Счастливый брак. Часть 2

Несколько дней Люся пыталась объяснить себе подозрительную оговорку мужа. То она над этим иронизировала, обвиняя мысленно мужа в рассеянности, то тихонько плакала, предполагая, что муж страдает от бездетности. Наконец, она успокоилась и решила не придавать значения ерунде. Бывали случаи, когда муж называл племянниц дочками и двоюродного брата сынком, ничего страшного. Не придет же в голову обижаться на старенькую бабушку в автобусе, которая всех пассажиров называет сынками. Это нормально.
Незаметно пролетел месяц приятных вечеров в компании Игоря. Он оказался воспитанным интеллигентным мальчиком, увлекался физикой, не был замечен обкуренным или выпившим. Люся радовалась его обществу и млела, наблюдая за нежностью мужа к "сыночку".
Приближался день рождения Володи. Согласно давней семейной традиции на этот праздник ждали гостей из Челябинска. Племянница Володи Маринка - молодая многодетная мама, задорная любительница застольных песен, пышечка с внушительно тяжелой косой вокруг головы. С ее появлением в доме становилось шумно, весело, празднично и пахло пирогами.
Люся поехала на вокзал встречать родственницу. По дороге купила конфет детям, тортик по случаю и целый мешок всяких карандашей, красок, фломастеров. Старший мальчик Артем и средняя девочка Алиса - погодки-забияки - обожали рисовать. В прошлом году разрисовали на балконе комод. В этом году они пошли в школу, причем в один класс. Артемку решили годик подержать дома, чтобы обязательно вместе с сестрой учился. А младший витенька был тихим и стеснительным. Рисовать он не любил, конфеты тоже. Единственным предпочтением Витеньки были книги. В свои пять он читал как взрослый. Люся давно купила ему в подарок детскую энциклопедию.
Не имея своих, Люся вкладывала душу в чужих. Душа ее оттаивала рядом с малышами. Люся переживала за мужа - остался без продолжения, без радости отцовства. Володя много работал, посвящая всего себя науке. Люся стала ему и женой, и дочкой. Он все время ее воспитывал, вразумлял и наставлял, будто отец. И Люся прощала - отцовский инстинкт должен был куда-то деваться.  О себе она беспокоилась меньше. Бог наказал за сделанный в восемнадцать лет аборт. По глупости, от страха, от безысходности натворила дел. И вот теперь несла свой крест.
Маринкины дети облепили тетю Люсю, наперебой рассказывая, как прошло путешествие на поезде. Их уставшая мамаша тащила огромный чемодан и пакет с апельсинами. Женщины погрузили детей и багаж в машину и поехали самой длинной дорогой. Маринка попросила прокатиться по садовому насладиться московским лоском.
- Да каким там лоском, дорогая, одни толпы и машины! - сказала Люся, выворачивая руль.
- Нет. Люсенька, тебе этого не понять. Вы тут привыкли, у вас глаз замылился. Вы дальше своего двора и магазина за углом ничего не видите. А для нас все здесь сказочное и грандиозное, - говорила Маринка, вращая головой и выхватывая взглядом долгожданные кусочки столичной жизни.
- А у нас новости, - торжественно сообщила Люся.
- Да ну, и чего ж там у вас стряслось? - улыбнулась родственница.
- Сынок объявился у Володи. У нас живет, - решила подшутить Люся.
- Какой такой сынок? Откуда? - всплеснула руками Маринка, потеряв интерес к видам за окнами мерседеса.
- Вот такой сынок. Зовут Игорь. Милый, скромный, физикой увлекается. Поступать будет в МГУ, наверное.
- А ты в курсе была что ль? - удивилась родственница, - Ты так спокойно говоришь, как будто на родах его любовницы присутствовала!
Дети возились на заднем сидении, а женщины погрузились в молчание. Люся ждала реакции, чтобы выскочить потом как черт из табакерки. Вот Маринка хохотать будет! А Марина помрачнела, отвернулась, нервно перебирая блестящие ручки дамской сумочки. Она не нашла ничего смешного в словах Люси.
- А ему сколько лет? - вдруг спросила Маринка совершенно серьезным тоном.
- Семнадцать.
- То есть... он родился... - Маринка закатила глаза, считая что-то в уме, - в девяносто шестом?
- Получается так.
- А мать его кто такая? - странным хозяйским тоном спросила родственница.
- Маринка, ну какая разница? Да ты что так напрягаешься? Дядьку своего ревнуешь что ли? Если уж на то пошло. это я должна у тебя выспрашивать, кто и что.
- Дядьку ревную, да.
Маринка замкнулась и обозлилась. Люся не видела ее ни разу такой мрачной. Глаза светились возмущением и ненавистью, пальцы сжимали сумочку, будто пистолет или винтовку. Ну все, пора было открывать истину.
- Расслабься, племяшка. Шутка это, шутка, - засмеялась Люся, положив руку на Маринкину несчастную сумочку, - Прости, неудачная шутка.
К удивлению Люси, родственница не реагировала, продолжая злиться и нервничать. Она покивала головой, улыбнулась для виду, но все равно мучила сумку. Наорав на детей, чтобы сидели тихо, она больше не вступала ни в какие разговоры и больше ни разу не улыбнулась, оправдывая плохое настроение тяжелой дорогой и усталостью.


(продолжение будет)