Город стариков. Часть 9

На следующий день, не успел он подъехать к месту, где довольно прилично пробивался сигнал «Билайна», как тут же телефон ожил.
Валерий Викторович? Да, это я. Здравствуйте, Валерий Викторович! Здравствуйте, ответил он. С кем имею честь разговаривать? Это Федюшкин Валентин Степанович, ответила трубка. Вы знаете, продолжила трубка, ваше объявление столь неожиданно и интригующе, что я решил выяснить ситуацию, непосредственно из его источника, т.е. – Вас, Валерий Викторович.   
Прежде чем прояснить ситуацию, я хотел бы спросить, Валентин Степанович, что подвигло вас, если можно так выразиться, на перемену, своих, так сказать, гм, ...жизненных устоев? Да вы не церемоньтесь со мной, Валерий Викторович, проговорила трубка. Я мужик деревенский, агроном, ну, то есть, бывший агроном и всегда говорил и говорю напрямую. Что подвигло, говорите? Так - то и подвигло, что нет ни какой жизни больше, и ни каких устоев. Колхоз, которому я отдал все свои годы – рассыпался. Ушел с молотка. Жильё отобрали. Как это – отобрали? Спросил Валерий Викторович. Да вот так – вместе с колхозным добром, наш бывший председатель, на пару с главным инженером, продали и землю. И даже не удосужились посмотреть, что на этой самой земле стоят и дома бывших колхозников. А так, как ни кто и не предполагал ни чего подобного, я имею в виду - развал страны, то ни кто из работяг, не приватизировал жилплощадь, принадлежавшую, по сути, колхозу. Хотя люди прожили в тех домах и по двадцать, и тридцать лет. А совсем недавно, приехал мужик со здоровенной харей, которого охраняли четыре амбала, и говорит всем нам, что мы можем свои дома забирать с собой – они ему не нужны, а вот ЕГО землю, что бы мы освободили.    И дал сроку нам, один месяц. Так, что в наш, космический век, как оказалось, есть ещё и крепостные крестьяне, которых можно одарить, замордовать и пустить по миру. Вот, так сказать, мои заботы. А что – народ? Не собирается воевать с новым барином, спросил Валерий Викторович собеседника. Собирается, а как же? У всех хозяйство, кое-какая скотина имеется, дети, старики, ответил Валентин Степанович. А как же вы? Опять задал вопрос Валерий Викторович. А что я, ответил тот. У меня всего хозяйства - кошка Манька, да пёс Филька. Как же так, удивился Валерий Викторович. А семья? В трубке послышалась горькая усмешка и после некоторого молчания – была семья. Была. Да вся вышла. Когда жили во всём по самую макушку – хорош был. А сейчас... Ясно, ответил Валерий Викторович. Приезжай. И дал адрес. В городе я встречу тебя у железнодорожного вокзала и привезу на место. Жить будешь пока со мной – места хватит. А дальше, видно будет. Да. Ещё, Валентин Степанович. Купишь билет, сообщи мне, когда поезд прибывает в город. Хорошо, ответил тот. Завтра жди моего звонка, Валерий Викторович, в это же самое время. Договорились.         
В оставшиеся полчаса, которые Валерий Викторович указал для связи, звонков не последовало и в приподнятом настроении, он  отправился домой. Нужно было принести ещё одну кровать и присмотреть что-нибудь подходящее, вроде матраса, подушки и одеяла. Теперь им вдвоём будет куда как легче осуществлять задуманное, радостно думал Валерий Викторович, разворачивая «ласточку» в обратный путь. 
Поезд не опоздал. Из двенадцатого вагона чуть ли самым первым выпрыгнул невысокий, щупловатый мужчина, примерно одних с Валерием Викторовичем лет, и принялся оглядывать перрон. Он, подумал Валерий Викторович и пошел к нему.  Валентин Степанович? А вы Валерий Викторович, с улыбкой ответил тот, направляясь в его сторону, протягивая руку для приветствия. А где же багаж? Спросил Валерий Викторович. А? Багаж? Багаж идёт в контейнере, который я отправил в тот же день, после нашего разговора, ответил агроном. Очень предусмотрительно, очень. А как же – я ведь говорил тебе Валерий Викторович, мы крестьяне – народ основательный. Ну, хорошо, все разговоры потом. А сейчас – домой, проговорил Валерий Викторович. Домой? Спросил Валентин Степанович. Да, конечно – домой, словно утверждаясь в этой мысли, проговорил он самому себе, и, перехватив из левой руки в правую старомодный большой кожаный портфель, последовал за Валерием Викторовичем к выходу с перрона.      
Господи, благодать-то какая, проговорил Валентин Степанович, оглядывая комнату, в которой ему предстояло жить, неизвестно где и неизвестно сколько. Будущее было в сером, без проблесков, тумане, из-за которого лишь просматривался огромный, тёмный вопросительный знак. По лицу, Валерий Викторович мгновенно определил направление мыслей нового жильца. Вот и я с точно такими же мыслями заехал сюда, Валентин Степанович. И долго не мог решить, что делать в сложившейся ситуации. Да, что мы всё по отчеству, да по отчеству, проговорил Валентин Степанович. Уж, коли нам выпало соседствовать неизвестно какое время, то давай переходить на - ты. Как смотришь на это, Валерий Викторович. Лады, Валентин. Ну, вот и хорошо Валерий, ответил тот и направился к своему портфелю, поставленному им же самим, около входа. 
На столе моментально появилась колбаса, хлеб, какие-то консервы, отварная картошка и селёдка, которую Валентин, помыв руки, мгновенно почистил, словно занимался этим всю свою жизнь. Ну, ты и даёшь, только и проговорил удивлённо Валерий Викторович. Я, Валера, страстный рыбак, а чистить рыбу – первое дело для нашего брата. Валерий Викторович, пока Валентин занимался селёдкой, включив газовую плитку, разогрел картошку и поставил разогреваться грибной суп, который сварил специально для своего нового друга. 
Когда от картошки пошел соблазнительный запах, а селёдка переливалась в масле янтарно-золотистым цветом, посыпанная кольцами нарезанного лука, стала издавать умопомрачительный запах, Валентин раскрыл свой портфель и вынул оттуда двухлитровую банку с жидкостью, красно лилового цвета и какими-то ягодами, плавающими сверху. Где у тебя стаканы, спросил он по хозяйски. А, сейчас, ответил Валерий Викторович и открыл ящик, висевший над столом, достав оттуда два самых настоящих, гранёных стакана. Вот это дело, проговорил Валентин, открывая банку и наливая в стаканы жидкость. Увидев взгляд Валерия, он рассмеялся. Да ты не бойся Валер, не бойся. Это самая настоящая настойка на малине, и кизиле. Правда, ей уже лет семь, девять.        Ну, проговорил он, подняв стакан и чокаясь с Валерием Викторовичем, давай за знакомство, за встречу, за наш будущий «Город Стариков». Так, кажется, ты назвал это славное место. Да, Валентин, давай. И выпив, они принялись с большим удовольствием за еду. День клонился к закату, а у обоих и маковой росинки во рту не было. День, который так славно кончался, в самом своём начале был достаточно нервным для обоих едоков и ни кто из них не знал, что-то будет там, впереди.