Фольксолидаритет рассказ деда

               
В детский садик в Германии нужно записывать ребенка с первого дня рождения.
Лучше, если  раньше. Нам еще повезло: набиралась новая группа.  Cадик хороший. После санирования. Воспитательница тоже свежая, после отпуска. Приветливая.
- Мальчик ваш научится у нас говорить быстро. Дети общаются и учат язык, играясь.
Через три месяца заговорит. Мне бы в такой садик. А то я на  шпрахкурсах шесть месяцев отглаголил, говорить так и не научился. Переводчик нужен. Одна надежда на Владика через три месяца. Владик сразу же влился в новую группу – пришел поцарапанный.
-Меня Алисия  поцарапала. - Алисия - это хорошо. Немецкая девочка, вот ты уже и общаешься. А что она тебе сказала? - Ничего  не сказала, только поцарапала.
- Это плохо, если не сказала. Сегодня ты не выучил ни одного нового слова.
Зато у Владика появился новый друг, даже брат. Его зовут Яд. Он из Ирака.
Воспитательница говорит, что они вдвоем  бегают, «зер вильд».
Здесь я ничего не могу сделать, такой темперамент у них. Братья, все-таки.
А на следующий день воспитательница говорит:
-Влади ничего не ел. Положил головку на руки и отказался от еды. Это потому, что Яду дали курицу, а ему другую еду. А он хочет такое, как у Яда. А Яду религия не позволяет. Я не могу ему объяснить. Наши немецкие дети это понимают. Объясните Владу, что такое Ислам.  А как я ему объясню, что такое религия?
Словами недостаточно.  Я решил сделать это путем показа, практически.
Неделю не брился, зарос седой щетиной, стал похож на пророка Мухаммеда.
Слава нашему Богу, не на карикатуру, а на красивого Мухаммеда похож.
- Вот такой у него, Яда, пророк, - говорю Владу. Он ему и говорит, что кушать.
- Я тоже хочу такого пророка, - радостно закричал Влад. Ты больше не брейся никогда, дедушка. Как это не бриться? Пришлось пойти на компромисс. Перед тем, как побриться, сделали фото, и теперь у Влада над кроваткой висит портрет пророка Мухаммеда.
Воспитательница говорит:
- У вас, наверное, в доме кто-то говорит по-немецки. Это хорошо. Владик сказал несколько новых  для меня слов. Он попросил на обед «феркакте келбасхен». Что это значит? -Он захотел сосисок. Это на идиш. Наша уроома говорит на идиш.
Хорошо, что новых вопросов от воспитательницы не последовало.
А то бы пришлось отправить ее к первоисточнику – Леониду Брежневу.
Наша урома переводила «Малую землю» Брежнева на идиш.
А  его доклад на съезде переводила в режиме «Он лайн» прямо с экрана телевизора.
Так, когда он сказал «Сосиски сраные», имея в виду социалистические страны, наша урома  перевела это как «феркакте келбасхен».
-Буду знать, что он любит сосиски,- сказала воспитательница. И еще она сказала, что Влади пока стесняется сказать «Гутен морген», хотя я ему постоянно подаю руку и здороваюсь. Ну, ничего, это бывает. Рано или поздно скажет.
Тем временем у Влада появились новые друзья – близнецы Макс и Мориц.
Влад говорит, что они сильно одинаковые, особенно Мориц.
Воспитательница сообщила, что Влади уже может считать. Только он говорит почему-то
айн, двайн, трайн. А вот в старшей группе есть девочка из Ташкента, так она говорит анс, цванс, дранс.  А через неделю Влад освоил личностные местоимения. Они теперь должны звучать так: «майне, твайне, швайне». Прогресс в группе налицо. Воспитательница быстро вспоминает русский язык. Влад уверенно ругается по-иракски, а Яд почти свободно говорит на идыш. Он вчера отказался от курицы и потребовал феркакте келбасхен, как у Влади. Макс и Мориц поют узбекские песни.
А на «хохдойч» бегло говорит афрогерманец Джулиан. Причем, с рождения.
Наконец-то мы дождались: через месяц воспитательница с радостью объявила, что Влади сегодня поздоровался. Он сказал «Гутен мориц».