Общественное важное и властям не нужное!

Приснилось, что у меня с какой-то девочкой близкие отношения. И что время не наше.
 Все школьники и те, кто в гпту учится или в техникумах воспитываются, в общежитиях.
 Я подруге говорю - тут  недавно неподалёку мой дед переехал в квартиру 137 на улице Шафиева, 12/1, получил. Но цел и охраняется наш частный большой старый, ветвистый  сад мичуринский (прадед  Медведев Георгий Иванович был ученик Мичурина)- и капитальный сарай  наш рядом с ним цел - пойдём там заночуем. А день будто такой, что всем не до нас. То ли на фронт все уходят, то ли наоборот. Но точно никто искать нас не станет.
 о красавица не пошла на встречу: я, говорит, с тобой куда угодно, но только не в сарай.
 Тогда я взял с собой троих былых однокласников из 23 школы где я только год учился.
 Все они ведут себя тихо. Понимают что в моём переулке по зубам от наших ребят схлопотать - дело мгновенное. Заходим мы в переулок глубокой ночью. А за узким проходом между заборами под козырьком можно свет вслючить. И в темноте за ветвистым садом не видно -снесли нашу усадьбу или ещё нет? Я даже подумал что снесли начисто. Заходим в сарай. А он перестроен  в актовый зал, но всё  построено из простых некрашенных досок. И скамеек полно. И под ногами в шкафчике что-то дедовское. Аккуратно лежит, но пыльное. Я там покопался. И пришлось малость схорониться, чтобы  тех, кого я привёл  не побили наши   ребята из переулка, что постарше лет на 8-10. Как их тогда звали - "Мебельские", те из  них, что постарше - на танцы зашли. И мы в одной из комнатушек. Вроде и не холодно.
 Переночевали, выспались на соседних палатях. Просыпаемся. А усадьба-то Лихачёвская жива-здорова. Только забор куда-то подевался. Впрочем, с такими соседями, как там были, он не был нужен - друг у друга из садов ничего без разрешения не брали, своего было посажено вдоволь .
 Я ребятам говорю - Вы туда в нашу усадьбу не ходите, там наш охранник полковник-богатырь по прозвищу Сталин, а на самом деле Тимофей Игнатьевич Тимченко. Он на Вас сразу овчарку спустит. Сидите тут. А сам пошел к нашему сторожу полковнику Тимченко. А он, пополневший изрядно, выходит на крылечко и явно рад мне. И говорит: "Я тебе тут всего набрал с собой, и яблок, и смородины, и малины, и репы." Я, конечно, в восторге, что наш верный сторож обо мне заботится, проснулся. Тут же позвонили из Дома Дружбы Народов, что сегодня в 17 часов совещание по вопросу создания музея ДДН(дома дружбы народов РБ).
 Надо дойти или доехать через немогу. Сейчас попробовать попасть к урологу. Всю ночь у меня была высокая температура, как в бане. Зато почка не болела. Уснуть я не мог, сидел у монитора до 5 утра. Проснулся в 11 утра. А сейчас 12 часов. Почка, конечно, снова побаливает, но слабее, не то что ночью.
 А простуды нет, ушла с потом - это радует. Попробую дойти до железнодорожной поликлинники, где гродское население за людей не считают. Зато железнодорожникам там всё без очереди. Я, слава Богу, не железнодорожник и есть большое желание поликлиннику сменить. Но смогу ли столько пройти - та поликлинника, в которую я хочу уйти, очень далеко. А я много дней на улице не был, не получалось выходить. День после такого сна был очень удачный, я вернулся назад в нашу поликлиннику по месту жительства.
 Записал пару интересных интервью. Побывал и много чего приобрёл на рынке.
 И зашёл в аптеку старого моего знакомого травника Гордеева, взял лекарственных трав, которые и без всякого врача тут же существенно помогли. Единственно казашка меня обманула - продала 2 кило порченных апельсинов, но это мелочи. Приобрёл я и заряжающиеся бабарейки для фотоаппарата. И для кинокамеры. Потом шли сообщения о том, что мои бывшие одноклассники собрались на день комсомола и один из них поп, второй работает в мечети другие в основном предприниматели. Поехать к ним я уже не решился. Последующий день не был столь удачным, долго спал, не здоровилось, немного завершали мелкий ремонт в ванной.
 И оформляли для Москвы документацию к 20-летию республиканского национально культурного центра русских башкортостана "Вече". Самое тяжёлое дело - составлять столь непростые  бумаги. Но то ли ещё будет. Мне звонили те, что сидят в соседних кабинетах с Лялей Гибатовной Биишевой и докладывают, что министерство культуры не может понять, чем отличается центр национальных культур Башкортостана "Дружба" и Дом Дружбы Народов.
 Но так как вопрос на контроле в Москве пытаются все организовывать без меня,
 я этому рад. Я всегда сумею указать на их ошибки через их Российских начальников в  Москве.
 Нет времени делать то, за что столько бездельников в Министерстве деньги получают.
 А те, кто реально работает, председаели национальных культурных центров работают по 20 лет на общественных началах, то есть даром. Одни умеют работать и организовывать.
 А другие получать оклады за то, что они якобы дружбой между народами на деле, а не на бумаге заняты. Кто не работает, тот ест. Для Уфы это традиционно - так сказал в телефонной беседе художник федерации  Юнеско в РБ Коньшин. О том, что эдакое стало нормой в республике часто говорили и лидер белорусов Романович, и лидер греков приснопамятный Анионио Фёдорович Христодуло. Помню, тогда в конце беседы мой отец спросил краеведа Гудкова: "и давно у нас в Уфе всё ненормальное нормально?".
 А Зинаида Гудкова, супруга Гудкова, под смех Сайфуллы Хайруллина ответила - с 1919 года.
 Отец ей возразил: "да нет, после войны я помню таких безобразий не было". Хотелось бы снова серьёзно ещё раз поговорить с главами  ЦНК дружба. С председателями национально-культурных центров при ДДН я пока говорить не готов. Они не знали как всё начиналось. Почему министерство культуры затмило собой плюрализм и демократию? И все поставило под отчёты и под надзор, который Христодуло сравнивал со слежкой КГБ, не меньше.
 Впрочем, всё сбудется. Всё можно частично исправить, лишь бы хватило здоровья.
 В то же время вопрос о необходимости создания музея-орденоносца видного фронтовика, существенно повлиявшего на  культуру  современников  А.В.Храмова, мы поставили. Хотя, в идеале это должна была сделать федерация отделения художников от Юнеско в Башкортостане.
 Тут мы несколько побежали впереди паровоза, сказалось моё нездорове состояние.
 Ничего страшного в том нет. Как учил всех Горбачёв - главное начать!