Глава 13 - роман-шутка МК

          Пострадамусов  был  очень  признателен  всем  своим  родственникам...
 В  кои – то  веки  все собрались.
А повод  печальный.
 Умер  отец  Макса.  На  семьдесят  втором  году  жизни.
     Когда - то,  детское  слово  «папа»,  уступило  место  весьма вольному  /на  взгляд  со  стороны/  юношескому  обращению – «батя». 
   «Почему  батя?»  -  удивлялись  некоторые.  Знали  бы  они,  что  в  семейном  кругу  Батю,  вообще,  шутливо  называли  Юстасом! 
А  маму   -  Мулей!  И  то  и  другое  из  кинофильмов.
 Причём,  крохотную приблудную  сучку, Макс  вообще окрестил  - Моней!
 И теперь,  представьте  себе  эту  «итальянскую  семейку»:

          Выходит  на  балкон  Муля  в  футболке,  тренировочных  штанах,  в  руке  сигарета  и  начинает  кричать с  пятого  этажа:  «Моня – Моня!  Дрянь  такая,  сейчас же  домой!»  Внизу  канючит  Макс:  «Муля!  Мы  ещё  полчасика  погуляем!  Му-ля! Ну, Му-ля!»  Сдвинув  штору, выглядывает  Батя и  получает  от  Мули  последнее  «китайское» предупреждение:
«Я  выгоню  и  эту  Моню,  и  вас  обоих. Или  уйду  сама».
    Обычно  она  так  и  поступала. Уходила.  На  кухню.  Пекла  блинчики  с  мясом  и  рисом,  варила  грибной  суп,  либо  уже   окончательно  обозлившись,  принималась  делать  голубцы  или  котлеты.  В  наказание,  Макс  лишался  любимой  возможности  «покрутить  мясорубочку».
А  Юстас,  «самоустранившийся  от  воспитания  собаки  и  ребёнка», жестоко  получал  на  ужин  «грудку»,  вместо  «ножки».
  А  что  вы  хотите?!  У  курицы  только  две  лапы!
           Короче – кошмар!
* * *
      В  любом  случае,  Батя  для  Макса  никогда  не  был,  даже  в  разговорах  со  сверстниками, НИ «предком», НИ  «батоном»,  НИ  «стариком».  Всегда, только – Батя, он  же  Юстас. 
   Шестнадцать лет  назад, всего  за  десять осенних  недель (!)  сгорела,  как  свечечка,  Муля.  Даже  подруги – медики  ничего  не  могли  поделать:  диагноз – «рак».   А  теперь,  вот,  и  Бати  не  стало.
 Пострадамусову  очень  повезло  с  родителями!  Сколько  Макс  помнил,  окружающие  с  уважением  и  признательностью  здоровались  на  улице  с  Мулей,  обращались  к  ней  по  имени-отчеству  или  говорили:
- «Здравствуйте,  доктор!»
Потом, обычно, спрашивали  про здоровье  какого-то  Вадика, Петеньки и т.п.??; 
- «Наша  врачиха»  (это,  когда  им  казалось,  что  Муля  их  не  слышит);
- «Участковый  педиатр» (видимо,  обзывались,  но  редко);
 Батю,  эти  же  люди,  приветствовали  по  имени – «Юра»  и  о  чём-нибудь  обязательно  просили.  Тот  долго обсуждал  чужую  проблему  и  безропотно  соглашался.  Знаете  такой  сорокалетний  «тимуровец – гайдаровец»
(Просьба  не  путать  с  нынешним.)
 Спустя  многие  годы,  Макс  понял:
 Батя  -  уникальный  экстравертный  филантроп.
 По - русски говоря: довольно редкий тип человека, который обращается к окружающим  с искренней  верой в  их  изначальную  добрую  сущность! 
   Причём, это человек  честный  и  безотказный  до  безобразия...
* * *
   Как - то  в  декабре,  десятилетний  Макс  шёл  мимо  «Кулинарной кухни» (были раньше такие магазинчики-столовки с полуфабрикатами)  и   увидел  в  снегу  уголок  красненького  фантика  от  конфеты  «Раковая  шейка».
 Чего  смеётесь?!  Никогда  фантики  не  подбирали?
А,  если  вспомнить?! То – то  и  оно.
 Значит,  потащил  Макс  фантик  за  уголок  и  вытащил  на  божий  свет  купюрочку!  Красненькую!  Достоинством  в  десять  советских рубликов!
  Стал  снежок  разгребать  дальше  и  ещё  шесть -  откопал!
 Вот  такие  «фантики»!  На  семьдесят  целковых!  Половина  отцовской  месячной зарплаты!
 А мимо  какой-то  дядька...  тоже любопытный...  проходил,  да стал  присматриваться: чего  ребёнок  в  сугробе  роет?
 Макс -  обычный,  смышлёный  мальчик, испытывать  судьбу  не  стал.  Раскопки  прекратил, кулачок  с  «денюжками»  в  варежку  засунул, да  и  дунул  до  дому -  до  хаты!
 Муле  рублики  сдал – рассказал – отчитался. Похвалила  мама  сыночка  и  обещала  торт-мороженое  купить!
  Пришёл  с работы  Батя.  Пока  супчик  гороховый с  грудиночкой  хлебал,  всё  ему  и  поведали.
 Выслушал,  платочком  губы  вытер  и  этими  же  губами  и  говорит  Муле:
 «Мулечка,  не  гоже?!  Вдруг,  около   кулинарии  эту  сумму  водитель-дальнобойщик  потерял?  Шофера  там  всегда  обедают. Поэтому  отнесем - ка   мы  с  Максимкой  эти  рубли  в  милицию,  пусть  разберутся?!
  Человек,  небось  обыскался  этих  денег  и  переживает,  наверное?!»
 На  что  Муля  ему  ласково    отвечает:
 «Да.  Одевайтесь.  Отнесите.  Вполне вероятно,  страдалец  у  отделения  милиции  точно  рыдает.  Вот  такими  слезами!»
 И  Муля  реальные  размеры  слёз  показала  Бате. Примерно  с  ноготь  на  большом  пальце. Потом  они  ругались  из-за  погоды?!  Муля  громко  кричала, что  снег  был  три  дня  назад.  А  до  получки  ещё  неделя! Эту  связь  Макс  не  уловил.  Батя  пытался  возражать.   Но  как - то  неубедительно. По  крайней  мере,  с  эмоциональной  точки  зрения.  Кстати,  торт  из  мороженго  вообще  никогда,  до  этого,   не  покупали!
            Два  дня  родители  дулись  друг  на  друга,  как  маленькие дети. Честное  слово!  На  третий  день  Батя  сделал  вид,  что  простил,  а  сам  -  ещё  целый   год  вспоминал  эту  историю.
 Муля, например,  совсем  всё  забыла.  Сразу.  После  универмага.
 Чего  вспоминать?  Если  деньги  потрачены?!
  Она  даже  «про  торт  - забыла!»
  Ладно,  Максу  немецкую  игрушечную «железную  дорогу с  локомотивчиком»,  наконец,  купили...
 а  Бате  как повезло (?!)  -  «шикарную  яйцерезку»,  чтобы  бутерброды  на  работу  делать!
Ну-у, про  себя   Муля  сказала,  что  ей  и  платья  «в  горошек»  вполне  достаточно.
 Порадовались в  результате  все.  Кроме  «яйцерезки».  Батя  хотел  её  «модернизировать»... Он  выдумщик  такой! Инженер  в  ящике, но  не  в  почтовом  обычном,  а… вам   и  не  надо  знать!
 Вот. Хотел  её  переделать.  Ну  не  Мулю,  конечно.  И  сломал  заморскую  вещицу.  Пентюх.
   Муля  так  любила  Батю…  называть.
 Муля  так  и  сказала  Бате: «Тебе,  что  ни  подари - носить  начинаешь  через  год  или  сразу изгадишь… Господи,  за  что  мне  всё  это?!!»
   Батя  ей  в  ответ:  «Хорошая  ты  у  нас. Сейчас  мы с Максиком   пойдём  в  магазин  за  живой  рыбой!»…
* * *
  …Стоя  возле  специального  магазинного  аквариума,  Макс  и  Батя  выбрали  симпатичного  налима.
Он  там  из  рыб  последний  остался.  Грустил.
  Продавец,  похожий  на  доброго  бегемота  в  маленьком  белом  колпачке,  ловко  поддел  сачком  налимчика,  взял  его  за  хвост  и  как  шарахнет  по  мраморному  прилавку!  Со  всей  дури!
  Даже  Бате  стало  нехорошо,  а  Макс - заплакал.
 Оказывается  так  «рыбка  легче засыпает  и  можно  в  газетке  её  нести  домой!»
*
Реанимационные  мероприятия  в  ванной  комнате дали  хороший  результат:  налимчик  ожил  и  водопроводная  вода  ему  очень  понравилась!
 Такой  красавец!  А  Муля, глядя  на  резвящуюся  рыбину, с  умилением  добавила:  «Как  мой  супруг -  один  в  один!»    Идиллия!
    Через  неделю  Муля,  вдруг...  заявила,  что  все  вокруг:
  «Эгоисты  и  сволочи!»
  И  мыться  она  пойдёт  к  тёте  Лене! Это  её  лучшая  подруга!
 Батя  радостно спросил,  нельзя  ли  всем  нам  «завалиться   и   поскребстись  у  Григорьевых?»
Муля  ответила  ужасно  некрасиво:  «Говна  вам  на  лопате  не  надо?»
    Макс  живо  всё  представил  и  замотал  головой,  а  Юстас  тоже  от  предложения  вежливо  отказался.
 Налима  пришлось  зажарить.
 Но...  в  ванной  он  был  -   вкуснее!!
Вот  такие  у  Макса  были  родители!
Только  их   у  Макса   не  стало.

* * *
   Провожать  Юстаса  в  последний  путь  приехала  даже  баба  Нюра  из  Крутых  Бёдер!   Тверская  родня - баба  Нюра   «притаранила на  горбу»:    пуд   картофеля,  три  вязанки  репчатого  лука,  «кочашок»  капустки  (килограмм  на  десять  потянет),  шмат  сала,  сетку  яблок («Юра  антоновку  очень  любил»),  сумку  с  соленьями   и   пять  банок  малинового  варенья,  две  миски  мочёной  брусники  и  мешочек  сушёных  грибов  («беленькие,  да  колпаки»),  «жбутыль»  литровую  постного  маслица  и...
  чемодан  подарков  «для  правнуков!»
«Еле  допёрла!»  - жаловалась  баба  Нюра: «Здоровье,  уж  нынче  -  не  то!»
       Макс не  знал  -  где  взять  правнуков?!  Баба  Нюра  и  не  подозревала,  что  Пострадамусов,  до сих пор, не  женат.  Пришлось  врать:  отдыхают  в  пионерском  лагере (старушка  не  верила, что  пионеров  больше  нет).
 Показал  Макс  свои  детские  фотографии  разных  лет  -  баба  Нюра  всплакнула:
«До  чего ж  на  тебя,  Максимушка,  воробушки  слатенькие  похожи!»
       Пострадамусов  тоже  разревелся.
  Вот  такие  пироги  из   тверской  губернии!