Как она его чуть не сделала импотентом

   Валентин уже вторую неделю подозревал супругу в измене. До «свечей», как говорится, дело не дошло, но по некоторым деталям, сам факт казался очевидным. Взгляд изменился, с переходов от задорно-игривого до вызывающе-ироничного, сполз на бегающе-пугливый. Разговоры по телефону с нарочито-громких во время просмотра любимых передач Валентина перетекли до приглушённых за закрытыми дверями. С работы стала задерживаться. На расспросы отвечала что-то неопределённое, типа, что работы прибавилось. На последнее предложение забрать её с работы домой ответила отказом, мол, на метро у неё быстрее получится, чем в пробках стоять, хотя раньше, когда он ей говорил тоже самое, обижалась. Пока Светлана была в ванной проверил её телефон, ничего подозрительного, обнюхал одежду, «не русским духом», вроде не пахнет. Хотя у него самого до брака ещё со Светкой была любовница, которая специально на 23 февраля дарила ему и своему благоверному одинаковый парфюм. Любовников предпочитала с именем Валентин, потому что так звали её супруга. Спусковым механизмом стал отказ от исполнения супружеского долга. Решение было принято, - выследить и наказать.  Мужик сказал, мужик сделал. Как он всё будет делать он не решил, но главное действовать.

  Светке решил сказать, что поедет к другу на дачу на несколько дней, помочь крышу перекрыть, а сам будет следить. Для убедительности начал вещи в сумку складывать. Полез в шкаф, случайно зацепил стопку вещей на полке жены, одежда повалилась и взору открылся какой-то свёрток у задней стенки шкафа. Ухмыльнулся. «Водку что ли она здесь прячет?» Пакет был какого-то золотистого цвета, без надписей. Развернул. От увиденного чуть не поперхнулся собственной слюной. ФАЛЛОИМИТАТОР!!! Коробка от брезгливости и неожиданности чуть не выпала из рук. Сама коробка оказалась не запечатанной. ЭТОТ оказался герметично упакован в плёнку. Мысли начали наскакивать одна на другую, как бильярдные шары, и отскакивая ударяли в виски. «Значит она им не пользуется? ... Или ещё не …успела? ... Чьё это? Неужели Светкино? … Зачем? Это что, вместо меня? А я что? ... Со мной что-то не так? Может она всё время притворялась? … Чёрт!!! Если бы это был кобель, всё просто! Ему в морду, или ей в морду, или им обоим…! А с ЭТИМ что делать?

  Начал нервно ходить по комнатам. Побросал небрежно одежду на место. Коробку положил на святое самое видное место в доме у телевизора. В голову ничего не шло, отвлечься не удавалось. Вернулся к коробке в золотистом пакете с рулеткой. Смерил. Сматерился. «Вот так вот значит!?»

  Светка пришла, как всегда с опозданием в последнее время. Светится, как сытая кошка. На улице моросит, а одежда сухая. Взгляд умиротворённый. Прошла сразу на кухню, разбирает пакеты, натащила всяких вкусностей. И тут мысль-снаряд: «Может она лесбиянкой стала?» Сдерживаться больше не мог, между пакетами с едой и палкой колбасы водрузил золотистый пакет на стол со словами:

-Это что?

Взгляд у Светки куда-тот пополз вниз-в сторону, снова став бегающим и вдруг, как будто стряхнула с себя что-то, и уже с вызовом:
-Там же написано!

- … -Валентин развёл руками. Она продолжала молчать и смотреть с вызовом, только рот нервно скривился.

-Я умею читать, как ТЫ мне это объяснишь?

-Я не собираюсь тебе ничего объяснять! Это не моё. Лежит для дела. Шариться по моим вещам низко! …

 
  Вечер грозился перерасти в скандальный. Всё по этому сценарию и начало разворачиваться, но, наверное, не зря Светка столько лет в продажах работает, уболтала. Почти убедила, что это изделие попросила её на несколько дней сохранить у себя коллега по работе. На расспросы что за коллега такая и почему она с ней такими вещами делится, что-то опять невнятно-не определённое, что, мол, вместо дурацкой викторины «кто, да что» лучше бы посуду помыл, а ещё лучше, в свои выходные не водку жрать ездил, а подработку себе нашёл. И так грамотно она его увела от темы, снова всё переведя в разговоры о его лени и безынициативности. Разговоры он прекратил, а мысли так просто не остановишь и не запретишь им врываться без приглашения в голову.

Решить следить за супругой легко, осуществить задуманное гораздо сложнее. Жена умудрялась исчезать из-под самого носа. Один раз он позвонил ей на работу, секретарь ответила, что Светлана Седол сегодня не работает, а она уверяла, что секретарша новенькая и ещё «мышей не ловит», на самом деле она была в переговорке с клиентами. В другой раз он уже заводил машину, чтобы забрать её с работы, а её вдруг отпустили сегодня раньше и она уже подъезжает. Назревал скандал. Но всё изменило то, что произошло недавно ночью. У него случилась осечка. «Впервые в жизни! Всё, это катастрофа! Чего же получается, … я больше не мужик, … значит жена по-любому теперь заведёт другого, а ему даже предъявить нечего! ... Сам-то я теперь кто?! ... Мне ведь всего 37 лет! Что будет дальше?!»

Валентин не был глупым мужиком. Где-то на уровне подсознания он понимал, что всё дело в мозгах, всё дело в этом имитаторе, который не выходил из головы, что с физиологией всё в порядке, но результат … Ужас! Даже в аптеку сходил, приценился к виагроподобным препаратам.

  Жену выследить всё-таки удалось. Офис её работодателя находился на территории закрытого элитного жилого комплекса, подъехать туда не замеченным нельзя, на своей машине его бы вычислили. Всё рассчитал верно, взял такси и не пожалел. Светка выпорхнула с крыльца и нырнула в припаркованный рядом «Мерс». Выехали с территории ЖК, и буквально, через 500 метров зарулили в аналогичный ЖК. Валентина с таксистом не впустили. Его состояние можно было охарактеризовать, как приближающаяся истерика. Он начал набирать номер телефона жены, она трубку не брала, минут через пять абонент стал не доступен. Из машины вышел, начал судорожно курить и решать, как быть дальше. «Учинить скандал на КПП смысла нет, впустить всё равно не впустят, вызовут милицию, дождаться здесь, Светка потом отоврётся, что была по работе здесь».
 
Рассуждения прекратились неожиданно, «Мерс» выехал из-за шлагбаума и стремительно набирая скорость направился в сторону Кутузовского проспекта, они едва успели за ними. Таксисту такой пассажир перестал нравиться. Следующая такая же короткая по времени остановка была уже где-то в районе Одинцова. Хозяин или водитель машины не выходил. Потом Светка вышла у метро и в нём исчезла.

Валентин хотел догнать её и по дороге допросить с пристрастием, что это сейчас было, но не успел, пока разбирался с таксистом и оплатой за проезд. Всю дорогу рассуждал, но концы с концами не сходились. Светка честно призналась, что тоже только что приехала, устала, но несмотря, на наводящие вопросы не призналась, что не сразу с работы проехала домой. Он тоже не стал говорить, что знает чуть больше, чем она рассказывает. Но спокойная жизнь для Валентина закончилась. Досмотр вещей Светланы осуществлялся регулярно, пока она спала или мылась, но зацепок не было, кроме каких-то непонятных заметок в её блокноте. На фоне всего происходящего, он ещё раз облажался, по его мнению, в постели. Больше всего в этот раз его взбесило Светкино философствование на тему, что рано или поздно это случается у всех, можно подумать, для неё это типичная ситуация и виной тому не она. Скандал всё-таки разгорелся. Все разговоры вернулись к силиконовому члену и её холодности и лживости в последнее время. Светка своей вины признавать не хотела, как всегда обвинять во всём начала его. Свою холодность списала на усталость, его обозвала шизоидным маразматиком, который вместо того, чтобы больше зарабатывать, пытается её в чём-то уличить. К утру расстановка сил на поле боя слегка прояснилась. Валентину удалось всё-таки вырвать правду из жены.

  Новая коллега на работе действительно появилась, но силиконовое изделие к ней не имело никакого отношения, если только косвенное. Ранее она работала в одной организации, которая занималась доставкой этих самых и им подобных изделий для VIP-персон. Поскольку эти курьерские услуги носили специфический характер, оплата была соответствующей, да и устроиться просто по объявлению туда не реально. Светлану взяли, но достаточно жёсткий договор о конфиденциальности она подписала. Требование Валентина немедленно уволиться из этой конторы Светка обсмеяла, заявив, что ни за что этого не сделает. Скандал пошёл на новый виток, но уже в другой плоскости.

-У тебя график 4/4, ты мог в эти дни таксовать, риэлтором устроится, да мало ли ещё чего!

-Я тоже устаю на работе, ты попробуй 4 дня подряд по 12 часов на ногах отстоять. У меня, между прочим, стабильный заработок, в отличии от тебя, всё «белое» …

- «Всё белое»,- Светка передразнивала,- Всё белое ты себе зарабатываешь, пенсию, больничные, а я пашу, как мужик, по принципу, где больше платят, пусть и не оформляют официально. Неужели ты сам не видишь, что нам денег не хватает?!

-Чего тебе всё не хватает-то!?

-Мне 33 года, Валя, и у нас с тобой ещё нет детей, мы живём на съёмной квартире, и если я сейчас перестану работать, твоей зарплаты не хватит, чтобы оплачивать одному все наши расходы, а если нас будет трое …

-Вот, когда будет трое, тогда и будем думать.

-Тогда думать будет поздно!

  Остановились на том, что она откажется от этой работы, но только в том случае, если он увеличит количество приносимых в дом денег. Так Валентин начал в свободное от основной работы время работать ещё и в такси. Иногда в машину запрыгивали такие девчонки, что он понимал, что до импотенции ему ещё далеко и долго, но физиологическая потребность во сне и отдыхе чаще перекрывала не менее важную другую физиологическую потребность.

В этих случаях он вспоминал и представлял свою Светку, которая устаёт не меньше его и которая с пониманием относится к сократившимся романтическим прелюдиям, которые необходимы в случаях с другими новыми женщинами. Через пару месяцев такого режима все приступы ревности и мужской слабости, как рукой сняло. А когда через некоторое время привычка брать на себя больше ответственности укоренилась в сознании Валентина, и он почувствовал себя основным добытчиком в семье, то её работа в сфере доставки спец изделий вообще стала казаться анекдотической.

  Когда через год они наконец-то решились на увеличение семьи, Валентин сам купил фаллоимитатор, украсил его красным бантиком, поставил на святое самое видное место рядом с телевизором и они под общий радостный смех провозгласили рождение новой семьи.