Nibius - 20-ая часть

- «О нет, нет! Я не знаю просто! Я думала что роман и образ очень реалистичен, но могла и заблуждаться, ведь там парень был такой весь... ну как тебе сказать, как бы живой, дерзающий, настоящий...», -
Подруга не хотела этим своим пилотом как то закрыться от Ларса и он это понимал, и перебил её, -
- «...Короче, не такой как все! Особенный, небесный!? Я понимаю, тут есть на чём сыграть на душах читателей, создав из пилота образ парня-мечты. Как бы небо – это мечта и парень такой же. А она просто не смогла реализовать эту мечту, так? Тут на образе пилота, как парня со странностями от неба, можно столько понакрутить увлекательных сюжетов, разжигая воображение тех, кто не знает что такое пилот. Это был не пилот, а так назовём - литературный приём, или несбыточная мечта, которая увлекает, заманивает, будоражит. То есть, тоже что и у меня. И меня такая концовка и не удивляет, потому как, такой надуманный образ и не мог летать и должен был разбиться, ибо несбыточная мечта не может сбыться. Тут авиация вообще не причём и пилоты тем паче. Тут всё про любовь и только про любовь, понимаешь? Нет? Я не убийца твоей мечты по роману, как убийца мечты – небо. Но роман – есть роман и его надо понимать как роман, а не дословно по тексту. Мы можем свято поверить во что угодно, но мир оттого не изменится к сожалению. И всё останется на местах, где и должно быть!»;
Ларс спокойно впервые оценивающе поглядел на неё, как бы стараясь утешить её своим спокойным взором. И она махнула лапкой, ладно мол, проехали, это только роман, но немного подумав спросила у него, -
- «А ты бы мог сказать каков тогда пилот в реальности. Ладно я согласна фантазировать, раз не знаю, но хочу чтоб под моей фантазией была какая-то настоящая основа, так тот взлетающий самолёт!»;
- «Хм, лучше чем ты сама себе нафантазируешь тебе никто не скажет. Покрутись среди пилотов с пол года, тут хотя бы, по барам, вот тебе и готовый образ реально пилота. Но я постараюсь тебе ответить хотя бы, скажем, для закваски. Тебе нравится как летают стремительные самолёты. В принципе, мы наверное самые обычные парни и ничем не лучше других, но говорят - лучше боевых моряков, всё равно парней нету. Небо здесь, на земле – только мечта. Я не знаю, как себя чувствуют штурманы гражданской авиации. Потому есть два состояния, земля и небо и это не одно и то же. Когда ты выходишь в небо, ты становишься другим человеком, там психика работает в другом режиме. Небо требует большой отдачи. И там, сказать проще, то что тут на земле кажется таким важным и серьёзным, там тебе скорее покажется какой-то дурной дешёвой блажью. Поясню. Дело не в том, что там ты себя чувствуешь гордой великой птицей, ибо мания величия тебя просто убьёт на небе, а в том, что там приоритеты меняются, там ты полностью отдан законам и приоритетам неба. Я уже говорил – небо как ревнивая женщина, она не признаёт земных приоритетов и важностей. Это простое рабочее состояние психики, а не любовь или ненависть. И теперь о самих пилотах. Это амбиции и очень сильные амбиции. Небо покоряют только амбиции. Пилоты те, которые каждый раз заново идут покорять небо, идут покорять самолёты, идут покорять свои непокорные натуры. С того подружка, пилоты, амбициозные, эгоистичные, каждый себе на уме, капризные и страшно настырные и упрямые. Но это всё, надо уметь вогнать в жёсткие режимы полёта и маневров. Иначе ты просто потеряешь управление и тебя как бы разорвёт психически изнутри и разнесёт твой самолёт в щепки. Но это более образно, чтоб хоть как-то тебе пояснить. Пилот никогда себя не может чувствовать на земле как в небе, и наоборот. Ясно?», -
Ларс не стал развивать эту тему далее отдав её на воображение этой любительницы романов.
- «Хм, капризные, настырные, это чем-то напоминает детей перед небом. Нет, я конечно понимаю, что не всё так как на словах, но действительно, наверное это был пилот из романа. Или какя-то мечта. И всё равно интересно, ибо это мечта, фантазия о парне. Значит о небе можно мечтать лишь на земле», -
Занятно улыбаясь, сказала она мечтательно закатив глазки к потолку. Она видно ждала от него иных слов. Пусть лучше обманет парень, но это красиво, это взбудоражит воображение и вскружит голову.
- «Да, банально и примитивно, потому что на небе нету девчонок. Потому там рисоваться не перед кем. А тут на земле, есть девчонки, но нет неба. Или-или. Нарисуй себе того пилота, который нравится. Наверное всё можно сравнить с полётом в небе, даже любовь в кроватке, но реальность увы, иная», -
Ларс уже не заигрывал, ибо понял что она живёт своей мечтой и хочет чтобы он её оправдывал. Увы.

 И снова заседание, и снова комиссии, и снова Ларс сидел как приговорённый или как экспериментальный кролик.
- «С чего начинается небо? Наверное с мечты, которую небо, стоит туда подняться, убивает. С чего начинается пилот? Наверное с базы, а значит с командира. А ещё вернее с веры. Ни первый год курсанты приходят на базу и... дальше говорить не хочется. Что там тренировочные стенды и особенно виртуальные полёты? Всё-таки вера. А какая она у молодых? Правильно – иллюзии. И что делать командирам? Выколачивать эти иллюзии режимом службы и полётов. Вера – верой, а режим важнее. Я пришёл в истребители и через пару полётов, был переведён в стратегическую авиацию. У командиров опыт и навыки, они сразу видят кто чего стоит. У кого есть не надежда, а данные, а у кого нет. И тут гадать не станешь, а вдруг из него чего-то да получится? Нет на военной базе всё строго, – мерки, тесты, параметры, шаблоны. И вот пришёл истребитель и весь вышел, только вера, если она вера – не умирает. Но это вера в себя, а не в командира. И обижаться на него глупо, что он тебя забраковал. На небе нет командиров, оно само как командир, которого надо преодолеть. Как и у меня вышло с истребителями. И вот теперь сами гадайте какой у меня характер упрямца, которого отторгли от мечты и у которого не было веры в командира. Командир – это не отец родной, образно говоря, и это не тренировки, а служба. Военная служба. Не было бы у меня данных, ни кто бы от начала меня к истребителям не подпустил. Выбор приоритетов. Режим решает всё. Но не коллектив. Пилот частник индивидуалист, хоть от начала взращивается в команде. Небо всех обосабливает по одиночке. А дальше всё просто, уже работают комплексы. Не было веры в пилота истребителя Ульгерта, значит как авария, всё ясно, - Ульгерт растяпа и угробил самолёт! Всё решает режим. Одни входят в режим быстро, вторые долго, третьи – никогда. Я очевидно отношусь ко вторым. Не в одной организации, я уже не говорю про военную, где самый лучший порядок благодаря режиму работы или службы, никогда не бывает без огрехов в выборе приоритетов и штата. Такова уж непостоянная натура человека. Здесь весьма спорная дилемма между режимом и гибкостью натуры, что впоследствии отражается на психике пилота. Арктур, мог одолеть не упрямец, а именно умеренный пилот, так скажем. Но чтобы стать умеренным, мне понадобились годы», -
Ларс говорил для себя, а не для комиссии и это было по нему видно. Психолог авиации капитан Крише, -
- «Пилот Ульгерт имеет ввиду выдержку, я правильно вас понял? А выдержка зависима от веры в себя?»;
- «Ну если говорить немного грубо, то наверное да. Мне вообще кажется, что пилот больше выражен в психических противоречиях, чем в выдержке. Так скажем на грубом примере, как одноразовый. Поясню, - подняться, чтобы завоевать небо, самолёт и свой характер и пойти на посадку. Всё, цель достигнута. Далее земля - что-то уже другое в психике и так до следующего полёта, и всё сначала. Выдержка – это скорее скорость завоевания. Правда тут завоевание – довольно сравнительный термин. Может покорение. Это что-то сугубо мужское и может грубое. Свою натуру всё одно никогда покорить невозможно», -
Ларс искал слова немного с трудом, но не похоже, что старался ради комиссии. Капитан Крише осмотрелся, - 
- «Пилот Ульгерт, у меня складывается впечатление, что у вас какая или какие-то постоянные психические проблемы? Вы полагаете, подчёркиваю, только полагаете, а не знаете или верите, что их можно решить именно в небе. Вам недостаёт поддержки командира на базе, поддержки других пилотов, но это и ваша отдушина и возможность выйти в небо, то что вас утешает и оправдывает перед собой. Небо вас обосабливает и отделяет от базы и коллектива. И вы идёте на любые лишения ради своего неба»;
- «Послушали бы вас другие пилоты, они бы улыбнулись на вашу наивность. Я бы мог уйти в гражданскую авиацию. Истребитель, в любом случае наркотик для пилота, но не в дурном понимании. Небо делает пилота, упрямцем, эгоистом, индивидуалистом и... короче, все там чего-то ищут своё. То, что может дать командование – не стимул для пилота. Тут идёт процесс открытия натуры, на ином уровне, чем на земле, и порой кроме веры и подчас слепой веры, ничего другого нету. Какая тут поддержка? Но никто, после года полётов, там не ищет какое-то чудо или сказку. Многие как приходят в авиацию, так и уходят и чаще без сожаления. Те, кто ищут, они ищут всегда. Насколько хватает выдержки и нервов. Насколько велика скорость покорения неба, так скажем образно, - настолько быстро пилот изнашивает или изматывает собственную психику, собственную душу. Но стимул исцеляет всё. Настоящий пилот не тот, кто бережёт свою психику, нервы и жизнь вообще. Тут грубо говоря всех можно списывать сразу в психушку с навязчивой идеей. Но каждая профессия имеет свои болезни, погрешности, отклонения», -
Интерес или азарт у Ларса не возник, а скорее наоборот, какая-то досада.