Я тебя по-прежнему люблю!

Загадочная русская душа. Вечно томящаяся, кружащая вокруг невозможного, как мошкара вокруг свечки. Жаждущая любви. Конечно, неземной, которая перевернет всю твою жизнь. Которую обещал тебе Бог.

Две точки зрения – мужская и женская. Правда, мужчины считают, что точка зрения может быть только мужской. Женской точки зрения не существует. Женщина – она только отраженный свет мужчины. Мужчина ждет свою МЕЧТУ, которая осветила бы все вокруг для него другими красками. Такую, в которой бы сосредоточилось все очарованье мира. Держать ее за руку, и смотреть с надеждой и тоской в небо. Называть ее ангелом и мучителем, желать счастья и хотеть забыть, отдохнуть, уехать и больше никогда не видеть. Избавиться от тяжкой зависимости, перевести дух, глотнуть воздуха. Но воздуха нет. Везде она, только она.

Женщина от природы слишком биологична, слишком материальна и правильна. Она ищет самого лучшего отца для своего ребенка. Выбирает особенного, необыкновенного, выдающегося. Пусть даже это будет выдающийся негодяй, но, главное, не посредственность, не безликость, не обыденность. Сердце замирает у нее от трепета и ужаса, когда она видит эдакое красивое чудо, курящее, пьющее, пытающееся с помощью этого уйти от страданий неизвестно о чем. Уникальное в своих пороках. Это так романтично и возвышенно. Некоторые влюблялись в откровенных негодяев, игроков. Ну как же, они такие необыкновенные!

Он влюбился в нее сразу же, как увидел. Она была женой его, можно сказать, друга. Болезненное чувство порядочности не позволяло ему добиваться ее при «живом» муже. Вот если бы с ним что-нибудь случилось? Они летели вместе в Милан по делам. Как только увидел ее в аэропорту, сразу стало так спокойно на душе. Только бы быть рядом с ней, видеть, как она поправляет волосы, улыбку в уголках губ, асфальтовую серость глаз. И больше ничего в жизни ему не нужно. Ничего!

Боинг набрал высоту. Он ждал этого момента уже давно, жил предчувствием. В темноте, когда весь салон уже спал, он смотрел кино под потолком и охранял ее сон. Укрывал пледом и смотрел на ее лицо так долго, что она даже проснулась. Распахнула затуманенные глаза. -Хочешь сок? Провалилась в сон опять.

В крошечной гостинице оказался свободным только номер с одной большой кроватью. Это будет испытание для него, спать от нее так близко. Смотрю, как она мечется по номеру в шелковом халатике. Мне и в платье то на нее смотреть тяжело. Наполеон воевал и Титаник тонул только для того, чтобы я мог видеть, как она спит. Ловить дыхание. Как бы я хотел быть с ней, увидеть сияние в ее глазах, прелестно искаженное лицо, ускользающее мгновение моего торжества, беспамятства. Ледяная вершина человеческого блаженства, ее ослепительный блеск. " Это было так прекрасно, что не может кончиться смертью" - пишет после брачной ночи Лев Толстой. Но нет. Она не моя. И, наверно, не будет моей никогда.

Она встретилась в Милане со своим любовником. Он был дипломатом. Небольшого роста мужчина, изысканный, тонко чувствующий, любитель и знаток женщин. Наблюдать за женщинами как хищник за дичью, ловить в свои сети и потом уже видеть, как они извиваются под тобой. Что может быть лучше? В общем, это был тот самый уникальный порок, привлекательный негодяй, которых так любят женщины. И она не была исключением. Зачем ей была нужна обыденность в виде ее друга, смиренно ждущая ее сейчас в маленьком номере миланского отеля? Был сумасшедший секс. Она улетала и возвращалась на землю. А потом сидела и дрожала, ждала, когда придет в себя.Вернулась в свой отель заполночь. Друг не спал, ждал, когда она придет. Быстро приняла душ, смыла с себя следы секса и повалилась на кровать. Спать, нет больше сил.

Ты забрала у меня весь свет и унесла с собой. Я остался в темноте. Я хочу зарыдать. Я хочу разбить это отвратительное чувство отрешенности, оцепенения. Я хотел бы написать тебе письмо. Назвать тебя моей звездой и тварью, пожелать тебе счастья и проклясть. Где бы ты ни была, кровь, которую ты у меня выпила, будет миллионом частиц виться вокруг тебя. Я тебя боготворю и проклинаю. И люблю. По- прежнему люблю!