Лесное озеро

  Софья  стояла у окна своего кабинета и задумчиво смотрела на пустынную улицу. Время позднее, пора домой, но предчувствие беды  то и дело холодило и сжимало ее сердце. Из последнего разговора с шефом она поняла, что положение их фирмы безнадежно. Конкуренты  бились насмерть, пытаясь подмять и перехватить инициативу в свои руки. Добром это не могло кончиться. Многие годы из архивов уходила ценная информация, сводя на нет совместные труды. Она была единственным человеком, которому шеф доверял, как себе. Но в коллективе никто не догадывался об этом. Потому что многие годы по обоюдному согласию они с шефом разыгрывали комедию, где Софье отводилась роль обычной рядовой служащей планового отдела. Но именно Софья знала все пароли и коды, наизусть помнила расчетные счета  и порядок перевода денежных средств на случай краха. Главный бухгалтер ни сном, ни духом не ведал об этих счетах и банках. У нее и у шефа были запасные номера телефонов, зарегистрированные на  других лиц, не имеющих к фирме никакого отношения. Когда возникали экстремальные ситуации, пользовались ими, зная, что они не на прослушке. Сегодня она ждала  именно этого звонка, но телефон молчал. Это было очень странно и вызывало неподдельную тревогу.
  Софья набрала номер его жены Василисы, которую они между собой в разговоре называли просто Васей. К трубке долго никто не подходил, наконец, прокуренный Васин голос ответил. На просьбу Софьи пригласить  Стаса Львовича к телефону Вася резко оборвала: - Нет его дома, а что за срочность в столь поздний час?
- Нужно было согласовать корректировки в отчетах, - не моргнув, солгала она. Вася  усмехнулась и почти прошипела: - Нет его дома и не будет, уехал он по семейным обстоятельствам, - и бросила  трубку.
- Все с тобой понятно, шкура продажная, - подумала Софья и горько вздохнула. С шефом явно что-то случилось, значит, нужно  действовать по плану № 1.  Она набрала пароль, перевела всю сумму в один из указанных Стасом  банк, удалила историю работы компьютера, выключила и  решительно  шагнула к двери, но не успела распахнуть, как  в кабинет ввалились три здоровяка. Ни слова не говоря, схватили ее за руки и буквально понесли. Проходя мимо поста охраны, Софья увидела лежащего на полу охранника.
  Теперь все ясно,- подумала она, - головорезы Платона пожаловали.
Ехали долго, через темные стекла машины ничего не было видно, кричать было бесполезно, да и небезопасно, поэтому Софья сидела тихо, молча наблюдая за похитителями, иногда встречаясь в зеркале салона с взглядом водителя. Через пару часов машина остановилась, ее молча повели к строению сомнительного вида, больше похожего на глиняную мазанку, нежели на  строение.   Оставив одну в темной комнате, закрыли дверь на замок и все затихло. Софья начала ощупывать стены, наткнулась на  лежак из досок, рядом был столик, стул. Она лихорадочно соображала, что делать дальше и ничего на ум не приходило, как только ждать.
  Постепенно глаза начали различать все предметы. Усталость, страх  обуревали ею, но врожденная сила воли заставляла молчать, стиснув зубы. Наконец, она без сил повалилась на лежак и забылась в тревожном сне.
  Проснулась от лязга открываемого замка.  Один из троих похитивших ее  внес свечу, чай, сел на стул напротив нее и спросил:
- Сама все расскажешь или помочь?
- Что именно вас интересует?
- Где Стас, куда он дел деньги, расчетный  счет, банк, пароль и коды?
- Вы,  наверное, что-то перепутали, - Софья уверенно посмотрела прямо в глаза амбала, - я не имею никакого отношения к этим данным, моя работа заключается в составлении плана и контроле за его выполнение.
- Рассказывай сказки деду Мазаю, а может все же  тебе помочь? При этом он демонстративно расстегнул ремень и намотал его  себе на руку.
- Да что ты с ней рассусоливаешь? - заявил вдруг,  незаметно вошедший, второй похититель, - сейчас мы  снимем пробу с плановички.
С этими словами он дернул ее за рукав кофточки.
- Остынь, Димон, Платон вкатает тебя в асфальт, ты что не заметил, как он на нее смотрел?
- Красивая стерва, ладно, мы и после Платона успеем, - засмеялся он, обнажая отвратительные зубы.
Софья дернула в отвращении плечом и отвернулась. 
- Ребята, мне нужно в туалет, - с надеждой она посмотрела в глаза невольному защитнику.
- Димон, иди своди ее, только без глупостей. Обоих касается. Бежать тебе некуда, милочка, кругом лес, глиняные карьеры, озера.
Софья с жадностью ловила каждую фразу, есть зацепка, крошечная, но есть.
- Только бы не отобрали телефон, - думала она, радуясь, что сразу же отключила звук, когда оказалась в мазанке.
- Сумочку, арестантка, оставь, - рявкнул  Димон, вырывая у нее из рук.
На улице было тепло, тихо, небо усыпано яркими звездами. Летняя ночь во всей красе нависла над темными очертаниями леса, огромных гор, судя по словам этих придурков, это и есть глиняные выработки. Да, бежать, не зная куда, опасно вдвойне.
Войдя в мазанку, Софья решила попытаться разговорить своих похитителей.
- Хорошая у вас работенка, ребята,   все время на природе, а то работаешь, работаешь, как проклятая, и нет возможности выбраться. В какой то степени я вам даже благодарна, такие интересные места  посмотрела. Кстати, а чьи это карьеры, небось, государственные?
- Естественно, государственные, частникам разве дадут  природные богатства  заграбастать?
- Ну все, хватит, разболтался Димон, - рявкнул первый из них, вернемся на исходные позиции: - Где, сколько и куда перечислили?
- Я ничего не знаю, честное слово, - после некоторой паузы ответила Софья. 
- А так, не легче будет вспомнить? - ударив ее по лицу, зло выкрикнул Первый.
Софья отлетела  к стене от удара, пытаясь удержаться от падения, схватилась за небольшой выступ в стене, но он обвалился, оставив в ее руке лишь кусок глины. Слезы брызнули из глаз, хотелось убивать обоих поочередно, медленно, жестоко, почти теряя рассудок от ненависти, Софья кинулась на Первого, метя воткнуть ему в глаза свои точеные  длинные ноготочки.
  Вдруг дверь мазанки  отлетела вместе с петлей и упала прямо у ног. На пороге стоял Роман. Ее Роман, самый дорогой человечек во всей Вселенной. Лицо его было перекошено от злости, пинком он отшвырнул Первого, который так и застыл с  открытым ртом от неожиданности. Бой был жестоким и коротким. В самый последний момент, когда оба амбала лежали, корчась от боли, Софья схватила кружку со стола и припечатала ее  на голове  Первого.
- Выходить по одному, здание окружено, будете дергаться, пристрелю, -  пригрозил Роман, взял Софью за руку и стал уводить из мазанки.  Она вся обмякла, ноги стали ватными, по щекам текли слезы, размазывая глину по лицу. Роман подхватил ее на руки и понес к своей машине. Софья всю дорогу не могла прийти в себя, дрожь сотрясала все тело, а слезы лились нескончаемым потоком, она судорожно держалась за руку Романа, ни на секунду не отпуская ее.
  Проехав несколько километров, Роман свернул с дороги и подъехал к лесному озеру.
- Ну все, все, любимая, успокойся, идем, я тебя умою, - ласково приговаривал он, помогая Софье выйти из машины.
  Вода была чистой и теплой, при свете полной луны она казалась вся в блестках, звезды отражались в воде, словно девицы, заглядывали в зеркальце и спрашивали: Я ль на свете всех милее? Роман зачерпнул в ладони водицу и  начал отмывать на ней глину.
  Это была волшебная летняя ночь, Роман и Софья  не заметили, как прямо в одежде оказались в воде, он старательно смывал глину с ее лица, шеи, рук. Одежда промокла, прилипла к телу, но они не замечали этого, было что-то неистовое в их движениях. Завораживающее действо  под сияющей  луной медленно вводило их в экстаз. Желание  дотрагиваться друг до друга переполняло, Роман гладил ее тело через мокрую одежду,  соски пышных грудей Софьи превратились в алмазные маячки, он ничего не видел, кроме них, гладил и гладил, восторгаясь красотой тела своей любимой женщины, горя желанием овладеть ею прямо здесь в  воде.  Он прижимал ее к себе, обнимал так, словно  она была для него  всем, что у него есть. Не отрывая взгляда  друг от друга, медленно, мучая себя и наслаждаясь этой пыткой, они раздевали друг друга. Роман приподнял Софью и медленно вошел в нее. На миг им обоим показалось, что они умерли, так велико было счастье обладания друг другом, таким всепоглощающим желание слиться и стать одним целым навек, навсегда. Иногда сознание приходило к ним, они с удивлением и  бесконечной нежностью  смотрели в глаза друг другу, сплетаясь в жарком объятии, что невозможно было осознать, где Роман, где Софья, это была одна сладкая мука любви.  Как он целовал ее! Так целуют только любимых и желанных. Вся нежность мира, накопившаяся тысячелетиями, сейчас дарилась ей одной, его желанной и любимой Софье. Утомленные и счастливые, тихие и очарованные, стояли они еще долго, тесно прижавшись, в теплой летней водице чудесного лесного озера, не решаясь прервать мелодию любви.
  Зазвенел будильник. Софья сладко потянулась, протянула руку, отключила этот неугомонный звонилкин и встала с постели.
Начинался новый день, еще один, как и множество других, которые, несмотря ни на что нужно прожить, ну если не красиво, то хотя бы с толком. Чтобы не было мучительно больно... так, кажется,  у величайшего писателя из школьной программы… Все, с сегодняшнего дня начинаю новую жизнь, ложусь рано спать, не читаю триллеры, не смотрю боевики.  Софья улыбнулась и подошла к зеркалу, вдруг почувствовала, что наступила на что-то. Она нагнулась и подняла с пола маленький комочек глины. Она ошеломленно разглядывала его и, вспомнив свой чудесный сон, вся зарделась, в мгновение ока переживая заново все эпизоды в лесном озере.
  Здравствуй, новый день, здравствуй, жизнь! Я знаю, когда-нибудь ты подаришь мне этот эпизод, потому что сияющая луна приберегла его только для нас, для меня и тебя, мой ненаглядный Роман!