Миля третья. Шеба

Шеба.
          Когда мне было год или два, моя мама подарила моему папе собаку по имени Шеба на День Отца. Это было время в жизни папы, когда он был очень успешным – на вершине горы – но он должен был осознать, что у него ничего нет. Он ушел из музыкальной карьеры и переехал с семьей и с Шебой на ферму во Франклине, чтобы быть таким хорошим мужем и отцом, каким только мог. Шеба была частью этого, частью возвращения домой, частью выбора семьи перед славой и фортуной. Папа любил эту собаку – она была самой лояльной собакой на свете. Она была с нами долгое время, но, к несчастью, у Шебы был не хороший конец. Ее укусил клещ, ее парализовало, а потом, из-за того, что он не могла передвигаться, она попала под машину. Папа был опустошен. Это было несколько лет назад.
          Это был июнь, пару лет тому назад, когда мои родители гуляли по Пасанде и увидели красивую черную собаку, которая напоминала им Шебу. Она была домашней собакой женщины, одетой в футболку, с надписью «АНГЕЛ». Мама и папа остановились погладить собаку и начала разговаривать с женщиной, которая сказала, что ее зовут Джоан. Она сказала: «Я христианка. Я с мужем в разводе. Я чувствую, что я должна быть на этих улицах. Я проповедник». Мой папа спросил имя ее собаки. Джоан назвала имя Шеба.
         Шеба! Мои родители были тронуты историей Джоан и всей связью собак по имени Шеба. Они попытались дать Джоан немного денег, но она не взяла их. Она сказала, что наполняла свое призвание.
          Сейчас я не должна была много говорить о религиях и что Бог значит для меня и моей семьи. Я имею в виду, вы знаете, я хожу в церковь по субботам, но вера для меня большее. Это часть того, кем я являюсь, как я мыслю, и как проживаю мою жизнь каждый день. Встреча Джоан – с тем, кто посвятил себя Богу – была важной и значимой для моих родителей. У Бога есть посланники, а у меня всегда есть глаза, уши и открытое сердце.
          Вера – это иметь прочность, чтобы доверять в чем-либо тому, чего не можешь видеть своими глазами или научно доказать. Ты веришь потому, что твое сердце велит тебе, куда ты должен идти и кем должен быть. Твое сердце говорит, что это правильно.
         Несколько дней спустя, было четвертое июня. У нас не было никаких планов. Помните? Мои родители не планеры и затейники. Был жаркий вечер, и мы просто гуляли по Пасанде. Мой папа упоминал Шебу и думался, боится ли она фейерверков так, как их боялась наша Шеба. Мы искали Джоан, но не смогли найти ее. Потом, моя маленькая сестра, – которая никогда не встречала Джоан – сказала: «О, посмотри на ту собаку». Она гуляла по улице. Это были Джоан и Шеба.
         На этот раз Джоан попросила моих родителей дать ей двенадцать долларов за собаку. Папа хотел отвезти ее на фабрику “Cheesecake”, чтобы дать немного поесть. Она боялась покинуть свою вагонетку без присмотра, что очень растрогало меня. Это был ее дом, и в нем не было замка и ключа, как у большинства из нас на ценных вещах. Мы охраняли ее корзину, пока она отходила. Люди смотрели на нас, смеясь, будто мы не местные, и я задумалась над тем, что Джоан выглядит так каждый день.
         Когда Джоан вернулась, она предложила нам Колу. Мы долго разговаривали с ней в ту ночь. Она сказала, что эти улицы были ее лично Африкой, ее Индонезией. Вместо того, чтобы пойти в другое место, она осталась здесь, на своей земле. Джоан была интеллигентная и спокойная. В ней не было ни колючки. И они знала свою Библию. В конце той ночи, мои родители предложили ей: «Пожалуйста, позвольте нам помочь вам переехать с этих улиц. Вы можете прийти в наш дом. Или мы отправим вас в отель и что-нибудь придумаем». Джоан улыбнулась и сказала: «Я надеюсь, вы запомните меня, но вы не должны навещать меня. Не беспокойтесь обо мне. Я счастлива».
        И, казалось, это правда. Два месяца спустя, мои родители вернулись в Пасанду, и там была Джоан, одетая в футболку, с надписью: «Я ЛЮБЛЮ ИИССУСА», сидевшая с ее собакой. Мои родители не могли понять, почему кто-то выбирает такую жизнь, но они верили в нее и в ее послание. Человеку, который, мы думали, нуждается в нас, ничего более не нужно было. Она была наполнена любовью. Она была довольна. Она не хотела и не нуждалась ни в ком. Она жила в парке Она следовала своей призванию. Бог заботился о ней. Как говорит бабушку: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу». (Послание к римлянам 8:28).
         Моя мама выросла в консервативной церкви. Долгое время она ходила в церковь, потому что это то, что мы должны делать. Вся наша семья делала это. Мы всегда искали хорошую церковь для визита. Затем, когда я была в средней школе, Брэнди взяла нас в новую церковь во Франклине. Нарядная церковь отличалась. Она стала нашей семьей. Ее члены относились друг к другу ответственно, и в то же время, церковь – это место, где я чувствовала себя защищенной, особенно во время тех жестоких школьных лет. В первое время, наша семья делала решения, основываясь на нашей вере.  Я чувствовала, будто отношения с Богом стали более истинными, чем когда мы посещали церковь только потому, что это был ритуал. Люди в церкви действительно раскрыли мое сердце. И я правда благодарна за это.
         Многие люди в той церкви носили чистые кольца, что представляет собой обязанность носить это кольцо холостым, пока не женился. Когда Брэнди стукнуло двадцать один, она попросила маму о чистом кольце, и мама купила ей одно. Брэнди была всегда независима и хорошо знала, чего она хочет и во что верит. Она так честна со всеми, включая себя. Я люблю и уважаю ее и, думаю, она красива как снаружи, так и внутри. Мы всегда открыто говорим об ее кольце и о том, что оно значит. Когда парень Брэнди(за которого она планировала выйти замуж) приехал в гости, он всегда оставался на неделю. Каждую ночь в одиннадцать они шли в их отдельные комнаты. Мои родители не говорили Брэнди делать этого. Она делает это потому, что уважает себя.
       Когда я достаточно повзрослела, и у меня были фото мальчиков, я спросила, настало ли время мне получить свое кольцо. Моя мама купила мне одной кольцо округлой формы, имитирующий бесконечность брака. В центре кольца, которое мне купила мама, был алмаз, и когда я выйду заму, будет добавлен другой алмаз. Но пока, это просто я. И это хорошо.
       Пресса может посмеяться над людьми с чистыми кольцами, но я не обращаю внимания на это. Они могут думать, что хотят. У меня свои морали!
       Я также вношу свою веру в карьерные вопросы. Я уже рассказывала, что наша семья за свет в темном мире – когда это появляется в моей работе, я пытаюсь делать проекты, которыми могу гордиться. Мне нравится, что «Ханна Монтана» – это милое, хорошего качества шоу, которое приносит радость в жизнь людей. Как только я начну делать более взрослые драматические проекты, я хочу держать за то, во что я верб и что имеет смысл для девочки моего возраста. Я хочу играть хорошую роль модели. Вот почему я подписана на работу с Николасом Спарксом. Его книги и фильмы показывают сильные морали и любовные, сложные отношения. Я могу делать значимую работу – без ущерба моим ценностям.

На фото Майли Сайрус(вторая слева) со своей семьей.