Возвращение

               
 
   Урок подходил к концу… .
 Лидия слушала ответы детей,  кивала головой, а сама думала о предстоящих выходных. Должны были приехать городские родственники на её юбилей. Ну, юбилей необычный, а 25 – это уже что-то. Скоро звонок. Вот и последний на сегодня перевод.  Юрка, ох уж этот Юрка-Юрок. Мальчишка сидит перед ней с взлохмаченной шевелюрой, чешет затылок давно не мытыми руками (хоть капусту сажай), вздыхает, смотрит по сторонам, делая умный вид и пытается выдавить из себя самому совершенно незнакомые и непонятные фразы, повторяя всё, что переводит ему сидящий позади Антон. Закадычный дружок, но в отличие от Юрки, палочка- выручалочка на уроке.
   Лидия, делая вид, что не слышит подсказки, сама участвует в этом до чёртиков надоевшем всем учителям спектакле: кивает головой, подсказывая начало трудного английского слова или заканчивая за благополучно повторённым началом конец английской фразы.
   Можно было бы поставить двойку, эту несчастную удочку, можно было бы оставить на второй год, но зачем: разве от этого изменится такой мальчишка, как этот самый Юрок, разве что-то изменится в его судьбе к лучшему? Или его горе-родители пить перестанут, мальчишкой займутся? Конечно же, нет.
   Её взгляд время от времени останавливался на модных изящных часиках с ажурным позолоченным браслетиком – свадебном подарке мужа, её гордости – ни у кого таких нет.
   До конца урока 10 – 15 минут. За окном заметно стемнело: в ноябре шестой урок во второй смене – это уже поздние сумерки. В школе тихо, в классе тоже всё спокойно.
   И вдруг всё обрушилось…
 На пороге класса,  распахнув дверь, стоял незнакомый огромного роста небритый детина.  Он, бессмысленно улыбаясь, вошел в кабинет, совершенно не реагируя на вопрос Лидии.  Более того, плотно закрыл за собой дверь. Удивлённая и встревоженная учительница поднялась ему навстречу:
   -…Что вы здесь делаете? Вы куда пришли? Кто вам нужен? Может, заблудились? – даже попыталась шутить встревоженная и немного испуганная Лидия,  видя и чувствуя, как напряжённо замолчали дети, только что шёпотом переговаривавшихся друг с другом, как в их глазах интерес к чужаку  сменился страхом.
   -Замолчи, кукла, иначе заработаешь, - глухим хриплым голосом заговорил непрошеный гость.
   -Ну, что вам надо? Здесь дети, идёт урок. Что вы хотите? – не сдавалась она.
   -Тебя, тебя хочу. Как? Испугалась? А что? – от него пахнуло спиртным и, продолжая хихикать противным дребезжащим голосом, он запустил руку в карман и, к ужасу учительницы и детей, достал охотничий нож, лезвие которого холодно и безжалостно блеснуло в его руке.
   -Сядь, ты сядь, наседка, расквохталась. А вы, щенки, ну-ка, поройтесь в своих карманах и все деньжата сюда на стол. Понятно? Да, побыстрее!
   Дети зашевелились. Кто-то всхлипнул, но полезли. Кто - в портфель, кто в - карманы и …понесли.  На учительском столе росла горка мелочи: крупных денег никто не имел. Лидия старалась быть спокойной, она тоже порылась в сумочке, но, кроме рубля, ничего не  нашла. Она подняла глаза на чужака и поймала его взгляд. Он заметил её часики.
   -Снимай, снимай! Кому говорят! И серьги снимай, не обеднеешь, а мне понадобятся.
   -А у тебя, деточка, тоже красивые серёжки, - или не поняла? Побрякушки из ушка да на стол!- куражился детина, обращаясь он к  Светланке, у которой в ушках блестели крохотными рубинами серёжки-гвоздики,  .
   Он прошёлся по классу, останавливаясь почти у каждой парты, играя ножом, касаясь холодным острием испуганных детских лиц.
   -Ну, крошка, что? Слёзки? А ну-ка, заткнись, - ткнул кулаком в плечо заплакавшей девочки.
   Лидия не знала что делать. Кричать бессмысленно: на втором этаже только в её кабинете занятия. Да и,  кто поможет – ведь во второй смене учатся только малыши – пятые-шестые классы. Звонок. Долой страх, на неё смотрят полные слёз и веры глаза детей. Это придало ей храбрости. Она вдруг встала, схватила классный журнал, прижала к груди, как щит, и… пошла на чужака.
   Юрка, до этого будто онемевший и окаменевший от страха, вдруг подскочил к ней и, закрывая учительницу, закричал:
   -А мы тебя не ждали! Мамка сказала, что ты в тюряге сгинул! А ты живой! Ты зачем сюда пришёл? Кто тебя звал? Ты, скотина! Сволочь!
   Он не мог остановиться,  кричал пришедшую на ум брань звонким вдруг голосом.  Он хотел и не мог найти подходящих слов, чтобы высказать свои хлынувшие наружу чувства.
   И вдруг… сник…
   Лидия, прижимая к себе рыдавшего мальчишку, начала понимать, кто перед нею.
   - Да, Лидия Михайловна, это мой папка. С тюрьмы вернулся. Уже неделю ждём, а он только сегодня объявился.  Я его сразу и не признал, - будто извиняясь за всё, что произошло и происходит, сквозь всхлипывания говорил Юрка.
   - Не плачь, Юра. Не плачь, - прошептала учительница, успокаивая мальчугана.
   - А вы, прячьте нож и убирайтесь.  Иначе опять за решёткой окажетесь, - уже увереннее прозвучал её звонкий и напряжённый голос.
   Не ожидавший такого развития событий детина растерялся.  И вместо грозного наглого хама все дети и Лидия увидели потерявшего себя человека. Человека, которого никто не ждал. Человека, который никому не был нужен, даже собственному сыну.
   - Э-эх, ты! Зачем ты вернулся. Ведь мамка сказала,  что ты умер. А ты…, ты вернулся, – сквозь слёзы говорил Юрка.
   Он упал на парту и уронил голову. Он плакал,  и его плач больше походил на стон испытавшего много горьких минут, уставшего от жизни человека.
   А ещё он плакал от стыда за себя и за того, кто называл себя его отцом….
    2004 год                САДАЕВА НАТАЛЬЯ