связывает с Бердышем. Пусть выяснят, что серьёзного стряслось у него в жизни в последнее время.
     Латышев опять задумался, потом спросил:
     - А ты уверен, что не пустышку тянем? Оснований-то затевать канитель особых не видно.
     Лопатин вздохнул.
     - Не знаю, Игорь Павлович. Душа не спокойна. Нутром чую, что за всем этим стоит что-то серьёзное.
     - Ну, что же, Константин, поверим твоему нутру. Признаюсь, моё тоже слегка встревожилось. Ладно, сбором оперативной информации мы займёмся сами, а вот для слежки и прослушки лучше пригласим эфесбешников. Сейчас позвоню Филонову. Только вот – чёрт! – оснований маловато, чтобы убедить его. Придётся сослаться на нутро – твоё и моё.

     * * *

     - Вот ваш телефон, Игорь Николаевич, – сказал Лопатин. – Забирайте его.
     Игорь взял свой мобильник и выжидающе посмотрел на следователя. Тот рылся в своих бумагах, словно забыв о нём. Подняв глаза, следователь спохватился:
     - Ах, да! Я же не подписал ваш пропуск.
     Он быстро расписался на листочке.
     - Я могу идти? – спросил Игорь удивлённо.
     - Да, вы свободны. Не удивляйтесь. Мы во всём разобрались. Вы оказались правы: виновны те трое. Они затеяли драку. Так что если и вызовем вас ещё, то только в качестве потерпевшего.
     - Да ладно. Чёрт с ними.
     - Нет-нет, Игорь Николаевич, так не годится. Неужели вы хотите оставить преступников безнаказанными?
     - Они своё получили.
     - Но ведь и вам досталось. Честно говоря, я бы с вами согласился, если бы в деле не фигурировал нож. Вас же могли зарезать!
     Игорь хотел возразить: мол, не зарезали же, но промолчал. Однако от следователя не укрылось, что парень хочет поскорее откреститься от этого дела. Он не стал давить дальше.
     - Впрочем, как хотите. Я вас больше не задерживаю. Хотя, признаться, у меня к вам есть ещё вопросы. Не для протокола, – заверил он. – Но всё же очень хотелось бы услышать на них ваш ответ.
     Игорь неуверенно пожал плечами.
     - Спрашивайте.
     - Видите ли, дело в том, что на куске арматуры обнаружены отпечатки пальцев троих участников драки: ваши, Рыбникова и ещё одного человека, который нам не известен.
     Игорь напрягся, и это тоже не укрылось от глаз следователя. Не подавая вида, Лопатин продолжал:
     - Эксперт сказал, что отпечатки принадлежат женщине. Признайтесь: там была женщина?
     Понимая, что врать бессмысленно, Игорь сказал, опустив голову:
     - Была. Молодая девушка. В общем-то, хулиганы пристали к ней, а я заступился.
     - Так я и думал! – воскликнул следователь. – Ищите женщину! Что же вы сразу не сказали об этом? Девушка могла стать вашим свидетелем.
     - Вряд ли. Я не знаю, кто она и где живёт.
     - Ах, вот оно что! То есть ля фам была, но где её шерше – неизвестно. Но ведь это она приложилась к затылку Карася?
     - Да.
     - Куда же потом делась?
     - Убежала.
     - Почему?
     Игорь почувствовал, что «вопросы не для протокола» начинают его крепко доставать. Дерзко взглянув следователю в глаза, он сказал:
     - А что ей было делать там, где дерутся парни? Правильно сделала, что сбежала.
     - Наверное, вы правы, – согласился Лопатин. – Чего ей было с вами время терять? Дала по башке железкой и побежала по своим делам. Однако задержал я вас.
     Попрощавшись со следователем, Игорь вышел из здания районного отделения милиции. Ему пришлось пройти не менее квартала, прежде чем нервное напряжения начало спадать. Проведя большую часть дня в ожидании звонка из милиции, Игорь порядком извёлся. А когда следователь сказал про отпечатки пальцев третьего человека, ему едва не стало дурно. К счастью, хитрый и осторожный Коля Бердыш не оставил своих «пальчиков». Вспомнив о Бердыше, Игорь торопливо вынул из кармана мобильник и взглянул на него – на дисплее красовался значок пропущенного вызова. Едва успокоившиеся нервы вновь натянулись, как струны. Игорь нажал кнопку «просмотр» – высветившийся номер был ему не знаком. Не исключено, что звонил Бердыш. Правда, в прошлый раз он звонил с городского номера, возможно – с таксофона. Но где в этот раз находился мобильник во время звонка? Слышал следователь этот звонок или нет? Мог и не слышать, так как звуковой сигнал на телефоне был отключен. А если и слышал, то что? Вызов-то пропущенный – значит, ответа не было. Из этого напрашивался вывод: либо следователь не слышал звонка, либо не придал ему значение. Игорь вдруг успокоился. И в самом деле, чего он распсиховался? Человеку кто-то звонил – что в этом криминального? Он ещё немного потоптался на месте, размышляя, стоит ли самому перезванивать на этот незнакомый номер, и, в конце концов, решил – не стоит. Кому нужно, тот позвонит ещё раз.

     * * *

     И он позвонил. Коля Бердыш сначала посетовал, что не дозвонился утром, но не стал наезжать, удовлетворившись простым объяснением. Далее он сообщил, что всё идёт по плану и что вскоре он позвонит ещё и назначит встречу. И Игорь вдруг отчётливо осознал: втайне он надеялся, что Бердыш не позвонит, исчезнет из его жизни, словно призрак. Звонок, которого он ещё недавно ждал с нетерпением, огорчил его. И всему этому было простое объяснение – остаток дня Игорь провёл с Настей. Несколько часов, проведённых вместе, развеяли все сомнения – это была любовь. Отныне жизнь обрела новый смысл, новую значимость. В то же время Игорь начинал терять чувство реальности, словно раздвоившись душой – одна половина была одержима планом мести, другая полностью поглощена любовью. И сколько бы ни сравнивал Игорь себя с гонщиком Клерфе, получившим свою жизнь взаймы, легче не становилось. И причина тому была одна – Настя совсем не походила на смертельно больную Лилиан. Напротив, весёлая, жизнерадостная, нежная и влюблённая в него девушка была самим олицетворением жизни. Теперь они не проводили ни одного вечера порознь.
     Кроме того, приближалось время проведения чемпионата России по стрельбе из спортивного пистолета. Игорь продолжал тренироваться. Но, подходя к амбразуре, вновь видел перед собой не мишени, а ненавистные лица убийц.  Ослеплённый ненавистью, Игорь не замечал, что за ним пристально наблюдает тренер. Беседа с оперуполномоченным, интересовавшимся жизненными обстоятельствами Игоря Храмцова, вселила в душу Ивана Макаровича смутную тревогу. Но, верный своему слову, разговор с оперативником он держал в секрете.
     Так проходила первая неделя сентября. Однажды, проснувшись утром, Игорь подумал о том, что Бердыш забыл о нём. На календаре значилось пятое число. До очередного заседания суда оставались сутки. Но в полдень Колёк напомнил о себе.
     - Привет, братишка! – заговорил он в своей обычной манере. – Как настроение? Планы на будущее не изменились?
     - У меня всё по-прежнему, – ответил Игорь. – А вот как у тебя обстоят дела? Ты долго не звонил. Я уже решил, что ты передумал.
     - Надо было ещё кое-что проверить. Ты ведь на днях в контору заглядывал. Вот я и заволновался, пока не узнал причину визита. С кем ты подрался-то?
     - Да так, с молодыми придурками. Нарвался на них в горсаду после нашей встречи.
     - Сколько их было?
     - Трое.
     - Но в ментовку таскали тебя. Ты что, троих уделал?
     - Так получилось.
     - Орёл! – сказал Бердыш таким тоном, что Игорь не понял, восхищение это или насмешка. На всякий случай он счёл нужным объясниться:
     - Злости в душе накопилось слишком много. Вот я и отыгрался на этих парнях. Правда, слегка перестарался.
     - Зря, Игорёк! Когда есть главная цель, всё остальное становится второстепенным. Ты мог всё испортить. Ладно, эту страницу мы закроем. Теперь о деле. Знаешь школу на Весенней?
     - Знаю.
     - Сегодня в восемь вечера будь во дворе школы.
     Связь прервалась. Игорь продолжал смотреть на телефон, чувствуя, как бешено колотится сердце. Сегодня вечером Бердыш снабдит его оружием, а через сутки … От этой мысли становилось не по себе. Но ведь этот план Игорь вынашивал три месяца, почти не сомневаясь, что сможет его осуществить.  Почему же теперь его чувства в таком смятении? Он понимал, что причина одна – Настя. Её появление в жизни юноши очень сильно повлияло на его настрой. А как же долг перед Лёшей, спасшим когда-то Игорю жизнь? Получается, как в старинной песне: «Нас на бабу променял». Сможет ли он потом жить спокойно и счастливо, понимая при этом, что предал память друга, не отомстил за его гибель? Нет!  Былая уверенность вновь стала заполнять душу. Сердце уже не колотилось. Что он может потерять? Чем рискует? Он уже давно погиб, сорвавшись со скалы в горах Кузнецкого Алатау, и теперь живёт чужой жизнью. Он – гонщик Клерфэ. Игорь твёрдо решил, что сегодня он не станет встречаться с Настей, чтобы не потерять вновь обретённую решимость. Он позвонил девушке и сообщил ей, что весь вечер будет занят.

     - Да, Игорёк, как вижу, тебе тоже досталось. До сих пор на портрете фингалы видны, – Коля Бердыш придирчиво разглядывал лицо Игоря. – Руки-то не слишком ушиб? Действовать придётся очень быстро.
     - С руками полный порядок, – ответил Игорь. – Моторика не нарушена.
     - Хорошо. Уверен, что не струсишь?
     - Уверен.
     - Тут такое дело, братишка, – Бердыш сделал паузу, подбирая слова. – Ты, наверное, думаешь, что после выстрелов тебя арестуют, потом будут судить. Всё обстоит несколько иначе. То есть арестовать-то тебя арестуют, а вот до суда ты вряд ли доживёшь.
     Бердыш опять умолк, следя за реакцией собеседника на его слова. Но Игорь только крепче стиснул зубы, в ожидании дальнейших пояснений. Колёк вновь заговорил:
     - Ты должен чётко осознать: стоит тебе только вынуть пистолет – и тебе конец. Убьёшь ты своих врагов, промахнёшься или, достав оружие, передумаешь стрелять – для тебя итог будет один. Поэтому выбор у тебя небольшой: или расстрелять парней, или сидеть и смотреть, как отмазывают убийц твоего друга. Что скажешь?
     Игорь на минуту задумался. То, что он услышал, не прибавляло оптимизма.
     - Объясни, почему я не доживу до суда? – спросил он.
     - Всё очень просто, Игорёк, – охотно отозвался Бердыш. – Если ты обратил внимание, в зале на обоих заседаниях присутствовал свидетель защиты Парамонов. Завтра он тоже будет, можешь не сомневаться. Дело в том, что Парамон – очень крупный авторитет в криминальном мире. Кроме того, у него большие связи в официальных структурах. За своих парней он любого сотрёт в порошок. Приговор тебе вынесут в камере.
     Николай вновь сделал паузу, продолжая изучать собеседника. Игорь подавленно молчал. Абстрактные представления о том, что он живёт взаймы и терять ему нечего, сменились живой и яркой картиной жестокой расправы. Готов ли он к такому испытанию?
     - Всё не так страшно, Игорёк, – услышал он опять голос Бердыша. – Мы с корешами в узком кругу перетёрли эту тему. Ребята тобой восхищаются. Короче, решили мы, что в беде тебя не бросим. Мы ведь тоже не пешки на шахматной доске. Кое-что можем. Передадим маляву кому следует, и тебя никто пальцем не тронет. А потом мы тебя вытащим из-за решётки. Не сразу, конечно, придётся какое-то время потерпеть. Но в этом деле есть одна серьёзная помеха – Парамон. С ним нам не справиться. Пока он жив, тебе никто не поможет.
     Бердыш опять дал Игорю время переварить услышанное. Поняв, что парень готов слушать дальше, он продолжил:
     - Отсюда следует вывод, братишка: Парамон убьёт тебя, если ты не убьёшь его. Одну пулю ты должен посвятить ему. Конечно, если хочешь жить.
     Душу Игоря разрывали противоречия. Одно дело – расстрелять убийц, сидящих в клетке, совсем другое – человека в зале.
     - Но это очень рискованно, – возразил он. – В зале много людей. Я могу попасть в кого-нибудь из них.
     - Ты не промахнёшься, – уверенно сказал Бердыш. – Стрелок ты классный. Собой владеешь неплохо. Дело в том, Игорёк, что для Парамона расстрел его пацанов будет слишком большой неожиданностью. Потрясение заставит его встать. Вот тут ты его и уложишь. Всё произойдёт очень быстро.
     Игорь опять задумался. Бердыш его не торопил, терпеливо ожидая, когда парень примет решение. Размышляя над услышанным, Игорь постепенно склонялся к мысли, что Колёк прав. Гибнуть он не хотел, он хотел жить – пусть взаймы, но жить. Потому что в этой жизни у него появилась Настя. Она умница, всё поймёт и простит его. Возможно, даже станет ждать. Ведь Колёк обещал, что вытащит Игоря на свободу.
     - Я согласен, – сказал Игорь. – Только … мы забыли про деньги. Сколько я тебе должен? И вообще, как я теперь с тобой смогу рассчитаться?
     - Брось, Игорёк! – воскликнул Бердыш. – О чём ты говоришь?! Какие деньги?! Мы ведь тоже люди. Всё понимаем. И человеческие поступки можем оценивать по достоинству. Я же не только вник в твои проблемы, но и проникся ими. Ты мне теперь как брат. Ты за друга идёшь на смертный бой, а я буду биться за тебя.
     Игорь вдруг почувствовал себя загнанным в угол. В груди заныло. Перед ним открывался чуждый ему, жестокий и страшный мир. Усилием воли он стряхнул с себя малодушный страх и сказал:
     - Ладно, давай пистолет.

     * * *

     В автофургоне, стоящем в глубине школьного двора, сидели люди. Один из них на цифровую камеру снимал встречу двоих мужчин, другой записывал их беседу, улавливаемую чувствительным узкополосным микрофоном за три десятка метров. Третий, старший из присутствующих в фургоне, держал наготове рацию. При последних словах Игоря он поднёс рацию ко рту и скомандовал:
     - Приготовиться к захвату!
     В это время из динамиков послышалось:
     «Пистолет? Игорек, я не хожу с оружием по городу. Нет у меня при себе никакого пистолета».
     «Коля, я ничего не понимаю. Это что – шутка?».
     «Да нет, братишка, такими вещами не шутят. Оружие возьмёшь завтра утром на вокзале в автоматической камере хранения», – Бердыш назвал номер ячейки и шифр.
     - Чёрт! – с досадой сказал старший и вновь поднёс рацию ко рту: – Отставить захват! Операция отменяется.

     * * *

     Николай Бердников дворами вышел на соседнюю улицу. Там его поджидал большой чёрный «Опель». Плюхнувшись на сидение рядом с водителем, Бердыш откинулся на спинку и закрыл глаза. Водитель подождал минуту, потом не утерпел и сказал:
     - Колись, как встреча прошла?
     Бердыш нехотя открыл глаза и устало произнёс:
     - Вроде бы всё нормально. Парень настроен решительно.
     - Это он сейчас герой, а завтра в зале суда у него будет такой мандраж, что он пистолет в руке не удержит.
     - Нет, Витюха, Игорёк – крепкий парень. Он эту идею не первый месяц вынашивает. Что-то вроде маниакального психоза.
     - Значит, завтра мы избавимся от Парамона, – мечтательно произнёс Витёк.
     - Да, завтра город будет наш. Надо ещё раз всё хорошенько обмозговать, проанализировать. Не дай бог, где-нибудь оплошали. Парамоша – большая шишка. За него любого порвут на клочки. А мы в числе подозреваемых будем первыми.
     - Да, Колян, нас начнут трясти в первую очередь.
     - Ну, пока я не вижу, за что нас могут зацепить. Парамона и его пацанов уложит человек, не имеющий никакого отношения к криминальному миру. Кроме того, у парня есть мотив – он мстит за убийство лучшего друга.
     - А через ствол на тебя не выйдут?
     Бердыш усмехнулся.
     - Тут, Соболь, нам опять крупно повезло. Игорёк – спортсмен-стрелок. И пистолет он заказал спортивный. Я этот ствол доставал не обычным каналом, а на стороне. Здесь нам ничто не угрожает. Сейчас главное – аккуратно зачистить концы и не засветиться. Ты с Зацепой все детали обговорил?
     Соболь пожал плечами.
     - А что там было обговаривать? Не мне Зацепу учить, как это делается. Я ему сказал, что от него требуется. Завтра, как только парнишку отправят в СИЗО, Зацепа уже будет там.
     Бердыш выразительно посмотрел Соболю в глаза.
     - Витёк, парня надо убрать сразу, как только его доставят в СИЗО. Чтобы никто не успел задать ему ни одного вопроса. Понимаешь – никто!
     Соболь от досады поморщился.
     - Коля, не надо со мной так разговаривать. Я не идиот. И Зацепа далеко не дурак. Он всё сделает как надо.
     - Ладно, – примирительно сказал Бердыш.
     Они помолчали несколько минут. Потом Соболь спросил:
     - Что будем делать, если парень не решится стрелять?
     Бердыш неопределённо хмыкнул.
     - Ничего. Будем жить, как жили до этого. Другой возможности избавиться от Парамоши я пока не вижу. Но Зацепа без работы не останется. Игорька в любом случае надо убирать.
     - Думаешь, парень может проболтаться?
     - Нет, Витёк, я так не думаю. Но у меня нет желания проверять это на себе. Не хочу, чтобы Парамон забил меня в землю рядом с Кречетом.
     Соболь посмотрел на приятеля с ехидной улыбкой.
     - А тебе не жалко Игорька? Сам же говорил: хороший парень.
     Бердыш опять закрыл глаза, прижавшись затылком к подголовнику.
     - Жалко у пчёлки, – процедил он сквозь зубы.

     * * *

     Игорь подходил к своему дому, когда женский голос окликнул его. На скамейке возле детской песочницы сидела Марина. Он подошёл к девушке, сел рядом.
     - Ты чего тут делаешь? – спросил удивлённо.
     Она грустно улыбнулась.
     - Тебя дожидаюсь. Мне надо поговорить с тобой.
     - Хорошо, давай поговорим. Только сначала поднимемся ко мне домой. Там и побеседуем.
     - Нет, Игорь. Твой отец уже дома. Я видела, как он пришёл. Давай лучше здесь побеседуем, без свидетелей.
     Игорь не стал спорить.
     - Ладно. Здесь – так здесь. Я слушаю тебя, Марина.
     Но девушка долго не могла начать разговор. Наконец, мучительно подбирая слова, она рассказала Игорю о том, как на неё напали в подъезде, о своей второй встрече с прокурором Галетовой. Закончив рассказ, Марина умолкла.  Несколько минут они сидели молча. Потом Игорь спросил:
     - Что ты собираешься делать?
     Девушка опустила голову.
     - Не знаю, Игорь, – призналась она. – Я обещала Светлане Алексеевне, что без её ведома ничего не буду предпринимать. Всё очень серьёзно. И очень опасно. У Лёшиных убийц есть сильный покровитель. Его фамилия Парамонов. Если ты в зале суда обратил внимание …
     - Я обратил внимание.
     Марина подняла голову и посмотрела парню в глаза.
     - Игорь, я не знаю, что мне делать. У меня в душе ощущение полной безысходности. Я не вижу просвета в этом деле. Если мы будем добиваться справедливости, нас просто убьют или покалечат. И никто – понимаешь, никто! – не сможет нас защитить, – она жалобно всхлипнула. – Завтра очередное и, скорее всего, последнее заседание суда, результат которого нетрудно предугадать. Я не хочу идти туда. Я боюсь идти туда. Я не вижу смысла идти туда. Игорь, скажи, что ты думаешь об этом.
     - Думаю, что я всё же пойду.
     - Зачем?! Почему?!
     - Потому что вижу смысл пойти.
     Она, кажется, хотела возразить, но передумала. Лишь спросила виноватым голосом:
     - Ты меня осуждаешь?
     Игорь вдруг остро почувствовал, как ей больно.
     - Ну что ты, Мариша, – сказал он как можно мягче. – У меня нет никаких оснований осуждать тебя. Дело действительно очень опасное. Зачем тебе в него ввязываться, рискуя своей жизнью? Что ты можешь сделать там, где бессильны и милиция, и прокуратура, и суд?
     Она вновь опустила голову и чуть слышно сказала:
     - У меня такое чувство, будто я предаю Алёшу.
     - Марина, брось ты!.. – начал Игорь, но она перебила его.
     - Нет, ты послушай. Я недавно приняла решение пойти работать в прокуратуру. У меня пропало всякое желание защищать человеческие отбросы. Но Светлана Алексеевна убедила меня в том, что не следует менять свои планы под влиянием эмоций. И я с ней легко согласилась. Я опять решила стать адвокатом.
     - Ну и что? Мало ли на свете хороших, честных адвокатов? Ты будешь одним из них.
     - Ты меня правда не осуждаешь? – спросила Марина. По её щекам катились слёзы.
     - Ничуть! – заверил Игорь.
     Она немного успокоилась. Вытерев слёзы платочком, сказала:
     - Спасибо тебе, Игорь! Спасибо за всё! Ты очень хороший человек и настоящий друг. Я, пожалуй, пойду. Поздно уже.
     - Я провожу тебя, – сказал он.
     - Нет, не нужно. Не волнуйся, я доберусь сама, – сделав несколько шагов, Марина остановилась. – Не теряйся, Игорь. Очень тебя прошу! Нас было трое, а теперь осталось двое. Мы не должны забывать друг о друге.
     Она ушла. А Игорь смотрел ей вслед и с грустью думал:
     «Да, Мариночка, теперь нас осталось двое. Сколько нас останется завтра?».

     * * *

     За окном давно стемнело. Часы показывали половину двенадцатого. Привыкший рано ложиться Иван Макарович Голубев сказал жене:
     - Что-то мы с тобой, Наталья, сегодня припозднились. Пора спать укладываться.
     - А кто тебе мешает? – отозвалась жена. – Постель давно готова. Чего не спишь?
     - Да всё не выходит у меня из головы парнишка этот – Храмцов Игорь. Помнишь, я говорил тебе – друга у него убили?
     - Да как же – помню, конечно! Жалко-то как парня!
     - Так вот, Игорь этот у меня в команде лучший спортсмен. Ему сейчас надо интенсивно готовиться к соревнованиям, а он словно не в себе.
     - Ты хочешь сказать, что парень забросил тренировки?
     - Да нет, вроде бы. Старается. Даже попросил дать ему возможность заниматься дополнительно. Только почему-то тревожно мне, когда смотрю на него. Стреляет по мишеням, а думает при этом непонятно о чём. И в глазах такая ненависть! Ему бы успокоиться и забыть обо всех неприятностях, да где там! Завтра опять заседание суда. Вот парень и срывается от нервного напряжения. На днях подрался так, что всё лицо в синяках. А чуть позже меня о нём расспрашивал …
     Иван Макарович внезапно умолк, захваченной врасплох неожиданной догадкой.
     - Ты чего вдруг замолчал? – удивлённо спросила жена. – Кто тебя расспрашивал-то?
     Но он продолжал молчать, думая о чём-то своём. Жена подёргала его за рукав.
     - Ваня, что с тобой?
     - Ты вот что, Наталья, ложись-ка спать, – сказал Голубев взволнованным голосом. – А мне надо срочно кое-что проверить.
     - Да куда ты на ночь глядя? – всполошилась жена.
     - Не волнуйся, я быстро.
     Выйдя из дома, Голубев торопливо направился к гаражу. Выкатив свои старенькие «Жигули», Иван Макарович поехал к зданию, в котором он проводил занятия по стрельбе. На его энергичный стук в окно выглянул испуганный сторож с заспанным лицом.
     - Открывай, Степаныч! – потребовал Голубев.
     Сторож отпер дверь.
     - Иван Макарыч, ты чего людей пугаешь? – спросил он удивлённо.
     - Потом, потом! – нетерпеливо отмахнулся тренер, направляясь в помещение для стрельб. Там он быстро отпер сейф, распахнул дверцу …. Из груди вырвался вздох облегчения. Все пистолеты были на месте.
     - Фу ты! – пробормотал он. – Напугал ты меня, Игорёк. Я уж было решил, что лихая мысль тебе в голову пришла.
     В помещение заглянул сторож.
     - Макарыч, что стряслось-то? Ты с кем тут беседовал?
     - Всё в порядке, Андрей Степанович, – успокоил его Голубев. – Привидение у меня тут знакомое обитает. Позвонило мне, пожаловалось на тебя. Говорит, что громко храпишь, а оно из-за тебя уснуть не может.
     У сторожа округлились глаза.
     - Макарыч, ты чего несёшь? Прекращай! Какое ещё привидение? Ты вот сейчас домой смотаешься, а мне тут до утра одному …
     - Ну почему одному-то? Я же говорю: привидение тут …

     * * *

     Марина долго лежала с открытыми глазами. Потом поняла, что всё равно не уснёт. Она поднялась с постели, набросила на себя халат. Несколько минут постояла у окна. Тоскливые мысли бередили душу, не давали покою. Девушка зажгла настольную лампу и села за компьютер. Она попыталась отвлечься от невесёлых дум за виртуальными играми, но у неё ничего не получалось. Пальцы щёлкали по кнопкам «мыши», а мысли были далеко от всего, что происходило на мониторе. Бросив это занятие, Марина открыла папку с фотографиями. С интервалом в несколько секунд компьютер в режиме «слайд-шоу» стал пролистывать перед ней снимки. Один за другим проплывали перед её глазами различные эпизоды жизни, запечатлённые цифровой фотокамерой. И на многих, очень многих снимках они были втроём – Алёша, Игорь и она – Марина. Вернее, на снимках-то они были чаще вдвоём, так как кто-то один должен был в момент съёмки исполнять функции фотографа. Но были и исключения, когда снимались в режиме «автоспуска» или просили кого-нибудь из прохожих «нажать кнопку».
     По этим фотографиям можно было легко определить условную границу, за которой в их отношениях прослеживались серьёзные перемены. Той условной границей послужил случай в горах, после которого прекратилось многолетнее соперничество двух друзей. Игорь, до той поры стремящийся во что бы то ни стало завоевать сердце любимой девушки, резко отошёл в сторону. Вскоре его призвали в армию.
     На «доармейских» снимках Игорь часто выглядел откровенно бравирующим. Даже в те моменты, когда ситуация при съёмке была не вполне подходящей для демонстрации природных данных, он неизменно напрягал свои накаченные мышцы, а выражение лица становилось уверенным и мужественным. Последний такой снимок был сделан буквально за несколько секунд до трагических событий, когда Игорю захотелось запечатлеться над пропастью. Потрясение, пережитое юношей в тот день, очень сильно изменило его взгляды на жизнь, на человеческие отношения. Когда он, отслужив, вернулся домой, они вновь стали часто проводить время втроём. Но теперь Игорь держался немного в стороне от Марины, давая тем самым понять, что больше не хочет стоять на пути своего друга. Он стал другим человеком – простым и скромным. В нём невозможно было заметить ни малейших признаков самолюбования. И ещё в корне изменилось его отношение к Алёше. Игорь и прежде не давал друга в обиду, но защищал его с чувством некоторого превосходства. Теперь же его отношение к Алексею было пронизано глубочайшим уважением и любовью. И вряд ли можно было найти более надёжного и преданного друга.
     А Алёша ничуть не изменился, оставаясь по-прежнему добрым, отзывчивым и безобидным. Травмы, полученные на Поднебесных Зубьях, постепенно зажили, и лишь разбитое колено при ходьбе напоминало о том происшествии.
Фотографии, одна за другой, проплывали по экрану монитора. Каждая из них несла в себе память о той жизни, о тех отношениях, которые уже не вернуть. Марина внимательно вглядывалась в снимки, не замечая, что по её щекам уже проложили путь два ручейка слёз.
     А вот снимки в чёрно-белом цвете. Это старые детские фотографии, позднее отсканированные Алёшей. На одной из них Марина остановилась, щёлкнув «паузу». С экрана на неё смотрела светловолосая девочка. Прошло много лет, а Марина до сих пор хорошо помнит тот день. Было начало лета. Они закончили четвёртый класс, наслаждаясь свободой, которую им предоставили каникулы. Кому-то из них пришла в голову мысль побродить в Комсомольском парке. Алёша прихватил с собой фотоаппарат отца – кажется, это был «Зоркий». День выдался жаркий. Ребята проверили свои карманы и наскребли денег на три порции эскимо. Мальчишки бросили жребий, кому из них идти за мороженым. Выпало Игорю. Когда он ушёл, Алёша и сделал этот снимок. А потом …
     Потом мимо проходили какие-то мальчишки хулиганистого вида. Они громко разговаривали, вплетая в свою речь нехорошие слова. Они просто прошли мимо, не обращая внимания на сидящих на скамейке девочку и мальчика. Может быть, Марине и было чуточку страшно, но, скорее всего, из кокетства она закрыла ладошками лицо и сказала:
     - Алёша, я боюсь!
     - Не бойся, Марина, – сказал Алёша серьёзным голосом. – Я тебя в обиду не дам.
     Девочка насмешливо взглянула на него.
     - И что бы ты сделал, если бы они стали приставать?
     Алёша твёрдо посмотрел ей в глаза.
     - Марина, я их не испугался бы. Честное слово!
     - Ну и что? Их трое. Тебе с ними не справиться. Да ты и с одним из них не справился бы. Вот Игорь – совсем другое дело. Он бы им надавал!
     Марина и сейчас не смогла бы сказать, что на неё тогда нашло. Захотелось подразнить Алёшу. Но он вдруг очень обиделся. Поднявшись со скамейки, сказал сердито:
     - Ну и жди своего Игоря!
     Потом повернулся и стал уходить. И тут Марине по-настоящему стало страшно. Оставаться одной в парке ей очень не хотелось. Да и что она такого сказала? Подумаешь, пошутила. Спрыгнув со скамьи, она протянула руки в сторону уходящего мальчика и крикнула:
     - Алёша, почему ты уходишь? Я не хочу оставаться здесь одна.
     Он остановился. Какое-то время в нём боролись обида и ответственность. В конце концов, второе перевесило. Алёша вернулся. Марина стала горячо убеждать его в том, что это была всего лишь глупая шутка, что на самом деле она думает совершенно иначе. Природное обаяние ещё совсем юной женщины сработало безотказно – Алёша простил обиду. К тому моменту, когда вернулся Игорь с тремя порциями эскимо, Марина и Алексей беззаботно разговаривали и смеялись.
     И теперь, глядя на своё детское фото, Марина в мельчайших подробностях вспоминала тот далёкий день. Нежное, трогательное чувство, смешанное с болью утраты, выливалось обильным потоком слёз, бегущим по её щекам. Девушка твёрдо решила, что завтра она будет присутствовать на судебном заседании. И что будет добиваться справедливости, если решение суда сочтёт слишком мягким. И что работать адвокатом она не хочет. И не будет.

     * * *

     Несмотря на глубокую ночь в неприметном сером здании светилось одно окно на третьем этаже. Там, в кабинете, находились двое мужчин. Один из них, сорокалетний блондин, потёр пальцами глаза.
     - Фу, чёрт! – пробормотал он. – У меня уже веки слипаются. Давай, Володя, хлебнём бодрящего напитка. У тебя кофе найдётся?
     - Найдётся, – ответил другой. – Ты мне вот что скажи: мой план тебя устраивает? Если да, то закругляемся и – по домам. Тогда и кофе ни к чему.
     - План-то? – переспросил блондин. – А что, хороший план – толковый, детально проработанный. Но кофеёк всё же приготовь.
     - Что-то ты темнишь, Серёга, – проворчал Владимир, доставая из шкафа кофе, сахар и чашки. – Говори, что тебя не устраивает? Что я не учёл?
     - Да всё ты учёл, каждую мелочь, – сказал Сергей. – Но давай забудем о тактике и подумаем о стратегии. Ну, возьмём мы парня с оружием у камеры хранения. Что дальше?
     Владимир удивлённо пожал плечами.
     - Как «что»? Мы же не только Храмцова, мы параллельно Бердникова задержим.
     - Дальше – что?
     - Сергей, что с тобой? Не знаешь, что дальше? Ладно, попробую объяснить. Дальше мы оформляем бумаги, прилагаем к ним вещдок, записи – и передаём дело в суд. Продолжить?
     Сергей отрицательно покачал головой.
     - Нет, не нужно. Я сам продолжу. Ты, Володь, не обижайся, но твой идеальный план надо зарубить на корню.
     Владимир открыл рот от удивления.
     - Почему?! – воскликнул он. – Мы наконец-то имеем конкретный материал на Бердыша, а ты предлагаешь всё отменить. Хочешь оставить его на свободе?
     - Видишь ли, удастся нам посадить Бердникова или нет – не имеет никакого значения. Как только начнём раскручивать это дело, Парамонов узнает о его планах. А это смертный приговор. Кречинского помнишь?
     - Помню. Но с Кречетом ситуация была несколько иной. Хотя, ты прав, конечно…
     - Вот! Но Бердышем Парамон не ограничится. Вместе с ним он угробит Храмцова. А мне, признаюсь, жаль парнишку. Конечно, парень сам напрашивается на неприятности. Возомнил себя камикадзе, балбес! Но нам с тобой известен мотив. И мне он очень по душе. Много ли найдётся людей, способных за друга пойти на такое? Не хочу отдавать парня на съедение.
     Владимир нахмурился.
     - Я тоже не хочу ломать ему жизнь. Но как быть? Позволить ему устроить стрельбу в зале суда? Чушь!
     В чайнике закипела вода. Владимир разлил кипяток по чашкам. Внимательно взглянув в глаза своему коллеге, сказал:
     - Ладно, я уже понял, что у тебя на этот счёт имеются свои соображения. Выкладывай.
     Сергей неторопливо отхлебнул горячий кофе.
     - Я хочу, Володя, одним выстрелом убить всех зайцев. Что мы на сегодня имеем? Трое отморозков, из-за которых завертелась эта карусель, имеют все шансы отделаться лёгким испугом. Меня это совсем не греет. Свидетелей прессуют. Надо исправлять ситуацию.
     - Каким образом?
     - Предложим Парамонову сделку. Он сдаёт нам своих громил, а мы сдаём ему Бердыша. И чтобы больше никто не пострадал – ни Храмцов, ни свидетели. Я знаю Парамона, приходилось с ним иметь дело. Он согласится.
     Владимир на минуту задумался.
     - А он не обманет нас? – спросил он. – Получив информацию о Бердыше, Парамонов будет иметь преимущество.
     - Я уже думал об этом, – ответил Сергей. – Нет, не обманет. Зачем ему ссориться с нами? Парамон – человек серьёзный. Спору нет – бандюга. Но он уже прочно занял свою нишу в легальном бизнесе. Ему теперь нужна спокойная жизнь. А вот если Бердыш дорвётся до власти в воровском мире, то опять начнётся передел с боевыми действиями. Нам это ни к чему.
     - Ну, хорошо! – согласился Владимир. – Как я понял, Храмцова ты вообще не хочешь трогать.
     - А зачем? У парня в жизни произошли большие перемены – встретил любимую девушку. Пусть живёт и радуется. Задержим, а потом отпустим.
     - Ну да! Вот так просто, безо всяких оснований, возьмём и отпустим. Погрозим пальчиком: дескать, не балуйся, малыш, с оружием! Не нравится мне это. Надо как-то повернуть …
     Он замер, захваченный какой-то внезапно возникшей идеей. Потом взглянул на собеседника с довольной улыбкой.
     - Слушай, Серёга, раз уж мы это дело спускаем на тормозах, и никакие награды за него нам не светят, так давай хоть приколемся. Сейчас игрушечное оружие делают таким, что его сразу и не отличишь от настоящего. Заменим в ячейке настоящий пистолет на игрушку. Задержим Храмцова с этой штукой, промурыжим у себя до начала судебного заседания, чтобы не осталось у него времени выкинуть ещё какой-нибудь фортель. А потом «вдруг обнаружим», что пистолет игрушечный, устроим парню головомойку за издевательство над сотрудниками ФСБ и выгоним. Годится?
     Сергей засмеялся.
     - Вполне.
     - Тогда звони своему другу.
     Сергей набрал номер Парамонова.
     - Алло! – послышался в трубке сонный голос.
     - Станислав Вадимович? Васюков беспокоит. Сергей Григорьевич.
     - А, это ты, полицейская ищейка! Чего спать не даёшь порядочным людям?
     - В гости хочу тебя пригласить. Разговор есть.
     Парамонов ненадолго задумался. Потом сказал:
     - Утром поговорим.
     - Сейчас, Парамоныч, – настойчиво произнёс Васюков.
     - Иди к чёрту! Я спать хочу.
     - Ничего! Я тебе интересный фильм покажу – сон как рукой снимет.
     Парамонов ещё немного помолчал.
     - Что, так серьёзно? – спросил он.
     - А ты как думаешь, стал бы я звонить в два часа ночи из-за пустяка?
     - Ладно, говори, куда ехать.

     * * *

     Игорь также не спал этой ночью. Он понимал, что ему нужен полноценный отдых, иначе в решающий момент и быстрота движений, и зоркость глаза, и твёрдость руки могут  подвести его. Но сон не шёл. В голове крутились тревожные мысли. После разговора с Бердышем в душе юноши поселились сомнения. Прежде он планировал расстрелять тройку заведомых убийц, сидящих в клетке. А теперь получалось, что нужно застрелить ещё одного человека. Этот человек будет находиться в зале. Кто он на самом деле? Можно ли верить тому, что сказал Бердыш? Где гарантия, что из благородного мстителя Игорь не превратится в самого настоящего убийцу? Правда, Марина тоже назвала этого человека …
     Терзая себя этими размышлениями, Игорь не подозревал, что за него уже всё решили другие люди. Утром в спешном порядке свидетелю Мазанову будет выдано новое медицинское заключение, подтверждающее его полную вменяемость.  Адвокат Пасхалин «в свете вновь открывшихся фактов», подтверждающих виновность его подзащитных, откажется защищать их, заявив, что совесть юриста не позволяет ему выгораживать преступников, что у обвинения и защиты разные функции, но цель одна – установление справедливости. Обалдевшие от такого поворота обвиняемые получат максимальные сроки. Ничего этого Игорь не знал. Он готовился к решительным действиям, но не чувствовал полной уверенности в себе. Сомнения грызли его душу. Чтобы избавиться от них, Игорь попытался найти опору для себя в прошлом. Память вновь унесла его к событиям трёхлетней давности.

     Он до сих пор отчётливо помнит, как шагал по больничному коридору, снедаемый чувством вины. Ему разрешили навестить больного не более чем на пять минут. Игорь осторожно вошёл в палату. Лёша лежал на кровати – голова забинтована, правая нога в гипсе подвешена. Он встретил друга слабой улыбкой. Игорь присел рядом.
     - Как ты? – спросил он.
     - Ничего. Терпимо.
     Они помолчали.
     - Дурак я! – сказал Игорь с досадой. – И выходку затеял дурацкую. А в итоге пострадал ты. Это несправедливо. Я виноват – я и должен был пострадать. Не надо было тебе меня спасать.
     Лёша вдруг заволновался.
     - Игорь, как же?!.. – прошептал он.
     - Лёша, что случилось? – встревожено спросил Игорь. – Позвать медсестру?
     Но Алексей словно не слышал его.
     - Игорь, как же?!.. – повторил он. – Как же я мог?.. Мы же друзья!
     Этот слабый возглас больного друга потряс Игоря больше, чем сам поступок. Теперь он не сомневался, что Лёшка – тихий, добродушный Лёшка, которого Игорь всегда считал слабаком – вновь при случае бросился бы спасать его, рискуя собственной жизнью и объясняя свою самоотверженность одной короткой фразой: «Мы же друзья!». В горле запершило. Взяв Алексея за руку и легонько сжав её, Игорь наклонился к другу и с чувством сказал:
     - Отныне мы братья!

     За окном светало. Рождался новый день, полный волнений, тревог и событий. День, проводящий черту, за которой начиналась новая жизнь.


     Окончено в 2009г.