Наваждение. часть ii глава xviii

Леди Юджиния не ошиблась в трудности момента. Наступила ответственная пора сбора урожая. Пока погода благоволила, Джайдев от зари до зари пропадал на полях, поторапливая работников и помощников из миссии. Благодаря самоотверженному труду каждого урожай удалось собрать вовремя и без потерь. Упакованный в тюки хлопок, мешки с зерном и мукой, золотистые круги сыров, фрукты и овощи были уложены на подводы и готовы к отправке. Замыкала караван телега с упакованными в солому изделиями гончара.

Суматоха трудовых будней поглотила практически все свободное время Делайт, но она решила отложить все дела и лично сопровождать караван в Пуну. Отклонив возражения тети и доктора по поводу поездки, девушка велела запрячь бричку.

– Тетушка, я чувствую себя великолепно, нет никакой опасности ни моему здоровью, ни здоровью малышки. Волы будут тащить караван медленно, бричка удобна, с хорошими рессорами, охрана надежная, погода просто замечательная. О таком путешествии можно только мечтать. Я наконец-то отвлекусь и развеюсь, осмотрю достопримечательности, похожу по магазинам и куплю всем подарки к празднику Дивали.

– Ни за что не отпущу тебя одну, и не проси, – проворчала старушка и, кряхтя, взобралась в бричку. – Не бережешь ты мои старые кости, егоза.

Делайт усмехнулась про себя и, устроившись рядом с тетушкой, чмокнула ее в щеку.

– Тебе понравится, моя дорогая, ты мне еще спасибо скажешь.

Действительно, путь до Пуны был недолгим и совсем не утомительным. Хорошая дорога и приятное осеннее тепло располагали к любованию природой и неспешным разговорам. Время от времени их обоз обгоняли повозки, везущие свой товар на базар, ближе к городу тракт заполнили пешие крестьяне, направляющиеся за покупками, бродяги, слоняющиеся в поисках лучшей доли, и офицеры в форме королевских войск, гарцующие на своих рысаках. Делайт и Юджиния с интересом разглядывали путников и развлекали себя предположениями о судьбе последних. На подъезде к городу внимание женщин привлекло какое-то замешательство на дороге впереди. Движение сначала замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Нетерпеливая Делайт соскочила с сиденья, направилась к месту затора и увидела молчаливую толпу, сгрудившуюся вокруг распростертой на земле женщины неопределенного возраста. Ее тело лежало поперек дороги и мешало движению, но никто из присутствующих не потрудился оказать помощь бедняжке. Изможденное лицо и некогда белое ветхое сари были покрыты серой пылью, в спутанных волосах застрял дорожный мусор, а ее потухшие глаза безнадежно смотрели в небо. Обескровленные губы прошептали: «Пить…», и несчастная потеряла сознание. Люди, бросив на нее равнодушный взгляд, пошли своей дорогой.

– Куда же вы? – сорвалась на крик Делайт. – Женщине нужна срочная помощь!

– Не тратьте понапрасну силы, миледи, – услышала она за собой тихий голос Джайдева. – Никто из них не поможет….

– Но почему? Почему?

– Потом объясню… Пран, Нишант, – позвал он работников, – помогите мне отнести ее в тень.

Пока мужчины устраивали незнакомку под раскидистой липой, Дела сбегала за водой. Она намочила платочек, положила его на лоб женщины и, прикладывая фляжку к ее рту, осторожно влила несколько капель в приоткрытые губы. Некоторое время спустя веки несчастной дрогнули, и она открыла глаза. Делайт приподняла ей голову и дала напиться. Через минуту женщина отстранила фляжку и попыталась сесть, но сил не хватило, и она вновь рухнула на траву.

– Что делать будем? – Джай вопросительно взглянул на Делу.

– Как что? Положим ее на повозку с мукой и отвезем в город. Там пристроим где-нибудь, – ответила Делайт, смачивая платочек еще раз.

– Миледи, мы не только нигде не пристроим ее, но с ней и сами не найдем себе пристанища.

– То есть как не пристроим? Не понимаю…

– Она вдова…

 Боль и горечь в голосе управляющего буквально пригвоздили Делу к месту. Она непонимающе уставилась на Джайдева.

– С чего вы взяли, что она вдова? Да и какое это имеет значение?

– Белое сари носят вдовы, а вдовы у нас – предвестницы беды. Никто не возьмет ее к себе на постой, не подаст стакана воды и куска хлеба, потому что встретить вдову значит накликать на себя беду.

– Теперь мне понятна реакция толпы… – Делайт удрученно вздохнула. – Но что же делать? С собой ее не возьмешь, здесь не оставишь… И назад уже нет смысла возвращаться… – Она окинула взглядом обоз. – А что если освободить одну подводу и отправить бедняжку в миссию?

Неожиданно на лице Джая мелькнула ободряющая улыбка.

– Есть такая возможность! Предпоследняя телега наполовину пуста, и если мешки с нее перераспределить по прочим подводам, то…

– Так и поступим, – прервала его Дела. – Джайдев, не будем тянуть время. Распорядитесь, чтобы работники начали перекладывать мешки незамедлительно.

Наконец груз был распределен по всему обозу, а бедную женщину поместили на освободившуюся подводу и отправили в миссию. Тяжелогруженый караван медленно продолжил свой путь, благо до подворья Гопала было рукой подать.

День близился к закату, когда волы дотянули свою поклажу до места. Скотный двор и склады занимали обширную территорию, обнесенную высоким глинобитным дувалом. Работники тотчас принялись распрягать повозки и ухаживать за измученными животными. Грузом решили заняться с рассветом. Джайдев направил бричку к хозяйскому дому, видневшемуся в отдалении.

Без малейшего намека на какой-либо архитектурный стиль дом торговца был прост, но добротен, с множеством пристроек и небольшим садом. Глава семейства – сухонький, выжаренный на солнце пожилой мужчина – встречал гостей со всеми своими чадами и домочадцами. Большая семья сгрудилась на крыльце. Детвора выглядывала из-за материнских юбок и с восторгом рассматривала двух высокочтимых леди. Женщины стояли, потупив глаза, но Делайт успела заметить несколько любопытных взглядов, брошенных тайком. Хозяин почтительно поклонился дамам.

– Боги благословляют мой дом такими знатными гостями. Я ведь знавал ваших матушку и отца, мэм-саиб. Красивая была пара и уважительная к нашим обычаям. С господином Вингзом приятно было сотрудничать. Мир его праху. – Поклонившись еще раз, он начал представлять свое многочисленное семейство. – Это мои сыновья и помощники: Девдан, Селиг, Прабхакар и Сагадат. А эти сорванцы – мои внуки Ганеш, Гаутам и Гирим. Есть еще пять малышей мужского пола, – с гордостью произнес он, – но они еще младенцы. А это, – Гопал показал на стоящую рядом седую женщину со следами былой красоты, – моя жена. Рядом – жены моих сыновей и их дочери.

Все представляемые складывали руки в индийском приветствии и слегка склоняли головы.

– У вас прекрасная семья, Гопал. Рада знакомству и тому факту, что все эти годы сотрудничество вашего торгового дома с имением Мутха-Ривер строилось на доверии и взаимовыгодной основе.

– Окажите честь моему дому, мэм-саиб, разделите с нами наш скромный ужин.

Делайт и Юджинии очень хотелось постичь подлинную Индию, да и отказываться было неудобно. Они с радостью согласились. Гопал подал знак своим женщинам, и те молчаливой стайкой упорхнули исполнять поручение своего господина. Сам же хозяин взялся показать гостьям свои владения. Внешне непритязательный дом внутренним убранством напоминал пещеру Аладдина. Темная низкая резная мебель из прочного тика была инкрустирована бронзой. Столешницы кофейных и шахматных столиков с резной каймой по периметру поддерживались толстыми ножками в виде слонов. Всюду были расставлены большие и маленькие фигурки животных из слоновой кости и серебра. Стены украшали огромные чеканки, изображающие моменты из жизни Шивы. Мягкие диваны из ярких набивных тканей с растительным орнаментом и пушистые ковры смягчали этот мир дерева, металла и камня. Светильники из цветного стекла и плавающие в специальных чашах свечи, а также обилие цветов добавляли колорита в этот удивительный интерьер.

– Ваш дом чудесен, Гопал, – леди Юджиния не смогла сдержать восторга.

Делайт не могла не согласиться:

– Мы как будто попали в сказку. У ваших женщин замечательный вкус, дом выглядит очень уютным и гостеприимным.

Польщенный такой оценкой хозяин слегка поклонился, приложив руку к сердцу.

– Благодарю вас, мэм-саиб. Раз вам понравился мой дом, не сочтете ли вы за дерзость приглашение остаться здесь на ночь? У нас в городе нет гостиниц, достойных таких уважаемых леди.

– Спасибо, мы с тетушкой почтем за честь остановиться в вашем доме.

– На женской половине есть приличная комната для гостей, позвольте я проведу вас туда и велю принести ваши саквояжи.

Приличная, по словам Гопала, комната оказалась просто роскошной. Мягкий ковер с раскиданными в художественном беспорядке подушками и декорированные бирюзовым шелком стены делали ее уютной и истинно женской. Две широкие кровати с коваными спинками под пологом из газовой ткани были застелены вышитыми шелковыми покрывалами необыкновенной красоты. Ширма с витиеватой резьбой прикрывала столик с принадлежностями для умывания. В углу стояла цапля в человеческий рост, искусно вырезанная из какого-то розового дерева. Очень симпатичные звенящие безделушки висели в дверном проеме и перед окнами. Множество букетов было расставлено в вазы филигранной работы. Над резным комодом, украшенным бронзовыми вставками, висело огромное зеркало в бронзовой оправе. На комоде дымилась благовониями курительница и стояли фигурки слоников.

Дела прошла за ширму и плеснула себе в лицо водой.

– Кажется, я угорела от этих запахов. Как ты думаешь, тетя, хозяева не обидятся, если я попрошу вынести все цветы и потушить курительницу?

– В этом доме столько женщин, что, думаю, им вполне понятны проблемы беременности, – ответила тетушка, следуя за ней. – Хочешь, я дам тебе нюхательную соль?

Легкое покашливание в глубине комнаты заставило их выглянуть из-за ширмы. Самая молодая невестка хозяина робко переступила порог.

– Я Джоти, жена Сагадата. Извините, мэм-саиб, но вы не закрыли дверь, и я слышала ваш разговор. Слуги уберут цветы. – Она подошла к комоду и затушила курительницу. – Некоторым из нас, действительно, были ненавистны любые запахи во время беременности. Все поправимо. А теперь позвольте отвести вас в столовую.

«Скромный ужин», обещанный Гопалом, вылился в пышное пиршество. Ароматы обильных яств, подаваемых на расписных блюдах, насытили обоняние Делайт до такой степени, что совершенно отбили аппетит. Дабы не обидеть хозяев, ей пришлось делать вид, что она голодна, и вяло ковырять вилкой содержимое своей тарелки. Неожиданно на выручку пришла Джоти, поставив перед Делой чашу с охлажденным фруктовым салатом. Оранжевые кусочки папайи, ярко-желтые ломтики манго, зеленоватая мякоть чики и бледно-желтые дольки ананаса были обильно посыпаны листьями мяты и политы лимонным соком. Вдохнув освежающий запах мяты, Делайт сразу почувствовала себя лучше и с благодарностью пожала руку Джоти.

– Спасибо, дорогая. Вы моя спасительница.

Младшая невестка понимающе улыбнулась и тихо удалилась. Теперь Дела с удовольствием уписывала салат и смогла сосредоточиться на застольной беседе. Джайдев, который тоже был приглашен на ужин, обсуждал предложенный Гопалом график работ на завтрашний день. Девушка решила не вмешиваться в деловой разговор мужчин, но, как только он был закончен, потихоньку перевела тему беседы на приближающийся праздник Дивали.

– Как вы думаете, Гопал, успеете закончить с делами до праздника «огненной грозди»?

– Иначе и быть не может, мэм-саиб, надо закончить подведение итогов в старых расходных книгах и завести новые. Новый год начинает историю с чистого листа. Дипа заправлены маслом и ожидают своего часа быть зажженными, чтобы символизировать победу света над тьмой, добра над злом. Внуки ждут не дождутся фейерверков, иллюминации, взрыва петард и хлопушек.

– Дипа??? – непонимающе заморгала Делайт.

Джайдев указал на глиняную лампу на окне:

– Ритуальный светильник, подобный этому. Мы привезли целую подводу дипа работы нашего гончара. В преддверии праздника они должны пользоваться большим спросом.

Гопал задумчиво почесал свой подбородок.

– Если сойдемся в цене, я возьму оптом сразу все. Мне всегда нравились творения вашего гончара.

– Предлагаю решение деловых вопросов оставить на утро, – Дела просительно улыбнулась. – Вы не против, Гопал?

– Слово уважаемой гостьи – закон для меня.

Он громко хлопнул в ладоши и за резной ширмой заиграли приглашенные музыканты. Два танцора в красочных нарядах, мужчина и молодая девушка, языком тела начали рассказывать о любви Вишну и Лакшми. Изящество рисунка танца и отточенность каждого жеста делали понятной древнюю историю народного эпоса. Вот богиня наконец сделала выбор, сама надела на Вишну свадебную цветочную гирлянду и встала рядом. Музыка стихла, и раздались аплодисменты.

– Великолепное исполнение, – леди Юджиния смахнула навернувшуюся слезинку. – Растрогана до слез, вы уж простите меня. Не покривлю душой, если скажу, что многим лондонским театрам далеко до этой бродячей труппы. Браво!!!

– Я не настолько хорошо знаю индийский фольклор, господа, но, по-моему, – Делайт игриво погрозила пальчиком, – это единственный случай в вашей истории, когда женщина сама выбрала себе мужа.

В разговор вмешался Девдан, старший сын торговца:

 – Никогда не рассматривал историю с этой точки зрения, но случаев, когда женщина борется за своего мужчину, там немало.

– Ничего удивительного в этом нет, – поддержал брата Прабхакар. – Хороший муж – это дар, данный жене богами. Дар, который она обязана холить и беречь, ведь смертью мужа боги наказывают женщину за ее грехи!

Делайт сразу же вспомнилась сегодняшняя вопиющая сцена на дороге.

– А если она безгрешна?

– Значит, она грешила в прошлой жизни и после смерти мужа не заслуживает ничего, кроме презрения, – был ответ.

От этих слов Делайт лишилась дара речи и, ища поддержки, повернулась к Джайдеву, но, заглянув в его глаза, полыхающие одновременно отчаянием и гневом, поняла, что для общего спокойствия лучше будет не развивать далее эту тему. «Очевидно, что для Джая это очень больной вопрос. Но почему?» – подумала девушка.

Сославшись на усталость, Дела и Юджиния поблагодарили хозяев за чудесный вечер и отправились в свою комнату. Как и обещала Джоти, почти все цветы были вынесены, за исключением тех, что не давали запаха. Готовясь ко сну, женщины продолжали обсуждать события дня. Леди Юджиния негодовала, думая об участи индийских вдов.

– Мужчины уходят раньше, это непреложная истина. Быть вдовой не сладко, знаю по собственному опыту. Я вдовствую уже гораздо дольше, чем была замужем. Муж, упокой Господи его душу, мне практически ничего не оставил, и, если бы брат не поселил меня в Биг-Ривер, мне пришлось бы туго, а ведь женщинам из низших сословий приходится гораздо труднее. Но, по крайней мере, нас никто не считает отверженными, и нам чуждо общественное презрение.

– Да… А в то же время судьба овдовевших мужчин совсем иная. Они обязаны жениться, «дабы не погас в его доме священный огонь». Но доля женщины, потерявшей мужа, ужасает. А ты заметила, тетушка, что женщина в Индии фактически не имеет имени? Гопал представлял по имени только сыновей и внуков, а женскую половину семейства словами «жена», «невестки», «дочери». То есть женщина может быть дочерью, женой, бабушкой, тетей, но не сама собой.

Юджиния горестно вздохнула:

– Бедняжки… Но ничего не поделаешь, таков уклад их жизни, культивируемый веками. Хочу предупредить тебя, девочка: не смей отстаивать права женщин и вообще высказываться на эту тему. Ты не у себя дома.

– Могла бы и не говорить, я все понимаю. А ты не обратила внимания, тетя, на реакцию Джайдева?

– Как же, как же, нельзя было не заметить….

Делайт наморщила лоб:

– Этому должно быть какое-то объяснение, и я намерена это узнать.

Разгадка пришла значительно раньше, чем предполагала Делайт. Утром следующего дня она сидела в увитой розами беседке на хоздворе и за чашкой чая обсуждала с Гопалом цены на предлагаемый ею товар. Джайдев демонстрировал образцы продукции и яростно торговался. Наконец соглашение, устраивающее обе стороны, было заключено, и девушка решила осмотреть хозяйственный двор. Наблюдая за разгрузкой обоза, Дела отметила мрачный вид своего управляющего. Он то и дело бросал взгляды на хибарку в дальнем углу площадки. Там, за густыми кустами самшита, мелькало светлое сари. Заинтригованная Делайт направилась к ветхому строению. Резкий запах, витающий в воздухе, говорил, что она приближается к птичнику. Издалека было видно, как хрупкая женщина в поношенном белом (!) сари выгребает куриный помет из-под насестов, складывает его в большую корзину и выносит за пределы птичника, сгибаясь под тяжестью непосильного груза.

При ближайшем рассмотрении женщина оказалась совсем юной девушкой, симпатичной, но какой-то неживой. Тусклые волосы были заплетены в косу, впалые щеки и заострившийся носик навевали воспоминания о бальзамированных телах в анатомическом музее. Безжизненный взгляд устремился на Делу, но смотрел словно сквозь нее. Холодок пробежал по телу Делайт, но она справилась с собой и, стараясь придать голосу как можно больше участия, спросила:

 – Ты говоришь по-английски?

Дождавшись кивка незнакомки, продолжила:

– Как тебя зовут, милая?

– Нилам, мэм-саиб.

– Очень красивое имя. Ты знаешь, что оно означает?

– Сапфир, мэм-саиб.

– Где ты живешь, Нилам?

Девушка указала на циновку в углу курятника. Делайт содрогнулась от омерзения.

– Ты вдова?

Девушка съежилась и опустила голову.

– Кем был твой муж?

– Второй сын хозяина, мэм-саиб.

От удивления глаза Делы округлились.

– Гопала?

Девушка опять кивнула.

– Как давно умер твой муж?

– Он утонул девять лет назад, мэм-саиб.

«На вид ей можно дать не более восемнадцати», – подумала Дела и спросила:

– Сколько ж тогда тебе было лет?

– Десять, мэм-саиб, – все так же односложно ответила Нилам.

– Тебя выдали замуж в десять лет?!

– В восемь, мэм-саиб, с отсрочкой осуществления брака до двенадцати лет, но брак так и не был осуществлен.

– Почему же родители не забрали тебя назад?

– Со смертью мужа я стала неприкасаемой, приносящей несчастье. Теперь я никому не нужна.

– А скажи, девушка, можно ли тебя выкупить у хозяина?

– Да…. Но таких, как я, никто и никогда не захочет выкупить даже для самой черной работы.

 Слабая надежда стала расправлять крылья внутри Делайт. Она была полна решимости вырвать бедняжку из этого ада.

– Если мне удастся договориться с Гопалом, поедешь со мной?

Нилам равнодушно пожала плечами.

«Бедняжка, она уже давно свыклась со своим ничтожным существованием и не верит в перемены к лучшему», – подумала Дела.

– Что ж, пойду побеседую с твоим хозяином. Помолись за себя и за меня, чтобы торг состоялся.

На удивление, Гопал быстро согласился продать отверженную невестку и попросил лишь символический выкуп за нее. «Видимо, рад избавиться от бедной девочки», – подумала Дела. И хотя она не могла понять и принять сложившуюся ситуацию, Делайт была далека от осуждения: «Ничего не поделаешь: иной менталитет, иные нравы, иное отношение к жизни. Невозможно изменить то, что впитано с молоком матери».

Положительное решение вопроса привело ее в отличное расположение духа. Боясь сглазить, Делайт решила пока ничего не говорить Джайдеву. Управляющий, по-прежнему пребывающий в угрюмом настроении, собирался в город, чтобы часть денег от продажи положить в банк, а часть отправить в Биг-Ривер. Дела и Юджиния решили присоединиться к нему.

– Джай, подвезите нас к храму Паталешвар. Пока вы занимаетесь делами, мы осмотрим его, а потом поможете нам выбрать подарки к празднику Дивали. Думаю, много времени это не займет, потому что я намерена сегодня же возвращаться домой.

Высеченный из цельной каменной глыбы храм поражал одновременно своей монументальностью и изяществом.

– Ты только представь себе, тетя: поднимается каменотес на вершину горы, садится, достает свой инструмент и начинает долбить твердую породу – здесь будет башенка, а тут – святой лик. Это ж какой точный расчет должен быть!

– Сам факт создания такой красоты удивителен, а чтобы из единого куска… Да не сказка ли это!

Они вошли под высокие своды и ахнули от окружавшего их благолепия.

– По-моему, – шепнула Делайт, – это храм не столько божеству, сколько человеческому гению.

– Еще никогда в жизни я не испытывала такого благоговения, девочка моя, – так же тихо ответила Юджиния. – Спасибо, что ты не оставила меня в Мутха-Ривер.

– А я что говорила?!

Когда потрясенные увиденным женщины вышли на площадь перед храмом, Джайдев уже ждал их.

– Надеюсь, Паталешвар впечатлил вас, миледи.

Леди Юджиния приложила руку к сердцу:

 – Мы не просто набрались впечатлений, молодой человек, мы поражены.

– А я бы причислила его к чудесам света, – воскликнула Дела.

– В моей стране это не единственный высеченный из камня храм и не самый величественный, – с гордостью произнес Джай. – Миледи, если вы желаете выезжать сегодня, надо поторопиться. – Он жестом подозвал двоих рикшей, ожидавших в сторонке. – До базара недалеко, но время не терпит.

Пять минут спустя они подъехали к базару, и Джайдев помог дамам выйти из коляски.

– Очень вас прошу не отходить от меня ни на шаг, следить за своими кошельками, а кроме того, никогда не платить первую названную цену. Как говорится, торг уместен.

Дивали был первым праздником молодой хозяйки в ее индийском владении, Делайт не хотелось попасть впросак с подарками. Потолкавшись по сувенирным лавкам, она выбрала серебряные ножные браслеты с колокольчиками для женщин, работающих в доме, мужчинам – кальяны, старшему Парку – последний выпуск журнала «Медицина» и коробку сигар, а его племяннику – булатный кинжал в кожаных ножнах с серебряным орнаментом. Себе и тете Дела купила расшитые серебром и золотом кашмирские шали. Для детей поместья женщины набрали сугубо английских сладостей: карамелек в разноцветных обертках, леденцов на палочке, плиток шоколада.

Выйдя из кондитерской лавки, Дела облегченно вздохнула:

– Ну, вот, пожалуй, и все. Можно возвращаться.

– Ох, как же меня утомили эти назойливые торговцы, – не могла не посетовать Юджиния. – Сплошь плуты и обманщики! Шага не давали сделать, засыпая предложениями своего товара. А цены? Оказывается, можно купить вещь в несколько раз дешевле первоначальной цены.

Довольные собой и поездкой путешественники вернулись в дом Гопала. За это время подводы разгрузили и отправили в Мутха-Ривер вместе со всеми работниками и Нилам. Ничего не подозревающий Джайдев был мрачнее тучи. Делайт очень хотелось сделать ему сюрприз, и она едва сдерживалась, чтобы не проговориться. «Надеюсь, как только состоится их встреча, выражение мировой скорби навсегда уйдет из его глаз», – подумала Дела.